ДОКЛАД
«Мониторинг условий содержания в местах предварительного заключения Мурманской области уязвимых групп заключенных (женщин, женщин с детьми, несовершеннолетних, инвалидов, хронических больных, лиц нетрадиционной сексуальной ориентации)».
Период исследования: 1 июля 2015 года – 31 октября 2015 года.
ФИО и контактные данные исследовательской группы:
Пайкачева Ирина Владимировна [email protected]
Плиев Бекхан Салангиреевич [email protected]
Пайкачёв Вячеслав Иосифович [email protected]j
Кульбакина Татьяна Николаевна [email protected]
Ибрагимова Найля Разиновна [email protected]
Репин Константин Петрович [email protected]
Мананков Юрий Юрьевич [email protected]
а также содействие оказывали члены ОНК СПб и Воронежской области.
Агафонов Леонид Викторович (ОНК СПб) [email protected]
Звягина Наталья Алексеевна (ОНК Воронеж) [email protected]
В системе УМВД РФ по Мурманской области находятся 13 ИВС (из них два в областном центре – городе Мурманске).
В системе УФСИН РФ по Мурманской области находятся два следственных изолятора СИЗО-1 (г. Мурманск) и СИЗО-2 (г. Апатиты), а также ПФРСИ, расположенное на территории ИК-16 (пос. Мурмаши).
За период наблюдения было осуществлено семь посещений СИЗО, два посещения ПФРСИ, шесть посещений отделов полиции.
В целом, в отделах полиции произошли серьезные позитивные изменения как по условиям содержания заключенных, так и по повышению уровня квалификации сотрудников ИВС и конвойных служб, в том числе в сфере соблюдения прав человека.
Отмечаются следующие нарушения:
- в помещениях для задержанных отсутствует свободный доступ к питьевой воде, туалету, в них не предусмотрено обеспечение заключенных питанием и спальными принадлежностями ((при этом надо отметить, что в последнее время наблюдатели все реже застают заключенных (за период наблюдения заключенных в таких помещениях не было), достаточно хорошо организовано их доставление в суд);
- в камерах для лиц, арестованных в административном порядке, у заключенных отсутствует возможность ознакомления с ПВР;
- заключенные в камерах ИВС, доставленные из СИЗО, практически постоянно объявляют голодовку (отказываются от приема пищи) в связи с отсутствием индивидуальных столовых приборов, голодовки нигде не фиксируются;
- заключенных в ИВС не выводят на прогулки, отсутствует возможность вывода на прогулку в светлое время суток (см., например, прил. - распорядок дня ИВС ОП – 1 г. Мурманска);
- не фиксируются телесные повреждения при поступлении заключенных в ИВС, при наличии телесных повреждений не производится медицинское освидетельствование медицинскими работниками;
- не всегда предоставляется право на звонок (хотя надо отметить, что такое нарушение в отделах полиции Мурманской области встречается не часто);
- ни в одном ИВС региона нет условий для содержания женщин с детьми в возрасте до трех лет;
- дежурные по разбору при поступлении в ОП женщин не выясняют сведения о наличии у них детей в возрасте до трех лет, не информируют женщин об их праве на содержание детей в возрасте до трех лет вместе с ними, не фиксируют эти сведения в журналах учета при поступлении доставленной женщины в отдел полиции;
- во всех ОП и ИВС региона отсутствуют функциональные пандусы, а иногда и перила, для перемещения на инвалидных колясках или с детскими колясками, при входе и внутри учреждения;
- в ОП Кольского района и города Полярные Зори перед входом в ОП и лестницами находятся кнопки вызова дежурного полицейского. Кнопки расположены так, что до них легко может дотянуться человек маленького роста, в т.ч. и ребенок, а также сидящий на инвалидной коляске;
- задержанные полицией (УФМС?) несовершеннолетние должны доставляться в отделы по делам несовершеннолетних (ОДН), которые, в соответствии с действующим законодательством, должны находиться в отдельном помещении. Однако помещения этих отделов не входят в перечень мест принудительного содержания, контролируемых общественными наблюдательными комиссиями. Необходимо внести соответствующие поправки в ФЗ 76 от 10.06.2008 г.
В СИЗО-1 и СИЗО-2 к периоду начала и проведения мониторинга наблюдалась следующая ситуация:
Лимит наполнения учреждений – (364 мест СИЗО-1 и 268 мест СИЗО-2) в дневное время не превышался, но фактическое наполнение могло быть превышено за счет заключенных, числящихся за СИЗО, но выведенных в ИВС (их обычно возвращают к ужину или вскоре после него, при этом предоставление ужина в СИЗО таким лицам зачастую не гарантировано, что серьезно сказывается на самочувствии тех заключенных, кто имеет ряд заболеваний, зависящих от регулярности приема пищи, например, сахарный диабет). Это усугубляет их состояние, и без того осложненное, в частности, отсутствием в условиях СИЗО диетпитания для таких больных.
В СИЗО региона отсутствуют функциональные пандусы, а иногда и перила, для перемещения на инвалидных колясках или с детскими колясками, при входе и внутри учреждения.
В СИЗО Мурманской области заключенные, поступившие без документа, удостоверяющего личность (паспорта) не документируются паспортом, что делает невозможным для таких лиц, имеющих серьезные заболевания, своевременно обращаться, в частности, за оформлением инвалидности. Причина кроется в том, что у руководства СИЗО нет законных оснований для оправдания финансовых затрат по оформлению документов заключенных. Аналогичная ситуация и с процедурой оформления пенсий для подозреваемых и обвиняемых, содержащихся в СИЗО. Согласно требованиям ст. 98 УИК, п.18 Приказа МЮ РФ от 30.12.2005 № 262 «Об утверждении Положения о группе социальной защиты», иных внутриведомственных документов, регламентирующих назначение и выплату пенсий в учреждениях пенитенциарной системы, ведение учета лиц, имеющих право на получение пенсии, подготовка соответствующих документов, необходимых для оформления пенсии, своевременное уведомление территориальных органов пенсионного фонда о прибытии (убытии) лиц, имеющих право на получение пенсии, происходит только в отношении осужденных к отбыванию наказания (отбывающих наказание в исправительных колониях, воспитательных колониях, тюрьмах, лечебных исправительных учреждениях, а также только для осужденных, оставленных в следственных изоляторах для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию). Выплата пенсий осужденным осуществляется путем перечисления пенсий на личные счета осужденных по месту нахождения исправительного учреждения.
В отношении лиц, не осужденных к отбыванию наказания и имеющих право на получение пенсии, со стороны сотрудников учреждений УИС возможны лишь консультации, разъяснения и иная работа, не связанная с конкретными действиями по оформлению и получению социальных пособий.
Лицам, не осужденным к отбыванию наказания в виде лишения свободы, выплата пенсий и ЕДВ осуществляется в общем порядке, через почтовое отделение по месту жительства лично или через представителя (по доверенности), либо путем перечисления на расчетный счет в банке.
В СИЗО также не налажена работа с УФМС:
- по документированию заключенных;
- по оформлению статуса беженца заключенных.
Так, в СИЗО-1 г. Мурманска в изоляторе в камере для туб. больных содержалась заключенная С., которая до помещения в СИЗО проживала в г. Видяево, где и обратилась за оформлением паспорта, который ей был изготовлен, но получить его она не успела. За весь период содержания в СИЗО паспорт ею так и не был получен. По приговору суда она направлена для отбывания наказания в другой регион, где вынуждена будет вновь обратиться за оформлением паспорта. Данная больная нуждалась в прохождении процедуры установления группы инвалидности в связи с заболеванием глаз (один глаз полностью ослеп, второй – сильная потеря зрения), также у нее отсутствует несколько пальцев на руке.
С июля 2015 г. в СИЗО-1 г. Мурманска содержится несовершеннолетний Т. 17.11.1997 г.р., гражданин Турции, этнический курд, владеет только турецким и курдским языками. Т.е. право на обучение для него не может быть реализовано в условиях СИЗО. Для Т. в Мурманской области не может быть реализовано и право на перевод всех процессуальных и официальных действии на язык, который он понимает, поскольку в Мурманской области, включая областной центр, нет переводчиков с турецкого и курдского языков. Его отец, который содержится отдельно от Т. в том же СИЗО (владеет английским), пояснил, что они с сыном являются этническими курдами - беженцами из Турции, но никто из УФМС к ним в СИЗО по этому поводу не приходил. Также он пожаловался на то, что в его личном деле отсутствует расписка об изъятых у них при задержании 1412 долларов США. Отсутствие у Т. и его отца денег как таковых, а так же отсутствие у них родственников или знакомых в России, лишило этих курдов, в том числе несовершеннолетнего Т., возможности приобретать необходимые им в СИЗО вещи и предметы. Сложность положения несовершеннолетнего Т. и его отца была также и в том, что обращаться за защитой их прав в консульство страны исхода опасно, в связи с преследованием этнических курдов в Турции. Не удалось выяснить посещал ли Т. Уполномоченный по правам ребенка в Мурманской области.
В СИЗО несовершеннолетние рассказывают, что обучаются по общеобразовательной программе соответствующих классов средней школы: приходят три преподавателя, обучают математике, письменному русскому, английскому языку. Учебников в камере нет. Домашние летние задания не выполняются.
Несовершеннолетние в СИЗО–1, как правило, размещаются в двухместной камере (№ 420), где расстояние между стен составляет около двух метров и существенно сужает их жизненное пространство (см. фото в приложении). Условий для прогулок несовершеннолетних в СИЗО не создано. Открытая спортивная площадка, имеющаяся на территории СИЗО-1, никогда не используется для вывода на нее несовершеннолетних, содержащихся в СИЗО.
Проблемой для несовершеннолетних СИЗО Мурманской области является и то, что по приговору суда назначенное наказание они отбывают в ВК Колпино (СПб), за полторы тысячи километров от дома, родственников, друзей, что негативно влияет на их социальные связи и является нарушением ст. 8 ЕКПЧ.
Уполномоченные по правам ребенка и УПЧ практически не занимаются решением проблем несовершеннолетних, а также детей до 3-х лет и беременных женщин, находящихся в СИЗО.
В СИЗО-1 города Мурманска имелись случаи отказа больным заключенным в вызове бригады «скорой медпомощи», несмотря на жалобы (заключенный А.) на сильные боли и присутствие крови в моче (в частности, сотрудники и медики СИЗО ссылались при этом на признаки аггравации в поведении заключенного).
В СИЗО Мурманской области отсутствуют настенные часы. Заключенные СИЗО-1 нередко жалуются (заключенный А.) на отсутствие в СИЗО часов, особенно в условиях нахождения в одиночных камерах (заключенная В.), карцерах, в «резиновой» камере, что отрицательно влияет на их психическое самочувствие.
Часов нет ни в камерах СИЗО, ни в коридорах, ни в помещениях прогулочных двориков либо на выходе в прогулочные дворики, что препятствует заключенным контролировать, например, время приема пищи, вывода на прогулку, продолжительность прогулок, свиданий. В связи с тем, что ПВР СИЗО запрещают заключенным иметь при себе и наручные часы, заключенные, особенно попавшие в СИЗО впервые, жалуются на психологический дискомфорт, ощущение потерянности во времени и пространстве. Это состояние усиливается и отсутствием радиотрансляции, либо замена радиопередач на громкую навязчивую музыку, включаемую персоналом СИЗО на день. У тех заключенных, кто вынужден из-за болезни ежедневно в определенное время суток принимать жизненно необходимые лекарства, возникает зависимость от сотрудников СИЗО, у которых они вынуждены узнавать точное время.
Архаичные, бессмысленные и бесчеловечные правила внутреннего распорядка СИЗО о запрете часов для заключенных необходимо срочно менять, отменив этот запрет. До изменения правил необходимо во всех общих помещениях СИЗО установить настенные часы, наладить радиотрансляцию общегосударственных радиоканалов.
В СИЗО – 1 у заключенных часто имеется только одна пара обуви. Так, в отчетный период у заключенного Ч. обувь была только уличная (ботинки), тапки ему не были выданы, несмотря на то, что рекомендации о выдаче ему тапок ОНК давала дважды. В результате заключенный, находящийся в камере туботделения медчасти СИЗО, вынужден был в одной и той же обуви находиться и в жилой камере, и выходить на прогулки. Из-за жары в камере он вынужден был надевать ботинки, заминая их задники, что привело к порче его единственной обуви. У заключенной В., напротив, имелись в наличии только домашние тапки (привезла из Видяево сестра). Обувью для прогулок администрацией СИЗО Ч. не была обеспечена.
В СИЗО-1 г. Мурманска не фиксируются заявления заключенных о голодовке (на это пожаловался заключенный А., что подтвердили все трое заключенных, находившихся в той же камере).
Ежегодной проблемой является позднее заключение учреждениями ФСИН договоров на медицинское обслуживание заключенных, в т.ч. находящихся в СИЗО и ПФРСИ. В Мурманской области в 2015 году такие договоры были заключены только в середине июля. В связи с чем, до июля - августа отсутствовало соответствующее финансирование и медицинское обслуживание заключенных (в т.ч. анализы на ВИЧ) сторонними медучреждениями осуществлялось только в экстренных случаях. Так, заключенный Л. пожаловался, что ему не известен его иммунный статус, поскольку с прошлого года до середины июля текущего у него не берут положенные для него в связи с ВИЧ заболеванием анализы. Во время контрольного посещения в августе Л. заявил, что анализы у него взяли, однако результат долго не сообщают.
Заключенная И. (осужденная, отбывала наказание в ИК Вологодской области, в СИЗО-1 содержится около трех лет). Последний анализ в связи с ВИЧ заболеванием сдавала в октябре 2014 г., хотя нужен раз в квартал.
Заключенная Т. (осужденная, отбывала наказание в ИК Коми). Последний анализ в связи с ВИЧ заболеванием брали в 2013 г.
Считаем необходимым регламентировать срок для предоставления ответов – информирования заключенных по проведенным медицинским анализам и назначения (корректировки) лечения по их результатам.
В СИЗО заключенным невозможно добиться проведения плановых медицинских операций, в т.ч. по направлениям, полученным от медучреждений, до поступления в СИЗО. В результате, например, заключенный Ш. (23 года) за время заключения под стражей полностью ослеп. Хотя помощь по замене хрусталика ему могли оказать в Мурманской областной больнице, находящейся по соседству с СИЗО-1. В настоящее время операция ему может быть проведена только в институте Гааза в СПб, расположенной на расстоянии полторы тысячи километров от Мурманска.
Необходимо законодательно закрепить правило о том, что лица, заключенные под стражу, имеют право получать бесплатное медико-санитарное обеспечение во всех видах медицинских учреждений, расположенных минимально удаленно к месту нахождения под стражей.
В пункте 40.5 Европейских пенитенциарных правил Совета Европы говорится: "заключённому оказываются все необходимые медицинские, хирургические и психиатрические услуги, в том числе имеющиеся в общественных учреждениях". Более того, пункт 46.1 гласит: "Больные заключённые, требующие специализированного лечения, переводятся в специализированные учреждения или гражданские больницы, если такое лечение невозможно в пенитенциарном учреждении".
Представляется, что авторам этих правил не приходилось сталкиваться с переводом заключенных, требующих специализированного лечения, в специализированные учреждения или больницы, расположенные за 1500 – 5000 км. Но такая практика существует в России, в т.ч. в Мурманской области. Считаем такую практику порочной, требующей новых подходов и изменения нормативной базы.
Считаем также необходимым обратить внимание контролирующих организаций на то, что принципы обязательного медицинского страхования в полном объеме не выполняются. То есть в полном объеме не работает (в СИЗО не оформляется не имеющим его заключенным) полис обязательного медицинского страхования.
В СИЗО-1 г. Мурманска и в СИЗО-2 Апатиты существуют т.н. «резиновые» камеры или камеры «для лиц, переживающих нервный срыв». Регламентация существования таких камер в СИЗО предусмотрена нормативно-правовым актом, имеющим гриф ДСП (для служебного пользования). Мебель в таких камерах полностью отсутствует. Исходя из требования обеспечения заключенных условиями для приема пищи и спальным местом, можно прийти к выводу, что заключенные в таких камерах не могут находится ни ночью, ни во время приема пищи (т.е. не более трех - шести часов подряд). В СИЗО Мурманской области в таких камерах заключенные могут содержаться (при этом в одиночном режиме) по несколько суток. От них часто поступают жалобы, что в камере душно. Прием пищи в такой камере заключенный осуществляет сидя на полу камеры, столовые приборы располагаются и хранятся на полу. На прогулку из такой камеры не выводят. В туалет выводят сотрудники СИЗО, как выразился один из заключенных, «как придется», под туалет приходится использовать бутылку.
Наблюдателями установлено следующее. В «резиновой» камере нет окна (отсутствует естественное освещение и вентиляция), протяжная вентиляция часто бывает отключена. В камере отсутствует туалет и какая-либо мебель. Для сна на пол камеры положен матрас, имеется одна простыня, наволочка и одеяло. Миска для еды, кружка, а также бутылки (в т.ч. для испражнений) расположены на полу камеры. Медик, осуществляющий контроль за состоянием лиц, испытывающих нервный срыв, в выходные дни, в вечернее и ночное время в СИЗО отсутствует. Надзор за заключенным в СИЗО-1 осуществляет дежурная по этажу (камера расположена в женском отделении), т.е. часто лицо противоположного пола. Она, а также любые лица, проходящие по коридору, могут наблюдать заключенного на экране выведенного в коридор монитора, в т.ч. в момент использования бутылки как самодельного туалета, (т.е. отсутствует свободный доступ к туалету и нарушена приватность), в т.ч. при отправлении естественных потребностей. Заключенные в «резиновой» камере не обеспечиваются услугами библиотекаря.
Кроме того, в СИЗО-1 отсутствует журнал учета лиц, помещаемых в «резиновую» камеру, или, по крайней мере, он недоступен для независимых наблюдателей, что является признаком тайного места содержания внутри территории СИЗО-1, а это, в свою очередь, противоречит принципу контролируемого содержания под стражей и ведения учетных записей перемещений заключенных.
В связи с необходимостью выяснить по мед карте причину и временной период его размещения в «резиновой» камере, медицинские показания к дальнейшему в ней нахождению, наблюдателям желательно получать у заключенных, находящихся в «резиновой» камере, письменное согласие на ознакомление с медицинскими документами.
При ухудшении состояния здоровья (заболевании) либо в случае получения подозреваемым или обвиняемым телесных повреждений его медицинское освидетельствование производится медицинскими работниками мест содержания под стражей безотлагательно. Результаты медицинского освидетельствования фиксируются в установленном порядке и сообщаются подозреваемому или обвиняемому. По просьбе подозреваемых или обвиняемых либо их защитников им выдается копия заключения о медицинском освидетельствовании.
При выявлении телесных повреждений при осмотре медицинским работником (врачом, фельдшером) составляется акт произвольной формы. Указанный акт составляется в двух экземплярах, один из которых приобщается к медицинской карте амбулаторного больного, второй экземпляр выдается на руки подозреваемому, обвиняемому или осужденному под его личную подпись на первом экземпляре акта.
При выявлении данных, позволяющих полагать, что вред здоровью подозреваемого, обвиняемого или осужденного причинен в результате противоправных действий, медицинский работник, проводивший медицинский осмотр, письменно информирует об этом начальника СИЗО (ПФРСИ). Материалы направляются в территориальную прокуратуру по месту дислокации СИЗО (ПФРСИ) для принятия решения в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.
В ПФРСИ (при ИК-16) при поступлении заключенных не фиксируются (либо не всегда фиксируются) телесные повреждения, не проводится медосмотр, не составляется акт о выявлении телесных повреждений, материалы не направляются в прокуратуру. Также они не фиксируются и в ИВС, откуда в ПФРСИ поступает заключенный.
Так у заключенного Д. при поступлении в ПФРСИ не были зафиксированы телесные повреждения в виде ссадины над бровью (а также он жаловался на появившиеся у него во время содержания под стражей боли в боку). Эти телесные повреждения и жалобы на боли не были зафиксированы у него и ИВС Кольского района, откуда он поступил в ПФСИ. Сам Д. не помнит, где и каким образом он получил телесные повреждения в связи с тем, что с момента поступления в ИВС он лишен возможности получать жизненно важные лекарства, предписанные ему врачами в связи с заболеванием щитовидной железы. Из-за отсутствия этих лекарств он постоянно ощущает сильную слабость, головокружение. Не исключает, что он мог терять сознание, что засвидетельствовать никто не может, поскольку в камере он содержится один. Д. сообщил, что просил сотрудников ИВС Кольского района о том, чтобы он мог позвонить брату, чтобы тот принес и передал ему лекарства вместе с рецептом, в чем ему было отказано. Т.е. со слов Д. и имеющих место фактов можно сделать вывод о том, что в отношении Д. в ИВС Кольского района был нарушен стандарт соблюдения прав человека о праве на звонок родственникам и стандарт о доступе медика для оказания адекватной медицинской помощи.
В камерах СИЗО допускается курение. Нередко в одной камере могут помещаться как курящие, так и не курящие заключенные, в том числе беременные женщины.
Законодательством Российской Федерации предусмотрено раздельное содержание женщин и мужчин. Особые условия должны быть созданы для беременных женщин и женщин с детьми, для которых в местах содержания под стражей создаются улучшенные материально-бытовые условия, организуется специализированное медицинское обслуживание, и устанавливаются повышенные нормы питания и вещевого обеспечения, определяемые Правительством Российской Федерации. В нарушение указанных правил камеры для содержания беременных женщин и женщин с детьми в СИЗО и ИВС Мурманской области дополнительно не оборудуются детскими кроватками, ванночкой детской пластмассовой, плиткой электрической, стеллажами полочными и пр.
В соответствии с действующим законодательством беременным женщинам и женщинам, имеющим при себе детей, предоставляются ежедневные прогулки без ограничения продолжительности. В СИЗО-1 города Мурманска этот стандарт нарушается полным отсутствием условий для прогулок беременных, а, тем более, женщин, имеющих при себе детей до 3-х лет. Во - первых, в СИЗО–1 все прогулочные дворики (их десять) расположены не на земле, а на крыше подсобного помещения, находящегося в аварийном состоянии, представляют собой такие же по размеру камеры (9-12-16 кв.м.), как и те, в которых содержаться заключенные этого СИЗО. Только в этих прогулочных камерах нет окон, они из неоштукатуренных шлакоблоков, покрыты крышей, имеющей дыры. Т.е. в прогулочных камерах температура та же, что и на воздухе, свет загораживает крыша, в них холодно и темно, сыро и скользко, не на что присесть кроме узкой (на одного) грязной и мокрой скамейки. Во-вторых, - и этих прогулочных камер для обеспечения прогулки всех заключенных в СИЗО-1 не хватает. По приблизительным расчетам лимит содержания в этом СИЗО для гарантированного обеспечения заключенных ежедневной прогулкой, продолжительностью не менее 1 часа, должен быть не 364 чел., а, примерно, на треть меньше.
В - третьих, беременные женщины и женщины с детьми в СИЗО-1 находятся в камерах вместе с другими женщинами заключенными, для которых прогулка ограничена одним часом в сутки. Поскольку вывод на прогулку осуществляется строго покамерно, то право беременных (рожениц и женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет) на неограниченную по времени прогулку, априори нарушается.
В целом можно констатировать, что условия для содержания в СИЗО Мурманской области беременных и женщин с детьми до трех лет отсутствуют – нет специально оборудованных камер, нет специально оборудованных прогулочных двориков, нет пандусов для колясок, не везде, в том числе на крутой и опасной лестнице женского отделения, оборудованы перила.
Беременные в СИЗО региона обеспечиваются дополнительным питанием только со срока в 26 недель, такое обеспечение прокуратурой Октябрьского круга г. Мурманска, осуществляющей надзор за исполнением законов в СИЗО-1, признано соответствующим действующему законодательству.
Считаем, что в условиях Крайнего Севера и Полярной ночи необходимо назначать дополнительное питание беременным, находящимся под стражей, с момента выявления беременности.
Информация о праве женщин находиться в СИЗО вместе с детьми до 3-х лет администрацией СИЗО-1 до заключенных не доводится. Вопросы по поводу реализации этого права у представителей руководства учреждения вызывают чрезвычайно агрессивную реакцию. Позицию руководства разделяет надзирающая прокуратура.
В частности, такую позицию высказали надзирающие прокуроры по поводу заключенной С. Ее сыну Е. 1 год 3 месяца. О праве находится в СИЗО вместе с ребенком во время поступления в СИЗО С. никто не информировал. Условий для помещения и нахождения в данном СИЗО-1, в нарушение п. 7, 22, 42, 136 ПВР СИЗО женщин вместе с детьми до 3-х лет не создано, чем нарушены конституционные и конвенционные (ст. 8 ЕКПЧ) права С. (по отзывам бабушки Е.С. - С. хорошая мать, хорошо осуществляет уход за своим маленьким сыном).
За период наблюдения в СИЗО-1 г. Мурманска находились две беременные женщины на поздних сроках беременности: А. и Г., причем у А. беременность осложнена заболеванием ВИЧ.
Обе женщины в августе 2015 года родили живых детей. Обе на период родов своевременно были доставлены в Мурманский областной перинатальный центр (ранее заключенные направлялись в различные роддома), что можно отметить с очень положительной стороны, поскольку МОПЦ – прекрасно оборудованный современный медицинский центр с очень доброжелательным, в т.ч., к заключенным, персоналом, в чем наблюдатели убедились, дважды посетив центр во время нахождения в нем А. и Г. - рожениц из СИЗО-1.
Но, к сожалению, практика разлучения матерей с детьми в первые или ближайшие (несколько) сутки после родов продолжается. Таким образом, были (по разным основаниям) разлучены с детьми и заключенные А. и Г., хотя обе заявляли наблюдателям и сопровождавшим сотрудникам СИЗО - 1 о своем желании, чтобы их новорожденные дети оставались вместе с ними. При этом, в случае с Г., отец ребенка не установлен, дома у Г., где осталась ее мать со старшим несовершеннолетним ребенком Г., которого бабушка воспитывает в отсутствии Г., условий для содержания детей, тем более новорожденных, нет. В их квартире обнаружен грибок, о чем имеются официальные заключения учреждений города Колы.
Альтернативой оставления новорожденного с матерью сотрудниками официальных органов избирается путь направления ребенка в систему госучреждений для содержания детей (в таких случаях эти учреждения по определению становятся местом принудительного содержания детей и должны входить в мандат ОНК для проверки в них соблюдения прав человека).
Разлучение ребенка с матерью сотрудники пенитенциарной системы и медики чаще всего объясняют необходимостью обследования состояния здоровья ребенка в условиях стационара. То, что за время разлучения у матерей теряется лактация и ребенок навсегда теряет возможность грудного вскармливания чиновниками во внимание не принимается.
Полагаем, что в описанных ситуациях А. и Г. в СИЗО-1 Мурманской области имеют место признаки нарушений ст. 8 ЕКПЧ. Считаем необходимым законодательно установить норму об избрании судом в отношении беременных на поздних сроках беременности, рожениц, кормящих женщин, женщин, имеющих детей до трех лет, меры пресечения не связанной с лишением свободы (с обеспечением условий проживания), что предотвратит резкое ухудшение состояния ребенка и роженицы, поможет сохранить грудное вскармливание и, вместе с тем, не помешает расследованию возбужденного уголовного дела.
Такие меры, не связанные с лишением свободы матери новорожденного, необходимы также в связи с тем, что в СИЗО Мурманской области нет специалистов – медиков, оказывающих патронажную помощь новорожденным. А помощь сторонних медицинских организаций резко ограничена отсутствием договоров с ними в течении, как минимум, полугода в каждом календарном году. В 2015 году, как уже указывалось выше, такие договоры в СИЗО Мурманской области появились лишь в июле 2015 года.
В Мурманской области есть единственное место для отбывания наказания осужденных женщин – это КП - 24 (Оленегорск). Но и там отсутствуют условия для содержания новорожденных и малолетних детей. Из СИЗО Мурманской области все женщины с детьми до трех лет (как правило, это недавние роженицы с грудничками) после вступления приговора суда в законную силу вывозятся для отбывания наказания в другие регионы страны. Так, например, направляемые на общий режим попадают ИК-5 Челябинской области, т.е. более, чем за три тысячи километров. В этом случае социальные связи теряет не только заключенная женщина, но и ребенок, т.е. ст. 8 ЕКПЧ нарушается в отношении двух человек – самой заключенной и ее ребенка.
По опросам женщин в СИЗО – беременных и рожениц, ни одно из транспортных средств (а чаще всего их перевозят обычным тюремным автотранспортом в так называемых «автозаках»), не оборудовано детскими сидениями. В них так же нет возможности перевозки заключенных в положении лежа, что может потребоваться для беременной во время ее доставления из СИЗО в роддом или в суд. Такое оборудование должно быть предусмотрено на спецтранспорте.
Позитивным фактором по условиям перевозки можно назвать то, что при необходимости отправки роженицы с ребенком из Мурманской области в дальний регион, такая транспортировка осуществляется авиатранспортом.
В целом можно констатировать, что медицинские проблемы заключенных Мурманской области решаются (если решаются) с большой задержкой:
- договоры на оказание медуслуг заключенным УФСИН РФ по Мурманской области сторонними организациями ежегодно составляются не к началу, а к середине текущего года.
- договоры на оказание платной услуги проведение анализов крови (тестирования) на ВИЧ, с Мурманской областной клинической больницей им. Баяндина были заключены только в июле 2015 г. (два циклофлуориметра, обслуживающие всю Мурманскую область, находятся именно в этой больнице). Такая задержка в течение половины каждого года нарушает права 5 тыс. заключенных Мурманской области на своевременное получение адекватной медицинской помощи;
- хроническая нехватка специалистов-медиков. Так, например, в облбольнице Б-2 УФСИН РФ по Мурманской области ежегодный уход в двухмесячный отпуск единственного анестезиолога на два месяца приостанавливает проведение плановых хирургических операций; - при проведении экстренных хирургических операций в облбольнице Баяндина возникает проблема постоперационного ухода, обеспечения питанием и охраны конвоем. Необходимо оптимизировать логистику обеспечения безопасности и минимизацию контакта конвоя с гражданскими посетителями больницы;
- направление заключенных Мурманской области на проведение, например, офтальмологических хирургических операций по замене хрусталика в СПб в больницу Гааза, в то время как такие операции давно и успешно проводятся в Мурманской области;
- отсутствие обеспечения условий и медперсоналом соответствующей квалификации для содержания заключенных - беременных, рожениц и женщин с детьми до трех лет в СИЗО-1 и СИЗО-2 УФСИН РФ и в ИВС по Мурманской области;
- и т.д.
Все эти проблемы требуют непосредственного выхода ОНК на руководство межрегиональной медсанчасти - МСЧ-10 и непосредственного "выхода" руководства МСЧ-10 на "места событий". В настоящее время это в значительной степени затруднено, в связи с тем, что руководство МСЧ-10 располагается в г. Петрозаводске (Карелия).
Считаем, что решение этих проблем возможно через организацию:
- межрегионального обсуждения на уровне министерств и руководства МСЧ-10 с привлечением общественности и СМИ Мурманской области, Карелии и СПб;
- оптимизацию организации медпомощи заключенным Мурманской области через назначение руководства МСЧ непосредственно в Мурманской области;
- оптимизацию влияния рекомендаций ОНК на организацию медпомощи заключенным Мурманской области через возможность делегирования полномочий ОНК Мурманской области, ОНК Карелии и ОНК СПб (в частности, по организации посещений, консультаций, встреч, круглых столов, общественных слушаний и т.п.).
