Алексей Кудрин: «Какую модель выберет страна — пока непонятно»

Рубль лихорадит уже не первый месяц, но во вторник 16 декабря цена евро зашкаливала за 100 руб., доллар — под 80 руб. Что произошло?

Во-первых, рынок ждал дальнейшего снижения цены на нефть — и она опустилась 16 декабря ниже $60 — впервые с 2009 года, во-вторых, нарастал ажиотаж — все ждали, что курс еще провалится. Это основные причины. Ну а плюс к этому рынок разогрела сделка по покупке облигаций «Роснефти» на 625 млрд руб. Причем никаких разъяснений по этой сделке дано не было. Рынок сделал свои выводы. Во-первых, что сделка профинансирована Центральным банком и средства попадут на валютный рынок, а 625 млрд руб. — это по объему значительно превышает дневной спрос на валюту, что неизбежно повлияло бы на курс. Во-вторых, решил рынок, если даже эти средства не сразу попадут на валютный рынок, то придут позже — через других контрагентов «Роснефти». В третьих, так как эти облигации были включены в ломбардный список Банка России, то банки, купившие облигации «Роснефти», могли бы заложить их в Центральном банке, и ликвидность опять же сказалась бы на валютном рынке. Ну и наконец, рынок решил, что раз ЦБ идет на такие сделки, то, значит, нечто подобное может быть сделано и в отношении других госкорпораций — со всеми вытекающими отсюда последствиями.

После того как вы в Twitter написали о непрозрачности этой сделки, Игорь Сечин, глава «Роснефти», назвал вас в числе «интересантов-провокаторов», с которыми «надо разбираться». А представитель «Роснефти» заявил, что «ни один рубль из этих облигационных займов не будет использован для приобретения иностранной валюты».

Это не сняло опасений рынка, о которых я сказал. К тому же отрицание Банком России участия в этой сделке не отменяет возможности залога этих облигаций в ЦБ в ближайшие дни. Что касается заявления компании «Роснефть», то информация весьма отрывочна. А раз рынок не имеет достаточной информации об этой сделке, то и негативные ожидания сохраняются.

Но в четверг 18 декабря, в день пресс-конференции президента, рубль неожиданно начал укрепляться. Центральный банк выбросил доллары на рынок?

Нет, причина не в этом. Конечно, за курс рубля у нас отвечает Центральный банк, но когда возникает острая ситуация должно подключаться и правительство — скоординировать действия крупных экспортеров, а это прежде всего госкорпорации, — по предложению валюты на рынке. Это и было начато 17 декабря. К сожалению — только 17 декабря.

Президент сказал на пресс-конференции, что разговаривал с одним из крупных экспортеров, который признался ему, что у компании есть в загашнике $3 млрд — вы такие разговоры имеете в виду, говоря о координации действий компаний, получающих доходы в валюте?

Я могу вам сказать, что во время прошлого кризиса (2008-2009 годов), когда цена на нефть обвалилась и пошли массовые неплатежи по заложенным ценным бумагам, а я тогда работал в правительстве, мы в течение нескольких часов собрались, расписали — кого санируем, кого спасаем, мы помогли «развязать» эти взаимные неплатежи — иначе в течение двух дней инвесткомпании стали бы банкротами. Понятно, что сейчас, особенно в условиях, когда надо выплачивать долги в валюте, экспортеры придерживают валюту — придерживают в том числе и для того, чтобы при ослаблении курса на ней заработать. Ровно поэтому и требуется вмешательство правительства, хотя это и не очень рыночная мера. В результате экспортеры стали продавать валюту и, возможно, интервенций Центрального банка пока не понадобится.

Рубль уже нащупал дно?

Если цена на нефть еще не упадет… Я думаю, 57 руб. за $1 — это адекватный курс. Повторяю: если цена на нефть не упадет, ну и не появится каких-то дополнительных обстоятельств.

Президент США подписал принятый конгрессом Акт в поддержку Украины, который предусматривает новые санкции против России, в том числе из-за размещения в Крыму «Искандеров-М» с крылатыми ракетами, способными нести ядерное оружие. Американцы считают это нарушением договора о нераспространении ядерного оружия. Закон допускает санкции — это пока открытый вопрос — против «Рособоронэкспорта» и «Газпрома», как минимум. Каковы могут быть последствия?

Я этого пока не просчитывал.

В день, когда Путин объявил о присоединении Крыма, доллар стоил 36,7 руб., летом рубль чуть укрепился, но начиная с сентября начал падать, а в ноябре уже понесся вниз: 1 ноября — $42, 15 ноября — $47,3, начало декабря — $51, дальше уже пике. При этом еще два месяца назад вполне серьезные банкиры уверяли, что к концу года все успокоится, курс будет 35–40 руб. за доллар. Есть гипотеза, которую высказывают весьма серьезные люди. А именно: еще в начале года в правительстве было принято решение провести плановую девальвацию рубля, дабы повысить конкурентоспособность российских производителей. Источники — еще раз: не дельцы, не валютные спекулянты — утверждают, что на совещании у первого вице-премьера Игоря Шувалова было решено, что доллар должен стоить в районе 40 руб., евро — в районе 50. Но летом случились санкции, потом упала нефть, и ситуацию не удержали. Что вы об этом знаете?

Я эту версию полностью отрицаю — это просто невозможно. Потому что я знаю, как работает Центральный банк, какие механизмы работают при принятии решений — это раз. Два — это невозможно с точки зрения той команды, тех людей, которые возглавляют Центральный банк, — они не будут искусственно завышать или занижать рубль. Это и невыгодно Центральному банку, и он не следует указаниям правительства. Наконец, причины такого ослабления курса имеют значительно более фундаментальный характер.

Тогда почему курс обвалился с такой скоростью — многие вспомнили о дефолте 1998 года?

Одна причина — конечно, снижение цен на нефть. Снижение, кстати, предсказуемое: я еще где-то в 2011-м говорил, что цена упадет до $60, продержится полгода, потому что пик спроса прошел, слабый рост экономик в мире не даст уже такого спроса на энергоносители. А мощности (по добыче нефти) большие, а тут еще добавились Ливия, Ирак, Иран. Но в 2011-м я не ожидал таких мощных программ денежного смягчения американской ФРС: эти $3 трлн, что они дополнительно выпустили, не только поддержали американские компании, американские финансовые институты, но они были инвестированы во всем мире — и поддержали мировой спрос, и этот спрос переключился и на нефть. Тогда даже стали говорить о бумажных баррелях, потому что эта дополнительная ликвидность в мире, она частично была вложена в нефтяные контракты и во фьючерсы, то есть они поддерживали цену на нефть. В результате цена оторвалась от реального спроса и предложения. Было понятно: как только закончится программа денежного смягчения — а она закончилась, — цены пойдут вниз. В том числе на золото, на металлы. Цена на золото уже упала процентов на 30.

А металлы?

Тоже рухнули.

Это значит, у нас провалится сталелитейная, алюминиевая промышленность…

Да, все так и происходит. Кстати, во время прошлого кризиса Бразилия, прячась от притока капитала, даже временно вводила ограничения на ввоз капитала — таким образом она защищала свою национальную валюту от быстрого укрепления. Тогда даже МВФ — впервые за всю свою послевоенную историю — сказал, что поддерживает такие меры Бразилии. Потому что и быстрое девальвирование национальной валюты, и быстрое ее укрепление — это плохо. Россия, когда действовала программа денежного смягчения, получала бешеные доходы от нефти, все их тратила, что и вызывало также бешеное укрепление национальной валюты.

Сколько Россия получила windfall profits — прибыли, принесенной нефтяным ветром?

С 2000-го ровно по 2013 год включительно от нефти, газа и нефтепродуктов — $2 трлн 200 млрд! А за предыдущие восемь лет, с 1992-го по 1999-й, — $200 млрд. То есть за все девяностые, которые мы сейчас браним, в которые денег ни на что не хватало, — $200 млрд. И — $2 трлн. Разница!

Так вот, когда идет такое повышение цен, все нельзя тратить, потому что все идет на укрепление национальной валюты. Поэтому страны вырабатывают механизм сбережения, чтобы нефтедоллары не попадали на рынок и не укрепляли национальную валюту. А мы — тратили!

От общей выручки от нефти и газа 80 % тратилось у нас в стране, и только 20 % сберегалось в резервах.

Могу еще добавить, что в 2011-2012 годах мы имели самые высокие мировые цены на нефть за всю историю. Предыдущий пик был в начале 1980-х — тогда на верхней планке нефть стоила в сопоставимых ценах примерно $100 за баррель. А у нас в 2012-м — $115. Понятно было, что это пик, что мы его пройдем и цена пойдет вниз, а значит и курс (рубля) пойдет вниз. Если страна начинает все деньги тратить, которые идут от нефти, то, значит, она максимально зависит от этих цен, и курс будет следовать за ценой на нефть. Собственно, это мы сегодня и видим. И это первая причина снижения курса рубля. То есть если бы мы раньше не так тратили, а больше накапливали, то сейчас бы меньше рубль падал. По моим оценкам, доля снижения цен на нефть в общем падении курса — 25 %.

Итак, первая причина: тратили как в последний раз. Вторая — санкции?

Судя по всему, санкции играют ключевую роль, возможно, даже бÓльшую, чем нефть, потому что их следствием стало и усиление оттока капитала. Санкции — это 30–40 % от общего снижения курса. Потому что не только те компании, против которых были введены барьеры США и ЕС, оказались отрезаны от внешнего рынка финансирования — 80 % российских компаний теперь не имеют доступа к мировым финансовым рынкам. Поскольку экономика у нас росла, то кредитов брали много, в результате на середину 2014 года внешний долг наших компаний составил $680 млрд, сейчас, наверное, $640 млрд, из них $200 млрд — долги банков. У государства накопленный долг небольшой — около $60 млрд. В год мы, то есть российские компании, должны возвращать $120 млрд. Часть рефинансируется материнскими компаниями — например, российская IKEA или «Макдональдс», что поддерживается из офшоров, но около $80 млрд надо возвращать. Плюс — отток капитала: в прошлом году он был $60 млрд, в этом будет в два раза больше — $120 млрд. Поэтому спрос на валюту огромный, а ее поступления в страну — меньше. Хотя, кстати, пока валюты стало поступать меньше примерно на 10 %, потому что средняя цена нефти в 2014-м была $98 за баррель — нефть стала падать только в середине года.

Что же тогда будет в 2015-м, коли январские фьючерсы балансируют вокруг $60 за баррель?

Эксперты ставят среднюю по году $65. Я думаю, что если в начале года она будет $60 или ниже, то к концу 2015-го — выше $75. Средняя по году, я ожидаю, $70–75. Но дело в том, что операторы рынка сегодня уже запасаются валютой, которая им понадобится в будущем году. Потому что неизвестно, какой будет жизнь, каким будет курс.

Значит, в следующем году такого, как в декабре, давления на рубль уже не будет?

Не будет. Сейчас идет поглощение рисков следующего года. Ну и, конечно, импорт снизится.

Цена «крымнаш» и война на Украине уже заложены в санкциях?

Да.

На сколько сократится импорт?

Процентов на 45.

Нас снова ждет дефицит, как в Советском Союзе?

Нет, в магазинах все будет, другой вопрос, что не все смогут эти продукты купить на свою зарплату.

Цена на нефть и санкции на 55–65 процентов ответственны за обвал рубля. А где еще 35–45 %?

Примерно 5–10 % — это укрепление доллара ко всем валютам — это не только наша проблема. Но 25–40 % — это плохие ожидания рынка, неверие в своевременные меры правительства и ЦБ. Последние полгода власть приняла целый ряд законов, ухудшающих положение бизнеса, и сделала целый ряд заявлений, которые предполагали или предполагают ухудшение положения бизнеса. Это и новые налоги, и сборы, и расширение полномочий правоохранительных органов, и деофшоризация, и административный контроль цен и т.д.

Этот четвертый фактор впрямую связан с нашей внутренней политикой. Потому что очевидно, что в ответ на санкции, на конфронтацию с Западом мы вынуждены будем, и сейчас это уже происходит, строить некую модель, которая уменьшает риски этой конфронтации или пытается уменьшить риски этой конфронтации для внутреннего рынка. Какую модель выберет страна — пока непонятно.

Путин еще не сделал свой выбор?

Еще не сделал. Но послание президента, особенно его первая часть, произвело негативное впечатление на бизнес — собственно, снижение курса рубля это и показало. Потому что, говоря о внешней политике, он сказал, что мы будем находиться в состоянии конфликта, что мы не поддадимся ни на какие угрозы, мы самые сильные, мы справимся с любыми угрозами извне…

Другими словами, бряцал оружием…

Безусловно, этот вариант внешней политики будет иметь последствия для экономики. Мы иногда не понимаем, что современная экономика, уже сложившаяся в том числе в России, — это сотни тысяч контрактов, подписанны конкретными компаниями, предприятиями, учреждениями, поликлиниками, лекарственными компаниями. Это сеть, среда, основанная на взаимных обязательствах, на сотрудничестве, какой-то прогнозируемости отношений, и вдруг эта прогнозируемость резко утрачивается. И, безусловно, на всякий случай во многих такого рода контрактах начинают закладываться всякие форс-мажоры, усиливаются требования, в связи с нашими рисками ухудшаются цены для наших компаний, а с кем-то просто прекращается сотрудничество. Короче, все это будет влиять на заработки наших компаний, на цены и т.д. Что касается экономических предложений (в послании президента), то они были скорее половинчатыми.

Но Путин объявил мораторий на четыре года на повышение налогов?

Да. Но после всех уже повышенных налогов, включая за неделю до этого подписанного Закона о торговых сборах! Бизнес начнет следующий год с повышения налога.

Но это только в трех городах — в Москве, Санкт-Петербурге и Севастополе, как недавно объяснил премьер Медведев.

Нет, это только по одному налогу, по торговым сборам, а другие-то налоги тоже выросли. Вырос страховой сбор, соцстрах — там убрана регрессия, поэтому будет повышение налога. Повышение всевозможных акцизов. Наконец еще один налог — закон о деофшоризации — этот налог на серьезные, крупные фирмы. Это на самом деле изменение в Налоговый кодекс, это новый порядок налогообложения всех доходов российских резидентов по их бизнесу за рубежом. Если ты являешься владельцем офшорного пакета по своей добыче в Ираке или в нефтеперерабатывающем заводе на Украине или в Сербии, или у тебя сеть бензоколонок в Болгарии, гостиничный бизнес в Германии или в Италии, то теперь ты должен будешь отчитаться о своих доходах и в этих внешних юрисдикциях. Это не только дополнительная нагрузка для частных бизнесов, которые всегда платили налоги, — хуже, что появляется новое поле деятельности для силовых структур.

То есть новая поляна для взимания рентных платежей?

Да. Поскольку все тысячи предприятий не отследить, это будет выборочная работа по группам предприятий, по которым будет принято решение, и будет по ним подниматься вся подноготная за все предыдущие годы. Когда этот вопрос еще обсуждался, я настаивал, чтобы была принята амнистия по всем предыдущим годам — иначе бизнес перестанет работать, он только и будет что отбиваться от силовых органов. Много вопросов и по поводу перевода капиталов в Россию. Что конкретно имеется в виду? Должен ли, например, теперь Алекперов закрыть все свои месторождения в Западной Курне и ввезти капитал сюда? Я считаю, здесь произошла серьезная подмена. Правильно провести амнистию в отношении тех, кто перешел на новый порядок и стал просто по-новому платить эти налоги, сдавать эту отчетность, все — открылся с 1 января, открылся полностью, включая по всем своим операциям за рубежом. Но это означает, что все капиталы должны быть возвращены в Россию, это непонятно. А в итоге — это ведет к еще большему ухудшению инвестиционного климата.

Всех волнует: валютный контроль могут ввести уже до конца декабря?

Нет, сейчас этого не произойдет.

Каким будет курс рубля?

Я предполагаю, что ситуация будет волатильной еще до середины следующего года, а потом рубль укрепится. Думаю — в районе 57 руб. за $1.

На сколько хватит резервов?

При $60 за баррель Резервного фонда (без Фонда национального благосостояния) — это сейчас $87 млрд — хватит на год. При цене $80 — на два.

И последний вопрос: в последние месяцы появился очевидный спрос на валюту другого рода — на премьера по имени Кудрин Алексей Леонидович. Об этом говорят и бизнесмены, и политики. Вы готовы?

Я это не комментирую.