Намедни наткнулся на интересную статью, связанную с нашим регионом. Перепечатываю с разрешения автора.
Лавровый венок фашисту Страдиньшу.
Тема «двух тоталитаризмов», уравнивающая фашизм и коммунизм и давно развиваемая западными идеологами (начиная с Ф. фон Хайека, Х. Арендт, и К. Поппера), сегодня агрессивно навязывается российскому обществу, и прежде всего, через культуру.
Так, с июня 2013 года и по сей день в Москве и по всей стране играется спектакль «Вятлаг», поставленный кировской «Драматической лабораторией Бориса Павловича» (на момент постановки Павлович был советником по культуре кировского губернатора Никиты Белых) на паях с московским «Театром.doc» (театральным рупором «Мемориала»).
Черная комната. За столом сидит очень интеллигентный латыш. Латыш, вынимая из шкатулочки бумажечки, читает всякие ужасы про советскую власть. В одной комнате с латышом молодая женщина. Она истово ему внимает. Это жена латыша, ожидающая его в Латвии. Жена латыша поет песни: грустно — латышские и развязно — русские. Оба, и латыш, и его жена, при этом пропагандируют еще одного «истинного страдальца» — арестованного по Болотному делу Леонида Ковязина. (Актриса — жена этого самого Ковязина, и кассовые сборы за спектакль передаются в пользу новоиспеченного «страдальца»...)
Вышеупомянутый интеллигентный латыш, точнее его прообраз, — это фашист и сознательный сторонник немцев Артур Страдиньш, отсидевший срок в кировском Вятлаге. Сидя в лагере, он писал дневник на бумаге от папирос (папиросы ему выдавали ошибочно, принимая его за курящего, — не правда ли, трогательная деталь, свидетельствующая о «подлинных зверствах» над узниками?)
Дневник Страдиньша с хвалебным предисловием был издан Виктором Бердинских, бывшим научным руководителем диссертации вышеупомянутого губернатора Белых. По рассказу режиссера Павловича, Бердинских сам пришел к нему, принес изданный им дневник и предложил снять спектакль.
Спектакль широко показывается не только в Кирове, но и по всей России — и, в том числе, детям.
Кроме того, в феврале 2014 г. стало известно, что по дневнику Страдиньша начались и съемки фильма под разрывающим душу названием «ГУЛАГ. Дневник до востребования».
Между тем, среди реальных записей реального Страдиньша есть и такая, предельно откровенная, посвященная отбывавшим срок в Вятлаге латвийским послам: «Страшно подумать, что эти люди, занимавшие раньше высокие посты, сидели рядом с Гитлером и Мусоллини, удостоены такой судьбы...». Правда, в спектакле данную запись не зачитывают.
В дневнике Страдиньша также постоянно прослеживается радость за победы фашистов и горечь от побед Красной Армии:
«Говорят, что немцы взяли Ленинград и нас скоро освободят».
«Рассказал о «печальном известии» (но мы это восприняли с радостью), что немцы взяли Харьков».
«Если кто приносит хорошее известие, мы говорим — хорошие витамины».
«Много новых «витаминов», говорят, что немцы в 150 километрах от Москвы (ее называем большой деревней). Тогда будем на свободе».
«Бутане рассказывает, что ему говорили заключенные, которые слышали от «свободных» за зоной, что Россия еле дышит, Германия ее победит. Это хорошие «витамины».
«По радио сообщают, что взяты Орел и Белград. Немцев гонят назад. Нам, заключенным, эти известия никакой радости не обещают».
Но и эти «витаминные» рассуждения, как ни странно, со сцены не зачитывают. Вот уж, воистину, цензура у либералов!
А ведь как Страдиньшу было не горевать о поражении «сиживавших рядом с Гитлером и Муссолини» латышских послов и не ликовать в связи с успехами вермахта! Ведь Страдиньш — командир роты Екабпилского полка «Айзсаргов». А эта военизированная организация непосредственно участвовала в военном перевороте 1934 г. в Латвии и привела к власти фашистского лидера Карлиса Ульманиса.
Естественно, в современной профашистской Латвии время правления Ульманиса считается «порой истинной демократии», а айзсарги — «героями». На самом же деле айзсарги были ничем иным как аналогом штурмовых отрядов НСДАП. И этот факт не могут не признавать даже такие либеральные историки, как, например, Юлия Кантор. На следующий день после переворота айзсарги устроили в Риге «истинное демократическое» большое «аутодафе» по примеру нацистов: на кострах жгли книги, объявленные запрещенными. С первых же часов правления Ульманис объявил военное положение, растянувшееся на 6 лет — в стране были запрещены все политические партии, публичные демонстрации и выступления. 10 тысяч «инакомыслящих», арестованных во время переворота Ульманиса, были отправлены в концлагеря. Во время войны большое число айзсаргов пополнило латышскую «вспомогательную полицию» и «добровольческие» легионы СС. С особой жестокостью и рвением, удивлявшими даже немцев, латышские добровольцы уничтожали местных евреев и коммунистов. Согласно данным историка Андреаса Эстергалиса, выпустившего в США книгу «Холокост в Латвии», только за пару первых недель войны, еще до прихода немцев, в Латвии было убито 23 тысячи евреев.
Правда, сам герой кировского спектакля Страдиньш накануне прихода в Латвию немцев, в июне 1941 г., был депортирован в рамках советской операции по выселению антисоветского, уголовного и социально опасного элемента, призванной обезопасить территорию в преддверии войны с Германией. Выселяли сторонников фашистского правительства Ульманиса, наполненного, по донесению не только советской, но и всех европейских разведок, немецкой агентурой.
Июньскую депортацию латышская сторона сегодня всячески пытается представить актом геноцида. Эти попытки неубедительны для начала уже потому, что депортировано было 15 тысяч человек, то есть 1 % населения Латвии, что никак геноцидом не назовешь. Согласно сведениям, содержащимся в адресованной Сталину докладной записке наркома госбезопасности Всеволода Меркулова, депортации подлежали члены фашистских и антисоветских националистических организаций, крупные чиновники бывшего правительства, уголовники, руководящий состав полицейских, жандармов, тюремщиков, а также рядовые полицейские и офицеры армии, на которых был компрометирующий материал. Кстати, и сделанный Страдиньшем портрет заключенных Вятлага полностью совпадает с запиской Меркулова — это бывшие крупные чиновники прошлого правительства, полицейские, айзсарги... То есть речь шла об идейных фашистах, потенциальных пособниках немцев.
Итак, командир роты Екабпилского полка «Айзсаргов» Страдиньш был осужден, как член военизированной фашистской организации, по статье 58–11 «за подготовку или совершение контрреволюционных преступлений» и выселен из Латвии. А потому не сумел принять участие в зверствах фашистов. Вместо этого он работал в советском лагере, внося вместе с другими заключенными свой вклад в Победу над фашизмом (а в 1964 г. благополучно вернулся с женой к себе в Латвию)...
Такой разворот событий явно не устраивает кировского губернатора Белых и его окружение. И тут просто необходимо сказать несколько разъясняющих слов об особой любви бывшего члена СПС и соратника Навального к теме Вятлага и латышским фашистам.
Свою диссертацию в 2010 г. Белых посвятил Вятлагу. Выбор темы он объяснял своим давним сотрудничеством с музеем «Пермь-36». (Недавно этот окормляемый «Мемориалом» фальсификационный музей был более чем заслуженно лишен госфинансирования). Текст диссертации Белых почти полностью «позаимствовал» из работ собственного научного руководителя Бердинских и кировского историка Владимира Веремьева. Однако Бердинских не осудил плагиатчика, а Веремьев даже написал официальное письмо на тему о том, что никаких претензий не имеет.
В преддверии Дня Победы, 26 апреля 2011 г., Белых вместе с латвийским послом Эдгаром Скуей возложили цветы перед крестом, воздвигнутым в честь заключенных в Вятлаге бывших латышских фашистов, коллаборационистов и эсэсовцев с надписью «Гражданам Латвийской Республики — жертвам коммунистического террора (1941–1952). Латвия 1995». Белых при этом врал в своем ЖЖ: «Надо сказать, что в Вятлаге погибли те, кого принято называть «цвет нации», интеллектуальная, культурная, политическая элита Латвии».
Между тем, ранее Белых в своей статье «Латышский след в Вятлаге НКВД-МВД СССР» честно признавал, какой именно контингент поступал в лагерь из Латвии после войны: «1945–1955 годы. Вновь — поступление в Вятлаг массовых этапов с «латвийским спецконтингентом»... В «категорийном» их составе преобладают: в 1945 году — выявленные на ранее оккупированных нацистской Германией и ее союзниками территориях так называемые «коллаборационисты» («лица, служившие в специальных воинских формированиях вермахта и СС», «полицейские», «пособники оккупантов» и т. п.); в 1946 году и в последующее время — «участники националистического антисоветского подполья» на территории Латвии, «члены националистических бандитских формирований», «бандпособники» и члены их семей».
Сказав о Белых, необходимо сказать немного подробнее и о его приближенном, историке Веремьеве, подарившем губернатору диссертацию. Веремьев — подполковник МВД и бывший сотрудник Вятского управления лесных исправительно-трудовых учреждений (позднее название Вятлага), занявшийся на пенсии разоблачением его «ужасов».
Весьма показательно то, как Веремьев сравнивает Вятлаг и Бухенвальд:«...Обе карательные системы (сталинско-гулаговская и нацистско-концлагерная) при всех внешних модификациях действовали с равнозначной расчетливой бесчеловечностью. При этом советская система (с точки зрения «убойной силы») в сравнении со своим германским аналогом по некоторым параметрам демонстрировала даже более высокую «эффективность». Веремьев также осмелился утверждать, что смертность в Бухенвальде была де «меньше», чем в Вятлаге.
Данные наглые заявления Веремьева, как и вообще тезис о том, что советская система была якобы не только «такая же», а «хуже» гитлеровской, весьма любы сегодня нашим либералам. А потому в следующей части статьи мы перейдем к подробному сравнению (в том числе и по реальным, а не фальсифицируемым Веремьевым цифрам смертности) немецкого концлагеря для уничтожения Бухенвальд и советского исправительного лагеря Вятлаг. Не обойдя при этом, конечно, вниманием и ужасающие латышские концлагеря времен фашизма, — такие как Саласпилс.
Но, перед тем как начать обсуждать эти данные, вопиющим образом несоответствующие всему, что излагается в либеральных мифах о советских лагерных ужасах, обратим внимание читателя на одно уже достаточно очевидное обстоятельство. Нынешние либерал-переписчики истории (от «Перми-36» до Бердинских-Веремьева и Ко) с удивительным постоянством выбирают именно тех фашистских «героев», которым очень даже есть что инкриминировать в плане сопричастности нацистским и даже эсэсовским преступлениям. Случайность ли это — или сознательная реабилитация фашизма?
(Продолжение следует)
