молитва
(Стиль, конечно, ироничный, да и как по-другому об этом напишешь?)
Господи, здравствуй!
Все вот думал, Господи, на «Вы» Тебя называть или на «Ты», решил, наконец, на Ты. Ты меня прости, Господи, я канонов-то церковных не знаю, но раз уж все всегда говорят: «Господи, помилуй», «Слава Тебе, Господи», то, стало быть, получается на «Ты». «Ты», все ж, пишу с большой буквы, потому как реально Тебя уважаю, верю в Тебя. Именно в Тебя только одного и верю, потому как тут у нас на Земле с верой в Тебя полный раздрай. Одна корпорация, говорит, что креститься надо справа налево, другая – что слева направо, одни в храмах иконы вешают, другие – нет, третьи вообще на ковриках молятся по несколько раз в день. Четвертые… Ну, в общем, много тут у нас всяких причуд, долго перечислять.
А я так думаю, Господи, что для Тебя важнее всего, чтобы мы Твои заповеди исполняли. А то ведь у нас тут как: чуть что у кого заболит, или там кому в рай захочется, денег там кому нужно или еще чего, так все бегут в церковь свечки ставить, просить Тебя о чем-нибудь. А так-то ведь, без личной корысти редко Тебя вспоминают, в каждодневной-то жизни очень многие всё норовят согрешить. То кумира себе сотворят, то своруют чего, то соврут… Я-то, конечно, тоже не святой. Ну, да Ты сам знаешь.
А тут вот на днях такой случай приключился, я, собственно, по этому поводу Тебе и бью челом, так сказать. К какому греху это отнести я точно не знаю, но, думаю, Ты сам разберешься.
В общем, пошел я, Господи, погулять по бульвару. Да и получил ни с того, ни с сего по яй... Даже не знаю, Господи, удобно ли в петиции к Тебе такие слова употреблять. Может, лучше «чресла», что ли?
А началось-то все как… Выхожу это я на Никитский бульвар, стало быть, в день инаугурации нашего…, ну этого…, кумира. Чисто одетый, тверезый. Может, чуть небритый. Ну, некоторые девчонки так больше любят (вот уж, Господи, в мыслях чуть не согрешил, прости). Выхожу, значит. Навстречу всё приличные люди. Боря Немцов, Саша Подрабинек, Саша Рыклин… Ну, не знаю, Господи, Тебе, конечно, видней. Может, и есть за ними какой грех, все мы не без греха, но, все ж, думается мне, что они люди искренние, а потому приличные.
Стоим мы, стало быть, возле ресторана «Жан-Жак». Ну, ничего стоим, семечки не лузгаем, не сорим, не похмеляемся. Правда, на проезжей части стоим, тут не стану врать, подтверждаю, именно на проезжей части. Только ведь движения-то все равно никакого нет. Эти долбо…, пардон, то есть, те, которые кумиру служат, все равно проезд-то перекрыли (и проезд, и проход, и все, что можно). Вдруг откуда ни возьмись этот полковник… Как налетел коршуном! Вы, говорит, чего тут? Вы это зачем тут? Тут ни стоять, ни сидеть нельзя! А ну, давайте, уе…, ну, то есть, уходите, значит. И тычет пальцем в Борю Немцова: «Я вас (может, «тебя», точно не помню) предупредил!»
И тут дернул меня черт (думаю, именно что черт-то и дернул, Господи) спросить: «А на тротуаре-то стоять можно?» Как взвился этот коршун-то, глазами сверкнул: «И вас (тебя), - говорит, - тоже предупредил».
Что делать, Господи? Ни стоять, ни сидеть… Летать, что ли? Но у меня ведь крыльев-то нет, я ж не ангел. А эти, которые кумиру-то поклоняются, как бы их назвать-то покороче - идолопоклонники (в шлемах, в масках, в общем, «космонавты», Господи, – так Тебе понятней), вдруг как начали других-то людей, которые без шлемов-масок-то, сначала дубинками охаживать, а потом по автозакам-то распихивать! Точно видел – Боре Немцову одному из первых досталось. Майку они на нем порвали, охальники. Уж чего им его майка так приглянулась?
Не сказать, чтобы я уж сильно испугался. Я мужик-то, вроде, не пугливый. Но и зазря в каталажку-то попадать чего ж? Хотел я, вроде как, ну, сделать вид такой, что не при чем. Что, мол, так вот «примуса починяю», никого не трогаю. Думал, прошмыгну как-нибудь. Не тут-то было! Этот-то, коршун-то, видать, меня запомнил. Видать специальное указание дал.
В общем, схватили меня. Двое или трое. Повели к автозаку. Иду – чего ж? Уж раз других приличных людей забрали, то чего ж и мне не побыть промеж них.
Так бы оно, Господи, может, все и обошлось. И не стал бы я тебя тревожить попусту. Если бы… Ну, вот опять, как бы это покультурней выразиться? В общем, подводят это меня к автозаку, эти самые идолопоклонники под руки. А перед входом в него стоит тот самый главный начальник, коршун-то. Я, значит, весь такой расслабленный, можно даже сказать просветленный. Даже в несколько божественном смысле. И тут ка-ак мне этот ублю…, долбо…, ну, то есть, главный любитель кумира по яй…, ну, то есть, коленом по чреслам…
И что за день такой невезучий! Эти космонавты прямо, как с цепи сорвались. Майки с людей срывают, человеческое достоинство просто в грош не ставят. А у меня достоинство не казенное. Это у космонавтов этих, может, все казенное. А у меня самое обыкновенное, простое. Ну, да ты, Господи, сам видел. Правда, чего греха таить, некоторым женщинам нравится… Ну, то есть, об этом лучше умолчу. Да ты и без слов знаешь.
В общем, Господи, у меня к Тебе просьба. Я хоть человек и не кровожадный, но, думаю, этого дела так оставлять нельзя. Я в тот-то момент сам-то ничего не успел сделать. Все ж, несколько человек под руки держали. А надо было б ему хотя бы в рожу плюнуть. Но теперь, Господи, у меня только на Тебя одного надежда. Проучи его, Господи, пожалуйста. Ну, хоть немного. Ну, например, так. Пусть муж его любовницы застанет его, так сказать, на месте преступления. Ну, и выбьет ему, скажем, два зуба (или хоть один). Или, может, так. Пусть он по пьяни в сортире мимо унитаза сядет и башкой о стенку ка-ак треснется, так, чтобы искры из глаз!
Или что, думаешь, грубовато? Может, что поизящней придумать? Ну, пусть он, скажем, на концерте классической музыки случайно заснет, да ка-ак захрапит! А жена его и дочка – в краску! Стыдобища! А в то же время весело. Все оглядываются. Смеются…
Ну, в общем, Господи, Тебе, конечно, видней. Придумай там сам чего-нибудь креативненькое. Вот об этом только и хотел Тебя попросить. Извини, что немного длинно получилось.
P.S. Да, Господи, чуть не забыл. А вот за то, что я в автозаке в одной клетке с Шендеровичем оказался, так этому прид…, уро…, деб..., коршуну, то есть, - большое спасибо. Я ведь с Шендером-то знаком не был, а тут такая удача. Или Тебе за это спасибо, Господи? И, правда, что ни случается – все к лучшему. Диалектика…
