Кто и зачем принимает школы?

Перед новым учебным годом все школы посещают так называемые приемочные комиссии, создаваемые распоряжениями муниципальных администраций, куда входят представители самих этих администраций и местных отделений надзорных органов, в первую очередь, пожарной инспекции и Роспотребнадзора. Они едут со специальным, теперь уже 15-страничным, актом, в который вносятся разнообразные сведения об учебных заведениях (вплоть до количества ягодных кустов на территории и количества брошюр в библиотеке). Каждое лето комиссии определяют готовность школ к приему детей. Данный ритуал сохраняется в сфере образования с советских времён и, по-моему, наглядно демонстрирует инерционность мышления (т.е. замкнутость на существующей системе, нежелание отказаться от привычных постулатов), характерную вообще для нашего общества. Потому как сегодня процедура приемки утратила всякий смысл, однако продолжает осуществляться с упорством, достойным лучшего применения.

Законодательство об образовании в новой России уже дважды кардинально менялось - в 1992г. и 2013г. принимались соответствующие законы. Ни тот, ни другой вообще не упоминали приемку. Более того, никаких иных нормативных документов по поводу приемки не существует, и единственным правовым основанием для её проведения являются распоряжения глав местных (где-то региональных) администраций. Удивительно, но практически по всей стране они продолжают придерживаться некогда заведённой традиции, хотя в настоящих условиях она выглядит довольно странно. 
Во-первых, органы надзора и без неё фактически ежегодно проводят проверки: плановые, внеплановые, к открытию оздоровительных лагерей с дневным пребыванием детей, выдают предписания и отслеживают их выполнение. Очередное появление их представителей во время приемки слабо стыкуется с законом о защите юридических лиц. 
Во-вторых, разумно принимать здания после крупных вложений. Этим, наверное, можно объяснить целесообразность приемки школ в СССР: образовательные учреждения являлись подшефными тех или иных предприятий, оказывавших им огромную помощь ремонтными бригадами специалистов и поставками материалов; директора школ имели значительные бюджеты, а в качестве главной проблемы - их освоение. И в наше время, если учреждение получило, к примеру, в рамках программы модернизации, приличные средства, то организация приемки будет оправданной. Но ведь обычная практика - мелкий декоративный ремонт, осуществляемый часто силами педагогов, учащихся и их родителей, причем, на деньги родителей. А как иначе, если на подготовку к учебному году школы чаще всего получают суммы от 5 (!) до нескольких десятков тысяч рублей, и на эти деньги сложно провести ремонт даже в однокомнатной квартире, не говоря уж о здании в несколько этажей? Нормальной ли является ситуация, когда государство, сначала не найдя денег на ремонтные работы, потом в лице приемочной комиссии едет и принимает непонятно что? Не кажется ли более естественной здесь приемка со стороны тех, кто её фактически профинансировал и осуществил - то есть со стороны родителей и трудовых коллективов? 
В-третьих, история современной России не знает фактов, когда школа была бы не принята и не приступила бы к функционированию 1 сентября (если, конечно, какой-либо подрядчик не развалил её в ходе капитального переустройства и потом благополучно не смылся). При этом всякая новая проверка надзорных ведомств выявляет всё новые и новые нарушения, и процесс приведения школ в соответствие с постоянно ужесточающимися требованиями становится бесконечным. Не успеют достичь хотя бы того, что уже провозглашено, как разработчики правил удивляют очередными дорогостоящими новшествами. 

Таким образом, приемка школ к новому учебному году ничто иное как вредная привычка, отнимающая массу времени у множества людей - времени, которого всегда так не хватает.

Оригинал