Раздел V – злоумышленные действия (бездействие) государственных органов и должностных лиц, первоначально направленные против юридической регистрации, а затем – на дискредитацию и развал РО ОПСВ РМЭ, как юридического лица, правомочного на всех уровнях защищать права и интересы неограниченного числа военнослужащих (бывших военнослужащих) и членов их семей. Стр. 25, 26.
Ещё одним не иначе, как гнусным и мерзким, крайне безнравственным способом опорочить наш профсоюз стали уже традиционные для нашего командования сплетни о том, что Лебедев, т.е. я, - психически больной. То есть, командование в очередной раз достало из своего потаённого шкафа уже изрядно запылившегося скелета – вновь выставило на показ тот ярлык, которым оно само же «наградило» меня теперь уже более 9 лет назад в отместку за мою правозащитную деятельность. Мне известно, что об окончательном утверждении меня на роль официального дурака тогдашний замкомандира дивизии полковник В. Кашкин в конце 2001 г. объявил на плацу на общем построении дивизии (с формальной точки зрения, строго говоря, совершил очередное преступление – разгласил врачебную тайну). Аналогичным образом преемники того командования ведут себя и сегодня. Со слов членов ОПСВ, об этом им самим говорили, в частности, такие подручные командования, как помощник командира дивизии по правовой работе капитан Губтуллин О.Р. Говорили с той целью, чтобы поднять членов ОПСВ на смех, поскольку по версии командования как бы получалось, что они выбрали председателем РО ОПСВ РМЭ умалишённого. До меня доходили слова о том, что «в дивизии над нами уже все смеются…» и т.п. То есть, даже если вещи и не назывались своими именами, то намёки были вполне прозрачные. При этом практически одновременно тот же Губтуллин О.Р. лицемерно утверждал, что я, не только как председатель РО ОПСВ РМЭ, но и просто как человек, имеющий богатый в том числе и судебный опыт борьбы за жилищные права военнослужащих, мог бы оказать значительную помощь командованию в его лице в этом вопросе, считая объединение наших усилий целесообразным и плодотворным. То есть, вопиющее лицемерие Губтуллина О.Р. в этом случае налицо.
При таких отнюдь не благоприятных, далеко не комфортных обстоятельствах наш профсоюз, по крайней мере, просуществовал с 11.04.10 г., умудрившись получить госрегистрацию РО ОПСВ РМЭ, как юридическое лицо, каковым пока ещё по настоящее время является.
Ещё большую ставку в деле дискредитации и окончательного развала РО ОПСВ РМЭ командование сделало на индивидуальной обработке членов нашего Профсоюза. Личные заявления от 16.01.11 г. о выходе из Профсоюза Козлова С.А., Миронова А.Н. и Викторова А.С. свидетельствуют, что этот расчёт командования пусть далеко не так быстро, как ему хотелось, но оправдался. Сугубо личные, шкурные интересы для некоторых из нас оказались гораздо выше, чем общие интересы нашего Профсоюза и, следовательно, выше общих интересов всех военнослужащих нашей дивизии.
О том, как некоторые из нас покупаются и продаются со всеми потрохами, я подробнее изложу в отдельном разделе № VII /Бывший член РО ОПСВ РМЭ Козлов С.А., как яркий образчик предательства общих интересов (синдром 30-ти сребреников)/.
