В защиту Светланы Лунгу

Любитель Шиллера

…Кажется, в знаменитой в свое время книге Ильи Эренбурга «Люди. Годы. Жизнь» я прочитал удивительную и трагическую историю. В главе, касающейся Великой Отечественной войны, Эренбург упомянул такой эпизод: немецкий офицер (если не ошибаюсь, события происходят на оккупированной Смоленщине) сидит за обеденным столом и внимательно читает Шиллера. В соседней комнате начинает плакать малыш. Его плач мешает офицеру наслаждаться высокой поэзией, он идет в комнату, убивает ребенка и продолжает чтение Шиллера…

 Понятно, что хотел сказать этой историей Эренбург: между моралью и образованием может быть огромная дистанция. И он был прав. Но нас в данном случае больше интересует тема отношений взрослые – дети. Если точнее, сильные взрослые и беззащитные дети.

Великий Януш Корчак

Другая история известна значительно шире. Это подвиг великого польского врача и педагога Януша Корчака, который во время войны добровольно отправился в газовую камеру вместе со своими подопечными, еврейскими детьми. Хотя офицеры вермахта, об этом известно доподлинно, предлагали Корчаку свободу и жизнь. Он был всемирно известным человеком, во-первых, и поляком, а не евреем, во-вторых. Корчак предпочел добровольную смерть, вместе со своими маленькими подопечными. Прошло время, союзники разгромили нацистов, образовалось государство Израиль, и еврейский народ причислил Корчака к «праведникам Мира». Память Януша Корчака увековечена в Яд Вашем… О Корчаке сложил едва ли не самый трогательный и печальный Кадеш замечательный Александр Галич.

Или – или…

Вот между этими двумя крайними точками, или позициями, расположен весь спектр цветов и оттенков, характеризующих отношения взрослых и детей. Конечно, готов ли человек к подвигу, становится понятно только в крайних, экстремальных ситуациях. Но и повседневность может быть почти что подвигом, если она ежедневно требует полной отдачи душевных, физических и моральных сил во имя других людей. Особенно если эти «другие люди» - дети из неблагополучных семей, пережившие тяжелые драмы и страдающие разного рода страхами, расстройствами и комплексами. Я тридцать пять лет назад был пионервожатым в отряде, состоящем как раз из таких детей, поэтому знаю, о чем говорю. Но я работал одну смену (24 дня), а некоторые посвящают воспитанию и социализации таких детей всю свою жизнь…

Усинск

… Со Светланой Лунгу я познакомился в октябре 2010 в Усинске. Александр Борисович Василенко, замечательный организатор и прекрасный человек, который занимал тогда высокую должность начальника PR - GR департамента ОАО НК ЛУКОЙЛ, предложил мне занять пост заместителя генерального директора по связям с общественностью ООО «ЛУКОЙЛ – Коми» (ЛК). Его поддержал Азат Равмерович Хабибуллин, тогдашний генеральный директор ЛК. Вот так я и оказался в Усинске, где отработал три года, наполненных интенсивной работой, каждодневным общением, общественными проектами и благотворительными инициативами.

Дом детства

В рамках своих служебных обязанностей я почти сразу отправился в усинский Дом детства, которым руководила Светлана Владимировна. Учреждение произвело на меня огромное впечатление. Мебель, игрушки, интерьер, техника, качество питания – все это было самого высокого качества. Разумеется, Детскому дому много и очень масштабно помогали РН – Северная нефть (и лично генеральный директор), ЛУКОЙЛ-Коми и другие предприятия. Но помощь можно использовать по–разному. В заведении Светланы Лунгу во всем чувствовался хозяйский подход, забота, бережное отношение к зданию, помещениям, обстановке.

Но еще важнее было то, что не купишь ни за какие деньги – это отношение руководителя, воспитателей, поваров к «насельникам» Дома детства, среди которых были очень непростые по характеру, судьбе и наклонностям мальчики и девочки.

Светлана

Я бывал в Доме детства в праздники и в будни, один или со своим руководителем, утром и вечером, зимой и летом. И я всегда видел на рабочем месте Светлану, которая как опытный психолог и просто добрая женщина успокаивала, советовала, учила, в конце концов просто гладила своих малышей по головке. И никогда мне не приходилось слышать из ее уст грубых слов. Подчеркиваю – никогда! Хотя допускаю, что могла она быть не только нежной и ласковой, но также требовательной и строгой. А как иначе-то в таком супер-специфическом социуме? Иногда и нас, взрослых (имею в виду, прежде всего, себя самого) надо привести в чувство, помочь и подсказать «не только с любовью, но и со властью». И сделать это иногда надо требовательно.

Поэтому вполне закономерно, что Светлана Владимировна, как педагог и руководитель, сочетала ласку и строгость, деликатность и твердость. Но вторая, абсолютно убежден в этом, всегда была в пределах разумного и уж точно в пределах Уголовного кодекса. Говоря же о работе Светланы  в целом, могу с абсолютной уверенностью сказать, что Дому детства она уделяла гораздо больше времени и сил, чем своей семье. Может быть, кстати, это и не совсем правильно, но вот такой она человек… Человек долга, «одной, но пламенной страсти»!

Дети

Не часто, пожалуй, несколько раз я общался с воспитанниками Светланы Лунгу и в Доме детства, и за его пределами, в том числе и у себя на работе, в офисе ЛУКОЙЛ – Коми за чашкой чая. Не преувеличивая скажу, они ее любили. И, несомненно, ценят и любят до сих пор. Об этом мне говорят и мои близкие усинские друзья, не подводившие ни разу в жизни и просто не умеющие как-то лукавить. Когда в этом году ребята собирались ехать на юг, Светлана Владимировна звонила мне десять раз и советовалась по каким-то бытовым вопросам – а как лучше сделать отдых, комфортнее проезд,  веселее и здоровее южный досуг…

Гром среди ясного неба

Тем удивительнее было узнать о каких-то просто невероятных историях, которые относительно недавно стали разворачиваться вокруг усинского Дома детства и его директора. Все мы не ангелы, и Света не исключение. Но то, что с настойчивой подачи, насколько я понимаю,  органов опеки стали ей инкриминировать, кажется мне «ненаучной фантастикой». Обвинения, которые, насколько мне известно, позже были инициированы республиканской прокуратурой, касаются статьи 116 УК (побои). Сейчас дело как будто передано в полицию для проведения следственных действий.

Так вот я, Дмитрий Несанелис,  скорее поверю, что на соседней улице высадились марсиане, чем в то, что Светлана Лунгу могла поднять руку на ребенка и что это можно квалифицировать как побои. Верю, что могла любя слегка шлепнуть, придержать за локоть не в меру расшалившегося мальчишку, даже за ухо могла кого-то взять. Криминалом это может показаться только тем, кто не работал с детьми вообще, а с трудными детьми в особенности. Но бить, издеваться, унижать – нет уж, скорее Вычегда и Уса вместе взятые одновременно потекут вспять.

Предполагаемые кем-то «побои» абсолютно не вяжутся с гражданским обликом, мировоззрением, жизненной позицией, да и просто женской и материнской добротой Светланы Владимировны Лунгу. В этом я абсолютно убежден. И буду отстаивать свою точку везде, где меня захотят (или не захотят) выслушать… Не захотят слушать в Сыктывкаре, изложу свои аргументы, построенные на проверенных фактах, в Москве и в Страсбурге.

Кому это нужно?

Общаясь с кругом лиц, прямо или косвенно причастных к возбужденному делу, я все больше убеждаюсь в его откровенно «заказном характере». Но вычислить заказчика, увы, пока не могу. Если это произойдет, то многое, или даже все, сразу станет понятным. Кому, когда и почему помешал педагог-гуманист, блестящий организатор и воспитатель? У меня на этот счет есть несколько предположений. Когда одно из них перерастет в уверенность, я его обязательно обнародую. А пока желаю Светлане, которую считаю своим личным другом, здоровья, мужества и веры в торжество справедливости…

P.S. Дважды я входил в состав Общественной палаты РК. Мне пришлось работать и общаться там со многими замечательными людьми. Поэтому я особенно рад, что ОПРК заняла твердую позицию и поддержала директора усинского Дома детства. Моральный авторитет Палаты, не сомневаюсь, поможет добиться ясности и справедливости в обсуждаемом вопросе.