«террорист №1»
В израильском парламенте, где никого не удивляют рубашки с короткими рукавами, он ни разу не появился без пиджака и галстука. Не мог себе позволить такой «роскоши» седьмой премьер-министр Израиля Менахем Бегин.
Он родился 100 лет назад, 16 августа 1913 года, в польском Брест-Литовске (ныне Брест в Беларуси) в семье одного из руководителей местной еврейской общины Вольфа Бегина и Хаси Коссовской. В тринадцать Менахем познакомился с Владимиром (Зеэвом) Жаботинским, главным идеологом сионизма. Спустя пятьдесят лет на могиле Жаботинского в Иерусалиме Бегин произнес клятву в качестве израильского премьер-министра.
Но это было позже, а в то время... Уже тогда Бегин стал членом молодежного формирования "Бейтар", бежал в Литву, надеясь пробраться в Палестину.
В Брест-Литовске Бегин окончил еврейскую школу "Мизрахи" и польскую среднюю школу и в 1931 году поступил на юридическое отделение Варшавского университета, по окончании которого в 1935 году получил степень доктора права и стал заниматься адвокатской практикой.
М. Бегин, тюремное фото
Оставшиеся в Польше родители и его единственный брат погибли. В Литве после присоединения её в 1940 году к СССР Менахем Бегин был арестован. Произошло это 20 сентября 1940 года. Бегин был обвинен в антисоветской подрывной сионистской деятельности в качестве верховного представителя организации «Бейтар» всей Польши и осужден Особым совещанием к восьми годам заключения в северных лагерях ГУЛАГа. Сначала он сидел в тюрьме Лукишки в Вильнюсе, а затем был отправлен в Печорский каторжный лагерь на берегу Северного моря, где работал на прокладке транспортных дорог северного края.
После нападения Германии на СССР Бегин и тысячи других польских пленных были освобождены из лагерей с целью создания из них новой польской армии. В 1942 году Бегин вступил в армию Андерса (польскую армию в изгнании), сформированную в СССР в соответствии с польско-советским соглашением. Воинская часть, в которую попал Бегин, оказалась в Трансиордании, и Бегин, таким образом, в 1942 году попал на землю Палестины. Здесь он опять вступил в "Бейтар" и возглавил его палестинскую группу.
Демобилизовавшись из польской армии, Менахем Бегин стал командиром группы национальной боевой организации ЭЦЕЛь ("Иргун цваи леуми"), которая выступала против британской администрации в Палестине, боролась за создание еврейского государства и добивалась для евреев, беженцев из Европы, свободного въезда на территорию Палестины. До 1947 года Бегин с женой и детьми находился в подполье, часто менял внешность и пользовался фальшивыми документами: британские власти назначили награду в 30 тыс. долларов за его выдачу.
В 1946 году члены "Иргун" устроили взрыв в британской штаб-квартире в отеле "Царь Давид" в Иерусалиме, при котором погиб 91 человек. Через два года группа организовала нападение на палестинскую деревню Дейр-Ясин, где было убито около 200 арабов. Бегин утверждал, что в обоих случаях были сделаны предупреждения об атаке.
Тем не менее британские власти называли его "террористом №1". Позднее, в одном из интервью на замечание, что Бегин - как и Арафат, террорист, - он ответил: «Да, я террорист. Но он - бандит!».
Давид Бен-Гурион, глава действующего временного правительства провозглашённого в 1948 году молодого еврейского государства, не доверял Бегину и видел в нём потенциального соперника в политике. Бегин находился на борту "Альталены" с грузом необходимого для войны с арабами вооружения, а также с 862 добровольцами-евреями из переживших нацистские лагеря. Корабль встал на рейд возле Тель-Авива для разгрузки.
Увы, чёрной вехой в истории Израиля стал приказ Бен-Гуриона расстрелять корабль с евреями и с так нужным вооружением на борту. Тот бесчеловечный приказ выполнил молодой офицер Ицхак Рабин...
Капитан "Альталены" отдал экипажу приказ немедленно покинуть судно. Люди стали прыгать в воду, к ним с берега направились в лодках товарищи. Белый флаг, вывешенный капитаном в знак капитуляции, солдаты Бен-Гуриона проигнорировали и продолжали стрелять в безоружных людей, Менахем Бегин согласился сойти на берег только после того, как был вынесен последний раненый.
"Альталена" со всем остававшимся на ее борту грузом была потоплена. Если бы вооружение с "Альталены" попало к бойцам, результаты войны 1948 года могли быть другими. Погибло 19 человек, сам Бегин с женой спаслись. Оба выдающихся израильских политика – Менахем Бегин и Бен-Гурион - на протяжении оставшейся жизни испытывали друг к другу жгучую ненависть. В течение 30 лет Бегин был членом Кнессета, часто входя в резкое противоречие с политикой правительственной партии "Мапай" ("Авода"), возглавляемой Бен-Гурионом, а потом - Голдой Меир.
Накануне Шестидневной войны 1967 года Бегин был введен в состав правительства национального единства в качестве государственного министра без портфеля (1967-1970). В 1977 году партия "Херут", которую он возглавлял, привела правоцентристский блок "Ликуд" к победе на выборах. Бегин стал премьер-министром Израиля в июле 1977 года и оставался им до сентября 1983 года, до своей добровольной отставки. Во время своёго пребывания у власти Бегин активно строил израильские поселения в Иудее и Самарии. В ноябре 1977 года президент Египта Анвар Садат неожиданно выступил с мирной инициативой. Несмотря на многолетний арабо-израильский конфликт, он объявил о готовности посетить Иерусалим. Бегин приветствовал решение недавнего врага. "Мы встречали человека, - говорил он позже, - который всего лишь четыре года назад под прикрытием осенних маневров нанес нам расчетливый удар, предполагая, что все мы находимся в синагоге".
Много месяцев переговоры шли без успеха, но в августе 1978 года президент США Джеймс Картер пригласил обоих руководителей на конференцию в Кэмп-Дэвид (штат Мэриленд). Нелегкая 30-дневная конференция закончилась церемонией подписания двух соглашений: "Основы мира на Ближнем Востоке" и "Основы заключения мирного договора между Египтом и Израилем". К удивлению всего мира, Израиль вернул Египту большую часть Синайского полуострова. Бегин и Садат были удостоены в 1978 году Нобелевской премии мира. В своей Нобелевской лекции 10 декабря 1978 года Менахем Бегин сказал: «Несмотря на все разочарования и трагедии прошлого, мы не должны отступаться от ... человеческой мечты, непоколебимой веры».
Кстати, 85 тысяч долларов своей Нобелевской премии Менахем Бегин передал в фонд помощи умственно отсталым детям.
6 июня 1982 года по решению Бегина были введены войска в Ливан с целью разгрома базируюшейся там Организации освобождения Палестины (ООП) во главе с Арафатом. Израильские войска осадили Бейрут и начали бомбардировку, результатом которой стала эвакуация ООП из города. Бегин находился на переговорах в Лос-Анджелесе, когда ему сообщили о смерти жены Ализы, и он немедленно вернулся домой.
После этой потери в 1982 году Бегин отдалился от дел. Тяжелая депрессия связывалась с отдачей Синая, Ливанской войной и чувством вины перед женой, рядом с которой он не смог быть в ее последние минуты. Ализа была его единственной любовью, советником, другом и самым благодарным слушателем.
В личной жизни Менахем Бегин был очень деликатным, скромным, интеллигентным человеком. В сентябре 1983 года, заявив коллегам о своем решении уйти в отставку, Бегин сказал: "Я не могу больше".
Министры преследовали его буквально по пятам, требуя отказаться от этого решения, но Бегин был непреклонен.
Его отличали скромность и простота. Он не стеснялся прийти на новоселье своего шофера, любил встречаться с простыми людьми во время пеших прогулок по городу.
- В день приезда в Израиль Анвара Садата, - вспоминала его верный секретарь Иона Климовецкая, - у меня был миллион поручений вне канцелярии премьер-министра. Глава правительства Бегин уселся на мое место и отвечал на телефонные звонки. Когда кто-либо спрашивал меня, он отвечал так:
- Йонелэ сейчас занята. Может быть, я могу вам чем-то помочь?..
В течение всей своей карьеры Бегин, владевший девятью языками, считался тонким и проницательным политиком и обладал талантом выдающегося оратора и полемиста. Его выступления в Кнессете во время встреч с широкой публикой часто возбуждали острые споры в различных слоях общества. Менахем Бегин считал себя учеником и преемником Жаботинского, был противником территориальных уступок арабам. Силу и опору Израиля он видел в военной мощи государства, в укреплении Армии обороны Израиля. Он придерживался либеральных взглядов в экономических вопросах, был убеждённым сторонником демократического строя.
Менахем Бегин написал несколько биографических книг, среди которых - «Восстание» (о подпольной борьбе «Иргун», 1950, русский перевод Т.-А., 1976), «В белые ночи» (1953, о советской тюрьме и лагере; русский перевод Т.-А. 1978, Иер.-М., 1991; М., 1993), «В подполье: сочинения и документы» (4 тома, 1959-61).
Последние годы бывший премьер жил очень замкнуто. Не появлялся на публике, не встречался с журналистами. Общался только с детьми, родственниками и немногочисленными друзьями. Стал регулярно ходить в синагогу. Умер 9 марта 1992 года. Похоронили его на Масличной горе в Иерусалиме - рядом с женой Ализой и по соседству с могилами казненных англичанами боевиков ЭЦЕЛя, организации, которую он возглавлял долгие годы.
Его сын Бени Бегин, учёный-геофизик, депутат Кнессета от партии "Ликуд", был министром науки и технологий, а в годы премьерства Б. Нетаниягу - министром без портфеля, членом узкого кабинета по вопросам государственной политики и безопасности. Когда-то мне довелось брать у Бегина-младшего интервью в его кабинете в Кнессете, и Бени, среди прочего, рассказал: после того, как его дочь попала в автоаварию, его домашний телефон буквально разрывался, звонили не только друзья и близкие, но и совсем незнакомые люди, и спрашивали, чем могли бы помочь. «Вот в этом – суть нашей страны, - сказал тогда Бегин. – Нет чужой боли, чужой беды, каждая – как своя. В этом наша сила. Такой народ не победить».
А в Иерусалиме уже 15 лет существует Центр памяти Менахема Бегина — государственный центр наследия Менахема Бегина. Он расположен в центре столицы, откуда открывается вид на стены Старого города. В комплекс Центра памяти входят музей М. Бегина, архивы, научно-исследовательский институт и археологический сад. Решение о создании Центра было принято 28 марта 1998 года Кнессетом в качестве закона об увековечении памяти Менахема Бегина и создании государственного центра его наследия как научно-исследовательского института по изучению истории борьбы за независимость Израиля, его будущей безопасности и развития.
"Бегин утверждал, что в обоих случаях были сделаны предупреждения об атаке".
В первом случае за несколько минут до взрыва позвонили какому-то попке в рецепшен, не имеющему права принимать решения. Это было сделано абсолютно сознательно и предельно цинично. Если бы позвонили заранее, взрыв не дал бы никакого эффекта. А так и 91 человек погиб, и отмазка на все времена: "Мы же предупреждали". Ну типа, как урка на улице, перед тем как пырнуть, говорит: "Мадам, я вас щас пырну". "Померла? Ах, какая досада! Но я ни в чем не виноват. Ведь предупреждал же ее дуру: щас пырну".
Именно это произошло в Дейр-Ясине. Правда там Бегин, как я понимаю, предупредил только своих боевиков. Приехали, убили 200 человек, включая женщин, детей. Грабили, насиловали. Но, нет, конечно, не бандит. Ведь предупредил. Еще 200 палестинцев удалось отбить у головорезов Бегина иудеям из соседнего села.
Подобных террористов-небандитов было полно во все времена. Но про доктора Менгеле и лейтенанта Келли никто не пишет панегириков.
Владимир! Вы, очевидно, имеете однобокую информацию.СМИ палестинских арабов, в качестве доказательства "еврейского расизма", неоднократно подчеркивали, что ИЗРАИЛЬТЯНЕ НИКОГДА НЕ НАСИЛУЮТ АРАБСКИХ ЖЕНЩИН, брезгуют! "В первом случае за несколько минут до взрыва позвонили какому-то попке в рецепшен, не имеющему права принимать решения.Это было сделано абсолютно сознательно и предельно цинично." На самом деле звонков было несколько. Вот, что пишет "Википедия" в статье "Взрыв в гостинице"Царь Давид":
Предупреждения
Чтобы избежать большого числа жертв, планом «Иргуна» предусматривались звонки в отель с предупреждением о готовящимся взрыве[5][6]. Гидди предложил позвонить за 45 минут до взрыва, Ицхак Саде — 15, опасаясь, что за 45 мин. англичане смогут «не только эвакуировать людей, но и вывезти все документы». В результате, был достигнут компромисс: полчаса[7].
Согласно Бегину, в «12:10 Гидеон достиг того места, где его ожидала „телефонистка“» (шестнадцатилетняя член «Иргуна» Адина Хей), и она и Сара Агасси сделали три звонка[15]: немедленно[7] в администрацию отеля, сообщив о взрыве «через 20 минут», но это не возымело каких либо действий — администрация отеля оставила этот факт без внимания. После этого в 12:15 они позвонили в офис газеты «Palestine Post» (оператор газеты под присягой подтвердил получение звонка, и сообщил, что он тотчас же передал сообщение о взрыве в полицию), а затем в 12:27 во французское консульство, находящееся рядом с отелем; французы начали эвакуацию своих работников.
После взрыва было много споров о том, насколько своевременно поступили звонки; утверждается что британские власти поначалу вообще отрицали факт звонков с предупреждением о взрыве, британцы заявляли о том что звонки не были осуществлены в какую-либо уполномоченную властью организацию, которая могла бы принять соответствующие меры по эвакуации отеля.
«Иргун» утверждал, что времени для эвакуации было достаточно. Менахем Бегин в своей книге «Восстание» писал, что сообщения были оставлены за 25-27 минут до взрыва. Он также привел публикацию газеты Хаганы «Эшнаб» (Eshnav[16]) со следующим заявлением свидетеля:[7] «Когда я услышал шум … пиротехнической бомбы, я решил покинуть отель. Многие другие также попытались выйти из отеля, но солдаты забаррикадировали выходы истреляли в направлении людей, пытавшихся выбраться из этого ада».
Бегин также пишет, что Исраэль Галили сообщил ему о разговоре между полицейским офицером и официальным британским чиновником, в котором тот заявил: «Мы не подчинимся приказам евреев». Галили пообещал, что сообщение об этом разговоре будет передано по радио Коль Исраель, что и было сделано после после нескольких напоминаний Бегина[7].
http://ru.wikipedia.org/wiki/Взрыв_в_гостинице_«Царь_Давид»
ПРИ РАКЕТНЫХ ОБСТРЕЛАХ ИЗ ГАЗЫ У ЕВРЕЕВ НЕТ И ТАКОГО ВРЕМЕНИ!
Достаточно подробная и объективная статья в Википедии о произошедшем в в Дейр-Ясине, отражающая точки зрения двух сторон:
Резня в Дейр-Ясине — события 9 апреля 1948 года, в ходе которых арабская деревня Дейр-Ясин была захвачена еврейскими нерегулярными вооружёнными формированиями Иргун и Лехи, принадлежавшими к радикальным организациям сионистов-ревизионистов. Во время захвата в результате ожесточенных столкновений было убито, по разным оценкам, от 107 до 254 жителей деревни.
По мнению ряда источников, само выражение «резня в Дейр-Ясине» не является объективным и носит пропагандистский и пропалестинский характер[1][2].
Свидетельские показания о событии и его оценки крайне противоречивы.
Предпосылки
Основная статья: Арабо-израильская война 1947—1949 годов
Описываемые события произошли уже после того, как 29 ноября 1947 года ООН приняла план по разделу Палестины на арабское и еврейское государства. Согласно резолюции, Иерусалим с прилегающим к нему районом не должен был принадлежать ни одному из этих государств, а находиться под международным управлением. Дейр-Ясин, согласно плану ООН, входил в границы Иерусалимского района.
Арабские руководители, в том числе Лига арабских государств и палестинский Высший арабский совет, категорически отвергли план ООН по разделу Палестины[3][4] и заявили, что приложат все усилия, чтобы помешать его реализации[5]. Вялотекущие столкновения между еврейскими и арабскими военизированными группировками стали перерастать в полномасштабную войну[6]. Планы арабов на первом этапе конфликта включали в себя недопущение создания еврейского государства, а с момента провозглашения независимости Израиля 14 мая 1948 года — его полное уничтожение («сбросить евреев в море») и раздел всей Палестины между Сирией, Трансиорданией и Египтом[7]. Всего за четыре месяца после принятия резолюции ООН было убито 884 еврея.
Арабская освободительная армия (АОА), финансово поддерживаемая Лигой Арабских Государств, осуществляла атаки на еврейский транспорт на основных дорогах, пытаясь изолировать еврейские населённые пункты один от другого. АОА удалось захватить несколько стратегически значимых пунктов вдоль магистрали соединяющий Тель-Авив и Иерусалим. Это был единственный путь, по которому могло осуществляться снабжение Западного Иерусалима, в котором в то время жило 16 % всех евреев Палестины. Из занятых ею пунктов АОА обстреливала еврейские транспортные колонны, направляющиеся в Иерусалим. В марте 1947 года сообщение между Западным Иерусалимом и остальными еврейскими поселениями прекратилось, и город оказался в блокаде.
Еврейские автоколонны с продовольствием для гражданского населения Иерусалима расстреливались в упор арабами из близлежащих деревень и отрядами АОА. В Иерусалиме наступил голод. Израильские источники описывают, что дорога на Иерусалим стала для осажденных евреев «Дорогой Жизни»[7].
В ответ Хагана начала операцию «Нахшон» с тем, чтобы снять арабскую блокаду Иерусалима. 6 апреля с целью овладеть стратегической позицией, находящейся в руках АОА, отряды Хаганы и её подразделения Пальмах атаковали деревню Аль-Кастал, находящуюся в двух километрах к северу от Дейр-Ясина. А 9 апреля ревизионистские группировки Иргун и Лехи атаковали деревню Дейр-Ясин, находившуюся на западной окраине Иерусалима и блокирующую дорогу к еврейским кварталам.
Деревня Дейр-Ясин
Основная статья: Дейр-Ясин
Деревня Дейр-Ясин была арабским населенным пунктом с населением в несколько сот человек. Все её жители были мусульманами, в ней было 144 дома. По данным израильского историка Йоава Гелбера, в деревне проживало около 600 жителей, по другим данным от 800 до 1000. Дейр-Ясин находился на высоте 800 м над уровнем моря на холме над шоссейной дорогой, связывающей Иерусалим и Тель-Авив. Деревня была относительно состоятельной благодаря добыче известняка из расположенных близ неё каменоломен и его обработке.
По одной версии, возможности контролировать дорогу или обстреливать её из деревни не было [8](недоступная ссылка), но, по другой версии, деревня находилась на холме, который контролировал дорогу в Иерусалим [9].
Согласно одной части источников, жители деревни жили мирно с соседними еврейскими поселениями, особенно с жителями Гиват-Шауля, населенного религиозными евреями-ортодоксами и находившемся по другую сторону долины от Дейр-Ясина, и даже заключили между деревнями договор о ненападении и свободном проезде.
Согласно другой части источников, договор де-факто не выполнялся[2]. Акива Азулай (бывший заместителем коменданта Гиват-Шауля) рассказывал, что брат мухтара не поддержал этот договор, и Гиват-Шауль периодически подвергался обстрелам со стороны деревни Дейр-Ясин[10]. Те же источники утверждают, что еще 2 апреля из Дейр-Ясина начались обстрелы кварталов Бейт-а-Керем и Ефе-Ноф. Затем поступили сообщения о строительстве в деревне укреплений, накапливании оружия и боеприпасов и появлении иракских боевиков. Также приводятся исследования арабского университета Бир-Зейт, которые показывают, что мужчины Дейр-Ясина участвовали в антиеврейских акциях [2][11].
Йоав Гелбер (англ.)русск. считает маловероятным сохранение мирного соглашения между Дейр-Ясином и Гиват-Шаулем в апреле, принимая во внимание интенсивность военных действий между арабами и евреями в других местах. Он пишет, что 2 апреля произошли обмены выстрелами между Дейр-Ясином и близлежащими еврейскими деревнями, а в следующие несколько дней из деревни обстреливали еврейское поселение Моца (англ.) и еврейский транспорт на дороге в Тель-Авив. 8 апреля молодые люди из Дейр-Ясина принимали участие в защите деревни Аль-Кастал, атакованную отрядом Хаганы за день до этого: имена нескольких жителей деревни имеются в списке раненых в результате боя в Аль-Кастал, составленного британской палестинской полицией.[12]
Наличие в деревне арабских военных формирований
Арабские боевики пытались основать в деревне лагерь, что привело к перестрелке с жителями Дейр-Ясина, в результате которой один из них погиб. Примерно 28 января 1948 года к деревне подошел отряд «Армия Священной войны» численностью 400 человек под командованием Абд аль Кадира, который хотел завербовать в свой отряд жителей деревни. Однако старейшины деревни воспротивились этому плану, и отряд ушел. В связи с этим, мухтар (староста деревни) был вызван для дачи объяснений в Верховный Арабский Комитет (ВАК) в Иерусалим. Его спросили, каковы отношения жителей деревни с евреями, мухтар ответил, что они живут с ними в мире. Против мухтара не было предпринято никаких мер и от него не потребовали разорвать мирное соглашение. 13 февраля в окрестностях деревни появилась вооружённая группа арабов, намеревавшаяся атаковать Гиват-Шауль, однако жители деревни её «отвадили», в результате чего члены группы перебили стадо деревенских овец. 16 марта ВАК послал в деревню делегацию с просьбой разместить в деревне группу сирийских и иракских добровольцев с целью её защиты. Жители отказались и отказались повторно 4 апреля (за 5 дней до нападения на деревню).[источник не указан 851 день] Однако боевики Иргуна заявляют, что во время атаки на деревню они видели по крайне мере двоих иностранных солдат (см. ниже).
То, что отношения между деревней и ее еврейскими соседями были однозначно мирными, оспаривает Йехуда Лапидот, заместитель командира отряда Иргуна во время нападения на деревню. Он пишет, что между жителями Гиват-Шауля и Дейр-Ясина происходили эпизодические стычки, и что 3 апреля были выстрелы из деревни в сторону еврейских поселений Ефе-Ноф и Бейт-а-Керем. Он также пишет, что деревню защищало 100 вооружённых человек, что она была окружена защитными траншеями, что в деревне находились арабские и иракские боевики, и что вход в деревню защищал вооруженный отряд. Новый израильский историк Бенни Моррис пишет, что, возможно, несколько боевиков и было расквартировано в деревне, однако по его мнению однозначных доказательств этого в наличии нет.
Состав нападавших
См. также: Иргун, Лехи, Пальмах и Хагана
Еврейские силы, атаковавшие деревню, состояли главным образом из двух подпольных боевых организаций — «Иргуна» и «Лехи»[13], также известной как группа Штерна; принадлежавших к правому движению сионистов-ревизионистов. Другой группой, которая принимала участие в атаке, но в гораздо меньшем размере, были ударные отряды «Хаганы», связанные с левыми сионистами (МАПАЙ). В операции также участвовали отряды «Пальмах», которые оказывали содействия в атаках и зачистке некоторых деревенских домов, а также эвакуацией раненых бойцов.
Подготовка к нападению
Решение о проведении атаки
Лапидот пишет, что нападение на деревню имело важное значение по двум причинам. Во-первых, по мнению Иргуна и Лехи, Дейр-Ясин представлял опасность для близлежащих еврейских поселений и единственной дороги, связывавшей Иерусалим и прибрежную равнину, где проживала большая часть еврейского населения Палестины. Во-вторых, пишет Лапидот, это был первый раз, когда еврейские силы провели агрессивное наступление, в отличие от тактики ответов на нападения.
Эрик Силвер пишет, что командиры Иргуна и Лехи обратились к Давиду Шальтиэлю, командующему силами Хаганы в Иерусалиме, с целью получить его согласие на нападение на Дейр-Ясин. Сперва он сопротивлялся этому плану, поскольку жители деревни подписали договор о ненападении, и предложил боевикам взамен совершить атаку на Эйн-Керем. Однако командиры Иргуна и Лехи высказали опасения, что эта задача будет слишком трудна для них. В конце концов Шальтиэль уступил при условии, что боевики Иргуна и Лехи останутся в деревне после её занятия, дабы воспрепятствовать образованию там арабской военной базы. Решение Шальтиэля встретило сопротивление у Меира Паиля, офицера разведки «Пальмаха» и «Хаганы», который считал неправильным нарушать мирный договор с деревней. Однако Шальтиэль утверждал, что у него нет возможности остановить боевиков ревизионистких группировок. Обсуждалось предложение оповестить жителей деревни, но Шальтиэль отверг это предложение, дабы не поставить операцию в опасность.
Планирование нападения
Согласно Морису, на встречах, где ревизионистами обсуждался план нападения, было решено, что жители деревни будут изгнаны. Члены Лехи предложили, чтобы каждый житель Дейр-Ясина, который бы не скрылся бегством, был убит с целью устрашения остального арабского населения страны, «чтобы показать, что происходит, когда Иргун и Лехи объединяются вместе». Большинство боевиков, участвовавших в обсуждении, высказались за то, чтобы убить жителей деревни мужского пола, однако Менахем Бегин отверг эти предложения. Согласно Йехуде Лапидоту (Иргун), атакующим отрядам был отдан специальный приказ: не убивать женщин, детей и пленников.[14]
Инструктаж перед атакой
Согласно данным участников Хаганы, атакующие силы состояли примерно из 120 человек: 80 из Иргуна и 40 из Лехи. За несколько часов до проведения атаки 8 апреля они были собраны для инструктажа. Члены организации «Борцов за независимость» были собраны в поселении Эц-Хаим, а члены Иргуна в Гиват-Шауле. Лапидот пишет [14], что настроение на собрании членов Иргуна было праздничным. Это был первый раз, когда такое большое количество боевиков-подпольщиков встретилось открыто, и проведение ими совместной акции усиливало в них чувство солидарности. Дабы отразить это чувство, они выбрали пароль «Ахдут Лохемет» («Боевое единство»), — это будет фраза, которая оповестит о начале атаки. Согласно Лапидоту, на инструктаже командир Иерусалимского отделения Иргуна Мордехай Раанан подчеркнул, что женщинам, детям и старикам не должен причиняться вред и что жители должны были быть предупреждены при помощи громкоговорителя, чтобы дать жителям возможность покинуть деревню. Для этой цели должна оставаться свободной дорога на Эйн-Керем.
Нападение
После инструктажа боевики разошлись по намеченным позициям. Отряд Лехи приближался к Дейр-Ясину со стороны Гиват-Шауля, в то время как один из отрядов Иргуна приближался к деревне с востока, а другой с юга. Несмотря на свою уверенность, боевики были, согласно всем отзывам, не обучены, плохо подготовлены и неопытны. Громкоговоритель, с помощью которого предполагалось убедить жителей покинуть деревню, был не исправен и плохо работал, к тому же грузовик, на котором он был расположен, попал в канаву и застрял за пределами деревни.
В 4 часа 45 минут утра часовой в деревне заметил нападавших. Он крикнул по-арабски «Махмуд!», но одному из боевиков Иргуна показалось, что он сказал «Ахдут». Он ответил отзывом на пароль — «Лохемет!», и арабы открыли огонь[2].
Командиры Иргуна и Лехи полагали, что жители деревни её покинут, спасаясь бегством, однако нападение встретило сопротивление. По мнению Гелбера, жители деревни не осознавали, что целью атакующих был её захват, и полагали, что это всего лишь налёт, в результате чего они не спаслись бегством. когда у них еще был такой шанс. Снайперский огонь защитников с высоких точек, особенно из дома мухтара, успешно сдерживал атаку[15]. У атакующих не было опыта атаки на арабскую деревню, и они были плохо вооружены. Они прибегли к тактике захвата домов один за другим. Перед заходом в дом в окно и в дверь бросали гранаты, по две гранаты на дом, согласно приказу командира Иргуна Бенциона Коэна. Эзра Яхин, участник нападения, вспоминал: «Чтобы овладеть домом, нужно было либо бросить гранату, либо вести огонь. Кто по глупости открыл бы дверь, тот был бы тут же убит, иногда мужчинами, одетыми в женскую одежду».
Силы Лехи продвигались медленно, занимая дом за домом. Оружие выходило из строя, некоторые из боевиков не выдергивали чеку, кидая гранаты, а командир отряда Лехи Амос Кейнан был ранен собственными людьми. В то же время боевики Иргуна на другой стороне деревни также испытывали трудности. Около 7 часов утра командиры Иргуна, деморализованные сопротивлением арабов и своими растущими потерями, передали отряду Лехи сообщение, что ими рассматривается возможность отступления. В ответ на это из Лехи было послано сообщение, что они уже в деревне и ожидают скорой победы. Большое количество раненых представляло собой проблему. Были вызваны машины скорой помощи со станций Красного Маген Давида. Боевики брали кровати из домов и снимали двери с петель, укладывали на них раненых и велели жителям деревни переносить их к машинам скорой помощи. Они полагали, что снайперы не будут стрелять по своим односельчанам, но согласно Мильштейну, «арабы стреляли и ранили нескольких „носильщиков“»[15].
Иргун организовал подвоз взрывчатки с базы в Гиват Шауле и начал с её помощью захватывать дома. В ряде случаев в результате силы взрыва разрушались целые части дома, хороня под собой его защитников и находящихся в доме гражданских лиц. Согласно Мильштейну, имеются как минимум два свидетельства членов Хаганы, находившихся на месте событий, о том, что боевики Лехи использовали громкоговоритель с целью убедить жителей сдаться. Около ста жителей было взято в плен к концу дня. Примерно в 10 утра прибыл отряд Пальмаха с броневиком и двухдюймовым минометом. С помощью трёх выстрелов из миномета были нейтрализованы снайперы, ведшие огонь из дома мухтара. Офицер Лехи Давид Готлиб сказал, что Пальмах завершил «в течение часа то, что мы не могли довести до конца в течение нескольких часов». Бой прекратился примерно в 11 утра.
Меир Паиль пишет, что религиозные евреи-ортодоксы из Гиват-Шауля пришли на помощь жителям Дейр-Ясина примерно в 2 часа дня и смогли остановить убийства.
Толпа людей из Гиват-Шауля, многие из них религиозные и носящие пейсы, пришла в деревню и стала кричать «Газланим! Роцхим! (воры, убийцы (ивр.) У нас было соглашения с этой деревней! Она была тихой. За что вы их убиваете?». Они были хареди — ортодоксальные евреи. Это одна из самых лучших вещей, которую я могу сказать про евреев хареди. Эти люди из Гиват Шауля постепенно подошли к деревне и вошли в неё, и у людей Лехи и Иргуна не было выбора, они должны были остановиться. Это было примерно в 2 или 3 часа дня. После этого Лехи и Иргун собрали 250 человек в здании школы. Они стали обсуждать, что дальше с ними делать. Было много крика. Отщепенцы кричали: «Давайте взорвем школу со всеми, кто там!», а люди из Гиват Шауля кричали: «Воры и убийцы, не делайте этого!», и так далее. В конце они посадили пленников, находившихся в школе, в 4 грузовика и отвезли их в арабский квартал Иерусалима у Дамасских ворот. Я ушел после того, как уехал последний грузовик. Это было в пятницу, а время было 4 или 5 часов дня, поскольку религиозные жители Гиват Шауля стали уходить готовиться к Шабату.
Последствия
События в Дейр-Ясин, драматизированные за счёт разнообразных слухов и пропаганды, вызвали массовое бегство палестинцев[13]. Особенно шокировало палестинцев то обстоятельство, что Дейр-Ясин считался[кем?] нейтральным поселением[16].
Согласно Исраэлю Шамиру, израильское руководство публично извинилось перед королём Трансиордании за действия еврейских вооружённых формирований, однако никак не наказало иргуновских боевиков и не позволило арабам вернуться в Дейр-Ясин[17].
Через несколько дней, 13 апреля, арабские боевики устроили кровавую бойню раненых и медицинского персонала при атаке на медицинский конвой, направлявшегося в больницу Хадассы. Во время данной террористической акции были убиты 79 евреев, 20 из них — женщины. Часть из них была заживо сожжена в машинах скорой помощи и других транспортных средствах. Тела погибших были настолько обожжены, что только 31 из них был опознан. Не опознанные останки погибших были похоронены в братской могиле на кладбище в Санедрии. Погиб также один британский солдат, убитый нападавшими. Позже британские силы, применив тяжёлое оружие, разогнали нападавших, убив 15 из них[18][19][20]. Каких-либо извинений с арабской стороны не последовало.
Численность пострадавших
В Дейр-Ясин погибло по разным оценкам от 107 до 254 человек.
Шариф Канъана из палестинского университета Бир Зайт опросил выживших и в 1988 году опубликовал данные, в настоящее время признанные в научной среде авторитетными: 107 человек погибло, 12 ранено[21].
Палестинский историк Ариф аль-Ариф написал в 1956 году, что он насчитал 117 убитых, из них по его данным 7 погибло в бою, а 110 было убито в их домах.
Руководитель операции Ранаан назвал число убитых 240 — по его собственному признанию, с целью устрашения арабов. Сходную цифру — 254 убитых — назвали руководители Верховного Арабского Комитета, в надежде вызывать чувство мести среди арабов.
Израильский историк Ури Мильштейн называет цифру 110 убитых максимум[2].
Канъана пишет, что после боя 25 пленников были казнены и брошены в каменоломню, Гельбер считает эти данные достоверными. Согласно Гельберу, единственной альтернативой казни пленных было бы отпустить их, поскольку не был никакой возможности содержать подпольный лагерь военнопленных под носом у британских властей.
Отряды нападавших понесли потери 5 человек убитыми и 50 человек ранеными при общей численности 132 человека[22].
Израильская позиция
Согласно израильской позиции, поселение Дейр-Ясин находилось в стратегически важном месте на въезде в Иерусалим, поэтому контроль над ним, в случае осады Иерусалима арабами, являлся бы очень важным для обеих сторон. Кроме того, в Дейр-Ясине располагалась база арабских войск, среди которых были «добровольцы» из Ирака, и оттуда осуществлялись диверсии против еврейских поселенцев, в Иерусалиме в частности.
Во время захвата, в результате ожесточенных столкновений, было убито некоторое количество мирных жителей деревни, по утверждению некоторых современных источников, использовавшихся арабскими террористами в качестве живого щита.[7] При штурме поселения мирным жителям был предоставлен коридор для эвакуации, о котором сообщалось по громкоговорителю[7]. Факт наличия броневика с громкоговорителем подтверждается многими свидетелями, но, по разным сведениям, он либо прибыл слишком поздно, либо вообще не подъезжал близко к деревне.
Количество вооружений и уровень подготовки защитников деревни, по оценкам Ури Мильштейна[15], не позволяет говорить о сугубо мирном населении. Имели место значительные и кровопролитные уличные бои [14].
Споры вокруг этого события затронули и армию обороны Израиля. В 2002 году по требованию депутата Кнессета Наоми Хазан от крайне левой партии Мерец, ЦАХАЛ запретил бывшему члену организации Лехи Эзре Яхину впредь выступать перед солдатами армии Израиля, поскольку он заявлял в своих лекциях, что никакой резни в Дейр-Ясине не было.[23]
Обвинения нападавших в зверствах
В некоторых источниках существуют обвинения нападавших в зверствах над безоружными людьми, в том числе над женщинами и детьми. Однако другие источники считают, что эти обвинения основаны на неверных источниках, а зачастую на откровенном обмане. Необходимо отметить, что в ту пору не существовало никаких соглашений, запрещающих убийства, преднамеренные или непреднамеренные, среди мирного населения противника. Дополнительные протоколы к Женевским конвенциям, касающиеся преступлений против мирного населения, были приняты в 1977 году[24].
Ларри Коллинз и Доминик Лапьер, писатели, известные по книге «Горит ли Париж?», в своей книге «О Иерусалим!» приводят свидетельства бывших жителей деревни, о том, что нападавшие творили ужасные зверства во время боя и после него.[25] Они также утверждают, что часть людей, в том числе женщины и дети, были убиты уже после прекращения сопротивления защитников деревни. В этой книге описываются расстрелы безоружных людей, убийство беременных женщин, изнасилование подростков и женщин. Также утверждается о непрерывном грабеже и насилии.
Хасан Нусейба, бывший в 1948 году редактором новостей на арабском языке британской радиостанции в Палестине, рассказал в интервью телекомпании BBC о ситуации в освещении событий в Дейр-Ясине. Он рассказал, что спросил у Хуссуйна Халеди (секретаря ВАК), как ему освещать историю в Дейр-Ясине, на что Халеди ответил: «Нам надо извлечь из неё максимальную выгоду». Поэтому Нусейба и сообщил по радио об убийствах детей и изнасилованиях беременных женщин в Дейр-Ясине. В той же передаче, один из жителей деревни, Абу-Махмуд, рассказал, что жители тогда протестовали: «Мы им сказали, что никаких изнасилований не было». Халиди им ответил: «Нам это необходимо для того, чтобы арабские армии пришли и спасли нас от евреев».[2][26]
Другие версии событий
Существует и совершенно иная версия событий, основанная на документах, которые никогда не публиковались и до сих пор не изучаются в израильских школах, а попытки провести внеклассные занятия по этой теме срываются левым истеблишментом Израиля[27][28][29].
http://ru.wikipedia.org/wiki/Резня_в_Дейр-Ясине
Хочу обратить Ваше внимание на то, что автор юбилейной статьи о Менахеме Бегине известый израильский журналист, редактор международного журнала "Мы здесь", в котором опубликована эта статья, а в советском прошлом редактор газеты "Биробиджанер штерн", (Биробиджанская звезда), Леонид Школьник не обошел в ней молчанием ни взрыв в отеле "Царь Давид", ни нападение на деревню "Дейр Ясин".
Когда то Лёня Зильберг возмущался, что у нас СССР многие улицы названы именами большевистских террористов.
Но террорист Бегин для вас, господин Каганцов, пример для восхищения.
Я правильно понял, что просто террорист, это плохо, а террорист еврей, это хорошо???
Александр Федорович! Ни секунды не сомневался, что вы обратите внимание именно на террористическую деятельность Менахема Бегина. А ведь он занимался не только и не столько ею. Революции, борьба за независимость, войны - вообще вещь весьма кровавая, вам ли, как бывшему политработнику армии, этого не знать. При всей своей неоднозначности, на земле Республики Коми, а здесь побывало в сталинских лагерях много великих людей, не было другой такой личности международного масштаба, как Менахем Бегин. Между прочим, любимый вами И.В. Сталин, в молодости тоже занимался терроризмом, за что сидел в царской ссылке, а в зрелые годы устроил Большой террор, что не мешает вам считать его гением всех времён и народов!
Тогда признайте гением и Гитлера. Ведь он устранил безработицу в Германии, накормил немцев, построил автобамы... Следуя Вашей логике, он тоже хороший человек... Хотя нет, он же не еврей...
Марк, я не доверяю "СМИ палестинских арабов" и другим заведомо необъективными источникам, в обсуждении тех или иных вопросов. Пользуюсь ими только с тем, чтобы брать там ссылки на источники объективные.
И я ни разу в жизни не употреблял выражения "еврейский расизм". К сожалению, вы сами дали повод говорить о нем, написав: "ИЗРАИЛЬТЯНЕ НИКОГДА НЕ НАСИЛУЮТ АРАБСКИХ ЖЕНЩИН, брезгуют!"
Тем более, что это неправда. В рапорте британских полицейских, которые расследовали резню, читаем:
"Нет сомнения, что нападавшие евреи совершали зверства сексуального характера… школьницы были изнасилованы, а затем зарезаны..."
О взрыве "Царя Давида". Если вы внимательно посмотрите Википедию, там сказано, что позвонили в отель не за 30 минут, а максимум за 20. Позвонили не тем лицам, которые могли произвести эвакуацию, а в некую абстрактную администрацию отеля (где трубку могла поднять любая секретарша). Что делает в такой ситуации менеджер? Очевидно, бежит разыскивать уполномоченное лицо, то есть главу Палестинской территории, жившего в отеле. Но в отеле его не было (поэтому он уцелел при взрыве, хотя погибли все его сотрудники). Нужно искать кого-то другого, пытаться его убедить, ведь не факт, что звонившие не были шутниками. Это как раз минут на двадцать, при удачном стечении обстоятельств. На эвакуацию времени уже не остается.
Вот скажите мне, если позвонить в гостиницу Сыктывкар, она будет эвакуирована через двадцать минут? Нет. Вы это знаете. Я это знаю. А террористы Бегина не догадывались, что 20 минут не хватит? Давайте не будем оперировать заведомо фантастическими предположениями.
Я уже много раз говорил это Лене, теперь говорю вам. Израильская пропаганда - одна из самых примитивных для стран, не входящих в третий мир.
Есть, конечно, гораздо худшие образцы. Скажем азербайджанская пропаганда. В Сумгаите убийцы принудили полуармянина-уголовника к присутствию при погромах и резне. Хотя он не считал себя армянином, происходящее ему резко не нравилось, поэтому принудить его удалось лишь угрожая смертью. С тех пор четверть века азербайджанская пропаганда утверждает, что погром в Сумгаите устроили армяне-уголовники.
Так вот, израильская, конечно, умнее. Увы, ненамного. И пока Израиль не освободится от магии всех этих идиотизмов, типа "предупредили за полчаса", "Гиват-Шауль периодически подвергался обстрелам со стороны деревни Дейр-Ясин", у Израиля не будет другой истории, иначе, как для внутреннего пользования. Не будучи горячим еврейским патриотом, всерьез ее воспринимать совершенно невозможно.