Госдума в первом чтении приняла закон о запрете мата в кино, на сцене и в литературе. А не только в СМИ, что совсем недавно подписал президент Путин. Инициатором выступил режиссёр Говорухин (или он теперь бессменный начальник президентского штаба… что-то я путаюсь?). В качестве аргумента создатель «Вертикали» (чуете, откуда в российскую политику пошло, до меня только сейчас допёрло) привёл случай на «Кинотавре». На один из просмотров губернатор Краснодарского края Ткачёв пришёл с женой и с детьми. И тут с экрана такое полилось…, хозяин Кубани краснел и бледнел. Что тут можно сказать? Лохи организаторы! Надо заранее читать пресс-релизы, где в обязательном порядке должно быть написано – «в фильме содержится ненормативная лексика, +18» и вовремя оповещать об этом зрителей. Тут даже губернатор в состоянии будет понять, что уши семьи на просмотре могут свернуться в трубочку (если, конечно, сам в быту себе не позволяет… но это личное дело каждого).
Я же вспомнил, как первый раз лет в 10 смотрел «Трёх мушкетёров». Ещё тех старых, французских, чёрно-белых, с потасканным Жаном Маре в роли 18-летнего Д’Артаньяна. А там, если помните, есть хрестоматийная фраза Атоса, в которой он называет свою бывшую жену графиню де ля Фер «проституткой». Моя бабушка (редкостная ханжа даже по тем меркам), посапывающая рядом в кресле, тут же проснулась и стала затыкать мне уши. Вследствие чего я заинтересовался незнакомым словом, и скоро знал о проститутках всё, что было доступно советскому пионеру…
В общем-то, большинство депутатов оказались не против убрать мат из книг и с экрана. Однако не преминули вспомнить бессмертную фразу Шекспира – «О, как крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть» (представляю, как поёжился немолодой уже Говорухин). Заодно возник вопрос – что делать с культурным наследием? Например, с «Лукой Мудищевым» (выучил в 8 классе наизусть с катушечного магнитофона в исполнении народного артиста СССР Михаила Яншина). С этим «Лукой» не всё ясно. Добро, если авторство Баркова, невелика птица. А если Пушкина, как подозревают многие филологи? Убрать из литературы часть «нашего всего» - не круто ли?
Да, я знаю наизусть «Мудищева». А еще матерный вариант «Евгения Онегина», который слышал в исполнении Олега Даля. Сделали они меня лучше? Вряд ли. Хуже? Тоже не уверен. В молодости частенько просили почитать. Я не всегда соглашался (хотя делаю это неплохо). Особенно, если в компании была та, к которой на тот момент неровно дышал. Внутреннее табу.
Начинаю вспоминать, когда сам познакомился с этими словами. Рано, ещё в детском саду, их туда принёс главный хулиган-переросток нашей группы Лёха Майоров (надо же, до сих пор помню). Садик был непростой, актёрский, а этот Лёха был отпрыском технического состава (папа – то ли мебельщик, то ли шофёр, тут память отказывает). Слова, им привнесённые, удивительно легко запоминались. И я одно решил опробовать в споре с отцом на тему, что будем смотреть вечером, «Спокойной ночи, малыши!» или хоккей «Спартак»-ЦСКА – назвал его … «собачьей особью женского рода, вступившей в добрачные половые отношения». Папа вылетел на кухню, где мама уже загибалась от хохота:
- Что он сказал?!
- Что слышал…
Дальше последовал град ударов по моей попе и вопль:
- Это не я, это Майоров!!!
Мама потом выговаривала отцу:
- Ну, и что ты набросился, он же не понимает, что говорит.
- Пусть запомнит.
Я запомнил. Но не понял…
Уже ближе к школе, отдыхая летом на даче, я без обиняков спросил у самой умной из своих бабушек:
- Баба Лена, ты знаешь, что такое … «первичный половой признак у мужчин»?
Баба Лена быстро взяла себя в руки и предложила следующую формулировку – «так пипиську называют хулиганы и бандиты, очень плохое слово». Потом объясняла маме:
- Скажу, что не знаю, подумает, что старая дура…
А мат тем временем входил в мою жизнь вместе с первыми школьными оценками. Что характерно, его основными носителями были такие же, как я, бывшие детсадовцы, домашние дети им почти не владели. Делаем вывод – в середине 60-х взрослые при детях в домашней обстановке старались держать себя в рамках приличия. Зато сейчас… не так давно друг в московском автобусе сделал замечание сквернословящим школьникам. Те только пожали плечами – «у нас дома так разговаривают». Но разве в этом повинен «Лука Мудищев»?
У меня на этот счёт есть своя теория. В советское время интеллигенция материлась жутко. Особенно творческая и диссидентствующая. У моей мамы несколько лет был бойфренд из пролетариев. Когда она первый раз взяла его в свою театрально-писательскую тусовку, он вылетел оттуда в ужасе:
- У нас мужики в гараже на субботнике так не матерятся, как эти фифы!
Думаете, они хотели таким образом стать поближе и понятнее простому народу? Ничего подобного. Это был ещё один вариант пассивного сопротивления лицемерному советскому официозу. Помните анекдот из более поздних времён? К мэру Москвы Лужкову подходит его пресс-секретарь Пак:
- Юрий Михайлович, к нам на день города группа «Ленинград» собирается.
- Это которые с матами? Да пошли они на … «фаллос»!
Но с приходом перестройки мат в речах интеллигенции пошёл на убыльь. Потому что стало можно. И в книге, и в кино, и на сцене. Иногда он к месту, хотя и коробит. Как у Лимонова в «Это я, Эдичка!», где бранные слова только усиливают выражение тоски и одиночества главного героя. Можно было без них обойтись? Наверное. Но это был бы другой роман другого автора.
А мат ушёл туда, где он и должен быть – в среду люмпенов. И не важно, что матерящийся люмпен может оказаться топ-менеджером, депутатом или губернатором (вспомните запись разговора «челпохна» губернатора Киселёва, распространённую 6 лет назад в интернете). Быдло оно быдлом и останется, сколько званий ему не приклей.
Я слышал мат в нескольких фильмах, недавно снятых. Говорили на нём представители криминального сообщества, что соответствует жизненной правде. Но с оговорками. Бездумно материться позволяют себе «бакланы», «торпеды», первоходки-беспредельщики. Люди бывалые, с понятиями, крайне аккуратны в выражениях. Скажешь кому-то сгоряча – «да я тебя … «любил в извращённой форме», будь любезен выполнить сказанное. Иначе ты фуфломёт и можешь ответить жизнью. Да, жёстко, но воспитывает лучше любого написанного в Госдуме закона.
Что касается меня, то я не сторонник мата, как в книге, так и на экране. Ладно уж, что было написано или снято до этого, не стоит вырубать топором или сжигать, мат из нашей жизни никуда не денется. Но я устал заранее просматривать фильмы, на которые может обратить внимание мой сын. А ещё совсем недавно писал очередную главу армейских воспоминаний «Гвардии Черток». Мат из головы так и прёт, командир Кантемировки обращался к личному составу дивизии исключительно как … «ласкательно-уменьшительное название лиц, подвергшихся сексуальной агрессии со стороны начальства». Уже думал поставить «+18». Но как вспомнил про главного своего читателя, так обошёлся более приличными синонимами… сыну такое читать у отца пока рано. Вернее, будет рано всегда…
Я догадываюсь, что вопрос о мате в литературе, не в последнюю очередь, поднят из-за страстей по «Тотальному диктанту» и авторству Дины Рубиной, которую ульяновский губернатор обвинил в использовании ненормативной лексики. То, что претензия имеет совсем другую подоплёку, подтвердил Союз российских писателей, возмутившийся – «а почему еврейка с двойным гражданством…?», ну и так далее, в лучших традициях узаконенной черносотенной юдофобии.
То, что это не единичный случай, а система, подтвердили воронежские казаки, устроившие настоящую истерику вокруг того, что в их области больше всех занимается русским языком профессор Стернин… Иосиф Абрамович.
С матом мы сами в наших семьях худо-бедно разберёмся. А вот к этому неплохо подключить и депутатов… мать их за ногу!
