Уже несколько месяцев страна присутствует при необычном эксперименте, который затеял Пятый канал — программе «Суд истории». После каждой передачи проводится голосование телезрителей, и каждый раз точка зрения, которую защищает Леонид Млечин, терпит сокрушительное поражение. Независимо от того, о чем идет речь в передаче — о Великой Отечественной войне, о коллективизации, о стахановском движении, соотношение голосов почти всегда 10:90 в пользу точки зрения, которую отстаивает Сергей Кургинян. Казалось бы, что нашему человеку Иван Грозный? Но и тут, отвечая на вопрос: «Иван Грозный — кровавый тиран или выдающийся политический деятель?», соотношение в интернете 21:79 в пользу выдающегося деятеля и 13:87 — мнения, высакзанные по телефону. Можно было бы списать на косность основной массы телезрителей — телевизор смотрят пенсионеры. Но нет, голосование по интернету повторяет голосование по телефону. Народ не хочет слышать критики в адрес советской интерпретации российской истории.
Пятый канал даже провел специальную передачу, посвященную этому феномену, участники которой так и не смогли его объяснить.
Господа, снимите очки-велосипед, прочтите последние интервью и статьи Юргенса, Лошака, Евграфовой, о которых писал недавно журнал «Эксперт», и вам все станет ясно.
У этого голосования два основания, связанные друг с другом. Во-первых, граждане воспринимают точку зрения, которую отстаивает Млечин, как точку зрения тех, кого называют либералами или реформаторами, и слышат за ними интонацию, которой уже 20 лет. Интонацию презрительного высокомерия людей, для которых Россия и ее граждане, говоря словами биологов, проводящих опыты над мышками и цыплятами, просто «препарат». Как писал нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц о российских реформаторах и их западных советниках: «Самонадеянные профаны с ограниченным экономическим кругозором и мало знающие Россию пытались изменить ход истории». Но они до сих пор думают, что они спасители России от нее самой такой архаичной, безынициативной, пассивной, невежественной, ленивой.
Один из лидеров российских либералов Анатолий Чубайс неоднократно говорил, что, выбирая между бандитским капитализмом и коммунизмом, он предпочел бандитский капитализм. Наши граждане судят о коммунизме по победе в Великой Отечественной войне и по брежневским временам, которые из нашего далека, особенно по воспоминаниям 90-х годов, смотрятся как время буколического спокойствия и стабильности, а о наших временах судят по событиям в Кущевской. И когда они голосуют, выбирая между позициями Млечина и Кургиняна, они голосуют против бандитского капитализма, который у них ассоциируется с позицией Млечина, который сам, конечно, никакого отношения к нему не имеет.
Во-вторых, граждане не слышат аргументов Млечина, потому что они слышат за ними интонацию, которой тоже уже 20 лет, интонацию презрительного отношения либералов к истории собственной страны, считающих, что вся история России — это сплошное черное пятно, а самое черное — это история Советского Союза. Как написала Алла Боссарт, «стыд, скорбь и хорошая память не дают нам [болельщикам Млечина и Сванидзе] сильно гордиться» нашей историей. И напоминает, что американцы стыдятся рабства и сегрегации. Но забывает добавить, что это не мешает американцам гордиться своей страной и своей историей. И чернокожий Обама, который уж точно помнит и о рабстве, и о сегрегации, тем не менее, в своей инагурационной речи обращается к образу Джорджа Вашингтона, призывая помнить о стойкости основателя американского государства и его революционной армии. И Обаму не смущает, что Вашингтон был крупным рабовладельцем и сторонником рабства. Наверное, потому что Обама понимает, что надо разделять Вашингтона-рабовладельца и Вашингтона-вождя революции, что представления американцев XYIII века о свободе и справедливости были другими, чем у американцев XXI века. Почему же наши граждане должны стыдиться своей истории, в том числе советской, в которой уж точно были страницы не менее величественные, чем, скажем скромно, в американской. И, говоря пафосно, на алтарь свободы и справедливости наш народ положил значительно больше жертв.
А, что касается Ивана Грозного, то вряд ли наши граждане в полной мере представляют его историю, кроме как по известному фильму Эйзенштейна, но, как говорилось в недавнем прошлом, «если Евтушенко против колхозов, то я за». Не надо приписывать нашим гражданам рабство в крови или какую-то патологическую нелюбовь к свободе. Они любят свободу, они не любят «либералов», в результате деятельности и выступлений которых приличному человеку стало неприлично называться либералом.
Китайцы когда-то придумали философскую концепцию «чжэнмин» — исправление имен. Как говорил Конфуций: «Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться». Нам в России еще долго придется исправлять имена, чтобы люди осознали, что либерализм — это философия свободы, а не специфические воззрения наших «либералов».
