Молитва о стадионе

Слишком много сброда – да не видать народа…

                                                                                                                                             Булат Окуджава

Вот и дожили богоспасаемые россияне купно с богохранимыми властями до Юрьева дня. Покуда последние разбирались, в какой застенок определить несчастного инвалида Косенко с кандидатом математических наук Кривовым, под носом вырос монстр – уже не выдуманный, а самый что ни есть взаправдашний, с коричнево-сизым рылом, интеллектом инфузории-туфельки и моралью тринадцатого по счету участника группового изнасилования.  Тем, кто выросли под барабанную государственную пропаганду о встающей с колен родине-матери (та, что «только-для-русских»), на ксенофобных роликах про «очищенную от мусора» Москву, объяснили, что мигранты есть главное зло – от них нищета, эпидемии, демпинг, безработица (то есть отсутствие синекуры, чаемой в изобретенной русскими поговорке «где бы ни работать, лишь бы не работать»).

На протяжении десятилетия это была очень удобная идеологическая  уловка, способная консолидировать маргинальный электорат через канализацию ксенофобских настроений (понятное дело, что ни на что другое он не годится, и никто во власти и не думал заходить в его пользовании дальше риторически броских приемов). Но потрафляющие сим креатурам акторы политической деятельности не учли одного:  конечная остановка набирающего скорость бронепоезда русского фашизма – вовсе не на Манежке, а в Аушвице и Эльгене, и в случае победы этих сил пощады не будет не только ненавистным им либералам, но и самому  политическому истеблишменту.  Достаточно зайти в любую социальную сеть, чтобы на счет раз наткнуться на фашистскую мразь и узнать смакуемые подробности жидомасонского заговора против России, который возглавляют то вместе, то поврозь, а то попеременно Путин, Медведев и почему-то Берл Лазар. Власть всего этого не знает? Едва ли – и знает, и прекрасно понимает: национальная политика ею проводится весьма правильная – малые народы,  испокон века гонимые, наконец-то, получают экономические преференции, выделяются немалые средства на их адаптацию, по всей стране открываются институты толерантности, языковые курсы для иммигрантов…  Власть понимает, что жизненно важно научить этническое большинство РФ любить миноритарную часть населения. Вместе с тем понимает она и то, что русским очень трудно любить тех,  кого они подчинили мечом и пулей, обездолили, ограбили. Не  приходится  ждать  любви и им самим,  надо  все время быть начеку ("Не спи, казак..."),  во  всеоружии, в не отпускающем напряжении. Оттого и приучились русские невротически видеть  в  каждом иноземце врага, непримиримого,  хитрого,  подлого. При  таком отношении к  инородцам  легко представить себе гнев, ярость, недоумение, растерянность великороссов, когда  они обнаружили, что «инородная нечисть»  пробралась  в их собственный  дом, пока они помогали другим народам избавиться от своей  независимости – да пробралась не с пустыми руками, а с корзиной мандаринов, пряной кинзы, шашлыком и веселой лезгинкой.

В результате тотальная человекофобия, периодически становящаяся национальной русской идеей, вышла из берегов, и сегодня из уст тех, кому мешали лезгинка и халяль (а веком раньше – фрейлехс  и кашрут) раздаются  два заветных  трехбуквенных  слова  да боевой клич, нечто  вроде «Кирие элейсон!»  - родимое  русское «... твою  мать!», что объединяют  разбросанное  по огромному пространству население в целостность, уникальную в мире, которая  считается народом.

«Гнилых ментов и их пахана Путина кирпичами бить надо» - подзуживают русских  фашистов навальные всех мастей,  и это не удивительно: где корячатся политические дивиденды, там уже о законе и морали не задумываешься. Удивительно другое – почему эти люди все еще на свободе? Не они ли сыпали лозунгами: «Отобрать национализм у националистов! Да здравствует национализм умеренный, империализм либеральный, шовинизм демократический!», «Перехватить антисемитизм у зоологических антисемитов! Антисемитизм должен быть отрефлектированным и дипломированным!» Разумеется, они сами не участвуют в поджоге страны – они лишь разложили костер и дали в руки  поджигателям спички, институализировав примитивную ксенофобию в «респектабельный» политический дискурс. Сегодня они поджигают заведения общественного питания с кавказской кухней.   Завтра у мусульман начинается Курбан Байрам – будем ждать погромов мечетей?  А послезавтра – синагог?

Когда-то на заре восхождения Владимира Путина на политический олимп околокремлевские эксперты долго соблазняли нас вожделенной чилийской моделью – дескать, через последовательные либеральные экономические реформы и временное ужесточение политических мер со временем приползем к процветанию. В итоге, если экономических реформы худо-бедно протягиваются либеральной командой гайдаровцев - Улюкаева, Грефа, Дворковича, Набиулиной (протягиваются прямо по Бурбулису – «хоть через ухо,  хоть через задницу»),  то политическое закручивание гаек  обретает весьма и весьма странный характер. Стадионов-велодромов мы так и не увидели, портреты Ленина-Сталина до сих пор в свободной продаже и перетаскиваются с митинга на митинг, а осатаневший русский фашизм тараканьими полчищами прет изо всех щелей, грозя погрести под собой и правящий режим, и самое Россию. Зато все силы пропагандисткой и репрессивной машины брошены на борьбу с абсолютно безобидными для государства слоями общества.

Но, видимо, пришло время кардинального изменения  тренда. Сегодня национальной идеей России, способной обеспечить ее геополитическую целостность и стабильно-поступательное развитие, может стать только совместная борьба и власти, и общества с красно-коричневой чумой, ибо русский фашизм (в отличие от итальянского или немецкого) теснейшим образом переплетается не с бюргерской психологией, но с феноменом люмпенства. Ведь под знамена этих погромов собираются самые тупые, безграмотные, злобные,  да и просто психически больные люди; аутсайдеры и неудачники, те, кого не берут на работу, кто не может получить образование, кого не любят женщины, кто не может создать нормальную семью. Их объединяют ненависть и страх. Ненависть к свободе и страх перед жизнью, в которой они обречены на неудачу. И это колоссальная проблема и для государства, и лично для В.В. Путина, поскольку с углублением кризисных тенденций в экономике из электоральной базы они неизбежно превратятся в очаги протестных настроений, требующих «социальной справедливости» («все отнять и разделить»). Не все ли равно, что требовать подонкам, использующим чужую беду как повод для оправления животной ненависти, переполняющей их страждущие русские души?

Сегодня становится очевидным, что раздавить гадину русского фашизма без массовидной острастки, без показательных судебных процессов с максимально жесткими приговорами невозможно. Если говорить без эмоций и строго юридическим языком, наказание должно соответствовать тяжести содеянного преступления.  Экстремисты, террористы, государственные преступники громят Москву, и это уже не только 282, но и 278 статья УК – захват и насильственное удержание власти. Мария Алехина получила «двушечку»? ОК - неприятность эту мы переживем вместе с ней. Но при условии, что каждый из вчерашних погромщиков  получает «двадцаточку» как государственный преступник – и без всякого права на помилование. Вы твердили о железной руке все двенадцать лет. Так где же она? Почему в самый  нужный момент она не может защитить граждан России от орд алкоголического вооруженного отребья? Почему ТЕПЕРЬ мы не видим пресловутой печени, размазанной по асфальту?  Почему полиция, вооруженная всего лишь легковесными дубинками, терпит летящие в себя урны, бутылки, булыжники, а отвечает непростительно мягко? Если так пойдет и дальше, завтра придется поднимать на ноги не московскую полицию, а боевую авиацию – и это уже будет полномасштабная гражданская война. Так почему бы ее не задавить в зародыше?

И последнее. Предвижу возражение либеральной интеллигенции: «Как можно призывать к насилию, мы краснеем…» и т.п. Пущай краснеют, как говорил Зощенко.  Может быть, когда-нибудь покраснею и я. Но сейчас на ум приходят только пророческие слова Булата Шалвовича Окуджавы: «У нас есть такая категория либеральной интеллигенции, которая очень примитивно понимает нашу ситуацию. С точки зрения идеально демократического общества — да. Но у нас, повторюсь, нет никакого демократического общества. У нас — большевистское общество, которое вознамерилось создавать демократию, и оно сейчас на ниточке подвешено. И когда мы видим, что к этой ниточке тянутся ножницы, мы должны как-то их отстранить. Иначе мы проиграем, погибнем, ничего не создадим. Ну а либералы всегда будут кричать. А я думаю, что если к тебе в дом вошел бандит и хочет убить твою семью… Что ты сделаешь? Ты ему скажешь: как вам не стыдно, да? Нет-нет, я думаю, что твердость нужна. Мы — дикая страна».