Отчет со встречи «Современное искусство: что это». Часть 1 - Brevi finietur.

В прошлую пятницу в коворкинг-центре «Вход» состоялась дискуссия  «Современное искусство: что это?». Я участвовал в ней в качестве докладчика и оппонировал Дарье Ткачевой. Встреча была инспирирована инцидентом на выставке «Ниже Нижнего», а также циклом моих статей, написанных по данному и не только поводу. Выражаю свою благодарность организаторам за то, что позвали меня выступать в таком формате. Также благодарю Дарью Ткачеву за отстаивание своей позиции и всех пришедших за внимание, вопросы и комментарии.

А посетило встречу довольно большое количество людей, желавших, как я думал, разобраться в цветущей сложности современного искусства. Оказалось, что с «цветущей» частью разобраться пришедшие еще как-то сумели, а вот со сложностью - другое дело. Почему так получилось, и в чем еще я вижу ключевые моменты этой дискуссии – вот те вопросы, на которые я постараюсь ответить в данном цикле статей.

Сразу же хочу перейти к подробному разбору доклада Дарьи Ткачевой. В рамках дискуссии я смог задать ей всего пару вопросов, формат же статьи позволяет неспешно и конкретно расставить акценты и выявить узловые точки. А теперь, собственно, анализ:

«Сфера весьма неоднозначная, весьма неоднородная, в которой есть масса вещей диаметрально противоположных во всех отношениях» - полностью, согласен, современное искусство многолико и многообразно. Порой прекрасно, порой обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй. Но у него же есть некие характерные черты, которые отличают его от других видов искусств. И их нужно выделять. А пока продолжим.

«Это искусство, которое можно определить как тотальный эксперимент» - с данного момента будем разбираться подробнее, потому что далее идет перечисление ключевых, по мнению Дарьи, особенностей современного искусства.

«Художники, которые занимаются современным искусством, меньше всего хотят присовокупить к существительному «искусство» сомнительный эпитет «вечное», но меньше всего хотят оказаться в музеях или оказаться в веках и остаться там, они занимаются экспериментами здесь и сейчас» - на вечность и классики искусства при своей жизни не претендовали, т.к. попадание в эту «вечность» не есть прерогатива художника,  но выбор поколений зрителей. Что касается творчества «здесь и сейчас», то вспоминаются следующие строки из Фауста:

                     Довольно про потомство мне долбили.

                     Когда б потомству я дарил усилья,

                     Кто потешал бы нашу молодежь?

                     В согласье с веком быть не так уж мелко.

                     Восторги поколенья - не безделка,

                     На улице их не найдешь.

Чувствуется в этом что-то знакомое, не правда ли? Только перед этим из уст Поэта звучит следующее:

                   Наружный блеск рассчитан на мгновенье,

                     А правда переходит в поколенья.

«Анализируя и выхватывая некие проблемные моменты нашей сегодняшней жизни, ставят перед зрителем очень жестко и провокационно ряд вопросов, на которые надо ответить. Чаще всего современное искусство не дает никаких ответов, а только ставит вопросы» - у искусства выделяют воспитательную функцию, заключающуюся в способности произведений искусства воспитывать личность. Мне представляется это как некий учебник жизни, расставляющий приоритеты и тем самым научающий. Современное искусство превращает учебник в задачник, где есть только вопросы, а ответ должен найти каждый сам. Это определенно побуждает к действию, но убивает любое воспитание, т.к. в конце такого задачника нет ответов. Все ответы, что ты дал, будут правильные для тебя. Или неправильные, в зависимости от того, с какой стороны смотреть. Если сравнить не с чем, если в конце задачника нет, и не может быть ответов, то и воспитания нет. Фиксируем это и продолжаем.

«В 60-е годы современное искусство появилось как реакция на искусство модернизма. И три основных постулата этой реакции можно сформулировать, если кратко таким образом, что это, прежде всего, была реакция против искусства замкнутого пространства белого куба, т.е. когда считалось, что искусство надо выставлять… в галерее, полностью закрывшись от внешнего мира и полностью погрузившись в созерцание абстрактного, допустим, искусства… Искусство должно быть вписано в нашу реальную жизнь, граница между искусством и реальностью должна постоянно размываться» - это первый постулат. И сразу к критике – нет границы между искусством и реальностью, т.к. искусство и есть часть реальности. Наверное, имелась в виду граница между искусством и не искусством, которая и размывается. Причем делается это настолько успешно, что критики уже не способны отличить картину художника от мазни обезьяны, а обычные люди – от мусора. Цель достигнута, но можно ли это назвать победой?

«Искусство не должно быть исключительно для искусства, его развитие не должно находиться в области самого себя, нужно постоянно выходить вовне: в другие области творчества, в другие области культуры…, науку, политику, социальные практики… Все может быть инструментами искусства» - да, во многом современное искусство противилось модернизму с его стратегией автономии и независимости от внехудожественных контекстов, от миметического принципа. А мы продолжаем.

«Художник выступает против искусства, закрытого от общества… Эти художники стали говорить, что… я тоже гражданин и имею свою позицию, я имею право через мое искусство высказывать эту  позицию» - данный постулат является логическим продолжением предыдущего и призывает художников к гражданскому и иному активизму. Но это все отличительные черты при сравнении модернизм - современное искусство, а не особые черты последнего. Правильнее стало бы сравнивать современное искусство со всем, что было до этого и выявлять его принципиальную новизну. А так на деле выходит, что искусство всего лишь раздвинуло свои границы и вышло «в народ». Разве это плохо? Конечно же, нет. Является ли это некой качественной характеристикой современного искусства? Только отчасти. Современное искусство критикуют не за активную гражданскую позицию и не за выход из привычных рамок модернизма. Поэтому такая постановка ключевых его особенностей не дает понять слушателю ровным счетом ничего. Ну, вышли художники за пределы музеев и галерей, ну занялись политикой, социальной деятельностью и т.д. – такое бывало, принципиальной новизны в этом нет. Но может далее она появится.

Однако, увы, ничего больше, кроме подчеркивания массовости выступлений феминисток за права женщин, и борьбы против расовой дискриминации упомянуто не было. Итого, после доклада мы имеем весьма благостный образ современного искусства, освободившегося от оков модернизма, искусства чистого, лучистого, светлого и свободного. Пусть неоднородного и с «диаметрально противоположными вещами», но лишенного грубой и по-настоящему сложной, потенциально деструктивной новизны. Это не есть некая фигура прояснения, это фигура умолчания сути современного искусства. И именно этот образ мне необходимо было подкорректировать в сторону сермяжной правды жизни.

Начну с диспозиции: предполагалось, что Дарья Ткачева будет «за» современное искусство, а я как бы «против». Но от данной композиции не остается и следа, если внимательно слушать мой доклад. Правда, если не внимательно слушать мой доклад, то все равно можно услышать, что я не являюсь противником современного искусства. Сердобольные слушатели  пытались меня искусственно поставить на позицию противника современного искусства, для чего мне четырежды(sic!) пришлось повторять, что я таковым не являюсь. Возможно, это говорит кое-что обо мне, и явно говорит нечто о слушателях.

Итак, требуются некоторые тезисные пояснения к заявленному:

1. У современного искусства есть определенная философская база, которой в значительной части является постмодернизм.
2. Постмодернизм стирает различение искусство-не искусство, разрушает смыслы, иерархии, нормы, субъектность и пр. Современное искусство, в определенной своей части напитавшись этой философией, начинает заниматься тем же самым. Оно разрушает свое классическое основание, и выдвигает вперед идею полной, ничем не ограниченной свободы творца. И тем самым сваливается в особый и достаточно тяжелый кризис.
3. Выходов из этого кризиса может быть 2: либо переход искусства на качественно иной уровень, либо искусство, история и Человек прекратят свое существование. Почему-то этот актуальнейший вопрос всегда обходится стороной, хотя только он и важен.
4. Восхищаясь искусством, мы не можем забывать про то, что оно может не только созидать и вдохновлять, но еще и разрушать. И этим пользуются некоторые деятели отечественного современного искусства.
5. Данные деятели целенаправленно бьют по наиболее чувствительным слоям идентичности нашего общества: по православию, по нравственности, по советским ценностям, по образу Родины, героизму, патриотизму и т.д.
6. Выполняя все это методично, они ведут настоящую культурную войну против своего народа, т.к. зачастую они выступают безальтернативно (т.е. монополизируют себя как истинных представителей русского современного искусства) за государственный счет.  При официальной поддержке министерства правды культуры.
7. В борьбе с такими «деятелями искусства» нужно быть предельно корректными, оставаться в рамках закона и конституции. Искусство запрещать глупо и неправильно, но если оно может нести вред, то существуют меры для минимизации этого вреда. Например, возрастные ограничения выставок, экспонирование их в частных галереях, использование закрытых показов и т.д. – вот варианты действий для государства.
8. Для возмущенных граждан всегда есть возможность поговорить с организаторами выставки и полюбовно разрешить все вопросы. Если это не удается, то существуют другие формы сопротивления: пикеты, митинги, обращения в различные инстанции и пр.

Вот некое расширенное резюме моего доклада. Вопросов возникает масса.

Например, зачем вводить серьезную философскую, аксиологическую, историософскую, культурологическую и онтологическую проблематику в дискуссию? Потому что без нее нельзя понять глубину той бездны, в которую пытается заглядывать современное искусство. И бездна уже активно всматривается в него, шевелится и расширяется. Невозможно что-либо понять в contemporary art, не обнажив до предела во всей нелинейной сложности проблемы конца истории, культуры и человечества, которые начинают маячить из-за философии постмодернизма, пронизывающего значительную часть современного искусства. А что делают современные творцы? Они либо в той или иной степени присягают постмодернизму, либо предпочитают делать вид, что его нет вообще. При этом могут заявлять, что искусство шагнуло дальше, что время постмодернизма уже ушло, что наступил «постпостмодернизм» и т.д. Однако новый этап в развитии должен давать ответы на вышеизложенные вопросы, а ответа нет. Точнее он есть и гласит, что пора-таки заканчивать историю, культуру и человека. Но это уже не развитие, это фундаментально новое и фундаментально бесчеловечное человечество, о котором даже не хочется мыслить. А хочется все-таки развития, для которого нужен выход искусства на качественно новый уровень. Для такого выхода нужны предпосылки, способы и т.д. которые необходимо обсуждать отдельно. И данный вопрос никто не обсуждает, его стыдливо обходят стороной. Что ж, нет, так нет.

В мире призрачных границ, когда грань между искусством и не искусством стерта, можно обсуждать что угодно. И никогда не прийти к соглашению, т.к. грань стирается не только внутри искусства. Пропадает различение добра и зла, правда и неправда плавно перетекают друг в друга в зависимости от точки зрения. Здесь действительно есть над чем поразмыслить серьезно. Задумайтесь о том, что такое правда равная лжи? Спросите себя, что есть добро тождественное злу? И если искусством можно назвать все, что угодно, то существует ли искусство или его нет вообще?

На этих нетривиальных вопросах я завершаю первую часть статьи.

Оригинал здесь.