Потребовали от Французской Республики прекратить уголовное преследование Дурова. Выступили за свободу мысли и нашу приватность в интернете.
***
Оппоненты недоумевают, какое отношение уголовное преследование Дурова, как владельца популярнейшей интернет-платформы, имеет к свободе слова и приватности в интернете.
Объясняю. Для этого достаточно изучить предъявленные французской правоохраной Дурову обвинения:
Соучастие в администрировании онлайн-платформы, которая используется для осуществления незаконных транзакций (преступление, влекущее максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до 10 лет и штраф в размере 500 000 евро).
Приведу мнение юриста публичного права Artem Klyga:
«Модерация контента в соцсетях всегда подается как некое добро против конкретного зла. Зрителю представляют зло: мошенники, детское порно, наркотики, призывы к насилию и т.п. Всем понятно, что распространение такой информации нелегально, а ее создатели должны нести юридическую ответственность. Здесь же нам объясняют, что социальная сеть без администрирования — есть соучастник преступлений. Очень кстати, что одно из обвинений французов к Дурову как раз и состоит в соучастии в распространении детского порно, мошенничества и наркотиков. Без этого зрителю было бы сложнее показать, за какое благо ведется борьба.
Безусловно, в Telegram нет автоматической модерации контента. Дуров говорил, что вручную этим занимается около 50 сотрудников. Проблема состоит в том, что сама по себе такая модерация — инструмент цензуры, которая будет работать по правилам государства. У государства в лице спецслужб есть понятная процедура для блокировки или выемки необходимой информации через судебное решение. И ничего не мешает использовать ее в Telegram. Однако защищается некая новая концепция, которая напоминает мне внесудебные блокировки информации в России. <…>
Автоматическая модерация — не про запросы государственных органов в связи с возбужденным уголовным делом. Это не судебные решения о блокировке, которые Telegram в меру своих возможностей соблюдал. Она про возможность любому влиятельному субъекту на уровне государства вмешиваться в политику социальной сети».
Замечу еще, что под незаконной информацией французской правоохраной также подразумевается hate speech (язык ненависти). И Дурова обвиняют в уклонении от модерации такого контента. Вот уж где открывается простор для государственной цензуры и разного рода злоупотреблений.
Иными словами, принуждение Дурова модерировать контент (и, тем более, во внесудебном порядке) может рассматриваться, как посягательство на свободу распространения информации.
«Оказание криптографических услуг», не обеспечивающих функции аутентификации (направленных на обеспечение конфиденциальности без обязательного декларирования).
Здесь приведу мнение кандидата физических наук, научного сотрудника физфака МГУ Гонгальского Максима:
«…Вдумайтесь в формулировку. Дурову грозят 10 годами тюрьмы за сикрет-чаты, в которые не могут влезть спецслужбы, и это написано прямым текстом. Это, конечно, большая похвала Дурову: если кто-то сомневался в его порядочности и в том, что он хранит наши переписки, то теперь вот даже бумажка есть, что да, хранит, сволочь такая.
Проблема эта не нова. Доступ к нашим перепискам хотели и ФСБ, потом ФБР, а теперь вот и французы. А ведь сохранение тайны переписки — это фича телеграма, которая была заявлена на старте, еще в 2013 году. Дуров так и говорил: я понял, что не могу написать конфиденциальное сообщение собственному брату».
Иными словами, принуждение Дурова сделать нашу переписку полностью доступной для государства и иных лиц есть нечто иное, как посягательство на нашу тайну частной жизни.
