Во время последнего визита Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) в мурманскую
исправительную колонию ИК-17 к нам подошел молодой человек Михаил Л., который по моим оценкам
уже давно в исправлении не нуждается и не опасен для общества. А два года назад его, заболевшего
во время «зимних рождественских каникул», несколько дней не вывозили на операцию в хирургию
больницы ИК-18. Потому, что все отдыхали, а в тюрьме не положено тревожить начальство и
организовывать конвой из-за такой «мелочи», как болезнь заключенного. В результате парень чуть не
погиб, перенеся шестидневный перитонит. Спасибо хирургу Карманову – чудом спас.
Тогда комиссия (ОНК) рекомендовала администрации сделать все, чтобы Михаил был освобожден
при первой же возможности. В том числе предоставив ему работу, соответствующую состоянию его
здоровья, для погашения материальной задолженности по приговору. Это бы дало возможность ему
выйти по УДО. Каково же было наше удивление, когда Михаил сообщил, что в июле 2012г. в УДО ему
было отказано …по причине наличия такой задолженности.
УДО (условно досрочное освобождение от отбывания назначенного судом наказания) – это почти
единственное из того, что дает людям надежду после тюрьмы выйти на свободу, оставшись людьми.
В этом я убедилась за почти 15 лет своей работы с заключенными. Но как сидельцу «исправиться»,
чтобы «заработать» УДО? Существуют ли в этом вопросе какие-либо ориентиры, кроме статьи
Уголовного кодекса.
Вот некоторые показатели из статистики УФСИН РФ по Мурманской области за 7 месяцев этого года.
На УДО подано 694 заявления от осужденных. Из них судом удовлетворено 312 (382 отказа).
Администрацией учреждений было поддержано 474 ходатайства. В трех случаях суд «отпустил» по УДО
заключенных, чьи ходатайства администрацией поддержаны не были.
Из опыта работы в комиссии по вопросам помиловании, позднее – в ОНК, я видела десятки решений
суда, отказавшего заявителям по мотивам, не основанном на законе, и то, что «казусов» подобных
решению суда по Михаилу, каждый год происходит немало.
В УДО проявляются многие недочеты пенитенциарной системы. Коррумпированность, нацеленность
на то, чтобы из заключенного «выжать» блага на собственные нужды, а не на то, чтобы подготовить
арестанта к жизни на свободе…. Судьи и прокуроры, отказывающие в УДО по основаниям, не указанным
в законе, также оказывают российскому обществу «медвежью услугу», поскольку тем самым показывают,
что закон для них не писан.
Отсылаю читателя к статье Михаила Трепашкина на эту тему. Кому, как не ему – адвокату, отсидевшему
в тюрьме немалый срок, знать эту проблему «с лица и с изнанки»:
Высшая степень исправления для применения УДО
Оригинал взят у:
blog_trepashkin в Высшая степень исправления для применения УДО
Заметки адвоката
Неоднократно в постановлениях судей, отказывающих осужденным в условно-досрочном освобождении,
в возражениях прокуроров, в справках сотрудников ФСИН РФ приходилось сталкиваться с
формулировками, что хотя осужденный и имеет только положительные характеристики из мест лишения
свободы, однако условно-досрочное освобождение нужно «заслужить», что осужденный не
достиг «высшей степени исправления» и что он «не твердо встал на путь исправления».
К сожалению, ни один из представителей ФСИН РФ в судах при рассмотрении ходатайств о применении
УДО, ни один прокурор, да и не один судья в своих «отказных» постановлениях так и не смогли
пояснить, как можно «заслужить» УДО (помимо названных защитой в ходатайствах сведений о
положительных характеристиках осужденного за весь период отбывания наказания, соблюдение им
требований режима содержания, добросовестный труд, примерное поведение и участие в общественной
жизни колонии). Не смогли они ответить на вопросы, по каким критериям и в соответствии с какими
нормативными актами определяются «степени исправления» осужденного и твердо или не твердо
осужденный встал на путь исправления.
Верховный Суд России четко разъяснил, что нельзя отказывать в применении условно-досрочного
освобождения, по основаниям не указанным в законе. Однако судьи повсеместно отказывают по
надуманным основаниям. Они просто саботируют разъяснения Верховного Суда России и положения
федеральных законов, сами придумывают какие-то требования осужденным и преподносят их как
требования закона. Хотя общеизвестно правило: «Судья обязан соблюдать закон, а не изобретать его».
В ходе судебного заседания в Саратовском областном суде 16 августа 2012 года при рассмотрении
кассационных жалоб осужденного Андреевского В.К. и его защитников на отказ в УДО, я попробовал
разобраться с источником появления термина «высокая степень исправления осужденного» и
оказалось, что это положительный аргумент, прежде всего, защиты, а не обвинения. Однако, по порядку.
Часть 2 статьи 109 Уголовно-исполнительного кодекса РФ указывает:
«...2. Участие осужденных в проводимых воспитательных мероприятиях учитывается при
определении степени их исправления, а также при применении к ним мер поощрения и взыскания».
Таким образом, очевидно, что применение мер воспитательного воздействия указывает на степень их
исправления. Также степень исправления определяется с учетом поощрений и взысканий.
И получалась интересная картина: За 10 лет и 3 месяца отбывания наказания Андреевский В.К. имеет
одни поощрения за добросовестный общественно полезный труд и примерное поведение, за участие в
общественных мероприятиях колонии и за образцовое соблюдение режима. С 2006 года, то есть на
протяжении 6 лет он находится в облегченных условиях содержания, в связи с чем к нему применяются
меры воспитательного воздействия как к лицу, твердо вставшему на путь исправления, при длительной
положительной динамике положительного исправления, то есть как к лицу с высшей степенью
исправления. Этот аргумент я изложил в обосновании доводов кассационной жалобы и никто не смог
их опровергнуть.
Судебная коллегия по уголовным делам Саратовского областного суда отменила 16 августа 2012 года
постановление судьи Кировского районного суда города Саратова Богдановой Д.А. от 6 июня 2012 года
об отказе в применении к осужденному Андреевскому В.К. условно-досрочного освобождения от
дальнейшего отбывания наказания и направила материалы на новое рассмотрение в тот же суд, но в
ином составе. Есть надежда, что при новом судебном рассмотрении условно-досрочное освобождение
все же будет применено к Андреевскому В.К., так как нет ни одного законного основания для отказа.
Однако вызывает возмущение, что лица, которые очень часто сталкиваются с подобными делами, не
могут определиться с основными понятиями и применяют при отказе терминологию, которая либо не
предусмотрена в законе, либо прямо противоречит отказным доводам представителей администрации
колоний и прокуратуры.
С учетом опыта участия в многочисленных судебных заседаниях по рассмотрению ходатайств
осужденных о применении к ним УДО, могу сказать, что подавляющее число отказов в применении
условно-досрочного освобождения не основаны на законе и явно противоречат п.6 Постановления
Пленума Верховного Суда РФ от 21 апреля 2009 года № 8 «О судебной практике условно-досрочного
освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом
наказания». Возникает вопрос, почему судьи так безответственно относятся к разъяснениям Верховного
Суда РФ, которые даются в соответствии со ст.126 Конституции России и должны быть обязательными
для судов? Для кого тогда пишутся Постановления Пленума Верховного Суда РФ? Для дураков, которые
искренне считают, что разъяснения Пленума Верховного Суда РФ будут четко исполняться судами?
Хотелось бы, что законность все же торжествовала и вера в законность и справедливость российских
судов не угасала в сознании наших граждан.
Кто из юристов может подсказать о дополнительных критериях определения степеней исправления
осужденных? Буду признателен.
Адвокат М.И.Трепашкин
Комментарии (0)
Мы решили временно отключить возможность комментариев на нашем сайте.
