С печатью на устах
Илья Мильштейн, 12.08.2015
Из журнала «Грани».
Слушайте, как это грустно, что на Украине запрещают книги. Как недемократично и бесчеловечно. Как больно, что жители соседней страны отныне не смогут безнаказанно читать произведения Николая Старикова, Александра Дугина, Льва Вершинина, Сергея Глазьева, Сергея Доренко и др.
А также Эдуарда Лимонова - его сборник сетевых проповедей под названием "Киев капут. Яростная книга". "Давайте вышвырнем из Украины и из России в Европу тех, кто так ее любит. Пусть там моют полы и роют канавы" - это Лимонов. Запрещенная фраза из запрещенной книги. Украинцы ее больше как бы не прочтут. Ужасно жаль.
И тут еще надо про Вольтера ввернуть, чуть не забыл. Типа, панове, как же так, вы обязаны, прямо не сходя с места, жизни свои отдать за право Дугина потрындеть про "Евразийский реванш России", а на деле разлучаете его с читателем. Заметно, что вы не готовы отдать свои жизни за право философа потрындеть. Стыдно, господа.
Вообще человек так устроен, что хочет казаться себе и людям лучше, чем он есть на самом деле, и нижеподписавшийся не исключение. Вообразите, сочиняю колонки для сайта, намертво заблокированного путинской цензурой. Сатанею от однообразия новостей, которые уже не знаешь как комментировать. Все слишком предсказуемо и непостижимо. И вдруг такая удача: украинское начальство, составив список невъездных российских артистов, занялось писателями.
Естественно, возникает соблазн: отдавая дань лицемерию, вступиться за преследуемых. За какого-то Льва Вершинина, который задался вопросом: "Кто уничтожил Украину?" - и наверняка правильно на него ответил. За Юрия Мухина, сидящего ныне, как ни странно, в российской тюрьме по обвинению в экстремизме. Такого рода правозащитный текст должен особенно убедительно звучать из уст автора, сочиняющего колонки для запрещенного сайта. Вот, мол, какие мы объективные, в отличие от своих гонителей.
Это красиво.
Хотя, если говорить нелицемерно, труды Старикова, Дугина, Лимонова, Глазьева, Доренко вызывают у меня глубочайшее отвращение. Равно и люди эти никаких иных чувств кроме омерзения не внушают. Разве что Мухина жалко - все-таки старый человек, посаженный по беспределу, за какой-то "референдум".
Более того. Когда читаю в новостных сводках, что Госкомитет телевидения и радиовещания Украины усмотрел в указанных книгах пропаганду "человеконенавистничества, фашизма, ксенофобии и сепаратизма", то данные оценки представляются мне верными. И если бы начальство в Киеве, ограничившись этой внутренней рецензией, не приступило к борьбе с книгами, то и обсуждать было бы нечего. Ну, мало ли на свете гнусных авторов гнусных книг. Не запрещать же.
Впрочем, и здесь нам с Вольтером, возвышающим свои голоса в защиту гласности и против цензуры, не так-то легко критиковать киевскую власть. Дело ведь не в пропаганде какого-то там фашизма и борьбе с ксенофобами; тогда бы и Бандеру с Шухевичем не прославляли на Украине как безупречных народных героев. Все куда проще и конкретней. Если, насмотревшись телевизора и начитавшись разного конспирологического дерьма, российские граждане рвутся в Донбасс, чтобы убивать и умирать, то споры с тем же Дугиным утрачивают философскую отстраненность и напитываются живой кровью. Не говоря о Глазьеве, остановившемся в своем развитии на мысли бомбить украинские города силами фронтовой авиации. С этим экономистом тоже как-то не подискутируешь о финансах.
Да, но все-таки зря в Киеве увлеклись составлением списков, и это я уже говорю совершенно искренне. Во-первых, налицо тяжелый имиджевый промах. Страна, совершившая европейский выбор, ни в чем не должна подражать соседней стране, с ее запрещенными книгами, сайтами, словами, организациями, продуктами и людьми. Во-вторых, цензура подобна войне: начать легко, остановиться трудно. И если за провоз "литературы" начнут заводить уголовные дела, то это будет выглядеть совсем плохо. В-третьих, цензура неразборчива. Так, непонятно, за какие грехи включили в реестр журналиста Марину Ахметову, чьи репортажи можно воспринимать как угодно, но ставить ее книгу в один ряд с перечисленной выше макулатурой я бы не стал.
А в-четвертых и в-главных, жизненный опыт убедительно доказывает бессмысленность любых запретов. Тем более в ХХI веке, когда в сети при минимальном желании отыскивается буквально все, и даже Грани.Ру в России читают и смотрят, легко обходя блокировку. Лимонова с Глазьевым там вообще навалом, да и кто нынче станет охотиться за книгами, если любая хрень лежит в открытом доступе и отыскивается с одного щелчка? Цензура неэффективна, и только дает лишние аргументы в пропагандистской войне придурковатому врагу. Смущая друзей.
И если уж договаривать все до конца, то мне совершенно плевать на писательские судьбы Дугина, Доренко и прочих. О судьбе же Украины думать приходится постоянно, и мысли эти наполнены болью. Невыносимо видеть, как страна истекает кровью в безумной войне, навязанной агрессором. Грустно узнавать о том, что на Украине, словно в сгинувшем совке или в нынешней РФ, запрещают книги. Как там названа одна из них - "Красные звезды над Майданом"? Скверное название, но в нем и напоминание о постылых временах, и предостережение от ошибок, которые нельзя повторять.
Негоция в пользу России
Пара фраз (в блоге Пара фраз) 11.08.2015
Для того чтобы была возможность автономно существовать, республикам (ДНР и ЛНР. - Ред.) необходимо... создание аналога собственного национального банка. С возможностью платежей хотя бы в Россию. Необходимо дать возможность предприятиям республик легально экспортировать свой товар хотя бы в Россию. И международные платежи, и экспорт в Россию легко обеспечить, например, с помощью Южной Осетии, которую уже признала Россия. Товар и деньги лишь формально идут в Южную Осетию, но зато после этих манипуляций могут отправляться куда угодно. Такая схема нигде, ни в каком моменте, не позволит предъявить претензии России.
Олег Царев, спикер парламента Новороссии
"А, нет!" сказал Чичиков. "Мы напишем, что они живые... Может быть, вы имеете какие-нибудь сомнения?"
"О! помилуйте, ничуть... Но позвольте доложить, не будет ли это предприятие, или, чтоб еще более, так сказать, выразиться, негоция, так не будет ли эта негоция не соответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России"...
Но Чичиков сказал просто, что подобное предприятие, или негоция, никак не будет не соответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России, а чрез минуту потом прибавил, что казна получит даже выгоду, ибо получит законные пошлины.
Николай Гоголь. "Мертвые души"
