Ровно год назад, 7 февраля 2014 года открылись Олимпийские игры в Сочи — главный пиар-проект путинской эпохи, фактическая стоимость которых оказалась около полутора триллионов рублей. В качестве одного из ключевых обоснований проведения олимпиады приводилось сопутствующее ей развитие региона: улучшение транспортной и городской инфраструктуры, развитие курортов и спортивных объектов. Все пять лет стройки сочинцев уговаривали: потерпите уханье кранов и рев экскаваторов, Вам достанется олимпийское наследие. Затяните ремни в провальный курортный сезон – после Игр от туристов отбоя не будет. Посидите без света, потому что энергия нужна прибрежному кластера. Закройте глаза на бульдозеры в особо охраняемом национальном парке, мы проведем компенсационные высадки. О том, чем в реальности обернулись для сочинцев последствия Олимпиады, узнал Никита Серебрянников.

Закрытая «Россия» 

 Самая южная точка Большого Сочи – бывший совхоз «Россия». На его землях, собственно, и прошли Игры. Вместо коровников и пристроек выросли стадионы.  А вслед за ними пришли безработица и безденежье. Сегодня «Россия» вымерла – по идеально ровным дорогам ездят редкие такси, пряничные домики на фоне белоснежных вершин остаются пустыми. Можно полчаса идти по улице и не встретить ни одной живой души, зато насчитать десяток заборов с размашистой надписью «Продается».

При этом, борьба со сносом на данной территории продолжается и по сей день.

- Совсем недавно история была со старообрядцами, —  разливая по кружкам крепкий чай, начинает рассказ председатель ТОС «Псоу» Наталья Калиновская. — Хотели снести несколько новых домов и церковь «Скит Имеретинский», которые к Олимпиаде построили. Батюшка недолго думая написал письмо Путину. Приехала женщина с проверкой из Москвы. Тут прибежал наш мэр Пахомов – зачем через голову прыгнули, нужно было к нам обратиться… В итоге церковь отстояли.

 Мы беседуем на кухне в доме Светланы Берстеневой. Несколько лет она, вместе с Калиновской и другими активистами, билась с «Олимпстроем». Сколько раз доставляли сперва в милицию, потом в полицию, не сосчитать. Зато кое-что удалось отстоять. Например, старообрядческое кладбище и пляж, на месте которого собирались строить второй грузовой порт.

 Точно также в другом сочинском поселке – Кудепсте – воспротивились постройке олимпийской ТЭС. Люди ложились под тракторы, не пускали строительную технику. Только в самом конце 2013 года, за несколько месяцев до Игр, правительство вычеркнуло крупнейшую в мире газопоршневую электростанцию из олимпийской программы.

Приезжавшие на прощание разводили руками: из курорта сделали Бирюлево.

 — С 2009 года, когда началась активная стройка, перестали приезжать отдыхающие. «Россию» еще с советских времен выбирали люди небогатые – пенсионеры и бюджетники. Прошлым летом снять комнату здесь можно было за 250 рублей, — делится Наталья Калиновская. – Но когда целый день за окном, которое из-за пыли открыть невозможно, шумит стройка, поток туристов упал. Приезжавшие на прощание разводили руками: из курорта сделали Бирюлево.

Построенный к Олимпиаде Адлерский вокзал. Лифт не работает, с платформы на второй этаж к кассам нужно подниматься по крутой лестнице.

После Паралимпиады, рассказывают сочинцы, выключили все подъемники и в подземных переходах.

 Этим летом отдыхающие стали возвращаться. Но не из-за олимпийского наследия, а войны на юго-востоке Украины – недорогой Бердянск оказался россиянам недоступным, выбирали другое место подешевле.

 В целом же по Сочи сезон-2014, признаются владельцы нескольких отелей, оказался неудачным: многие ринулись в ставший российским Крым, а когда столкнулись с двухдневным стоянием на переправе в порту «Кавказ», разворачивались к ближайшим краснодарским курортам – Анапе и Геленджику.

 — Тоже олимпийское наследие – нас сделали Кубанью, — эмоционально добавляет Светлана Берстенева. – Мы были черноморским побережьем Северного Кавказа. Да, мы входили в состав Краснодарского края, но как город федерального подчинения. Ткачев сделал нас частью Кубани, на Олимпиаду только краснодарских глав присылают. Дошло до того, что водоканал у нас «Армавирский», а до Армавира от нас минимум 10 часов ехать.

 Такой «сепаратизм» — забавная местечковая черта сочинцев, этакий «вольный город Черноморск». В олимпийской столице, несколько лет действительно бывшей городом федерального значения, связь с казачьим краем воспринимают критически. На митингах и пикетах здесь можно, например, увидеть транспаранты «Сочи – не Кубань!».

 — Совхоз разрушили. Но и на новые места нас категорически не берут, — не останавливается Светлана. – Звоню по вакансии с «Авито» в гостиницу. Не спрашивают про знание английского языка, как обычно у нас любят, первый вопрос – где проживаете? В двух метрах от Вас, совхоз «Россия». Нет, мы отдаем предпочтение рабочим из Украины и Белоруссии.

 — Отмывают деньги на проживании и питании приезжих сотрудников. Они же бесправные, никто с ними договоры не заключает, — объясняет Наталья Калиновская. – Во время стройки наши мужики ездили на Кубань, делали там временную прописку, только так садились на КамАЗы. По-другому не брали. Деньги на проживание и питание подрядчики клали в карман.

 Вспоминают предолимпийские поборы. За фиктивные «курсы английского» с таксистов брали по 6 тысяч, во время Игр разрешили работать только сертифицированным гостиницам – владельцы платили по 50 тысяч за каждую «звезду», нужно было не меньше трех. Брали кредиты, с которыми рассчитываются по сей день.

 На фоне главного олимпийского стадиона в Сочи

Миллионы и пустота

 По улице Цимлянской выхожу на олимпийскую набережную. Здесь ровная плитка, ажурные фонари и кирпичного цвета дорожка для велосипедистов. Раньше пляж был открытым, уже после Олимпиады на всем протяжении установили бетонное ограждение в полтора метра высотой.

 Местные объясняют, почему море спрятали от людей: в рамках прибрежной защиты кластера провели берегоукрепление. Почему-то не морское, с волнорезами для разбивки штормовой волны, а речное, с гладкими плитами. За пару месяцев до Игр шторм подмыл и разбросал плиты, повредил набережную. Берегоукрепление менять не стали, зато вырос страшный парапет.

 Приморский кластер не стал туристической Меккой. Да, на дворе февраль. Да, в стране кризис. Но тут +20, цветет мимоза и, как рапортуют власти, межсезонный курорт.

 Пока же на набережной одинокие парочки, пару раз попадались велосипедисты и пенсионеры. Пытаюсь пройти к главному факелу, весь парк перерезан заборами. В поисках выхода наматываю круги. Вокруг освещающие безлюдье сотни фонарей. С противоположной стороны парочка средних лет пытается попасть уже к морю. Вместе находим плохо закрепленную секцию и отодвигаем ее.

 — Ну, вот и встретились два одиночества, — на прощание улыбается женщина.

Пустынный олимпийский парк в совхозе «Россия»

 На светомузыкальном представлении перед факелом (газ сюда не довели, на открытии Игр он горел из баллонов) человек тридцать.

Все эти фонари, светомузыкальные представления и прочая городская инфраструктура — дополнительные расходы для бюджета, которые доходами не компенсируются. Денег у курорта, привыкшего жить на широкую федеральную ногу, нет. В Олимпийский год бюджет Сочи ушел в минус на 19%.

Светомузыкальное представление перед главным факелом страны. Вокруг около 15 человек

Почему закрывается бизнес

 Москвич Калина Конев десять лет назад купил домик в Красной Поляне. Как раз собирался приобрести дачу в Подмосковье, но оказался на горнолыжном курорте и понял, что хочет отдыхать именно здесь.

 — Тогда билеты были недорогими, спокойно прилетал сюда каждое лето, — объясняет Калина. – Потом решил открыть в Красной Поляне ресторан.

 К слову, статус «летней столицы» почти не повлиял на ресторанный бизнес Сочи. Здесь либо бюджетные столовые и шашлычные, либо пара пафосных ресторанов, средний чек в которых начинается от 5 тысяч рублей. Разницы в качестве еды практически нет, единственное отличие – в дорогом ресторане обедал Путин. За это, видимо, и наценка. Олимпиада не изменила рынок, средний сегмент и межсезонные заведения общепита остаются в диковинку.

 — Сейчас за умеренные адекватные деньги сложно где-то пообедать, — продолжает собеседник. – Если не готов тратить на обед всей семьи значительную сумму, в Красной Поляне остаются только «Макдоналдс» и пара-тройка других точек.

 Признается, что несколько лет перед Олимпиадой власти уверяли бизнес: сейчас поедут богатые люди, которых в России, якобы, много, будете миллионы зарабатывать. Богатых россиян на всех не хватило, начали соблазнять западными туристами. Сейчас переключились на Китай – этим летом Сочи и Поднебесную свяжет авиасообщение, на которое очень надеется местная администрация.

 — Надежды не оправдались. Наш ресторан предоставлял трансферт – бесплатно подвозили и увозили клиентов. Перед Играми думал, что машин не хватит, позапрошлой зимой был очень большой поток туристов, — вспоминает ресторатор. – На открытии у нас ужинала часть сборной Японии, даже какой-то чемпион… Неделю поработали, потом все. Полная пустота. На Паралимпиаду вообще никого не было.

 Ресторан, проработавший с сентября 2010 года, закрыл в прошлом мае. Об этом не жалеет – этой зимой туристы в Красной Поляне были только первую неделю каникул, с вечера 7 января их стало в разы меньше.

Может быть, туристы и есть, но они почему-то сидят в номерах с выключенным светом и на улице не появляются.

 — Можно приводить любые цифры, например, сейчас кубанские власти заявляют о 67% наполненности горнолыжных курортов, — объясняет Конев. – У меня есть кофейня в Адлере. Каждый вечер после работы возвращаюсь домой в Красную Поляну. Может быть, туристы и есть, но они почему-то сидят в номерах с выключенным светом и на улице не появляются.

По словам Калины, главный плюс от Игр – дороги. Зачет оргкомитету поставил бы только по ним. Сетевого газа в Поляне нет, хотя готов платить за подключение любые деньги – на отопление дома соляркой только за последние месяцы потратил 200 тысяч.

 — Если бы не Олимпиада, Красная Поляна была бы привлекательнее, — подытожил собеседник. – Экономически выгодно, когда все развивается плавно, равномерно. Здесь произошел всплеск, понастроили отелей и гостиниц, а они стоят пустыми. Большинство местных жителей, поверив обещаниям властей о притоке туристов, купили по нескольку квартир для сдачи в аренду – брали кредиты и ипотеку. В сезон аренда здесь доходит до 60 тысяч в месяц, поэтому рассчитывали неплохо заработать. Но людей нет, квартиры стоят пустыми.

 После Олимпиады пришлось закрыться и нескольким фирмам такси, эхо гуляет в оставшихся отелях.

 Повезло только проектам, имеющим бюджетную подушку. Например, этнографическому комплексу «Моя Россия», построенному управделами администрации президента. На постройку старорусских хором и срубов, символизирующих архитектурные стили разных народов страны, не скупились. Это не пластик и сайдинг, а настоящие дубовые бревна. В туалетах – бронзовая и медная сантехника, тканевые обои. Поработав пару недель в прошлом феврале, комплекс закрыли. Замок сняли только в самом конце декабря, когда пришла новая команда. Которая признается – если бы проект строил частный инвестор, это бы не окупилось никогда. Поэтому в знак благодарности и властного расположения возле меню (салат – 350 рублей, котлета – 490 рублей) перед входом в трактир – снимок с сидевшим здесь за столом Путиным.

Фото с Путиным обосновывает космические -по местным меркам — цены 

Управляющий одним из комплексов Красной Поляны рассказывает, что даже при новогоднем ажиотаже («падение рубля поставило для среднего класса крест на Швейцарии») с прибылью не остались.

 — Поделюсь секретом, который стараются замалчивать. Знаешь, сколько млн. долларов штрафных санкций выплатила Россия за сорванные сроки сдачи олимпийских объектов? – расщедрился инсайдер. – На совещаниях за пару месяцев до Олимпиады вице-премьер Козак просил вывести журналистов, отключал микрофон и крыл застройщиков по-матерному. Потому что разворовывали все. Насколько я знаю, компания «Галс-Деволопмент» затянула сдачу пятизвездочного отеля Swissotel Sochi Kamelia, в котором во время Игр жили представители партнера Олимпиады – компании Coca-Cola. Компания подала в суд на страну, за невыполнение обязательств получила 15 млн. долларов. Это только один случай.

Экологическая катастрофа

Деньги приходят и уходят, но в Сочи есть то, что уже никогда не вернешь – уникальная природа. С трибун и переведенных на английский страниц документов декларировалась минимизация негативного воздействия на окружающую среду. На деле бульдозеры залазали по кабину в горные реки, где нерестится черноморский лосось, вырубались краснокнижные растения, в грабительских объемах выгребали песчано-гравийную смесь из Шахе и Мзымты.

 — Сейчас, через год после Олимпиады, видно, что этот национальный проект стал поводом для мощной экспансии на особо охраняемые территории Сочинского национального парка и подхода к Кавказскому заповеднику, — рассказывает заместитель координатора Экологической Вахты по Северному Кавказу Юлия Набережная. – Практически все объекты горного кластера расположены на бывшей особо охраняемой заповедной зоне национального парка. Специально под олимпийский проект там изменили зонирование, чтобы начать застройку.

 По словам эко-активистки, экспансия продолжается и сегодня:  если открыть кадастровую карту, то видно как участки «Розы Хутор» (горнолыжный курорт в Красной Поляне, принадлежащий президенту «Интерроса» Владимиру Потанину) «простираются дальше на территорию национального парка к Кавказскому заповеднику. По площади там столько же, сколько застроено».

«Розу хутор» штурмуют толпы туристов (на самом деле — нет)

Но главное экологическое «наследие» Игр – два десятка ранее не обитавших здесь насекомых-вредителей, завезенных вместе с декоративными саженцами. Так, самшитовая огневка, появилась в Имеретинке в 2012 году вместе с вечнозеленым самшитом из Италии. Уничтожать саженцы не стали, пожалели потраченных денег, к тому же огневка тогда не входила в число карантинных бабочек.

 — В 2013-2014 годах она полностью сожрала тисо-самшитовую рощу в Кавказском заповеднике, — сетует Набережная.

Тисо-самшитовая роща была одних главных достояний в Кавказском заповеднике

Огневка не имеет здесь естественных врагов, поэтому свободно распространилась по всему Краснодарскому краю, зафиксирована в Абхазии. По оценкам экспертов, если не принять экстренных мер, в ближайшие 3-5 лет самшит исчезнет из Сочи как вид. С требованием ввести на курорте режим чрезвычайной экологической ситуации в администрацию президента обратился Общественный экологический совет Сочи. По подсчетам, на биологическую обработку потребуется порядка 530 млн. рублей. Но теперь, когда экономический кризис набирает обороты, шансы на выделение этих средств становятся все более призрачными.