Феопемт Парамонович Кунилов. Жизнь и судьба
человека талантливого во всем
Кунилов Феопемт Парамонович, родился 29 декабря 1877 года в деревне Казанцево Уржумского уезда Вятской губернии в семье крестьянина-старообрядца спустя три месяца после пожара уничтожившего дом и все хозяйство деда.
В 1883 году, будучи еще шестилетним мальчиком, начал ловить рыбу удочкой и продолжал с увлечением заниматься всю жизнь этим замечательным видом спорта.
В 1886 году в Пермской губернии на заводе купцов братьев Бердинских умер его отец, оставив четырех сирот, из коих ему, самому старшему, было всего девять лет.
В 1887 году Феопемт окончил земское начальное училище в селе Лопьял Уржумского уезда и был отдан в учебу к переплетчику Минину в город Уржум. Через полгода он сбежал домой от плохой учебы.
В 1891 году он был отдан в контору лесопромышленника Бердинского в услужение без зарплаты и одежды и находился на лесосплавных пунктах сначала Вятской, а затем Пермской губернии.
В 1894 году был отправлен на плотах с реки Обвы по Каме и Волге до города Царицына, где заболел малярией. Хозяин отправил его на родину. При расчете выдал 25 рублей за трехлетнюю службу в его конторах.
С 1895 года Феопемт жил дома в хозяйстве деда. Помогал по мере сил в работе, когда малярия оставляла в покое.
С 1896 года он стал усердным читателем земской библиотеки открытой в селе Лопьял.
В 1898 году послал первую корреспонденцию в «Вятскую земскую газету», где начал печатать стихи и рассказы из крестьянской жизни. Сделал попытку поступить в Нартасскую сельскохозяйственную школу, но не был принят по причине слабого здоровья.
Осенью 1898 года уехал в Вятку с целью поступить, куда-либо, на учебу или найти подходящую работу.
В 1899-1900 годах служил курьером в епархиальном книжном складе. Учился две зимы в братской школе, но курса не окончил, так как общеобразовательные предметы в школе не преподавали, и учиться было неинтересно.
В 1901 году работал писцом в канцелярии директора народных училищ Красева.
В 1902-1905 годах у Кунилова вышли в свет два сборника рассказов из крестьянской жизни, изданные в Москве издателем К.И. Тихомировым:
1. Кунилов Ф.П. Хорошие люди. Сельскохозяйственные рассказы. М., 1902 – 120с.
2. Кунилов Ф.П. В светлый праздник. Три рассказа. М., 1905 – 48с.
В 1902 году работал в земской оценочной статистике регистратором.
В 1903 году поступил на работу секретарем редакции газеты «Литературные приложения», где затем исполнял обязанности редактора до января 1906 года.
В 1903 году, совместно с бухгалтером пароходства С.И. Изергиным, составил Устав Вятского общества лиц частного служебного труда – служащих в торгово-промышленных заведениях и ремесленных рабочих города Вятки. Это был первый профсоюз Вятки.
В 1904 году составил Устав союза работников печатного дела при Вятской губернской типографии, но губернатор не разрешил открытие этого союза.
В 1906 году, по приглашению сарапульского типографа Колчина поехал в Сарапул на Каме редактировать ежедневную газету «Прикамский край». В газете работал один, совмещая в своем лице обязанности редактора, корректора и секретаря. Платных сотрудников в газете не было. За свой труд получал 100 рублей в месяц.
25 декабря 1906 года газета была закрыта по постановлению Вятского губернатора на основании усиленной охраны за резкие статьи против тогдашнего правительства Столыпина. Кунилов был в трехдневный срок выслан из пределов губернии, а типография была закрыта.
В 1906 году был организатором и председателем совета общества потребителей при Вятском обществе лиц частного служебного труда.
В 1906 году был в числе трех организаторов Вятского экономического общества, впоследствии Вятского рабкоопа, а теперь потребсоюза.
В 1907 году он жил в Рязани и сотрудничал в газете «Рязанский вестник» Посылал корреспонденции в московскую газету «Русское слово». В июле 1907 года вернулся в Сарапул и снова начал редактировать газету «Прикамский край». В 1907 году вступил в члены Сарапульского союза приказчиков. Работал председателем ревизионной комиссии этого союза.
Газета, однако, вскоре была снова закрыта губернатором, и Кунилов вернулся в Вятку, где жила его семья.
В 1908-1917 годах работал сотрудником в газете «Вятская речь». Газета подвергалась многочисленным штрафам за свои разоблачительные статьи. Редакторы газеты все время находились под арестом. В 1909 году отбывал арест и Кунилов за разоблачительные статьи о конных стражниках и исправнике.
В 1908 году, по возвращению в Вятку, вступил в члены Вятского общества лиц частного служебного труда. Организовал при этом обществе клуб и был избран председателем совета старшин этого клуба. В дальнейшем был избран председателем общества.
В 1909 году организовал в Вятке кружок любителей-рыболовов, который объединил местных рыболовов-любителей. Впервые познакомил вятских рыболовов со спиннингом, проводил соревнования по рыболовному спорту. Состоял бессменным председателем кружка в течение 10 лет.
Вскоре после организации кружка, Кунилову случайно попал в руки небольшой журнал в 16 страничек книжного формата под названием «Рыболов-любитель», выходивший в виде ежемесячного приложения к московскому журналу «Охотничий вестник». В этом журнале были напечатаны четыре статьи по любительскому рыболовству. На другой день Кунилов зашел к своему приятелю, заведующему губернской типографией, страстному удильщику Петру Мефодьевичу Вычагжанину и поделился с ним мыслями об издании журнала. Петр Мефодьевич отнесся к этому делу с живейшим интересом и тотчас составил смету на типографские расходы. Из осторожности они определили тираж на второе полугодие в количестве 300 экземпляров при объеме в один печатный лист.
С 1909 по 1918 год Кунилов редактировал журнал «Рыболов и охотник», орган Вятского кружка рыболовов-любителей. Корректуру первого номера журнала ему пришлось читать в камере для арестантов при полиции.
В 1909 году было выпущено шесть номеров журнала.
С 1913 года журнал выходил уже два раза в месяц.
С 1914 года журнал печатался уже на плотной глазированной бумаге, выписанной из Финляндии специально для журнала, с хорошо исполненными фотографиями и рисунками.
В годы I Мировой войны удалось выпустить в качестве платных приложений к журналу четыре книги:
1. Аксаков С.Т. «Записки об уженьи рыбы».
2. Черкасов П.Г. «Сборник статей».
3. «Спутник рыболова».
4. Гринер В.В. «Искусство военной и спортивной стрельбы».
В 1909-1940 годах напечатал множество рассказов и стаей в журналах «Рыболов и охотник», «Охотник», «Уральский охотник», «Охотник и рыбак Сибири», «Охотник и рыболов», «Вестник знания», «Охотник и природа».
В 1915 году Кунилов был избран почетным членом Вятского кружка рыболовов-любителей. Получил знание первого рыболова Вятки и золотой жетон за успешную ловлю рыбы во время соревнований в сезон 1915 года.
С 1929 по 1957 год написал 14 книг по рыболовному спорту, изданных тиражом свыше 300.000 экземпляров.
В 1909 году составил Устав Вятского художественного кружка и положение о музее кружка. Кружок объединил местных художников и любителей изобразительного искусства. Со дня основания кружка и до середины 1918 года состоял членом правления кружка. Написал историю кружка и художественного музея.
В 1912 году был делегатом II Всероссийского съезда торгово-промышленных служащих в Москве. Съезд был разогнан министром внутренних дел Столыпиным как революционный.
С 1913 по 1915 год был членом Совета Вятской публичной библиотеки.
В 1917 году Кунилов работал председателем Вятского губернского союза работников печатного дела, а в 1918 году – председателем правления союза служащих в издательствах и типографиях города Вятки.
В 1917 году был членом Вятского совета рабочих и солдатских депутатов.
В конце 1918 года, ввиду прекращения издания журнала и начавшихся продовольственных затруднений, уехал с семьей в свою деревню, где они жили в доме брата, мобилизованного в Красную Армию.
В 1918 году Кунилов организовал в деревне Казанцево кружок просвещения, народный дом и библиотеку, в которую передал свыше 1.000 названий книг. Организовал при народном доме драматический кружок и хор. Написал три пьесы из крестьянской жизни, которые ставились и на других сценах Уржумского уезда.
В 1919 году организовал при Казанцевской школе вечернюю школу для взрослых. Впервые в уезде ввел в распространение культуру помидора и ряда других сортовых овощей. Выращивал дыни и арбузы.
С 1919 по 1921 год заведовал организованной им библиотекой и работал учителем в Казанцевской школе II ступени.
С 1919 года – член союза работников просвещения, редактор журнала волостной ячейки союза Пилинской волости Уржумского уезда.
В 1919 году был председателем Лопьяльского общества пчеловодов.
В 1919-1921 годах работал председателем ревизионной комиссии Лопьяльского общества потребителей Уржумского уезда.
В 1921 году – организатор и секретарь Казанцевского сельскохозяйственного товарищества по совместной обработке земли (впоследствии – колхоз «КИМ»).
В 1919-1921 годах устраивал при Казанцевском народном доме выставки по огородничеству и садоводству. В выставках участвовали местные крестьяне и Нартасская сельскохозяйственная школа. Выставки пользовались большой популярностью среди населения. Уездный земельный отдел отпускал на премирование экспонатов выставок сельскохозяйственный инвентарь и денежные награды.
В 1919-1921 годах проводил беседы по сельскому хозяйству по деревням и, одновременно, работал инструктором по огородничеству в Пилинской волости. Работа эта была бесплатной. В Казанцевском народном доме проводил беседы и лекции по сельскому хозяйству, природоведению и текущему моменту. Лично участвовал в спектаклях и концертах.
В 1922 году перешел на работу преподавателя в Мари-Биляморский школьный городок Марийской автономной области.
В 1923 году Кунилов был делегатом конференции Союза работников просвещения Марийской автономной области.
В 1923 году работал председателем ревизионной комиссии Мари-Биляморского общества потребителей Марийской автономной области.
В 1923 году был делегатом областной конференции Марийского союза потребителей и интегральной кооперации.
В 1923-1924 годах был редактором рукописного журнала Мари-Биляморского школьного городка и председателем лекционного бюро.
С 1922 по 1925 год работал, по совместительству, инструктором по кооперации в Мари-Турекском кантоне. Первые три дня недели занимался в школе, а последние три недели разъезжал по району и организовывал кооперативы в марийских деревнях.
В 1922-1925 годах работал лектором и руководил лекторским бюро при Мари-Биляморском школьном городке. Лекции проводились по деревням Марийской автономной области.
В 1923-1925 годах, работая инструктором по кооперации в течение полутора лет организовал в деревнях и селах Марийской автономной области 56 потребительских обществ, сельскохозяйственных товариществ и производственных артелей.
В 1924 году организовал выставку по сельскому хозяйству при Мари-Биляморском школьном городке. Руководил школьным коллективом на огородных работах.
С 1 декабря 1925 года перешел на службу в Вятский губернский союз охотников на должности заведующего организационным отделом и редактора журнала «Охотник и рыболов». Одновременно работал в организованном им Вятском кооперативном товариществе рыболовов и рыбоводов сначала заместителем, а затем председателем правления товарищества. Заарендовал для товарищества водоемы Вятского уезда, отвоевав их у частников.
В 1925 году организовал рыболовно-спортивную секцию при Вятском товариществе рыболовов и рыбоводов. В сезонах 1926-1927 годов проводил воскресные поездки на рыбную ловлю на моторном катере товарищества.
В 1927 году, после ликвидации союза охотников и закрытия журнала, переехал в Ленинград, где был избран председателем Ленинградского кооперативного товарищества рыболовов и рыбоводов.
В 1928 году Кунилов организовал первые в Ленинграде соревнования по ловле рыбы удочкой на Ивановских порогах.
В 1929 году поступил на Ленинградскую фабрику массового производства, где работал мастером-инструктором рыболовного цеха.
В 1925-1930 годах был членом союза работников земли и леса.
В 1930 году, после закрытия фабрики, поступил на службу в Ленинградский союз охотников на должность инструктора по рыболовству, занимая, по совместительству, должность секретаря журнала «Охотник и природа».
В 1930 году организовал при Ленинградском союзе охотников рыболовно-спортивную секцию.
С 1931 года перешел на работу в Институт народов Севера, где занял должность заведующего промысловым кабинетом и преподавателя курса «Рыбное хозяйство на Севере». Затем, по совместительству, занял должность секретаря курсов советского строительства ВЦИК и многих других курсов Института народов Севера. Одновременно преподавал на курсах организации рыбного хозяйства на Севере, организации огородничества на Севере и другие дисциплины.
В 1932-1934 годах Кунилов принимал самое близкое участие в работе рыболовно-спортивной секции Ленинградского областного совета профсоюзов.
С 1931 по 1936 год был членом местного комитета союза работников высшей школы.
В 1935-1941 годах работал в спортивно-рыболовной секции при Ленинградском городском комитете физкультуры и спорта, состоял заместителем председателя секции. Ежегодно проводил курсы лекций и семинары по рыболовному спорту.
В 1936-1955 годах выступал в роли судьи на соревнованиях по спиннингу и другим видам рыболовного спорта, сначала в качестве судьи республиканской категории, а затем всесоюзной категории.
В 1937-1938 годах был членом союза работников Главсевморпути.
В 1938 году, после ликвидации курсов и промыслового кабинета, вышел в отставку на пенсию.
В 1939 году спортивно-рыболовной секцией при Ленинградском городском комитете физкультуры и спорта выдвинут на работу в Управление по делам охотничьего хозяйства при областном комитете физкультуры и спорта на должность инспектора-рыбоведа.
В 1939-1941 годах и в 1945-1949 годах давал ежедневные консультации рыболовам Ленинграда по вопросам рыбной ловли и производству рыболовных принадлежностей. Выпустил специальное руководство по изготовлению рыболовных принадлежностей артелями под названием «В помощь рыболову».
В 1939-1941 годах был председателем месткома союза работников государственных учреждений.
Весной 1941 года Кунилов выпустил в реку Ижору 10.000 мальков форели.
18 августа 1941 года по постановлению райсовета Петроградского района Ленинграда был эвакуирован в Кировскую область.
С 1 января 1942 года по 20 июня 1945 года работал в колхозе «КИМ» Уржумского района Кировской области, сначала бригадиром огородников, а затем счетоводом.
В 1942-1945 годах в колхозе «КИМ» провел ряд опытов по выращиванию картофеля рассадой, отводками и глазками, а также по культуре фасоли и кукурузы. Выращивал дыни и арбузы.
С 10 августа 1945 года по 23 февраля 1948 года работал инструктором-рыбоведом в Ленинградском обществе охотников.
В 1945-1946 годах был председателем месткомы союза работников государственных учреждений.
С 1 января 1948 года работал сначала заместителем председателя президиума совета Ленинградского областного общества рыболовов-любителей, а затем его председателем до 1 марта 1950 года, когда вышел в отставку по болезни.
(ГАКО, ф. Р-128, оп.1, д.531).
Из журнала «Охотник и рыболов» (Вятка):
1926, №1, с.3:
«Общее количество ловимой воблы в одной Волге определяется в 300.000.0000 штук. 60.000.000 штук дает река Урал, около того же – устье реки Эмбы.
По самому тщательному подсчету профессора В.К. Мейснера в 1913 году продукция русого рыболовства равнялась 73.296.000 пудов (1.172.736 тонн, или 19.536 вагонов по 60 тонн). Это только промысловый улов, шедший на рынок. Полагают, что весь фактический улов в России составляет 100.000.000 пудов (1.600.000 тонн)».
1926, №1, с.10:
Оглоблин Николай (Слободской) «Зимой»:
«Озеро заснуло. Тишина немая.
Под покровом снежным не шумит тростник.
Не плеснется рыба, весело играя,
И летящей чайки не услышишь крик.
Где ныряли утки летнею порою, Реяли стрекозы в солнечных лучах, -
Снег лежит пушистый ровной пеленою
И следы зайчишек тянутся в кустах».
1926, №1, с.26-27:
Кунилов Ф. «Наши достижения» (о блеснах С.М. Муравлева):
«Среди деревенских рыболовов всегда пользовались заслуженной славой «англицкие» крючки, хотя настоящие английские крючки, вообще говоря, редко проникали в глухие углы нашего отечества.
Столичные рыболовные магазины снабжавшие удильщиков заграничными снастями обычно накидывали на товар до 50-60%, лишая возможности небогатых рыболовов приобретать хорошие принадлежности удильного спорта.
В 1914 году из Вятки поехал в Москву, для поступления в высшую школу, окончивший гимназию, сын лесничего Н.А. Добротин, талантливый механик-самоучка, еще гимназистом построивший бензиновый мотор для вятских рыболовов, которые по сие время ездят на этом моторе на свои рыболовные экскурсии.
При отъезде Добротина, я дал ему письмо к руководителю рыболовным магазином ТД «С.А. Малиновский» известному московскому писателю Н.И. Комарову, советуя ему использовать технические способности Добротина.
Переговоры между Комаровым и Добротиным выяснили возможность организации при магазине мастерской для выработки главным образом английских блесен, поводков, сачков и других принадлежностей, ввозимых из-за границы.
Добротин энергично принялся за дело, и вскоре первая в России мастерская английских блесен была открыта. Нужно отдать справедливость покойному Н.А. Добротину (он скончался через год после поступления в университет): выделываемые им блесны ничем не отличались по качеству от английских, а в некоторых образцах даже превосходили.
Зимой 1917 года в Вятке, при журнале «Рыболов и охотник», было организовано производство блесен под руководством и при участии инженера-механика С.М. Муравлева.
Энергия и изобретательность С.М. Муравлева, проявленные им при организации мастерской, - достойны удивления. В то время достать на рынке материалы было весьма затруднительно. Все, что можно было найти в Вятке – крючки, медь, стальную проволоку – было куплено и переработано на блесны, поводки и карабины. Потом Муравлев стал делать блесны из листового железа, покрывая их гальванической медью, а потом шлифовал и никелировал их в специально им устроенных ваннах.
Блесны, которые вырабатывал С.М. Муравлев, расходились среди вятских удильщиков и покупались столичными магазинами, которые нигде в другом месте не могли их приобрести.
В конце лета 1918 года Муравлев, за отсутствием материалов, производство блесен прекратил, переселился в Петроград и там, работая в разных учреждениях, не оставлял своих опытов по части выделки русских блесен.
В конце декабря 1925 года, узнав о возобновлении журнала, он прислал мне из Ленинграда, для ознакомления, коллекцию изготовляемых им кустарным способом блесен всевозможных сортов и размеров.
Признаюсь, я был восхищен превосходной выработкой его блесен и дешевизной цен, не превышающих довоенных».
1926, №3, с.61:
«В середине декабря 1925 года в городе Вятке городское товарищество охотников объединяющее свыше 700 городских и сельских охотников открыло свой клуб.
В нем намечаются секции:
1. Драматическо-музыкальная. На нее возлагается обязанность привлекать к работе все драматическо-вокальные силы клуба и использовать их в целях платных постановок спектаклей и вечеров.
2. Культурно-просветительская. В ее задачи входит привлечение охотников к участию в журналах и выявление литературных охотничьих сил.
1926, №3, с.68:
Стихотворение Елены Москалец:
«Лунный переплет чертил дорогу
Синим и светло-голубым штрихом.
Ты близко, близко подошла к порогу
Моя весна, чудесная зеленым мхом!
Порывность ласточек и буйство вод
Всесильное примчится снова;
Медвяный шум закружится у сот…
Из года в год все свеже-ново».
1926, №4, с.103:
«В 1922 году на Лещевом плесе, выше Чахловицкого переката, на реке Вятке Ситниковым с товарищем был неводом пойман хариус величиной в 6 вершков (267 мм).
В 1923 году около Фаленок на реке Чепце попал в сеть осетр весом около 5 пудов (80 килограммов).
В истоке озера Черного на реке Вятке, А.А. Стоюхиным, в 1020-1921 году, были пойманы наметом 6 миног-семидырок».
1926, №6, с.151:
«В начале июня 1926 года в Вятке скончался председатель Вятского общества рыболовов-спортсменов Петр Дмитриевич Антонов, который состоял много лет казначеем Вятского кружка рыболовов любителей. После покойного, занимавшего учительскую должность, осталась семья без всяких средств к существованию».
1926, №11-12, с.236:
«Рыбацкая школа, единственная в СССР, открыта в Мурманске. Школа будет готовить специалистов рыбного дела».
1927, №1, с.7:
Фотография С. Лобовикова «За зайчиками».
1927, №1, с.16:
Из деревни Якимята Александровской волости Нолинского уезда:
«В конце января сего года в нашем районе появились волки в количестве 8 штук. Волки пока охотятся на собак. Но был случай нападения на людей. Так в поле близ деревни Раменки под вечер был разорван волками и съеден мальчик, возвращавшийся из школы. В волости коллектива охотников нет, уездное товарищество в 40 верстах и никакой борьбы с волками не ведет».
1927, №2, с.32:
Плесский П. «Колонок в Вятской губернии»:
«В Вятский областной музей была доставлена Н.А. Оглоблиным шкурка зверька, убитого охотником Рожневым зимой 1925 года в Сочинской волости (Синегорский край) Слободского уезда. Шкурка высылалась профессору 1-го МГУ С.И. Огневу и оказалась принадлежащей, несомненно, колонку.
До сих пор еще колонок не указывался в числе фауны Вятской губернии.
Как известно колонок является типичным представителем Сибирской фауны и нахождение его в Вятской губернии представляет несомненный интерес, так как расширяет западную границу его распространения».
Из журнала «Охота и природа»:
1928, №4, с.27:
Оглоблин Николай (город Слободской Вятской губернии) «Негодный стрихнин».
«С выпадом снега местным товариществом охотников по рецепту ветеринарного врача из аптеки была приобретена 1.000 пилюль стрихнина, которые были выданы охотникам для истребления хищников. В прошлом году стрихнином было отравлено до двух десятков «серых помещиков». В этом же сезоне ни один волк не отравился, несмотря на то, что положенные привады были съедены. Последний съезд уполномоченных товарищества впредь просил Всекоохотсоюз снабжать места хорошим стрихнином».
1928, №4, с.28:
«За минувший год всего по Вятской губернии уничтожено охотниками и населением 302 волка и 60 медведей. По сравнению с годовым приростом этих зверей, цифра истребленных хищников мала. Волчья опасность продолжает угрожать Вятской губернии».
1928, №4, с.28:
Спасский, ветеринар «Черный аист в Уржумском уезде»:
«Прерывистое распространение черного аиста не позволяющее точно установить границы его местообитания, заставляет отмечать каждый уголок, где встречается эта сравнительно редкая птица. 23 мая 1927 года в Уржумский музей местного края доставлена названная птица, убитая 22 мая местным охотником Мартином Вайнауш. Чучело птицы находится в настоящее время в Уржумском музее».
1928, №5, с.30:
Из сообщения Николая Оглоблина:
«Слободским промышленно-кооперативным товариществом открыта мастерская по переработке пушного сырья».
1928, №6, с.11:
Спасский, ветеринар (город Уржум Вятской губернии):
«Нынешней зимой обнаружено, что небольшая речка Немда (левобережный приток Вятки), протекающая по густому бору, является местом, где довольно часто попадаются выдры.
В связи с истреблением выдр, Вятский губернский комитет по охране памятников искусства, старины и природы предложил установить охотничий заказник, включающий в себя места обитания выдры».
1929, №3, с.17:
«Лучшим истребителям волков в Вятской губернии выдано премий на 450 рублей».
1929, №4, с.18:
«Крестьяне деревень Мусихи и Присани Вятской губернии сами расправляются с волками. За зиму убито 10 волков».
1929, №5, с.16:
«Вятский губторготдел всячески прижимает начавшую крепнуть охотничью кооперацию и наоборот – поощряет Госторг, который ныне широко развернул разъездную агентуру. Все заядлые спекулянты – торгаши и кулаки, работают агентами Госторга».
1929, №6, с.18:
«Близ станции Фаленки уйма волков. На днях 18-летний парень из деревни Фаленской Черемхин встретился с тремя волками и одного из них убил палкой. Таким образом, фаленские жители обороняются от волков при наличии в Фаленках охотничьей организации».
1929, №18, с.15:
Кунилов Ф. «Ловля карповых на блесну».
1930, №7, с.17:
Из сообщения Николая Оглоблина:
«В первое время, по выпаде снега, волков не замечалось. Но вот за последнее время они довольно в большом количестве появились близ города Слободского и заглядывают даже в Демьянку (рабоче-заводской район, примыкающий к городу), откуда уже похитили порядочно собак. Летом четвероногие хищники порядком хозяйничали в селениях Слободского района. За один налет они похищали по 10 с лишком овец».
1930, №8, с.18:
Из сообщения Николая Оглоблина:
«Слободское товарищество охотников, учитывая, что среди его членов имеется много специалистов-скорняков, открыло производство по переработке пушнины. Пропускная способность мастерских до 1 миллиона хвостов в год».
1930, №8, с.17:
«21 апреля 1930 года в Уржуме скончался от чахотки поэт и писатель, рыболов и охотник Илья Иванович Павлов-Рыдаев, стихи и очерки которого печатались в охотничьих журналах. Перу покойного принадлежит до 350 стихотворений, а также несколько десятков очерков и рассказов из охотничье-рыбацкого быта.
17 апреля исполнилось 30-летие его литературной деятельности.
Илья Иванович всю жизнь прожил в Уржуме, служа в различных учреждениях. В конце 1927 года он заболел активным туберкулезом и оказался инвалидом труда II группы, получая маленькую пенсию».
Павлов (Рыдаев) Илья Иванович, родился 17 июля 1882 года в городе Вятке, но вскоре был привезен в Уржум. В Уржуме окончил городское училище. Писать стихи начал рано, уже в восемнадцать лет публикует свое первое стихотворение в «Вятских губернских ведомостях» (1890). И. И. Павлов печатался под псевдонимом «Рыдаев». Активно сотрудничал с газетами и журналами «Голос Вятки», «Нева», «Вятский вестник», «Народное благо», «Рыболов-охотник». И. И. Павлов в основном поэт-пейзажист, но он писал и стилизации под былины и баллады. Скончался от туберкулеза в 1930 году.
Рыбовод из Чепецкой волости Вятского уезда
«В 1871 году крестьянин Скрябин из деревни Ганинская Чепецкой волости Вятского уезда получил безвозмездно от Общества своей деревни около 30 десятин кочковатого, топкого торфяного болота, поросшего мелким молодым ельником. Будучи еще молодым, полным сил человеком, он энергично взялся за осушку его. Несколько отводных канав в реку Елховку настолько осушили его к 1890 году, что явилась возможность использовать этот торфяник для сельскохозяйственных целей. Здесь в 1899 году Скрябин посадил впервые 18 карасиков в небольшой прудик, устроенный для хозяйственных надобностей. В следующем году караси дали приплод. Это и натолкнуло его на мысль заняться рыборазведением.
Будучи человеком грамотным, вышедшим из сельской торговой среды, он обратился к популярной сельскохозяйственной литературе, где узнал о существовании прудового рыборазводного хозяйства.
Вятское губернское земство командировало его в 1905 году за свой счет на Никольский рыбный казенный завод. Там Скрябин практически ознакомился с методами и аппаратами искусственного оплодотворения, с системой прудов.
Хороший природный практический ум и сообразительность помогли ему правильно усвоить принципы рыборазведения и, применяясь к местным, не особенно благоприятным условиям, он положил основание своему прудовому хозяйству.
Теперь к нему обращаются за советами по рыборазведению крестьяне из других уездов Вятской губернии и покупают у него мальков для посадки в мельничные и другие пруды».
Материалы к познанию русского рыболовства. Выпуск 1. СПБ, 1912, с.33-38.
Мастерство Феопемта Парамоновича как редактора ярко видно по выдержкам из газеты «Прикамский край», которую он редактировал:
«Вятское учительское общество взаимопомощи, существующее 11 лет, имеет 10 отделений в уездах. Общество, насчитывавшее 1500 человек и пользовавшееся большими общественными симпатиями, за этот период успело окрепнуть и развить весьма разнообразные виды помощи всем нуждающимся членам. Располагая запасным капиталом свыше 10.000 рублей и значительным бюджетом, оно имело возможность устроить общежитие для учительских детей, обучающихся в средних учебных заведениях города Вятки, в своем собственном доме пожертвованном А.Т. Булычевой, открыть учительские квартиры в особо устроенном флигеле, развить широкую помощь нуждающимся в лечении, организовав кумысолечебный пункт, которым, помимо вятских учителей пользуются учителя других губерний».
«Прикамский край», 1907, 15 июля, с.3.
«Печальное наследство минувшего векового подневольного состояния России – бедность и невежество. Мы бедны, потому что невежественны. Мы невежественны, потому что бедны. Положение, при существующих условиях жизни, безнадежно. Население обнищало: голодному человеку не до учения. Его прежде нужно накормить. По мировому закону развития неподвижности не существует. Все идет в определенном направлении безостановочно – прогресс или регресс.
Если при данном режиме тьма побеждает свет, то, неизбежно, она возобладает, а свет померкнет.
Если народная бедность признается нормальным состоянием «кормильца» других, то уже нет пути к богатству: впереди – полное разорение.
Спасение в новых силах, скрытых, подавленных, но, несомненно, существующих».
«Прикамский край», 1907, 18 июля, с.1.
«Бывший депутат 1-й Государственной Думы священник Николай Васильевич Огнев, как известно, должен был быть лишен сана по Постановлению Синода. Синодальное решение не успело прибыть к священнику Огневу, как он сам, от своего имени, подал прошение о снятии с него сана. На днях, как сообщает газета «Русское Слово», Синод имел суждение об этом прошении и постановил, что священник Огнев имеет право добровольно снять с себя сан, и прошение было удовлетворено».
«Прикамский край», 1907, 18 июля, с.3.
«Разница в ограничениях связанных с «лишением» и «добровольным снятием» священнического сана заключается в том, что священник «лишенный» сана не имеет права жительства в столице и поступления на государственную службу в течение 20 лет. Тогда как при добровольном снятии сана, он имеет право повсеместного жительства и поступления на государственную службу через 10 лет».
«Прикамский край», 1907, 20 июля, с.3.
«Из Вятки. Жизнь в нашем городе, по-прежнему, идет серо и скучно. Никаких выдающихся событий или явлений, способных расшевелить сонного обывателя. «Улица», по-прежнему, остается безучасной ко всему происходящему в верхах».
«Прикамский край», 1907, 18 июля, с.5.
«Министерство финансов России для надобности казенной продажи питей купило за границей 1.100.000 ведер хлебно-картофельного ректификатного спирта.
Из этого количества предположено направить в Вятскую губернию 58.000 ведер.
Спирт за границей куплен по 68 копеек за ведро со сдачей его в Либаве, тогда как русские заводчики берут с казны за сырой спирт 90 копеек за ведро».
«Прикамский край», 1907, 20 июля, с.2-3.
«Среди представителей православной церки в Японии первое место занимает маститый епископ Николай. В громадном городе Токио нет ни одного ребенка, который бы не знал «Никорай-сана», как его зовут японцы. Епископ Николай живет уже около 40 лет безвыездно в Японии. Он не выезжал оттуда и во время войны, а оставался со своей паствой».
«Прикамский край», 1907, 25 июля, с.3.
«В селе Бураново Сарапульского уезда Вятской губернии в минувший храмовый праздник 20 июля («Ильин день») ознаменовался непомерным буйством молодежи. Передрались между собой русские и вотяки. Много было помято боков, много повыдергано чубов, а в результате на поле брани осталось два избитых крестьянина.
В Бураново, к местному священнику-этнографу Верещагину прибыл доктор философии У.Т. Сирелиус, доцент Гельсингфоргского университета, известный этнограф, занятый исследованием быта восточных инородцев. Бурановским инородцам-вотякам господин Сирелиус намерен посвятить два дня работы».
«Прикамский край», 1907, 25 июля, с.3-4.
«В 1870-х годах считалось бесспорным мнение: немецкий учитель победил французов. В последней войне также пришлось убедиться, что при отступлении от японцев вредил именно японских учитель.
Мы, однако, целое столетие держались особых взглядов, одерживая победы над самим учителем. Правда земство за десятилетие употребило немало труда и средств для разводки этой разновидности, полезной для возникновения народного просвещения.
Применительно к климатическим условиям, создавался тип учителя, вернее учительницы, весьма выносливой, способной претерпевать, можно сказать, от всякого начальства. Учительница победила недоверие к себе в деревнях и заслужила одобрение передовой части общества в печати.
Но этим она и повредила себе. Ее взяли под сомнение».
«Прикамский край», 1907, 26 июля, с.1.
«Из газеты «Биржевые ведомости».
«Сурова природа Вятского края. В начале XVI века Герберштейн писал: «Вятская страна болотиста и бесплодна и служит убежищем беглых рабов». В эпоху прикрепления людей к земле здесь скрывались все, кто, оберегая свое человеческое достоинство, не хотел становиться вещью. Вятичи были свободолюбивы не менее запорожцев и недаром в свое время искра, брошенная Пугачевым, разгорелась тут в колоссальный пожар. Вятская природа создает людей крепкого закала, полных энергии, которая вырабатывается борьбой с неблагоприятными внешними условиями, ненавистников принуждения и цепей.
Типичным представителем Вятского края был в 1-й Государственной Думе Николай Васильевич Огнев.
Не менее характерным представителем во 2-й Государственной Думе выступает священник Тихвинский. Лет десять о. Тихвинский был миссионером. Трудился он по так называемой внутренней миссии: страстно спорил со старообрядцами, не брезговал даже, в целях противодействия старообрядчеству, мерами полицейского воздействия. Читал одни «Московские ведомости». Сквозь их призму, - призму человеконенавистничества и ханжества, лицемерного умиления «истинно-русским» и кичливостью к Западу, - глядел на все окружающее.
Таким бы он и умер захолустным попом, если бы над Россией не занялась заря освобождения. И в о. Тихвинском проснулся исконный вятич, воин за правду и волю».
«Прикамский край», 1907, 26 июля, с.2.
«В Петербурге получены сообщения, что расстриженный по Синодальному указу бывший депутат Государственной Думы священник Тихвинский подал прошение о принятии его в Московский университет».
«Прикамский край», 1907, 1 августа, с.3.
«В городе Вятке долгое время яхт-клуб вызывал насмешки бездеятельностью и неумением первоначально поставить дело с очевидным успехом. Но затем яхт-клуб стал успешно функционировать, заведя собственную пристань с массой яликов».
«Прикамский край», 1907, 1 августа, с.1.
«Всех политических ссыльных в Вятской губернии, как сообщает газета «Речь», 1.900 человек».
«Прикамский край», 1907, 2 августа, с.2.
«Воспоминания – единственный рай, из которого нельзя быть изгнанным…».
«Прикамский край», 1907, 3 августа, с.2.
«На днях берлинский профессор Ангаген прочитал в Ганновере доклад «О ближайшем будущем русского сельского хозяйства». В нем, в частности говорится:
«Аграрной реформе мешает русская правительственная система, построенная на принципе централизации, желанием править страной от Вислы до Тихого Океана по одному шаблону. Отсюда преувеличенные надежды на центральное правительство и политический радикализм, готовый одним махом все перестроить.
Для культурного возрождения и развития России нужно сильное местное самоуправление, разделение его на ряд самостоятельных культурных областей.
Если же Россия останется при той же системе управления, то она навсегда останется полу-Азией, крайне медленно развивающейся. Да и это ничтожное развитие от времени до времени будет прерываться страшными кризисами».
«Прикамский край», 1907, 4 августа, с.2.
«Скандал в итальянских монастырях.
Монахи исправно занимались ночными бдениями. Они обыкновенно будули школьников, причем новичкам говорили, что нужно идти на молитву. Затем все собирались вместе в весьма легких одеяниях, предаваясь до рассвета развратным оргиям с пением и танцами мальчиков. Склоняя учеников к противоестественной любви и содомским порокам, патеры уверяли их, что эти занятия обуславливают увольнение от военной службы. Один из учеников монастырской коллегии вел систематический дневник всем событиям монастырской жизни. Документ этот находится сейчас у прокурора».
«Прикамский край», 1907, 4 августа, с.4.
«На днях Вятку посетили иностранные гости: профессор Новой истории Ливерпульского университета мистер Бернард Перл и доцент Чикагского университета по государственному праву Самуил Гарпер. Оба они свободно владеют русским языком и давно изучают русскую жизнь и историю.
Мистер Перл впервые появился в России в 1898 году и с тех пор ежегодно по полгода проводит в России.
Теперь они заняты собиранием материалов для обширного труда о России.
Они на пароходе поднялись по Вятве, посетили Уржум, Нолинск и некоторые деревни и на лошадях приехали в город Вятку. Здесь они знакомятся с постановкой земского дела, обнаруживая в этом деле большую осведомленность».
«Прикамский край», 1907, 8 августа, с.3.
«Свободная русская школа в Женеве.
С 1 сентября открывается в живописных окрестностях Женевы свободная русская школа кружком педагогов при ближайшем участии Ивана Ивановича Фидлера, Ф.М. Азнаурова, Е.М. Десятовой, Н.Н. Ге и Н.А. Падарина.
Школа будет с интернатом для мальчиков и девочек. Отсутствие отметок, работы в саду и огороде, игры на воздухе в парке, экскурсии в в исторически интересные и красивые окрестности, водяной и зимний спорт – все это дополняет физическое и умственное образование, которое дается детям на чисто аучных началах по лучшим методам преподавания».
«Прикамский край», 1907, 8 августа, с.3.
«Русская новая школа в Женеве.
Осенью 1907 года кружок русских педагогов при ближайшем участии Ивана Ивановича Фидлера (директора реального училища в Москве) открывает близ Женевы русскую среднюю рациональную шестиклассную школу. Основной задачей рациональной школы организаторы считают развитие ума, воли, характера и физического организма детей в направлении, которое обеспечивало бы человеку в будущем выработку прочного, цельного миросозерцания. Этот принцип стал со времен Пирогова и Ушинского руководящим началом русской педагогической мысли.
Министерство Народного Просвещения же всегда преследовало цели, не имеющие ничего общего с педагогикой – цели внутренней политики. Благодаря этому в казенной средней школе, где все проводится и осуществляется механически, инициаторам и исполнителям бумажных реформ совершенно чужды рациональные педагогические приемы воспитания и обучения. Отдать ребенка в казенную среднюю школу, - это значит подвергнуть его умственному, а, очень часто, и физическому калеченью. Вместе с тем налицо все данные, что его оттуда выпустят, хотя и с дипломом (аттестатом), но невеждой.
Создание жизнерадостной обстановки для ребенка, специальное внимание, уделяемое каждому по способностям, - вот что организаторы ШКОЛЫ признают более ценным средством в деле воспитания. При ШКОЛЕ состоит врач, который следит как за здоровьем детей, так и за всеми условиями их жизни в гигиеническом и санитарном отношении.
В Женеве имеется несколько русских библиотек».
«Прикамский край», 1907, 22 сентября, с.2-3.
«Экономическое бессилие нашего рабочего населения происходит от разрозненности. На одни руки нельзя полагаться. Разум одного человека – еще немного. Слить в союз разобщенных людей – это создать великую силу».
«Прикамский край», 1907, 10 августа, с.1.
«Сарапульская земская управа по бюрократизму в Вятской губернии занимает первое место между другими земствами. Бумагомарание и волокита в ней ведутся с первых дней существования земства. Канцелярщина управы самая тошная, однако, для любителя курьезов может положительно доставить наслаждение.
Несколько лет назад, при ревизии земства, товарищ (заместитель – А.Р.) министра Зиновьев, войдя в отделение бухгалтерии Сарапульской управы, ахнул от удивления, увидев целый департамент. Двадцать писцов плетут путанное счетоводство, при котором нет никакой возможности добраться до действительных, точных расчетов.
Циркулярные письма, откуда бы они не приходили, плодят «переписку», о сокращении которой они взывают».
«Прикамский край», 1907, 22 августа, с.1.
«Редактору «Прикамского края» Ф.П. Кунилову разрешено выпускать в свет в городе Сарапуле под его редакторством общественно-литературный и сатирическо-юмористический журнал под названием «Камская волна». Журнал будет выходить выпусками от 1 до 4 раз в месяц по цене от 10 до 20 копеек за выпуск».
«Прикамский край», 1907, 23 августа, с.3.
«Еврейское государство в Австралии.
В Лондоне создалась еврейская организация собирающаяся развить в этом направлении сильную деятельность. Во главе организации стоит лорд Ротшильд.
Организация выслала в Австралию своего делегата Александра Маркса с целью отыскания земли. В южной части Австралии Маркс нашел огромные незаселенные пространства прекрасно подходящие для предполагаемой колонизации».
«Прикамский край», 1907, 18 сентября, с.1.
«В ночь на праздник Воздвиженья в 12 часов без десяти минут покончил с собой через повешение на тонком шнурке, подвязанном к балке, - заштатный священник из черемис при церкви Всех Святых в Вятке о. Тимофей Семенович Семенов, автор научного реферата «К вопросу о родстве мери с черемисами» и этнографического очерка «О черемисах». Перед трагическим концом о. Т.С. Семенов долго молился».
«Прикамский край», 1907, 20 сентября, с.3.
«На одного жителя Вятской губернии в средней за истекший год приходится 0,46 ведра водки, а на одного жителя Сарапульского уезда приходится 0,65 ведра водки».
«Прикамский край», 1907, 7 октября, с.2.
«Эпидемия скарлатины в городе Вятке получила весьма широкое распространение. Больных масса. Эта ужасная болезнь свила себе гнездо в стенах женской гимназии, которая, несмотря на угрожающие размеры заболеваний, продолжает свои занятия. Среди тех, кто болеет скарлатиной, есть даже классная дама госпожа Ванатовская».
«Прикамский край», 1907, 11 октября, с.3.
«Опубликована статья из газеты «Русь» от 15 сентября 1907 года под заглавием «Как управляют губернией» о деятельности вятского губернатора князя С.Д. Горчакова и его опровержение от 20 сентября 1907 года. В статье есть некоторые любопытные подробности о графе де Рошефоре, друге детства князя, который жил в его доме в Вятке».
«Прикамский край», 1907, 12 октября, с.2-3.
«Литературный процесс.
19 октября 1907 года в Сарапульском окружном суде будет слушаться дело по обвинению редактора «Прикамского края» Ф.П. Кунилова помощником секретаря уездной земской управы А.М. Сомовым в диффамации и клевете в печати. Это первый литературный процесс в Сарапуле».
«Прикамский край», 1907, 18 октября, с.2.
«В Слободском уезде, в деревне Старковской, местными крестьянами во дворе при земляных работах обнаружена редкая находка – глиняный горшок, заключающий в себе более 10 фунтов серебряной монеты. Надписано: «Царь Иван всей России».
«Прикамский край», 1907, 28 октября, с.3.
«Как уже сообщалось, с июня месяца 1907 года в Вятке появились иоанниты и иоаннитки в качестве пионеров пропагандировавших темному люду о божественной природе о. Иоанна Кронштадтского, богородицы Порфирии и других. Именуя себя апостолами, они не ограничивались продажей книг и брошюр восхвалявших кронштадтскую богородицу и венков, якобы освященных самим о.Иоанном, а собирали, кроме того, энергичные пожертвования и не менее энергично совращали крестьянских девушек в свою секту».
«Прикамский край», 1907, 31 октября, с.2.
«Крестьянин Слободского уезда деревни Сидора Копаня А.А. Копанев подал прошение начальнику Вятской губернии (губернатору), в котором ходатайствует о розыске его дочери Марии 16 лет, обольщенной иоаннитками Авериной и Воробьевой».
«Прикамский край», 1907, 6 ноября, с.2.
«По инициативе конторщиков и бухгалтеров проектируется учредить в городе Вятке «Общество конторщиков и бухгалтеров», которое ставит основной задачей объединение лиц счетоводного труда для их экономической и просветительской пользы».
«Прикамский край», 1907, 1 ноября, с.3.
«Снимки английской королевы.
Королева Александра является истинным виртуозом фотографии. Онаникогда не путешествует без «Кодака» и обладает множеством моментальных снимков, сделанных ею самой. В настоящее время королева наклеивает свои снимки в большие альбомы, которые она завещает потомству».
«Прикамский край», 1907, 18 ноября, с.3.
«Редактор «Прикамского края» Ф.П. Кунилов за выездом из города Сарапула прекратил редактирование газеты. Обязанности ответственного редактора принял на себя присяжный поверенный Николай Дмитриевич Усов».
«Прикамский край», 1907, 20 ноября, с.2.
«К истории местного края.
Вятский земский педагог, священник Н.Н. Блинов приобрел известность своей азбукой и книжкой. В них он сделал опыт приспособления начал нового обучения, впервые провозглашенных у нас Ушинским, к условиям русской народной школы и согласования их с потребностями жизни. Он привез с собой в Москву свой новый труд, прекрасную книжку для чтения «Ученье – свет» и «Наглядную азбуку» Флорения Федоровича Павленкова, жившего тогда в Вятке без права выезда. Обе работы были в рукописи, хотя и в окончательно отработанном виде.
Николай Николаевич Блинов был не столько педагог, сколько человек жизни, энтузиастом, которому необходимо было живое дела для блага народа, горячо и глубоко им любимого. Причем не напускной или головной, а простою, так сказать, органической любовью, подобной естественной органической любви к самому себе.
Он был народный учитель не по профессии, а по призванию, но, в то же время, - истинный народный пастырь, какие у нас редко попадались и попадаются между нашими священниками».
Из книги Н.Ф. Бунакова «Моя жизнь в связи с общерусской жизнью, преимущественно провинциальной».
«Прикамский край», 1907, 24 ноября, с.3.
Из статьи П. Лесгафта «Значение школы».
«Школа должна содействовать развитию индивидуальных способностей лица, что возможно только посредством упражнения в отвлеченном мышлении.
Отсюда следут, что главная задача школы состоит в развитии отвлеченного мышления и выяснения значения личности человека и умения сознательно действовать. Такая задача должна быть признана для каждой школы, как начальной, переходной, средней, так и высшей».
«Прикамский край», 1907, 14 декабря, с.3.
Из статьи «Школа и дети-самоубийцы».
«Дни золотого, безмятежного детства, детские радости, детские игры!
Какой злой иронией отдают часто эти фальшивые слова, которые у многих теперь на устах, ввиду кануна рождественского праздника – этого праздника детей по преимуществу.
С вступление детей в школьный возраст для них начинаются специально-школьные невзгоды, угрозы, ожидание наказания, непосильное обременение еще неокрепшего детского ума и памяти, часто ненужным в жизненном обиходе балластом, боязнь экзаменов, упреки родителей за малоуспешность и прочее.
Особенно тяжело протекают раннее детство и школьные годы для детей бедного класса. Жизнь их полна лишений, нужды, заботы о куске хлеба насущного. Вместе с родителями они борются уже в нежном возрасте, помогая им своими слабыми силенками.
Слабые, неуравновешенные, они падают под тяжестью жизни и нередко кончают жизнь самоубийством».
«Прикамский край», 1907, 22 декабря, с.3.
Полная версия:
http://xn----7sbbraqqceadr9dfp.xn--p1ai/lichnosti/124735-feopemt-paramonovich-kunilov
Александр Рашковский, краевед, 25 сентября 2015 года.
