ВЕНОК СОНЕТОВ ЛЕРЕ САЛТАНОВОЙ

Из давнего неизданного

1

Легко ль ей сочинить стихотворенье?

На первый взгляд, как будто бы несложно.

Есть у нее талант по воле Божьей

Огромный от рожденья, без сомненья.

Ей щедро Бог не пожалел таланта

Художника, поэта, музыканта.

Лишь тот, кто муки творчества не знал,

Считает, что творить легко и просто.

Бог наградил, а может – наказал?

Ведь эта мука с нею до погоста.

Какой погост? Ей нет и тридцати!

Она в пути и ей еще расти.

И пусть слегка незрелая пока,

Ее строка прозрачна и легка.

2                                                                                             

Ее строка прозрачна и легка.

Легка, как в синем небе облака.

Легка, как дуновенье ветерка.

Прозрачна, словно струи родника.

Ее строка, словно родник, чиста.

На первый взгляд, как будто бы проста.

Поверить может только лишь простак,

Что простота дается просто так.

Кто сам корпел над белизной листа,

Тот знает, как дается простота.

Сквозь скалы пробивается родник,

Чтоб ты к хрустальной чистоте приник.

Сквозь муки родовые вдохновенья

Раскован стих. В нем бабочки паренье.

3

Раскован стих. В нем бабочки паренье.

И незаметно всем, наверняка,

Мучительное чудо превращенья

Из червяка в красавца-мотылька.

Как гусеница кокон свой плетет

И тянет, словно жилы, паутины.

Наброски не видны из-за картины.

И муки творчества – они не в счет.

Недвижна куколка и не видны усилья,

Рождающие для полета крылья.

Мучительный процесс метаморфозы

В летящий стих из ползающей прозы,

Чтоб отразились в строчке на века

Еловый терпкий дух и белизна цветка.

4

Еловый терпкий дух и белизна цветка,

Вкус ягоды и волн пленительные звуки

Вполне достойны той душевной муки,

Чтоб их стихом передала рука.

Но распахнуть в прекрасное окно,

Конечно же, не каждому дано.

В ее стихах всегда какой-то праздник,

Который так волнует нас и дразнит.

И даже в самом грустном из стихов

Есть праздник очищенья от грехов.

Наверное, стихи рождают в нас

Возвышенный душевный резонанс.

Здесь очарован каждою страницей.

Слова журчат ручьем, щебечут птицей.

5

Слова журчат ручьем, щебечут птицей

И в небеса возносятся стрижами.

И в Бога может слово превратиться

И лечь заветом Божьим на скрижали.

Из тварей всех земных лишь человек один

Был Богом награжден волшебным даром слова.

Но каждый ли из нас владеть умеет им

И знает в чем секрет умения такого?

Возвышен человек порой бывает словом.

И словом человек порой бывает сломан.
Обидные слова забудете не скоро вы.

Они нас ранят. В них гадючий страшный яд.

Но есть слова хрустальные, которые

Алмазной россыпью росы в траве блестят.

6

Алмазной россыпью росы в траве блестят

Созвучия, сравнения и рифмы.

И если первыми средь всех отыщем их мы,

Других за труд не нужно нам наград.

Сокровищница языка полна

Чудесными несметными дарами.

Но отыскать сумеем ли мы сами

То, чем готова одарить она?

Ведь никогда изысканность искусства

Нам не заменит искренности чувства.

Писание стихов – поэтов рай и ад.

И хоть стихов написано так много,

Но только из стихов, которые от Бога,

Лучится искренности тонкий аромат.

7

Лучится искренности тонкий аромат,

А ложное всегда смердит безбожно.

Подделать чувство просто невозможно.

Тот чувством делится, кто сам душой богат.

Большой Поэт всегда – с Душой большой.

Талант не заменить красивой сладкой ложью.

Нет истинных стихов, коль небогат душой.

Ведь искренность – синоним искры Божьей.

Неискренность стиха – художественный свист.

Но эту фальшь любой тотчас почует.

А истинный Поэт – немного мазохист

Он вечно самого себя бичует.

Но страшно иногда душою обнажиться.

То радость, то печаль, то боль в стихах таится.

8

То радость, то печаль, то боль в стихах таится.

Поэт корпит над строчкой ночку напролет

И ждет, когда в руках желанная жар-птица

Забьется, затрепещет, запоет.

Увы, ее поймать нечасто удается.

А кружево стиха, где тонко, там и рвется.

И это кружево приходится опять

То распускать, то снова заплетать.

Чтоб распустилась пышным цветом роза,

Добавить в перегной приходится навоза.

Когда решетки кружевные льет

Литейщик, льет с него ручьями пот.

Стихи слагать – торить в болоте гать.

Ах, разве тяжело стихи слагать?

9

Ах, разве тяжело стихи слагать?

Ведь, кажется, даются ей легко

Стихи, словно корове – молоко.

И может всех стихом околдовать.

Откуда в этой женщине такое

Таинственное чудо колдовское?

Но это колдовство – не колдовство.

В ней – сила чувства, только и всего.

Как слушать я стихи ее люблю!

Большое плаванье – большому кораблю!

Поэт стремится к правде, рвется к свету.

Солгать поэту – как обидеть мать.

Поэтому и не дано поэту,

Немного пожеманничав, солгать.

10

Немного пожеманничав, солгать?

Немного покривив душой, слукавить?

Поэт не может сам себя исправить,

Не может чувство сам в себе унять.

О чем себе сказать не достает отваги,

Поэт доверит только лишь бумаге.

Он собственной душою б был задушен,

Когда б, встав в позу, сделав умный вид,

Писал о том, к чему он равнодушен,

И не писал о том, о чем душа болит.

Иль собственную б душу погубил,

Когда б в стихах неискренним он был.

Поэт не может, если в сердце рана,

О том – о сем поговорить пространно.

11

О том – о сем поговорить пространно.

К примеру, о премудрости Корана,

Когда в Коране полный сам профан

И как баран глядишь на тот Коран.

Как сможешь чью-то душу взволновать

Тем, что тебя ни капли не волнует?

Холодный мрамор можно целовать,

Но есть ли сладость в этом поцелуе?

Коль не кровоточит стихом душа,

То из стиха не выйдет ни шиша.

Поэт, хоть зарифмуй он сотни строк,

(Коль нет души, какой от строчек прок?),

Чужую душу тронуть хоть чуток

Возможно ль, не вложив души, чтоб смог?

12

Возможно ль, не вложив души, чтоб смог

Поэт бумажный оживить цветок?

Ведь если к теме равнодушен ты,

Твои стихи – бумажные цветы.

Они не вянут, но к себе не тянут.

Они живыми никогда не станут.

Коль нет души, то нет и красоты.

Тогда стихи – бумажные цветы.

Пусть на душе твоей туман и смог,

Но вложишь душу – оживет цветок.

Когда в душе звучащий Божий глас

Твоя рука несмело передаст,

То сможет, потому что в слове – Бог,

От строк читатель обалдеть, как йог.

13

От строк читатель обалдеть, как йог,

Не смог бы, если б душу ей не жег

Огонь небесный.

В ее стихах живет ее душа.

И слушатель внимает, не дыша,

И сердцу тесно.

Такая сила есть в ее стихах,

И так в стихах душа благоуханна,

Что сам ты словно ладаном пропах

И словно помещен в преддверье храма.

И вот уже паришь ты в облаках

И хочется тебе вопить: «Осанна!»

И чувствуешь себя почти что, как

Йог, пред которым, наконец, нирвана.

14

Йог, пред которым, наконец, нирвана,

Он знает – к совершенству труден путь.

В конце венка сонетов, как ни странно,

Мне хочется немного отдохнуть.

Пусть это – не классический сонет.

Его писать во мне уменья нет.

Он лучше б получился у Попова.

Я – не мастак закручивать так слово.

Пусть не корона – это, а венок.

Пусть грубым он покажется эстету.

Но для нее старался я, как мог,

И все же сплел венок сонет к сонету –

Подарок скромный к дню ее рожденья.

Легко ль ей сочинить стихотворенье?

15

Легко ль ей сочинить стихотворенье?
Ее строка прозрачна и легка.
Раскован стих. В нем бабочки паренье,
Еловый терпкий дух и белизна цветка.

Слова журчат ручьем, щебечут птицей,
 

Алмазной россыпью росы в траве     

                                                      блестят.                 
Лучится искренности тонкий аромат.
 

То радость, то печаль, то боль в стихах

                                                      таится.     
Ах, разве тяжело стихи слагать,
 

Немного пожеманничав, солгать,
 

Отом – о сем поговорить пространно?
 

Возможно ль, не вложив души, чтоб

                                                           смог
От строк читатель обалдеть, как йог,

Йог, пред которым, наконец, нирвана?
!