«Вы любите русский язык?».
Что за дурацкий вопрос? Как я его могу не любить, если я на нём говорю, пишу, читаю, думаю и даже ругаюсь? Он мне, можно сказать, жизнь поломал, из-за него я из Америки вернулся. Там, видите ли, повсеместно на английском спикают, разве что, не на Брайтон-Бич. Я же в те годы не представлял для себя работу вне языкового поля, и резонно сомневался, что доведу свой английский до нужного профессионального уровня. Короче, я теперь здесь…
Вот что действительно всегда раздражало, так это выражение «великий и могучий русский язык». Ну, что за филологический шовинизм? Да, он богаче того же английского, все давно признали, что Хэмингуэй и Воннегут сочнее звучат в переводе Райт-Ковалёвой, чем в подлиннике, та же фигня происходит и с Шекспиром (Маршак и Пастернак). И то, на один их fuck (пардон) мы ответим… перечислять устану. Не говоря уже о производных, вариациями на коротенькое слово из трёх букв можно не только фразы составлять, но и коротенькие рассказы.
Но это хорошо для нас, носителей. А какого приезжим? Любимый анекдот иностранных студентов, обучавшихся в Советском Союзе:
- Всё-таки странная физиология у этих русских. Вчера в автобусе один мужик другому сказал: «Слушай, Вася, одень на х… шапку, а то уши замёрзнут.
Вам смешно? А африканцы мучились, гадали…
Так вот, я не понимаю, почему русский язык велик и могуч, а суахили немощный и хилый? Или албанский. Или сербо-хорватский. Я неплохо знаю польский, но от таких слов, как «лёдувка» (холодильник), «скарпетки» (носки) или «пилка ножна» (футбол) каждый раз покатываюсь со смеху. А полякам нормально, они негров «мужинами» называют, а евреев «жидами» и никаких комплексов.
Нам повезло, мы этот сложный русский язык впитываем с молоком матери. До определённого уровня. Кто-то на этом останавливается, и дальше общается исключительно с помощью идиом. Кто-то идёт дальше в силу происхождения, воспитания или профессии. Помните ещё одно советское: «У джентльмена ХIX века было образование от Баха до Фейербаха, а у джентльмена ХХ-го от Эдиты Пьехи до иди ты на…»? Так вот, джентльмену XXI-го ещё сложнее…
Почему? Потому что много новояза, и нужно отделять зёрна от плевел, чтобы не показаться ни лохом, ни маргиналом. (Если, конечно, вы не депутат, и не чиновник высшего эшелона, тогда по любому прокатит). Например, моя матушка с глубокими дворянскими корнями и вторым редакторским образованием на дух не переносит выражение «я по жизни», возмущается - «а по смерти ты кто?». Для меня же это нормально, типичный новояз, как и слово «мобильник».
Чтобы понять, насколько русскоязычный люд во всём мире владеет своим родным языком со всём многообразии обновлений и заимствований, наверное и придуман «Тотальный диктант». Судя по авторству предлагаемых текстов (Стругацкий, Быков, Прилепин, Рубина…), затейка явно либеральная, не то бы переписывали шолоховскую «Поднятую целину» до опупения. Впрочем, и диктующие текст тоже из наших – Быков, Ярмольник, Кортнев, а не Говорухин с Кобзоном, усиленные Аллочкой-пипец. Власть на это смотрит благосклонно – «пусть словами балуются, можно, лишь бы порулить не просили…».
Диктант модный. Диктант добровольный. Диктант строгий. Проверяют работы на общественных началах профессиональные филологи. Критерии весьма жёсткие: для «пятёрки» допускаются 2 ошибки в пунктуации, «четыре»- это максимум одна орфографическая и четыре пунктуационные ошибки. «Тройку» ставят за семь ошибок, ну, а дальше - «двойка». Ну, и итоги, как правило, неутешительные: в прошлом году 61% писавших диктант россиян получили «пары», 28% - «трояки», «четвёрки» - 10%, отличников оказался лишь 1%. Имена лучших грамотеев на всю Россию не обнародуются, премии по сто тысяч баксов им не вручаются. И, всё равно, пишут. Что уже радует, значит, не всё ещё сгнило в умах Отечества, не всё опаскудилось.
Честно говорю – не помню ни одного правила грамматики. Да и вряд ли знал, вылезал за счёт зрительной памяти. А память эта у меня хорошая, потому что всю жизнь с книгой (или читаю, или пишу). В детстве, помню, безумную радость от каждой подаренной книги (дефицит не меньше икры), потом от самиздата, от привезённых из горных аулов шедевров зарубежной классики (ими там дома отапливали, когда к весне кизяк заканчивался). Кто-то тогда за нас решал, что можно читать, а что нет. И если что-то выписывал, то в гомеопатических дозах. Большое счастье, сегодняшняя власть так увлеклась распилом бюджетов разных уровней, что у неё хронически не хватает времени на идеологию.
Но бывают варианты…
«Тотальный диктант-2013» отметился тем, что ульяновский губернатор своей властью отменил предложенный текст, принадлежащий перу Дины Рубиной, и вместо него предложил отрывок из местного певца патриархальщины Вадима Пескова (впервые о таком узнал). Мотивировалось тем, что писательница, де, употребляет неформальную лексику, что противоречит нравственным устоям коренных симбирцев. Замечу, эссе Дины касалось размышлению на тему интернета – благо или зло? И что там можно было найти матерного, скабрёзного? Страна пребывала в недоумении.
Чуть позже выяснилось, губернатор Морозов имел в виду не конкретную Рубину-эссеистку, а Рубину-прозаика, Рубину-вообще. Я Дину безмерно уважаю, как автора и человека (исходя из слышанного в интервью с ней), но любимая у меня всё же Улицкая. Тем не менее, прочитал у Рубиной всё, что мог достать, и не понимаю, что имеет в виду Морозов. Возможно, она и позволила в чей-то прямой речи допустить слово «(м)удак» или «******», но оно было настолько в контексте, что не отразилось, не запомнилось. У Лимонова к примеру, да, потому что грязь. А у Рубиной нет, потому что жизнь. Ну как, скажите, мог написать ещё Довлатов такую фразу – «Здоровенная буфетчица гладила его по пьяной голове и приговаривала удивлённо: «Глядите-ка, маленький, а ёпкий»? Кстати, и процитированное мною выше слово на букву «б» ещё лет сто назад входило в академические толковые словари, и означало проститутку, «изгнанную из публичного дома за плохое поведение». Звучит, конечно, интригующе, но вполне пристойно, как издержка загнивающего империализма.
Так что это, губернаторские фантазии или воинствующее ханжество Морозова? Уверен, что ни то и ни другое. Его расшифровали ульяновские журналисты, параллельно выступившие в печати с заявлением – «с каких это пирогов лицо еврейской национальности с двойным гражданством будет нас учить нашему же языку?». Ну, тут уже делом Бейлиса попахивает, учудили, «коллеги».
В моей школе русский и литературу преподавал Давид Яковлевич Райхин, считавшийся лучшим некрасоведом СССР. Его не тронули даже в период борьбы с безродным космополитизмом, родители учеников отстояли (не исключаю, что они же сажали и остальных). Я несколько раз писал о молодом литераторе из 90-х, крайне стеснённого финансово, который на мой вопрос «почему не уезжаешь?», грустно ответил – «кто тогда научит этих детей их родному языку?». Рубину раскупают лучше, чем Проханова, посмотрите рейтинге продаж. Кто в этом виноват?
Я посмотрел биографию Сергея Морозова. Так и есть, 20 лет в милиционерах, а потом в политику. Сразу вспомнил, как в начале перестройки ленинградские менты винтили на рок-концерте подтанцовку группы «Браво». Пока на сцене была непонятная и шокирующая Агузарова, они ещё терпели, помня установку про «новые веяния». Но когда появились стиляги, генетическая память сказала им – «фас, взять, можно!».
Думаю, примерно то же самое произошло и с бывшим милицейским полковником Морозовым, до сих пор воспринимающим Рубину и ей подобных, как порождение самиздата. Считай - как врагов.
Тут одним диктантом не отделаешься, не воспитаешь. Разве что, длиною в жизнь. (А лучше сразу исключить).
