почти любое как»
Ф. Ницше
Я всегда для себя определял психологию глобально, как практическую философию - науку, которая кроме наличия конкретных методов терапии, теорий и научных данных, имеет еще глубинную мировоззренческую основу, на которой все это хозяйство базируется. Эта глубинная основа, что-то сродни буддизму - не религия в строгом смысле этого слова, но и не наука.
В этом смысле Франкл - классический представитель этой глубинной, мировоззренческой психологии.
Дело в том, что практика и основная теоретическая часть логотерапии (терапии смыслом) была разработана не в тиши уютного кабинета ученого и не в оборудованной лаборатории, а в концлагере, где автор находился с 25 сентября 1942 года по 27 апреля 1945, когда был освобожден американскими войсками.
Когда пришла война Франкл, волею судеб, получил небольшую отсрочку – сотрудник гестапо, который должен был оформить отправку в концлагерь оказался его бывшим пациентом и вычеркнул того из списков, но в 1942 году о нем вспомнили снова. Вспомнили по причине того, что место его работы уж слишком бросалось в глаза - заведующий отделением Венской Ротшильдовской еврейской больницы.
Незадолго до присоединения Австрии к рейху у Франкла была возможность эмигрировать в США, однако он отказался – приглашение не распространялось на его родных, а Франкл не считал себя в праве их бросить. Кстати, Фрейд, уехавший в эмиграцию с женой и дочерью, не проявил никакой заботы о своих сестрах, и все они умерли в концлагерях…
В концлагере Франкл создал службу помощи вновь прибывшим и людям и людям, решившим покончить жизнь самоубийством. Для этого была настроена система оповещения – когда заключенные ставили психиатра в известность о появлении суицидальных мыслей среди заключенных. Тут окончательно оформилась его теория и обстоятельства позволили обкатать ее на практике.
Теория Франкла заключается в том, что если у человека в жизни есть смысл, есть ради чего жить, то он может выдержать любые внешние обстоятельства. Смысл, по Франклу, является движущей силой человеческой психики и его потеря или отсутствие порождают различные нарушения – начиная от неврозов и заканчивая нарушением сферы влечений (алкоголизм), а так же приводит к мыслям и попыткам самоубийства.
В этом плане Франкл оппонировал Фрейду, который считал, что главным в психике является принцип удовольствия и основой психической жизни человека является получение удовольствий и избегание страдания - по Франклу даже в страдании есть смысл - а так же Альфреду Адлеру с его стремлением к власти и социальной реализации индивида.
Жизнь в концлагере так же поставила под сомнение теорию мотивации Маслоу, который утверждал что высшие потребности индивида (самореализация, уважения, принадлежности к группе) возможны только при удовлетворении низших потребностей (физиологических, безопасности). Равно как и утверждение Фрейда "пусть кто-нибудь попробует заставить голодать группу самых разных людей. С ростом повелительного чувства голода все их индивидуальные различия смажутся, и они совершенно одинаково будут выражать неутоленную потребность в еде".
В концлагере происходило вещи, которые опровергали эти утверждения – кто то регрессировал (опускался до более примитивных форм поведения), а кто то наоборот переносил тяготы жизни и помогал слабым. Последние были, естественно, в меньшинстве.
В своей теории Франкл дает ответ на вопрос в чем причина этих различий? Почему одни падают духом и живут по инерции и сливаются с безликой и безропотной массой, теряя интерес к своей судьбе, а другие стараются выжить и находят в себе силы действовать адекватно внешним обстоятельствам и даже помогать ближним? Ответ в том, что последние не потеряли смысл – им есть ради чего жить.
Задачей психологической службы, которую создал Франкл, заключалась в помощи обретения смысла. В условиях концлагеря выполнение этой задачи было сопряжено со значительными сложностями. Приходилось работать с людьми, которые гарантированно знали, что все их близкие были убиты, дома разрушены и так далее.
Примечательно, что наблюдения Франкла согласуются со свидетельствами других людей, получивших подобный опыт. Солженицын говорил о том, что самыми сильными людьми в лагерях были баптисты. Шаламов, который в отличие от того же Солежинцына, провел на общих работах почти десять лет, жил мыслью о том, что когда то непременно опишет свой опыт, расскажет о том что с ним происходило. Он считал это своим долгом и ради этого жил.
Главное отличие в отношении к тому, что происходит вокруг. Помните расхожее выражение «стакан наполовину пуст и наполовину полон». К одним и тем же ситуациям разные люди относятся по разному и ведут себя, соответственно, в зависимости от этого отношения – кто то адекватно и эффективно, а кто то нет. Другими словами любое событие всегда изначально, само по себе, эмоционально нейтрально – эмоциями его наполняет сам человек.
Свобода и ответственность.
Не буду вдаваться в психологические, психиатрические, экзистенциальные и философские подробности теории Франкла. Хотелось бы остановится на одном положении, которое, на мой взгляд, имеет определенную важность применительно к сегодняшней действительности.
Франкла говорил «Я рекомендую, статую Свободы на восточном берегу дополнить статуей Ответственности на западном берегу».
В этих словах намного более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд.
Очевидно, что нельзя просто так взять и получить все свободы – к этому надо быть определенным образом готовым и об этом очень часто забывают радикально настроенные политические деятели.
Мою мысль очень четко иллюстрирует статья «Кредитная яма. Как жить дальше» Эдуарда Патрушева и комментарии к ней. Даже не столько сама статья, в которой автор описывает ситуацию человека, который, в силу жизненных обстоятельств, набрал много кредитов и не может расплатиться, сколько комментарии. Читатели наперебой советуют сменить прописку, не платить, называют банкиров зажравшимися дельцами и думают, за редким исключением, не о том, как разрешить ситуацию, а как обмануть и уйти от ответственности. Очевидно, что в данном случае люди, получившие свободу, оказались не готовы к ответственности, не смогли распорядиться своей свободой и вновь открывшимися в связи с этим возможностями должным образом.
Тут же можно поговорить и о «невидимой руке рынка» которая, по мнению реформаторов 90х и их последователей в настоящем, способна всех рассудить, расставить на свои места и вообще сделать жизнь справедливой. Свободный рынок – это, своего рода, свобода выбора для потребителя. Для предпринимателя же это свобода установки цен и условий.
Реформаторы дали возможности, но забыли об ответственности. В условиях отсутствия у населения рыночного сознания и навыков поведения в изменившихся условиях рынок превратился из справедливой силы в диктатуру. Тут никто уже повлиять ни на что не может.
В реальности же, по сути дела, никакого рынка, в классическом смысле этого слова, в стране не существует – потребитель лишен возможности, в силу отсутствия рыночных знаний, к регулированию. Появляются разного рода условия, написанные мелким шрифтом; активные продажи, которые в Российских условиях находятся на грани этики, зачастую эту грань переходя.
Реформаторы не учли что коллективизм и взаимовыручка – когда общество может адекватно ответить на несправедливость сообща, организоваться – после проведения реформ превратились в крайний, гипертрофированный индивидуализм, который и создает условия для существования такого рода «рынка»
То есть свобода, но нет ответственности. Ответственности, как потребителя, так и продавца
Еще один пример, который показывает, к чему приводит наличие свободы при отсутствии ответственности – это выборы в современных, суверенно-демократических Российских условиях.
Причем если со стороны избирателя просто отсутствует чувство ответственности и осознание важности выборов, то представители суверенной клептократии этим успешно пользуются и не заинтересованы что либо менять. Получается замкнутый круг, в котором у людей возникает чувство бессмысленности происходящего, недоверия институту выборов и отсутствие желания в этих процессах участвовать. Люди отказываются понимать, что отсутствие доверия и нежелание участвовать не решает фундаментальную проблему – проблему мирной смены неэффективной власти.
Кроме того, ведь кто является главным источником фальсификаций на выборах? Ошибочно полагать, что это какая-то неведомая и безликая «власть» - это вполне себе конкретные люди. Это те же самые бюджетники, которые вроде бы заинтересованы в честных выборах эффективной власти – учителя, врачи, библиотекари, работники администраций (чаще сельских) и так далее. Они не чувствуют своей ответственности за происходящее и ложно полагают что все уже где то там решено.
Важными и определяющими факторами, без которого фальсификации были бы не возможны, является пассивность, отсутствие чувства ответственности за свои действия и крайний индивидуализм, о котором я уже писал выше.
Отсюда важный вывод, который касается возможных сценариев развития событий. Традиционно, есть два пути – эволюционный и революционный.
Революционный путь не обязательно насильственный – это резкая смена условий без наличия некоего переходного периода, который помог бы людям адаптироваться к изменившимся условиям и действовать эффективно.
Второй путь эволюционный, который, на мой взгляд, все-таки предпочтительнее.
Да, есть определенные минусы, главным из которых является открытая еще Дарвином закономерность – выживает сильнейший (либо, применительно к вопросу социума, тот, кто способен приспособится). Да, в историческом плане этот путь достаточно длителен и даже предполагает смену ни одного поколения. Зато у него есть один существенный и определяющий плюс – он единственно гарантированно эффективен.
Вот какой смысл, например, насильственного свержения коллективного «путина», если общество останется на том же уровне развития и не обретет эффективных навыков поведения? Сотни тысяч людей, составляющих большинство, формируют запрос общества, а, как мы видим, запрос на 500 рублей за голос гораздо выше, чем на честные, прозрачные выборы. В этом плане что то поменяется? Вряд ли. Исчезнут люди, которые предлагают эти 500 рублей? А куда они исчезнут то – это, во-первых, а во-вторых, если есть запрос, то обязательно найдутся люди, готовые его удовлетворить. Впрочем, я уже об этом неоднократно писал, например тут и тут.
В общем, книгу Франкла настоятель рекомендую. Предупреждаю, что неспециалистам в области психологии она может показаться скучной и местами не понятной. Для широкого круга читателей рекомендую вторую главу – «Психолог в концлагере».
Коммент +, - хотелось бы выслушать оппонентов.