Лев Шлосберг: Уровень страха в России просто запредельный

http://philologist.livejournal.com/7073973.html

Лев Шлосберг, депутат Псковского областного законодательного собрания, председатель местного отделения партии "Яблоко" в августе 2014 года опубликовал информацию о тайных похоронах псковских десантников, которые, по его сведениям, погибли на Украине. Через несколько дней трое неизвестных избили Шлосберга. Он лежал в больнице с черепно-мозговой травмой. Между тем в ноябре главная военная прокуратура РФ признала факт гибели десантников. Но в ответе прокуратуры на запрос депутата Шлосберга было сказано, что они погибли "вне мест постоянной дислокации". Ранее министерство обороны РФ официально опровергало данные о том, что псковские десантники участвовали в вооруженном конфликте в Донбассе. Дело об их гибели военной прокуратурой было признано государственной тайной. 9 декабря Шлосберг получил премию Московской Хельсинкской Группы в номинации "За мужество, проявленное в защите прав человека". У DW поговорила с политиком о псковских десантниках, необъявленной войне и о причинах всеобщего молчания.



ДГ: Вы получили премию известной правозащитной организации. Считаете ли вы себя правозащитником?

Лев Шлосберг: На самом деле, я не совсем правозащитник, не диссидент. Моя функция совсем другая. Больше половины случаев, которыми я занимаюсь как политик - это частные запросы людей, связанные с жильем, медициной, пенсиями. Просто случайно так сложились обстоятельства, что ко мне попала важная информация, о которой нельзя было не сообщить. Сначала ко мне обратились с просьбой присутствовать на похоронах, потом передали записи, где десантники разговаривают друг с другом о том, как погибли их сослуживцы.

- Почему они обратились именно к вам? Как они вас нашли?

- В Пскове меня очень легко найти. У многих есть мой телефон, я достаточно быстро реагирую на запросы. Кроме того, еще в 2010 году я занимался расследованием гибели военнослужащих 6-й роты 2-го батальона 104-го полка в Чечне, в бою, который был десятью годами раньше.

- Почему на этот раз командование дивизии не предотвратило "утечку информации"?

- Псков - город маленький, здесь сложно что-либо скрыть. Когда дивизия 22 августа отпевала в храме Александра Невского погибших, люди увидели, что военные хоронят кого-то молодого. Информация стала распространяться. Тогда похороны перенесли в бывшую деревню Выбуты, где уже нет жителей. Это историческое место - маленькая церковь, частично действующее кладбище. И оно ближе всего к одному из полков дивизии. А рядом военный полигон, где проходят учения. Но было уже поздно, ведь Псковская десантная дивизия - это 10 000 человек, из них через Украину прошли не меньше 20 процентов, а скорее всего, больше. То есть, это как минимум две тысячи человек, многие из которых живут в городе, у них семьи обсуждают все это.

Так или иначе, за две недели мы получили сведения о 12-ти погибших. Мы точно знали об их гибели из нескольких источников, и только тогда я отправил запрос в военную прокуратуру. Первым в списке стоял десантник Александр Баранов. Уже после того, как запрос был отправлен, житель Куньинского района прислал мне короткий видеоролик, где есть могила Баранова с венком от Минобороны. Так мы узнали точную дату и место похорон, я даже написал дополнительное письмо.

Но погибших гораздо больше, чем 12 - это уже трехзначная цифра только по Псковской дивизии. Ребята, которые принесли мне видеозаписи, в своем диалоге описывают гибель роты. По их оценке, погибли 60-80 человек только 19-20 августа. И один из участников разговора - человек, на руках у которого умер Леонид Кичаткин - его могилу мы видели в Выбутах. А если погибших сотни, то раненых по всей стране должны быть тысячи?

- Что изменилось после вашей публикации?

- Командование дивизии поставило все под контроль - всех нашли, всем все объяснили, прекратили направлять людей на Украину, не предупредив, куда отправляют. Я знаю случаи отказа от участия контрактников в сводных воинских подразделениях, которые отправляют на Украину. Если сейчас десантник заявляет: "Я туда не поеду", его тут же увольняют из армии. В одностороннем порядке, без всяких выплат, но с подпиской о неразглашении под угрозой уголовной ответственности. Все очень засекречено, поэтому мы, например, до сих пор не знаем, как юридически выстроена отправка людей на войну. Понятно, что они нашли какую-то форму - вероятно, подписывают контракты с какими-то левыми структурами, даже не всегда в двух экземплярах, скорее всего, в одном. Контракты где-то должны всплыть - их нет. Пока ни одна семья не придала их гласности. Возможно, людям объяснили, что, если они будут вести себя тихо, то получат пять миллионов рублей за погибшего, а один миллион - тем, кто был ранен, но остался жив.

Самая большая проблема - это деньги для тех, кто остался жив. Они получают, по моей информации, 20 тысяч рублей доплаты в месяц - за войну. Но невозможно это доказать, потому что нет контрактов. У меня были случаи откровенного общения с военнослужащими, которые мне доверяют, но массово люди не будут рисковать, потому что понимают, что их в этой ситуации никто не защитит. На самом деле, уровень страха просто запредельный.

- Что происходит сейчас? Псковские десантники продолжают воевать на Украине?

- Война продолжается, но я не могу точно сказать, есть ли там псковские. Я знаю, что несколько раз людей собирали, но не отправляли. Думаю, последняя отправка была в сентябре. Но моя информация фрагментарна - я не могу заменять военное следствие. Я не надзорный орган, не военная прокуратура. Мне очевидно, что сейчас в целом возможности для военного участия сильно сократились. Стало понятно, что экономика не выдерживает войны. Это очевидно хотя бы из того, что расходная часть бюджета Псковской области сейчас сократилась с 32 миллиардов до 23 млрд.

- Как продвигается расследование дела о вашем избиении? (Уголовное дело по статье "Хулиганство" было возбуждено 30 августа. - Ред.)

- Оно приостановлено "ввиду неустановления лиц, совершивших преступления". Я знаю, чем занималось следствие - они шли верным путем. Но им нужно было получить поддержку военно-следственных органов, потому что речь шла о военнослужащих. Они ее не получили. Вот и все.

- Как вы оцениваете ответ военной прокуратуры на ваш запрос о погибших?

- Он довольно честный, ответили не худшим образом. Написали, что, да, люди погибли вне мест постоянной дислокации, что проводится проверка. Просто не подтвердили главного - что это было на Украине. В общем, много не наврали. Но уголовные дела до сих пор не возбуждены. Если после гибели такого количества военнослужащих не возбуждаются уголовные дела - значит, они погибли не на учениях. Ситуация, в которой такое возможно - это война.

Беседовала Юлия Вишневецкая 
www.dw.de