В конце 80-х партия и правительство Советского Союза признали, что «железный занавес» со странами капитализма портит благостный портрет социализма с человеческим лицом. Вследствие чего нам разрешили не только уезжать на ПМЖ, но и съездить посмотреть, прикинуть, поискать себя в той вкусной жизни. У посольств всех более-менее приличных стран моментально выросли многосуточные очереди за визами, а толпе в единственный столичный обменник валюты (рубли меняли ровно на триста тридцать три доллара США или иной иностранный эквивалент) мог позавидовать любой вино-водочный отдел за пять минут до открытия.
И мне захотелось. Выбор пал на Америку, которой я грезил с прочтения ранних рассказов Хемингуэя. По счастливому стечению обстоятельств, там с семьёй жила моя троюродная сестра из Польши. Седьмая вода на киселе, виделись пару раз, но удивительно радушно согласились меня принять. Цена такому гостеприимству была выставлена к моему прилёту… но об этом чуть позже.
Сразу скажу, я не строил иллюзий по поводу востребованности за океаном своих узкогуманитарных профессий. Несмотря на минимум информации из-за океана, мы знали, что в тамошнем кино никто из наших толком ничего не добился… и это была отнюдь не советская пропаганда. Я тешил себя мыслью, что воздух свободы, открытый и доступный мир, а также товарное изобилие выступят в качестве компенсации за утрату привычного образа жизни. Главное, найти себя в манящим и неизведанном мире равных возможностей, где каждый сам кузнец своего счастья, а не партком с профкомом.
Кстати, поездка влетала в копеечку. За билеты туда-обратно с открытой датой я отдал две тысячи рублей (на начало 90-го средняя зарплата по Союзу была около 200 руб.), столько же обошёлся обмен валюты. Плюс ещё тысяча ушла на всякую мелочь – взятка за билет без очереди, заграничный паспорт, подарки, что-то ещё… На круг вышло 5 000 рублей, нереальная сумма для подавляющего большинства жителей страны проигравшего социализма. Я-то к тому времени работал исключительно на себя, эти деньги были моей премией за выпуск одного тиража заказных плакатов. Не лишние, отнюдь. Но мне из Польши передали, чтобы был готов к труду без обороны. И я-таки был готов…
Как происходит трудоустройство нелегала в Америке (еще раз предупреждаю – речь идёт о событиях двадцати трёхлетней давности). Исключительно по знакомству, если вы придёте с улицы, вас не возьмут, приняв за провокатора тамошней миграционной службы. Причём желательно иметь на руках social security. Это такая бумажка без фотографии, но с печатью, представляющая собой ваш личный девятизначный номер, по которому ставят на налоговый и пенсионный учёт. С ней вы можете устроиться туда, где платят по чеку, а не исключительно наличными (с этим, как все знают, в Америке ещё тот problem). Но готовьтесь к тому, с оговоренной зарплаты будут вычитать примерно треть. Жутко обидно, ведь социальными благами вы не сможете пользоваться по определению. А ещё по этой бумажке вы сможете открыть счёт в банке и сдать на права. Последнее архи важно, им в быту license driver замещает любую метрику. То есть, всю жизнь с этим лайсенсом можешь проходить, если не выезжать за границу, не открывать своё дело и не попадаться полиции. Скучновато? Вот и я о том же…
Мне эта филькина грамота обошлась в двести тридцать баксов, причём я почти уверен, что, как минимум, на полтинник меня нагрели польские родственнички. На второй же день приезда (в первый пили мою водку, закусывая моей икрой) мне выдали полный расклад. Оказалось, что буду я работать в Садоводческом центре им. Адама Нурсери «дядей Томом» (подсобным рабочим на плантации). Так как основатель фирмы был этническим поляком, то работу у него получают исключительно польские нелегалы (такая традиция). Рабочий день строго нормированный, восьмичасовой, отмечаться по карточке в примитивном аппарате с часами (в горячих цехах советских заводов и то более продвинутые стояли). Работа заключалась в посадке саженцев, чтобы дозрели до кондиции, прополке и выкапывании оных перед отправкой клиенту. Платили 5 долларов в час за минусом налогов. В неделю (при двух выходных) выходило что-то около 120-130 $.
Но это без учёта интереса родственников. А интерес был такой – 30 $ в неделю за проживание (самодельная комната 6 кв.м с кроватью, шкафом и письменным столом, удобства на «барской половине») + 25 $ раз в месяц за электричество, и 25 $ в неделю на общий стол (реально моё питание в коллективе при тогдашних ценах обходилось долларов в 15-20). Небольшой навар? Согласен, но курочка, как известно, по зёрнышку. К тому же все проживающие в округе поляки были убеждены, что я живу на всём готовом сугубо из родственных чувств… так мои родственники преподнесли.
То есть, долларов 60 в неделю у меня уходило на жизнь при самой строжайшей экономии. А я человек неэкономный, как копейки не привык считать, так и центы. Но был приработок. Американцы ленивы до невозможности, им даже собственный газон на самодвигающейся косилке постричь лень, что, на мой взгляд, одно удовольствие. Не говоря уже о том, что бы мусор собрать, вывезти на свалку, мебель перевезти. Вот я и косил, собирал, перевозил… . Заказы доставал Лешек, очень противный, как внешне, так и по внутреннему содержанию муж моей кузины, он же и платил за работу 6 баксов в часов. Сколько он за это брал с заказчиков в действительности, одна матка боска ведает. Думаю, что аккордно, уж больно торопился всё сделать, хотя при таком раскладе время работало на наш карман. Тут даже деньги не главное, в этой американской деревне москвичу впору было со скуки сдохнуть.
Кроме меня в той же «полеводческой бригаде» работало ещё четыре нелегальных поляка. Все они приехали по приглашениям несуществующих в природе родственников и остановились у одной пани забальзаковского возраста в специально оборудованном под жильё подвальном помещении. Пани убеждала их, что за проживание не берёт с них ни цента и помогает исключительно из национально-гуманистических соображений. Но на прокорм собирала в неделю по полтиннику с носа при довольно скромном меню. Ещё сдавала постояльцам в аренду велосипеды для проезда на работу и обратно, так что внакладе не оставалась. Приезжали поляки на два года, рассчитывая заработать лет на пять безбедной жизни. Думаю, им это удавалось при таком строгом режиме экономии – не больше банки пива на человека за вечер и по поллитре водки в выходные. Некоторые планировали таким образом прожить всю жизнь – два года американской трудовой вахты, потом пять лет релаксации на родине. Правда, сложность в том, что въездная виза у всех была на один срок – до шести месяцев, с официальным продлением лучше было не соваться. Если просрочишь вылет, второй раз, скорее всего, откажут. Теоретически существовала возможность въехать в США с территории Канады…, но это чисто теоретически.
К слову, поляки были, что называется, «от сохи», как в прямом, так и в переносном смысле. Среди них не было даже жителей крупных городов, типа Лодзя или Кракова, не говоря уже о Варшаве. Английский, соответственно, даже не на уровне good buy. На этом фоне я – москвич с английской спецшколой и вгиковским образованием - выглядел просто экзотикой, а так же не немым укором советской действительности.
Впрочем, я и был тем единственным, кто на этой работе сделал хоть какую-то карьеру. Толчком послужил конфликт с поляками: один из них предался воспоминаниям, как их семья во время войны «делала бизнес» - прятала у себя евреев, бежавших из гетто и концлагерей, а потом сдавала немцам за соответствующее вознаграждение. Присутствующие одобрительно кивали, и только я свернул тому деловару челюсть.
На следующий день пришёл на работу, готовый к большой разборке, увольнению и даже объяснению с полицией. Однако вместо этого меня перевели на работу в магазин при центре, более чистую, лёгкую, а, главное, не однообразную. Увы, за неё платили те же пять баксов в час. Но уже через пару недель я начал выезжать к заказчикам на высадку купленного товара, а это уже чаевые. Даже ухитрился съездить в командировки в Канаду и Флориду, вообще уникальный случай в мировой практике гастарбайторства. Тайну такого карьерного взлёта я узнал чуть позже - фамилия Тони, директора центра, которого мы держали за итальянца, была Коган…
В садоводческом центре мне довелось наблюдать маленькую человеческую трагедию. Она представляла собой поляка лет 50 по имени Збышек. Он так же, как и остальные, приехал в США подработать ещё в начале 70-х. Через год попался на воровстве в супермаркете (среди поляков это явление столь же частое, как и среди пуэрториканцев). В полицейском участке появилась возможность сбежать, чем он и воспользовался. С тех пор его жизнь превратилась в вечный страх, огромный мир ограничился полями центра и осторожными походами в ближайший супер два раза в неделю. Жил он в скромно оборудованной мансарде, расположенной над ангаром с техником. Телефона там не было, общение ограничивалось трудовыми буднями. Язык он так и не выучил, хотя всё понимал, правами не обзавёлся, хотя водил неплохо. Семья осталась в Польше, он ей через посредников делал денежные переводы (получал больше нашего плюс за ночные дежурства), отношений в Америке не завёл по вине своей полной бесперспективности. Лично мне Збышек напоминал героя фильма «Трясина», которому зона строгого режима казалась избавлением от одиночества…
Из центра я уволился по причине врождённой беспокойности характера, которую часто называют красивым эпитетом «авантюрное начало». Приехавший из Польши на лето к родителям мой племянник сагитировал поработать с ним на овощеводческой ферме. Точнее, взял на слабО – выдержу ли пахать по 18 часов в день с двумя перерывами, но уже за 6 $ час наличными. Надо было делать всё – собирать, сажать, пропалывать, капать, окучивать – причём исключительно вручную. Самым же тяжёлым было общение с братьями-фермерами, оперировавшими в разговорной речи двумя словами, fuck и shit (изредка pussy), остальное зависело от интонации. Я выдержал. Подзаработал (купил себе машину за 300 $), похудел и разлюбил Америку. Ладони рук стали похожи на корку узбекской дыни, ими я по возвращению ещё долго ввергал в сомнение тех, кто стремился в «американский рай». Но и это прошло. В одно солнечное утро нам сказали – «свободны» (fuck off), один из крупных заказчиков отказался от поставок овощей, и братьям стало накладно держать наёмных работников.
Вот это была настоящая катастрофа. В садоводческий центр мне было уже не вернуться, уходил-то с понтами. Существовал небольшой заводик, где брали нелегалов в подсобники, но там не было стабильности – сегодня работаешь, завтра в простое. Возможно, ещё где-то брали, но кто расскажет…
Короче, катастрофа, но для профессионального гастарбайтора. Я же с лёгким сердцем распрощался с польскими родственничками, чем вверг их в глубокое уныние по поводу недополученной прибыли, сел в свой рыдван и отправился в Нью-Йорк, где у меня была зацепка в лице знакомой по Москве хиппушки Франчески Феррари (из тех самых Феррари). Она-то и устроила меня собиральщиком грязной посуды (bass-boy) в скромный русский ресторанчик, где я быстренько дорос до су-шефа… Впрочем, это уже совсем не характерная для гастарбайтора история, кому интересно, можете прочитать её здесь: http://rusnord.ru/2008/1/27521?id=1&pid=27521&y=2013&m=10&d=2.
Я сейчас не берусь сказать, сколько заработал в Америке. Жил, ни в чём себе не отказывая, в удовольствиях так точно, слетал в гости к друзьям в Сан-Франциско, исследовал на вкус рестораны национальной кухни, снимал отдельную студию и тд. Знаю, что многие такие же нелегальные иммигранты спят в очередь и гоняются за скидками на продукты. У меня такой цели не было, я искал себя в Америке и... не нашёл. Нашёл бы, другое дело, за две штуки баксов мне обещали сделать почти совсем легальную green cart. К тому же я застал период, когда ввоз в СССР иностранной валюты в независимости от её происхождения карался по всей строгости закона.
Тем не менее, кроме шмоток, хвативших моей семье на несколько лет и всяких видиков-шмидиков для личного пользования, я привёз две видеокамеры на продажу, заплатив в аэропорту Кеннеди за перегруз что-то около пятисот долларов. Камеры реализовал в Москве по 25 000 рублей каждая и стал чувствовать себя мини-магнатом. Для примера, что это была за сумма в те годы – когда я её клал в сберкассу, кассир возмущённо вскрикнула «совсем кооператоры стыд потеряли», и все работники финансового учреждения воззрились на меня с истинно пролетарской ненавистью…
…В минувшее воскресенье по НТВ транслировали интервью с родителями «бирюлёвского бармалея» Орхана Зейналова. Отец, деревенский учитель истории, оправдывался за плохо воспитанного сына. Делал он это в интерьере двадцатиметровой кухни, обставленной дизайнерской мебелью и суперсовременной бытовой техникой. Это такие доходы у педагогов в азербайджанской провинции или сын заработал в Москве извозом? Мне за последние двадцать лет ни разу мысли не было вернуться на ту американскую подёнщину, теперь нам деньги легче стало заработать дома. Другое дело, если ты входишь в национальное ОПГ, за это дома могут и на кол посадить по законам шариата.
Так что не надо нам про несчастную судьбу гастарбайторов с Кавказа заливать. Даже не смешно…
