Российско-американская дружба

США с самого начала рождения своей государственности связывают дружественные отношения с Россией. Так, в войне за независимость от Англии на стороне США воевали минимум 6 россиян, среди которых самые известные купец, военный моряк, а позднее американский дипломат в России Фёдор Каржавин, ставший американским майором Виктор Розенталь и раб Василий Баранщиков.

Российская пропаганда ни на минуту не останавливается в антиамериканской истерии, и даже не подозревает, как нелепо выглядит её позиция. США и Россию всегда связывали дружеские отношения, причём 95% этой дружбы приходилось на американскую сторону. Только в одном ХХ веке США спасали Россию трижды: сначала от чудовищного голода в Поволжье (организация АРА поставляла не только хлеб голодающим, но и медикаменты, а также организовывала инфраструктуру на селе), затем – построением индустриальной мощи в первую и вторую пятилетки; наконец – ленд-лизом во Вторую мировую войну. Америка могла бы спасти нашу страну и в четвёртый раз – видимо, окончательно, введя её в общеевропейский дом, но сразу после окончания ВОВ Сталин отказался от принятия плана Маршалла.

Дружба эта была фактически односторонней, но иногда и Россия снисходила до помощи США. К примеру, в зарождении независимости США – в 1775-1783 годы  принимали участие и граждане США. Много выходцев из Европы оказали тогда молодому государству помощь своим военным опытом. Хорошо известны имена француза маркиза Лафайета, польских генералов К.Паустовского и Т.Костюшко, немца фон Штейбена — ближайших соратников Вашингтона, занимавших командные посты в его армии. А вот имена русских героев той войны до сих пор почти неизвестны ни американцам, ни тем более россиянам.

В книге американского историка Виктора Порфирьевича Петрова «Русские в истории Америки», опубликованная в Вашингтоне в 1988 году (Петров – потомок белоэмигрантов), восполняется этот пробел.

«В последовавшие затем годы вооруженной борьбы (после объявления независимости от Англии – БТ) революционная армия Вашингтона была не раз на грани поражения. Много выходцев из Европы оказали тогда молодому государству помощь своим военным опытом. Были в армии Вашингтона и русские добровольцы, но сведений о них очень мало. Выяснить их имена и сколько их было теперь трудно. Кропотливыми поисками имен русских добровольцев занимался покойный американский историк А.Ф. Долгополов. В статье, опубликованной в журнале «Родные дали», выходящем в Лос-Анджелесе, он приводит список шести русских подданных, принимавших участие в войне. Автор пишет: «Статья является первой в этом роде, может быть, началом более серьезного и подробного труда» на эту тему. Список А.Ф.Долгополова, конечно, далеко не полный. Вот эти 6 известных русских людей:

1.Веттер (Виктор) фон Розенталь (1753–1829), эстонский дворянин.

2.Рубенай, балтиец, офицер русской армии.

3.Ф.В.Каржавин (1745–1812), купец, писатель.

4.Корзухин — путешественник.

5.Карл Кист, аптекарь из Санкт-Петербурга.

6.Бобух Захар Иванович из Ревеля. Служил в немецком полку.

Из этих людей самой яркой личностью был, конечно, Фёдор Васильевич Каржавин.

Он принадлежал к богатой петербургской купеческой семье и получил блестящее по тому времени европейское образование, знал в совершенстве французский язык. Возможно, французским влиянием на формирование его личности и можно объяснить его дальнейшие приключения в Америке и на островах Карибского моря.

Прежде всего мы находим его в Париже в начале 1770-х годов, где (в 1774-м) он женится на девице Ш.Рамбур. В браке он, однако, счастья не нашёл: как писал он позже в автобиографии, его жена оказалась «довольно капризной».

Расставшись с женой, Каржавин отправился в 1776 году искать счастья за океаном — на остров Мартинику. Так начались путешествия и приключения Каржавина в Новом Свете, продолжавшиеся 12 лет, до 1788 года. Несколько раз он побывал в Соединенных Штатах — с мая 1777-го по 25 января 1780 года, т.е. в самый разгар войны.

Ввиду того что Франция явно симпатизировала восставшим колонистам в Америке, французская колония Мартиника превратилась в весьма важную базу для снабжения повстанцев. Каржавин, будучи человеком с коммерческой жилкой, решил поживиться на этих поставках. Сам он писал о своем решении отправиться в Америку: «…желая удвоить свой капитал, по тогдашним критическим обстоятельствам, новоаглицкой торговлей, вступил я в товарищество с одним креолом (М-г Lassere), отправлявшим большое судно в Америку, положил в него свою сумму и сам на оном судне поехал в 13 число апреля 1777 года».

(Фёдор Каржавин)

Отцу Каржавин писал, что на борту судна был обычный груз: вино, патока, соль… и ничего не упоминал о военном снаряжении для повстанцев. Однако в том же сообщении отметил, что корабль тот не совсем был «купцом», был прекрасно вооружён, а его самого судовладельцы назначили быть на нем «военачальным человеком». Это сообщение Каржавина подтверждает «Виргиния газетт»: 16 мая 1777 года к виргинским берегам прибыл корабль с о-ва Мартиника с грузом пороха, оружия, соли.

Это первое предприятие Каржавина было весьма опасным. В пути ему пришлось принять участие в морском сражении между английским капером и филадельфийским полукупцом-полукапером. В тумане кораблю Каржавина удалось ускользнуть от англичан и благополучно добраться до берегов Виргинии.

22 месяца, с 1777-го по 1779 год, пробыл Каржавин в Америке, занимаясь торговлей в различных городах и завязывая связи с крупными политическими деятелями новоявленной республики. В 1779 году, когда Каржавин жил в доме капитана Лапорта в Вильямсберге (Виргиния), он принимал активное участие в формировании на Мартинике и в Сан-Доминго французской воинской части из островитян.

Несмотря на первый успех, торговая деятельность Каржавина оказалась неудачной из-за эффективной блокады американского побережья английскими каперами. В 1779 году Каржавин снарядил корабль, загрузил его «богатым грузом» и отправился в обратный путь на Мартинику. Едва корабль отошел от берегов Виргинии, как был захвачен английским капером. Все деньги, вложенные Каржавиным в предприятие, были потеряны.

Видимо, потеря капитала привела к тому, что Каржавину пришлось в Америке заниматься, чем придется, в частности быть аптекарем. В одном из писем он писал: «Я потерял три года, два корабля и всё, что имел в Новой Англии, более 20 раз в течение этого времени я рисковал жизнью». И с горечью добавлял: «…помни, что ты больше ничего, как несчастный аптекарь, и вари свои лекарства для храбрых людей, которые отомстят твоим врагам, англичанам, за твоё разорение».

Одной из малоизвестных страниц биографии Каржавина является план посылки его конгрессом Соединенных Штатов со специальной дипломатической миссией в С.-Петербург.

Известно, что Каржавин был дружен с К.Беллини, профессором колледжа Вильяма и Мэри, близким другом Томаса Джефферсона. Поэтому вполне возможно, что Беллини в разговоре с Джефферсоном предложил кандидатуру Каржавина для этой миссии. Сведения на сей счет весьма скудны. Сам Каржавин писал об этом проекте родителям в Россию 1 сентября 1785 года: «Лет тому 6 или 7 будет, как я жил на коште виргинского правительства месяцев 6 в Вильямсберге с намерением быть посланным к российской государыне от американского конгресса, с публичным характером, в то время как они отправляли доктора Франклина к королю французскому полномочным министром. Но обстоятельства военные, некоторые повороты в американских делах, памятование, что я был у Вас в немилости и страх российского министра Панина, ежели бы я, русский человек, послан был к своей государыне в публичном звании от иностранной короны и протчее, причинили мне предпочесть возвратиться на Мартинику на 74-пушечном французском корабле „Фандант“».

Возвращение на Мартинику не обошлось без происшествий: у входа в гавань французскому кораблю пришлось пробиваться с боем через линию английских кораблей. Каржавин пишет: «…сел на корабль, которым командовал маркиз де Водриоль, 25 января 1780 года в Малом Йорке и через 20 дней прибыл в Мартинику, претерпев при въезде в гавань пальбу целого англицкого флота».

С окончанием войны в Америке Каржавин опять вернулся в США и, как прежде, обосновался в Виргинии. Сначала он жил в Смитфильде, позже поселился в «столице виргинской, городе Вильямсберге». По его собственным словам, «напоследок пробравшись до Виргинии, докторствовал там, купечествовал и был переводчиком языка англо-американского при канцелярии консульства французского».

В круг виргинских знакомых Каржавина входили такие известные лица, как будущий президент США Д.Мэдисон и один из наиболее просвещённых американцев того времени, профессор колледжа Вильяма и Мэри, Д.Уайз.

Другой русский, Веттер (Виктор) фон Розенталь в 1775 году в возрасте 22 лет уехал из России в Америку, чтобы вступить в ряды революционной армии. Его военная карьера удалась: он получил чин майора и стал адъютантом Дж.Джексона и даже познакомился с Дж.Вашингтоном. Фон Розенталю был присужден орден Цинциннати. После окончания войны он вернулся в Россию, где и умер в 1829 году.

Отметим ещё одного русского, прошедшего в те же годы через невероятные испытания и попавшего в Америку не по своему желанию и не по своей вине. Это нижегородский мещанин, купец 2-й гильдии Василий Баранщиков, который волею судьбы оказался жертвою датских рабовладельцев, похитивших его в Копенгагене в 1780 году и отправивших в цепях в Америку. Баранщиков сначала был солдатом датских колониальных войск, затем — невольником на испанских плантациях о-ва Пуэрто-Рико. Высокий, статный, он приглянулся генеральше, жене губернатора Пуэрто-Рико. Она выкупила его с плантации и сделала своим крепостным, кухонным мужиком.

В конце концов он добивается свободы (бежит в США и воюет там некоторое время – БТ), получает испанский паспорт и, поступив матросом на генуэзскую бригантину, отправляется в Европу, ближе к дому. Около Алжира 1 января 1784 года на бригантину нападают алжирские пираты, и Василий становится рабом в городе Хайфа, на палестинском берегу, без какой-либо надежды на освобождение.

Через некоторое время ему неожиданно удаётся бежать на греческом судне. Баранщиков добирается на этом корабле до Венеции, где добивается получения венецианского паспорта. Из Венеции он через Стамбул пытается добраться до России, но застревает в столице Оттоманской империи. Для безопасности, всё ещё обдумывая способы вернуться в Россию, Баранщиков по настоянию греческих друзей принимает мусульманство, имя Селим и становится янычаром султанской дворцовой стражи.

29 июня 1785 года он дезертировал, с опасностью для жизни добрался до Дуная, с трудом перебрался через широкую реку, зорко охраняемую турецкой стражей, и через несколько дней оказался на берегу Днестра. Опять же с помощью добрых людей, на этот раз молдаван, он переправился через Днестр в местечке Сорока и оказался в Речи Посполитой.

Прошло несколько месяцев, прежде чем ему удалось наконец перейти русско-польскую границу около Киева и вернуться домой после вынужденного семилетнего отсутствия.

Василий Баранщиков был грамотным человеком и описал свои похождения, назвав книгу «Несчастные приключения Василия Баранщикова, мещанина Нижнего Новгорода, в трех частях света: в Америке, Азии и Европе с 1780 по 1787 годы». Она была издана в 1787 году— в год возвращения Баранщикова и оказалась весьма популярной.

Таковы подвиги и похождения русских в Америке во время Войны за независимость США. Список, безусловно, не полный, и, вероятно, дальнейшие исторические изыскания откроют ряд ещё неизвестных нам имен россиян, живших в Америке в те годы».

Но, понятно, в современной России никому не интересно заниматься отысканием русских героев, оставивших след на американской земле.

Источник:

Оригинал