Татарский этюд на еврейскую тему

Захар Гельман, Реховот

Эту историю рассказал мне мой друг Дима Мустафин, с которым я знаком более четырех десятков лет.

 По окончании английской спецшколы № 42 в Саратове Дима решил пойти по стопам своего отца Исаака Савельевича Мустафина (1908-1968), видного химика, профессора, заведующего кафедрой аналитической химии Саратовского государственного университета (СГУ) имени Н.Г. Чернышевского.

 Конечно, для меня Дмитрий Исаакович навсегда останется просто Димой. Помню его еще аспирантом, который, приехав после окончания химического факультета СГУ с красным дипломом в Москву, выполнял часть своей аспирантской работы в ГЕОХИ АН СССР, а часть - на кафедре физики Тимирязевской академии. С жильем для иногородних в Москве всегда было весьма туговато, и Дима поселился в моей квартире на Ферганской улице, на окраине Москвы.

 Сегодня мой друг Дима – доктор химических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, живет в просторной квартире в центре российской столицы. Он свободно говорит на английском и итальянском языках и нередко читает лекции в англоязычных странах и в Италии. Понятно, что большинство российских коллег обращаeтся к ныне солидному ученому Д.И. Мустафину, автору книг и множества статей, по имени и отчеству.

 В свете же моего повествования имеет смысл обратить внимание на пикантное обстоятельство – это самое Димино отчество звучит недвусмысленно по- еврейски. Точнее говоря, звучит-то оно вполне по-библейски, но в недавние атеистические и даже воинственно-безбожные советские времена в самой большой стране мира новорожденным не принято было давать церковные имена, к которым относится тот же Исаак, в упрощенном варианте Исак, а в церковном - Исаакий. Так что Исаакиевский собор в Ленинграде, ныне Санкт-Петербурге, остался, его никто никогда не переименовывал, но православных молодого возраста по имени Исаак или Исак днем с огнем в стране Советской было не сыскать. А вот мусульманское имя Иса в полной версии Исхак почти полностью совпадает с древнееврейским Ицхак. (Правильнее Йицхак; в переводе с иврита – «он смеется»).

 Примерно та же история и с отчеством папы Димы. Савелий – это от библейского Саул. Так именовался первый из царей Израилевых. Конечно, у немалого количества российских евреев было имя Савелий. Достаточно назвать известного актера Савелия Крамарова или Савелия Абрамовича Колмановского, отца выдающегося композитора Эдуарда Колмановского. Но разве нееврейские родители мальчиков от такого имени отказывались? Разумеется, не отказывались. Вспомним пушкинскую «Капитанскую дочку» и тамошнего «старого черта Савельича», стремяного- крепостного, ставшего нянькой Петра Гринева. Или недавно скончавшегося известного реставратора, историка искусств и публициста Савелия Васильевича Ямщикова.

 Нельзя сказать, что светские советские евреи давали своим детям библейские имена. Но до Второй мировой войны, покуда существовала местечковая жизнь, такие имена у еврейских мальчиков не были особой редкостью. Совершенно очевидно, что в эпоху махрового государственного антисемитизма мимо «подозрительных» имен советские чиновники пройти никак не могли.

 Собственно говоря, в имени и отчестве Диминого отца и суть того, о чем пойдет речь. Дело в том, что отец Димы не был евреем. Выдающийся ученый Исаак Савельевич Мустафин вошел в историю и как первый профессор химии СГУ татарской национальности. По всей видимости, о национальной принадлежности И.С. Мустафина были осведомлены товарищи из отдела кадров университета. Однако администрация спецшколы, в которой учился сын выдающегося химика, подошла к этому вопросу спустя рукава. Бдительность потеряли! Правда, только поначалу. Ведь в соответствующей графе классного журнала и в личном деле «идущего на золотую медаль» школьника Дмитрия Исааковича Мустафина значилось - «русский». И это было чистой правдой. Ибо мать Димы Татьяна Федоровна по всем документам числилась русской. Конечно, отчество «Исаакович» смущало особо ретивых в национальном вопросе педагогов едва ли не с самых первых дней школьной жизни Димы. Он рассказывал мне, что в первом классе, при перекличке, учительница спросила его одноклассницу Олю Малисову: «Как зовут твоего папу?». Девочка честно ответила: «Лазарь». Вроде все ясно, вопрос исчерпан. Но учительница ответом ребенка не удовлетворилась. Последовал прямой «уточняющий» вопрос: «Ты – еврейка?». И Оля ответила утвердительно. «Надо же, вроде не похожа на еврейку, я вот тебя за русскую принимала», - сказала с обидой учительница, заметно раздосадовная тем, что  не сразу разобралась с  национальной принадлежностью своей ученицы. Это, с одной стороны. С другой - учительница не могла скрыть и радость от того, что все-таки «вывела»  первоклассницу «на чистую воду». Сегодня Ольга Лазаревна Малисова живет в Великобритании, а ее папа - в Соединенных Штатах.

 Именем и отчеством Диминого отца учительница тоже заинтересовалась. А как же иначе! И тоже, когда он ответил, решила уточнить, добравшись до самой что ни на есть сермяжной правды. Она спросила: «Ты – еврей?». Но в семье Мустафиных национальные проблемы никогда не обсуждались, и будущий профессор химии и заслуженный деятель науки Дмитрий Исаакович честно ответил: «Не знаю».

 Но выпускной класс от первого резко отличается. Тем более, если у претендента на золотую медаль отчество и фамилия звучат с определенных позиций «весьма подозрительно». Разве директору школы не могли позвонить товарищи из вышестоящей городской или – берите выше!- областной администрации, в обязанность которым еще более высокие инстанции вменили не пропускать куда не следует и не давать, что следует тем, кого во времена оные именовали по анекдоту «инвалидами пятой графы» или «пятой группы». В конце концов, инстанции могли провести несложное «расследование» и узнать, что евреем был Мустафин Исаак Абрамович (1898-1938), дивизионный комиссар, который до ареста и расстрела в эпоху «Большого террора» занимал высокий пост заместителя начальника политуправления Черноморского флота. Но если несомненным евреем был Исаак Абрамович Мустафин, то как получилось, что неевреем оказался скончавшийся к тому времени профессор СГУ Исаак Савельевич Мустафин?

 ...Однажды поздним вечером в квартиру ученика выпускного класса Димы Мустафина, который после смерти отца жил только с мамой, без всякого предупреждения заявилась тогдашний директор саратовской спецшколы № 42 Вера Филипповна Эчбергер. С порога, не обращая особого внимания на присутствовавшую там же Татьяну Федоровну, она обвинила Диму в «чудовищном обмане». «Как же так, - возмущенно восклицала директор школы, - ты  9 лет обманывал нас! Мы же верили документам и считали тебя русским! Ты подвел всю нашу школу! Наша школа из-за тебя может лишиться золотой медали! Медаль мы тебе, обманщику, дать не сможем!».

 Казалось бы, «логичные» в тех абсурдных претензиях объяснения, что национальность можно записать по любому из родителей, директором напрочь отвергались. Получалось, что «по советским законам» еврейский родитель, будь то отец или мать, «портит» биографию своего чада, независимо от национальности другого родителя.

 Но Димин папа действительно не был евреем. Получалась до дикости нелепая ситуация. Дима мог лишиться золотой медали только из-за подозрительной фамилии, вкупе с именем и отчеством своего отца. Что могли предпринять Дима и Татьяна Федоровна? Обидно остаться без золотой медали юноше, который честно ее заслужил. Но что делать? Жаловаться в партийные органы? Обивать пороги прокуратуры? Бесполезно! Ведь официально никакой дискриминации по национальной принадлежности в Стране Советов не было и быть не могло! С подобными жалобщиками, если таковые объявлялись, обычно не разговаривали. Слишком же настырным могли приписать такое, что они не то что о медали забудут, а имя свое не сразу вспомнят.

 Пришлось Диме и его маме искать подлинник документа о рождении Исаака Савельевича. Найти своего рода метрику, относящуюся к началу прошлого века, было делом едва ли не безнадежным. И все-таки эту бумагу нашли! Оказалось, что при рождении нарекли отца Димы вполне по-татарски – Исхак. И имя деда Димы звучало совсем не по-еврейски - Салех. Вероятно, в студенческие годы, которые пришлись и в самом деле на интернациональную советскую эпоху 20-х гг. прошлого века, Димин папа не обратил внимание на изменения своих не часто встречающихся имени и отчества на более распространенные в больших российских городах. Поэтому из Исхака Салеховича он «превратился» в Исаака Савельевича. Можно не сомневаться, что ему и в страшном сне не могло присниться, что пройдут годы и его сын станет почти изгоем из-за этой, по сути, случайной «трансформации».

 Документы нашлись вовремя! Их представили под светлые очи чиновников соответствующих инстанций. Дима золотую медаль все-таки получил. Правда, в итоге отчество ему пришлось поменять. Так, на всякий случай! Во избежание «недоразумений» уже во взрослой жизни. В университет он поступал уже как Дмитрий Исхакович.

 В этой связи не могу не привести пример из истории химии, которой, к слову говоря, долгие годы профессионально занимался ваш покорный слуга и, среди прочего, занимается Дима. В органической химии есть понятие «вальденовское обращение», названное по фамилии его открывателя, русского химика латышского происхождения Павла Ивановича Вальдена (1863-1957). Это химическое явление, иначе говоря, инверсия, состоит в изменении конфигурации центра молекулы в ходе химической реакции. Иногда такое «обращение» соотносят с некоторыми жизненными вехами самого Вальдена. Дело в том, что, переехав в Германию и заняв пост профессора в одном из тамошних университетов, Павел Иванович Вальден превратился в Пауля Вальдена. Однако в прямом смысле «вальденовское обращение» не сделало его немцем во времена нацизма. Более того, Павла-Пауля Вальдена блюстители расовой чистоты заподозрили в еврействе. Ему пришлось собирать документы, чтобы по одним только подозрениям не оказаться в нацистском концлагере. Из оккупированной немцами Латвии, из Розулской (Розенбекской) волости, ему прислали документы, согласно которым его родители Анна и Янис Вальдены, латыши, родились в семьях крепостных крестьян. Выяснилось, что «подозрительная» не латышская фамилия «Вальден» была принята прадедом ученого Ецисом после упразднения крепостного права в Лифляндии и впервые фигурирует в ревизионных списках в 1826 году.

 Если бы Павел Иванович Вальден не смог доказать, что к евреям он никакого отношения не имеет, то его жизнь оказалась бы в смертельной опасности. Нацисты, несомненно, его бы интернировали. Если бы Дима, выпускник советской школы, не смог доказать, что его отец не еврей, то золотую медаль по окончании школы он бы не получил. В судьбе выдающихся химиков Павла Вальдена и Дмитрия Мустафина метрическте документы родителей сыграли важную роль. Правда, в случае Вальдена на кону стояла жизнь, а в случае моего друга Димы - всего лишь золотая медаль. Неужели только в этом и была разница?

 И, тем не менее, это еще не конец истории. Девичья фамилия Татьяны Федоровны Мустафиной, Диминой мамы, - Новикова. Фамилия же ее деда - Новик. Он родился евреем, но после крещения свою фамилию немного «подправил». Подобное в царской России не было особой редкостью. Так что бдительный директор школы Вера Филипповна Эчбергер в случае с Дмитрием Мустафиным «прокололась» - Дима все-таки оказался «немножечко» евреем. Кстати, вскоре после окончания Димой школы Вера Филипповна поменяла свою «подозрительно» звучавшую фамилию на девичью, к которой не придерешься, - Черняева.

 И вот как мне представляется правильным завершить этот «татарский этюд на еврейскую тему». Известно, что, если поскрести хорошенько русского, то обязательно проявится татарин. Но, оказывается, что, если не лениться и скрести подольше, то затем вполне может «проклюнуться» и еврей.

 Так что юдофобам, выискивающим еврейскую кровиночку у всех и каждого на российских просторах, расслабляться не стоит – они вполне могут «промахнуться».

https://groups.google.com/forum/#!topic/Evreiskiy_Kaleidoskop/5pcAbWcUSZg