Владимир Пастухов: между «новой Ялтой» и Третьей мировой

http://www.bbc.co.uk/russian/blogs/2015/02/150209_blog_pastoukhov_third_war_threat

Владимир Пастухов – доктор политических наук, научный сотрудник Сент-Энтони колледжа Оксфордского университета

Исследователь российской политики, публицист и адвокат, автор книг "Три времени России", "Реставрация вместо реформации", "Украинская революция и русская контрреволюция".

Этот блог - о российской политике и российском праве.

Ровно 70 лет тому назад лидеры коалиции победителей, то есть СССР (по сути, России), США и Великобритании, собрались в Крыму, ставшем сегодня яблоком раздора между Россией и Украиной, чтобы достаточно откровенно, если не сказать - цинично, поделить Европу между собой. В числе прочего, они осуществили "пятый раздел" Польши, а заодно обменяли Польшу на Грецию, что в свете последних событий на востоке и юге Европы выглядит как никогда актуально. Вряд ли это соглашение было идеальным с точки зрения тех народов Европы, судьба которых решалась в Ялте.

Но, в конечном счете, все оказалось лучше, чем можно было ожидать, - Европа прожила самый длительный в своей истории период без больших войн и революционных потрясений. Памятником этой тучной эпохе на Западе Европы стало "государство всеобщего благоденствия", а на ее Востоке - "развитой социализм". И то, и другое можно рассматривать как символы "золотого века" послевоенной Европы, хотя, конечно, в целом безоблачным это время назвать нельзя, и жители Восточной Европы, отданные на откуп советскому режиму, не без оснований полагают, что ялтинские соглашения положили начало "сталинизации" этого обширного региона.

Впрочем, все шло своим чередом, и через сорок пять лет Восточная Европа мирно и практически без сопротивления СССР пришла туда, куда изначально стремилась - в большую Европу. Мы называем эту часть европейской истории временем "бархатных революций". Можно предположить, что без Ялты эти революции были бы более шершавыми. В истории быстро - не всегда значит лучшим образом…

Россия и Запад - принципиальные противники?

Перелистывая свои старые записи, я обнаружил тезисы своей лекции перед журналистами в посольстве Финляндии в Москве в 1996 году. Это было время большой дружбы с США, когда американские советники были такими же желанными гостями в Москве, какими они сегодня являются в Киеве. Россия щедро раскрывала им свои архивы, хранившие немало государственных секретов, и не только звонить, но и проводить дни напролет в посольстве США, - что, кстати, многие общественные и государственные деятели с удовольствием и делали, - можно было, не опасаясь обвинений в государственной измене. Так что ничего из происходящего сегодня в Киеве для Москвы не должно быть большой новостью.

Нет ничего удивительного в том, что отношения между ними (Россией и Западом - ред.) крайне сложны и запутаны - еще Михаил Светлов сказал, что легче полюбить все человечество, чем соседа по квартире"

Комментируя это феноменальное русское дружелюбие, я, среди прочего, сказал, что, с моей точки зрения, оно вряд ли продлится долго и что, чем сильнее и экзотичнее будут проявлять любовь к Америке ельцинские либералы, тем - по закону маятника - ожесточеннее будет ненависть к ней у тех, кто придет им на смену. Жизнь подтвердила это предположение. Россия демонстрирует сегодня почти зоологический антиамериканизм, рациональные корни которого искать бессмысленно - это эмоциональный, а не интеллектуальный порыв.

Сегодня по обе стороны океана многие как откровение признают, что Россия и Запад являются противниками. Но в этом нет ничего принципиально нового. Они были и остаются историческими противниками, их противостояние продолжается многие столетия, за исключением тех коротких периодов времени, когда России приходилось объединяться на время с одной фракцией Запада против другой его фракции для отражения общих (действительных или мнимых) угроз, что Россия, кстати, всегда с удовольствием делала часто себе в ущерб. Россия и Запад - две ветви европейской цивилизации; корни одной уходят в историю Ватикана, источником вдохновения другой является Византия. Нет ничего удивительного в том, что отношения между ними крайне сложны и запутаны - еще Михаил Светлов сказал, что легче полюбить все человечество, чем соседа по квартире.

Вопрос состоит в другом: являются ли Россия и Запад принципиальными противниками? Можно ли рассматривать их как антагонистов, которые не могут сосуществовать вместе? Потому что мир несовершенен, и все в той или иной степени являются противниками - Запад и Китай, Китай и Япония, США и Евросоюз, Германия и Великобритания, Великобритания и Франция. Даже у США и Великобритании полно экономических и политических разногласий. Но все как-то при этом уживаются и находят компромисс. Должен быть какой-то особый повод для того, чтобы именно отношения России и Запада всегда оказывались "игрой с нулевой суммой". Эмпирический опыт показывает, что такого повода не существует, так как несмотря на грозную риторику, в целом Россия столетиями находила возможность так или иначе мирно сосуществовать с Западом.

Пора объявлять перерыв

И в России, и на Западе сегодня доминируют крайние и потому наиболее зловещие интерпретации взаимных намерений. В Москве полагают, что Запад намерен любой ценой сместить Путина и поменять политический режим в России с целью ее последующего расчленения и отторжения от нее Сибири, Кавказа и других территорий. На Западе, наоборот, полагают, что Путин хочет восстановить СССР чуть ли не в полном объеме, присоединив к России утерянные в конце прошлого века окраины и восстановив контроль над Восточной Европой.

Похоже, что обе стороны так увлеклись игрой в "политические шахматы", что не заметили, как вместо того, чтобы двигать фигуры, стали бить друг друга доской по голове. Пора объявлять перерыв."

В действительности, Запад скорее озабочен проблемой стабильности и контроля над огромной территорией, напичканной ядерным и неядерным оружием, и поэтому был бы рад, если бы правление Путина было вечным. Но он при этом хотел бы иметь полную свободу действий по всему периметру границ России, и вообще предпочел бы, чтобы активность России за пределами ее территории была минимальной. Кремль, напротив, рассматривает любые действия Запада в сопредельных территориях как покушение на свой суверенитет и угрозу национальной безопасности, но при этом его амбиции не распространяются дальше политического и экономического доминирования в своих бывших колониях. Это несовпадение целей, безусловно, рождает конфликт, но его вряд ли можно назвать антагонистическим.

Предыдущая кремлевская администрация, лицом которой был Владислав Сурков, была гораздо адекватнее в своих оценках международной обстановки, когда утверждала, что Россия должна научиться конкурировать с Западом. Конкуренция и мировая война - это немного разные вещи. Впрочем, предыдущие американские администрации тоже были более умеренными в своих аппетитах и не пытались выдавить Россию из Европы так бесцеремонно. Похоже, что обе стороны так увлеклись игрой в "политические шахматы", что не заметили, как вместо того, чтобы двигать фигуры, стали бить друг друга доской по голове. Пора объявлять перерыв.

Холодная война лучше, чем гибридная…

По обе стороны возрождающегося железного занавеса люди пугают друг друга "холодной войной". Но что, собственно, такого ужасного в "холодной войне"?

"Холодная война" продолжалась почти полвека, и в течение всего этого времени настоящая "горячая" война обходила Европу стороной. Столкновения между СССР и Западом носили ограниченный и преимущественно периферийный характер. Более того, и во времена "холодной войны" были свои колебания курса, была "разрядка", были совместные полеты в космос, началась крупномасштабная поставка энергоносителей в Европу и такая же крупномасштабная закупка зерна в Америке. Все это не мешало вводить ограничения на поставку технологий двойного назначения, вести идеологические (пропагандистские и контрпропагандистские) бои и держать друга "на ядерном прицеле". Так или иначе, "холодная война" закончилась крахом СССР, который превратился в "трест, лопнувший от внутреннего напряжения".

Вопрос не в том, что (как признает Яценюк), не существует военного решения "проблемы Донбасса", а в том, что не существует военного решения "проблемы России". И еще очень долго не будет существовать."

Конечно, "холодная война" хуже, чем партнерство, но лучше, чем "горячая война", которая имеет потенциал перерасти в мировую. Реальный выбор сегодня приходится делать между плохим и очень плохим. Запад и Россия выбирают не между "партнерством" и "холодной войной", а между "холодной войной", то есть войной, ограниченной по методам и территории, и "мировой войной", не ограниченной ничем. Люди в России, похоже, плохо отдают себе отчет в том, к какой опасной черте приблизилось человечество. Со времен Карибского кризиса это самая серьезная угроза международной безопасности. Как и в далеком 1962 году, единственным шансом предотвратить неконтролируемое развитие ситуации является вынужденный компромисс, причем с обеих сторон. А компромисс всегда предполагает, что договаривающиеся стороны должны поступиться принципами. И в этом состоит основная сложность момента.

С Путиным все более или менее понятно - он теперь с теми, кто еще четверть века назад "не мог поступиться принципами". Но и с другой стороны, как только речь заходит о компромиссе с Россией, тут же возникают люди "твердых принципов", приверженцы "великих идей", которые говорят: "Нельзя договариваться с бандитами!" Среди самых принципиальных - представители российской оппозиции. Разуверившись в том, что политический режим в России может быть изменен изнутри, они возлагают надежду на давление со стороны Запада, которое то ли заставит Кремль пойти на уступки, то ли создаст революционную ситуацию в стране. Оставляя в стороне вопрос о том, насколько обоснованы эти надежды, отмечу, что у Запада нет никаких причин, чтобы решать за российскую оппозицию стоящие перед ней политические задачи.

Услышав этот боевой клич, менее принципиальные граждане, устыдившись, как правило, сникают и начинают оправдываться, доказывая, что "бандиты" вроде и не бандиты вовсе, а просто "не очень хорошие парни", и поэтому с ними можно дружить, заткнув носы. А дело вовсе не в этом: пусть и "бандиты", но договариваться с ними все равно придется. Потому что вопрос не в том, что (как признает Яценюк), не существует военного решения "проблемы Донбасса", а в том, что не существует военного решения "проблемы России". И еще очень долго не будет существовать. Европа - это большая коммунальная квартира, и при заселении не было возможности выбирать себе соседа.

Более серьезная угроза

В целом, бандит - это не самое худшее, что можно встретить на дороге. Гораздо опасней бандита может оказаться маньяк. Россия действительно является сегодня "мафиозным государством", хотя можно употребить и другие более мягкие определения: архаичным, понятийным, несостоявшимся (failed state) и так далее. Но она такая в мире не одна, среди десятков себе подобных она выделяется разве что близостью к Европе, размером территории и наличием ядерного оружия. Так почему именно с ней Запад не может обозначить "зоны влияния", как это, например, имеет место в случае Китая - или кто-то всерьез считает Китай миролюбивым, некоррумпированным и демократическим государством? Просто в отношениях с Китаем границы возможного в политике Запада установлены, а в отношениях с Россией они продолжают оставаться неопределенными с момента падения Берлинской стены. Пора определиться.

Третья война может начаться по недоразумению из-за "украинского казуса", и только потом обнаружится, что все это время настоящий общий враг стоял с топором под дверью."

Существует один критерий "недоговороспособности" - это наличие человеконенавистнической идеологии в соединении со стремлением к мировому господству. В прошлом такой идеологией был нацизм (кстати, не коммунизм - что и позволило, в конечном счете, создать коалицию победителей во Второй мировой войне и подписать Ялтинские соглашения). Сегодня в мире носителем этой злокачественной идеологии является радикальный исламизм, взятый на вооружение ИГИЛ. Борьба Запада и России за влияние на Украине входит в острое противоречие с необходимостью объединения усилий в противостоянии гораздо более серьезной угрозе, которая может оказать смертельной и для Запада, и для России, и даже для такого воинственного человека, как лидер Чечни Рамзан Кадыров.

Войну в Новороссии называют гибридной. Но Третья мировая война в целом может оказаться гибридной, но несколько в ином смысле. Первая мировая война была казусом, ее никто не хотел, но она началась, потому что все боялись потерять лицо. Вторая мировая война была платой за то, что вовремя не спохватились - так долго пытались натравить Германию друг на друга, что не заметили, как все вместе оказались жертвой агрессора. Третья война может начаться по недоразумению из-за "украинского казуса", и только потом обнаружится, что все это время настоящий общий враг стоял с топором под дверью.