Летучий корабль

Не помню, кто это сказал из французских министров культуры – ещё Андре Мальро или уже Жак Дюамель, когда его спросили, зачем правительство Пятой республики поддерживает деньгами писателей и кинорежиссёров, которые в хвост, в гриву и в душу мать честят в своих произведениях и республику, и правительство, и министра, причём честят, что называется, за его же деньги. «Мудрая жена, – сказал на это не помню кто, – всегда даст своему мужу денег, даже зная, что он их пропьёт в первом же кабаке, а когда вернётся, ещё и намнёт ей бока. Потому что когда в её дом нагрянет беда, он будет единственным, кто встанет на её защиту и останется с ней до конца». Уже назавтра кто-то из подопечных министра откликнулся на его тираду едкой карикатурой в Le Figaro, изобразив пьяного Годара, мнущего Дюамелю бока. Но карикатура забылась, а имена Роб-Грийе, Сартра, Дрюона, Саррот, Мориака, Трюффо, Шаброля, Лелюша, Рене, того же Годара – и несть им числа – стали истинной славой и гордостью Франции.

А в Кирове вторую неделю ищут. Ищут того козла, вонючего козла, который дал главному редактору «Вятского наблюдателя» Сергею Бачинину много денег, вонючих денег, чтобы тот вывесил на свой интернет-сайт лживый пасквиль, вонючий пасквиль про «лейтенанта Серёжу» – начальника управления УВД по Кировской области Сергея Солодовникова. Под страшным подозрением все: и те, кто купили «Наблюдатель», и тот, для кого они купили «Наблюдатель», и те, кто им этот «Наблюдатель» продали, и те, кого им вместе с этим «Наблюдателем» продали, и те, кто никакого «Наблюдателя» не продавал, и те, кто никакого «Наблюдателя» не покупал. И ищут не как обычно, а чтобы найти. Так усердно, что даже генерал пообещал не уезжать от нас в феврале, а задержаться на подольше: «После публикаций в некоторых СМИ у меня появились здесь новые цели и задачи. И я никуда уходить не собираюсь». Так рьяно, что даже Сергея Бачинина: человека-легенду, человека-эпоху, – уволили, как пешку смахнувши с шахматной доски, как надоедливую – походя – прихлопнувши муху. Так истово, что против воли задумаешься – а стоило ли из-за лживого-то, коли уж пасквиль действительно лживый?

И – да: кто из нас сегодня, если честно, помнит про Жака Дюамеля, если даже я не уверен, что помню именно про него? И кто послезавтра вспомнит про Никиту Белых, Сергея Солодовникова, Григория Гусельникова или, там, про Алёшу Веснина? Сергей же Бачинин мог стать истинной славой и гордостью Вятки – будь наши сильные мира сего хотя бы вполовину мудры и терпеливы, как та дюамелевская жена...

Что – а разве Веснина зовут не Алёша?

Ну вот. А я тут говорю про какое-то послезавтра.