Восстание против времени

Мы боимся времени, боимся, что что-то должно меняться. Мы боимся вообще того, что что-то должно развиваться или разлагаться. Мы боимся времени. Есть культуры, которые боятся времени. У всех мечтателей есть будущее, и люди хотят что-то менять, чтобы будущее случилось, чтобы можно было чего-то добиться, а у нас времени нет, мы его боимся, мы его гнушаемся, мы перестали быть мечтателями, мы стали слишком технологичными.

У нас есть годовой цикл. Мы ждем, чтобы годовой цикл прошел, чтобы опять с близкими встретить Новый год, чтобы весной подарить цветы, чтобы на даче провести длинные майские праздники, чтобы съездить на юг летом, чтобы осенью отправить детей в школу, и опять мы ждем Новой год. Все, что выходит за рамки этого круга, для нас ужасно и нас пугает.

Мы ненавидим время, потому что оно рушит тот мир, который мы с таким трудом построили, оно рушит наши реализованные и нереализованные мечты. Оно делает наших детей старше, и дети совершают более глупые поступки, чем они совершали, когда были совсем маленькими. Оно добавляет болезней нашим родителям, и родители все больше и больше становятся похожими на детей. Мы боимся времени, мы боимся того, во что мы влюбились, без чего уже не можем жить, время нещадно в один момент может отобрать. Мы боимся времени, которого мы не строим и по поводу которого мы уже не мечтаем. Оно само что-то строит, а мы никак в этом строительстве не принимаем участия. Лучше не становится. Вернее, не так. То, во что мы верили, вдруг перестало быть созвучно времени. То, о чем мы мечтали, либо сбылось, а мы этого не заметили с криком «Мы не об этом мечтали, мы не за это боролись», либо не сбылось.

Любят время и не могут жить без него те, кто творит его, каждым своим делом, каждым своим созидательным усилием, каждой своей мечтой, каждой своей иллюзией и своим ожиданием. Он любит, потому что он творит. А мы не любим, потому что уже не созидаем, потому что то, что мы строили, не созвучно времени сегодня, а созвучно вчерашнему. Мы строили замок на песке времени, а приливная волна его смыла, и завтра сюда придут другие люди, и от нашего строительства не будет и следа. Мы никак не можем понять, что время — это мы, и если время стало другим, то только потому что мы изменились, потому что мы перестали во что-то верить и перестали мечтать. И здесь ни при чем ни политики, ни экономисты, ни социологи. Здесь при чем только мы. 

Почему раньше, не обращая внимание на социальные пертурбации, мы верили и строили, а сегодня мы перестали творить время, мы стареем, мы не пытаемся творить, мы пытаемся сохранить, мы пытаемся восстать против времени, мы пытаемся остановить время, чтобы стать вечными. А такого не бывает. Может, все дело не том, что происходит вокруг, а дело в том, что происходит внутри нас. Может мы просто постарели. Мы — поколение детей, родившихся во второй половине 20 века. Может быть, время летит и мчится, а мы боимся его, но не потому что что-то становится хуже, а потому, что это удел времени — лететь и нестись. А удел наш — бояться времени. Уже бояться времени.