В 101 год она раз в неделю ходила на танцы. Да-да, на высоких каблучках, как положено. Автор знаменитой книги «Вверх по лестнице, ведущей вниз» (Up the Down Staircase) всегда взбиралась на самую верхотуру жизни и при этом, презрев трудности и боль, ослепительно улыбалась и подшучивала над собой. 

Бел Кауфман, внучка классика еврейской литературы Шолом-Алейхема, учительница, ставшая в 60-е годы самым острым критиком системы школьного образования в США, умерла в пятницу, 24 июля, в своем пентхаусе на Парк-авеню в Манхэттене. Ей было 103 года. Смерть писательницы подтвердила ее дочь Теа Голдстин.

Более года книга «Вверх по лестнице, ведущей вниз» попала в список бестселлеров газеты The New York Times, когда она впервые вышла в свет в 1965 году. Всего было продано более шести миллионов экземпляров. Книгу перевели на два десятка языков, включая русский. В описании хождения по мукам педагога обычной средней школы Нью-Йорка она основывалась на собственном опыте работы учительницей.

В 1967 году на экраны вышла киноадаптация книги, поставленная режиссером Робертом Маллиганом. В главной роли учительницы-идеалистки Сильвии Барретт выступила Сэнди Деннис. 

Книга и одноименный фильм принесли Бел Кауфман мировую славу. И сразу после их выхода к читателям и зрителям, и много лет спустя она выступала в самых разных аудиториях на темы школьного образования и воспитания детей и подростков. Разумеется, без нее не обходились различные юбилейные и тематические акции в честь Шолом-Алейхема, ее деда по материнской линии.

Кауфман написала еще один роман «Любовь и все прочее» (Love, Etc) о женщине средних лет, переживающей развод с мужем. Книга вышла в свет в 1979 году, но особых лавров автору не снискала.

Бел Кауфман родилась в 1911 году в Берлине, где ее отец – Михаэль – изучал медицину. Ее мать, Лала Рабиновиц Кауфман была старшей дочерью Шолом-Алейхема и также занималась литературной деятельностью. Детские годы Бел прошли в Одессе, куда переехала ее семья. Остальные родственники отправились в Данию и Палестину. Грозные события русской революции 1917 года заставили Кауфманов уехать в США. Бел тогда было 12 лет. Они поселились в Бронксе.

В 1934 году Бел Кауфман закончила с отличием Хантер-колледж, а степень магистра по английскому языку получила два года спустя в Колумбийском университете.

Несколько лет она безуспешно пыталась сдать экзамен на получение сертификата школьного учителя. Ее проваливали на устном экзамене из-за сильного русского акцента. Но упорство эмигрантки возымело действие, и ее допустили до преподавательской деятельности.

Первый ее брак с Сиднеем Голдстином закончился разводом. Она вышла замуж за Сиднея Глака, изобретателя, дизайнера, политолога, президента Фонда Шолом-Алейхема. Кроме дочери Теи, психолога по профессии, живущей в Калифорнии, у нее остался сын от первого брака Джонатан Голдстин. Он живет в Пенсильвании, пенсионер, преподавал компьютерные науки. Единственная дочь Джонатана Сюзан – профессор математики. У Бел остался также брат Шервин Кауфман. 

Почти до ста лет профессор Бел Кауфман читала курс лекций по еврейскому юмору в родном Хантер-колледже, став самым старшим по возрасту преподавателем высшего учебного заведения в Америке. Буквально до последнего дня она трудилась за письменным столом – как литератор и мемуарист, освоив компьютер и пользуясь электронной почтой.

Два года назад автору этих строк посчастливилось побывать дома у Бел Кауфман и взять у нее интервью, которое было тогда опубликовано в российском еженедельнике «Итоги».

Объясняя свое  феноменальное долголетие, она сказала: «Я слишком занята, чтобы думать о возрасте. Посмотрите на мой рабочий стол. Он завален бумагами. Самые разные проекты. Я пытаюсь писать автобиографию, нет, это скорее мемуары. Название придумала «Дорогой папочка». Когда мне было четыре года и мы жили в Одессе, Шолом-Алейхем, – он уже жил в Нью-Йорке, – написал мне: “Дорогая Белочка, я пишу это письмо, чтобы ты поскорее выросла и научилась грамоте, чтобы писать мне письма. Чтобы быстрее вырасти, нужно пить молоко, кушать суп и овощи и меньше есть конфеты. Поклон твоим куклам. Твой папа”. Мы его никогда не называли дедушкой. Папа Шолом-Алейхем».

«Папочка был молод, изящен, строен, – вспоминала Бел Кауфман своего великого деда. – Щегольски одет: фасонистый галстук, элегантный сюртук. Настоящий европейский литератор. Он переписывался с Чеховым, Горьким, Толстым. Любил язык идиш. Из языка уличного, “кухонного”, он сделал идиш языком высокой литературы. Он подарил нам любовь и смех. Не только нам – всему человечеству. И настаивал, чтобы люди смеялись, просто так, так сказать, в кредит, в ожидании веселья, которого пока нет.  Он опередил свое время, утверждая: смех продлевает жизнь».

Во время того памятного интервью Бел Кауфман рассказала свой любимый анекдот. «Трое заходят в бар. Француз говорит: я устал и умираю от жажды. Я должен выпить вина. Немец: я устал и умираю от жажды. Я должен выпить пива. Еврей: я устал и умираю от жажды. Я, должно быть, страдаю от диабета (в английском во всех трех случаях глагольная форма одинакова - I must have wine, beer, diabetes)».