Вчера вечером гражданка Дании и Турции были этапированы в Апатиты прямо во время визита ОНК. Мы успели поговорить с одной из них в ее камере, когда она уже собирала вещи.
И если о девушке из Турции сотрудники СИЗО сообщили турецкому консулу, то о переводе Датчанки стало известно лишь в последнюю минуту. Во всяком случае, когда мы вернулись в её камеру после того, как нам сделали ксерокопию ее заявления о звонке родственникам, её в ней уж не было.
Турчанка была очень подавлена этим переводом.
Она говорила, что ей не хватает питьевой воды (только стакан чая утром), как просить воду она не знает.
Мы успели выяснить, что у нее не хватает теплых вещей: в первую очередь шапки, теплых брюк, джемпера, рукавиц, нужна смена носков, белья. Нужна также сменная обувь - тапки. Тюремная еда у нее на столе оставалась нетронутой. Но от фруктов (ей нужны не твердые, например, апельсины), она бы не отказалась. Очень удивлялась, что у нее нет возможности поговорить с адвокатом.
Но самое главное, что ее волновало - отсутствие возможности позвонить родственникам, что она содержится в одиночестве, но и перспектива оказаться рядом с человеком, говорящим на непонятном языке, скорее всего курящим - её тоже не радовала. Она очень просила навещать её в Апатитах. Немного утешило ее, когда офицеры сообщили, что она едет в Апатиты не одна, человек шесть из их команды будут отправлены вместе с ней.
Что касается гражданки Дании, то она держалась более уверенно. У нее схожие проблемы с одеждой и обувью. Всем им нужны фрукты, книги на английском, питьевая бутилированная вода. По тому, что ей были выданы и использовались спальные принадлежности, сопровождающие офицеры сделали вывод, что ее в другое СИЗО (по крайней мере сегодня) этапировать не должны.
С самой главной проблемой - возможностью позвонить родным, мы решили справиться так: я самыми простыми словами, т.о., чтобы текст читался однозначно, написала на русском заявления на имя и.о. нач. СИЗО и такое же - в следственный комитет - о разрешении на звонок. Она указала номер тел. и адрес (требование закона его также указывать) своих родителей и поставила подпись. Писали мы заявление очень долго, убеждаясь что все русские слова с просьбой о звонке ей понятны и логичны.
Нам согласились сделать копию ее заявления, но когда мы с сопровождающими офицерами вернулись к ней, ее в камере уже не было. Дежурный нам пояснил, что ее увезли в Апатиты.
Сегодня я еще созвонюсь по скайпу со своим другом в Дании членом датского Хельсинского Комитета Carl Erik Foverskov, чтобы он тоже мог помогать ей.
В дальнейшем, перед следующим визитом ОНК в СИЗО, планирую составить общий бланк заявки на звонок на русском с подстрочным переводом на английском. Это для того, чтобы не ждать неделями официального перевода, поскольку все заявления принимаются на русском.
Думаю, то что вы сейчас делаете, очень важно. Не менее важно чем работа адвокатов и общественная поддержка. Опустить человека до животного состояния с целью большей сговорчивостью со следствием, думаю, у нас это нормально.
Вторую неделю, особенно второй день убеждаюсь, что мало кто из тех, кто не за решеткой, разделяет Ваше мнение.