В ресурсном центре Reforum Space Vilnius 26 июля прошла лекция журналиста Александра Пескова «Пять лет с начала Шиеса», посвященная истории и последствиям успешных экологических протестов на севере России. “7х7” коротко напоминает об истории противостояния.
Начало протеста
До 2018 года даже в Архангельской области не все слышали про Шиес — крошечную железнодорожную станцию почти у границы с Республикой Коми, через которую идет поезд Воркута — Москва. Одноименный поселок уже много лет заброшен, а ближайшее место, где постоянно живут люди, — поселок Мадмас в 23 км, уже на территории соседней республики.
В своем выступлении Александр, который сейчас работает в издании SOTA, подробно изложил хронологию событий, а также рассказал, чем обернулись протесты для их участников и всего региона сегодня (его самого они, к примеру, подтолкнули к работе журналистом).
Первые слухи, что московский мусор повезут в Архангельскую область, возникли в июле 2018 года. 26 июля жители поселка Урдома, расположенного на той же железнодорожной ветке дальше от границе с Коми, заметили, что вдоль путей рубят лес, и спросили у рабочих, что происходит. Те прямо ответили, что здесь будет полигон для московского мусора.
Экзотическая идея везти мусор так далеко от столицы пришла в голову властям как ответ на протесты против свалок, которые захлестнули Подмосковье весной 2018 года. 21 марта в Волоколамске губернатора закидали снежками, но среди горячих точек были Коломна, Наро-Фоминск, Таруса и другие населенные пункты. Московские начальники начали искать возможные локации для размещения отходов — одной из локаций оказалась Архангельская область.
Главный аргумент, конечно, заключался в том, что Шиес расположен очень далеко от крупных населенных пунктов (гораздо ближе к Сыктывкару, чем к Архангельску, но и до столицы Коми добраться удастся в лучшем случае за полдня). Однако протест против полигона возник именно в Архангельской области и стал более массовым, чем в Коми. Причина — в том, что территория вокруг полигона пронизана ручьями, которые несут воду в реки, впадающие в Северную Двину. Любое загрязнение в этом районе несет угрозу для Архангельска и всех населенных пунктов, которые пользуются водой из этой сети водоемов.
Масштабы строительства предполагались циклопические: каждый год планировалось завозить по 500 тыс. тонн прессованных в брикеты отходов, чтобы полностью заложить ими территорию в 300 га. Власти и застройщик ООО «Технопарк», конечно, заверяли о полной безопасности проекта, однако опыт аналогичных полигонов (например, в Белореченске в Краснодарском крае) демонстрировал, что под воздействием погодных условий пленка, которой обтянуты брикеты, рвется.
Впрочем, не менее важным фактором для начала протестов, нежели риск аварии на полигоне, стало недовольство жителей севера, что с ними не даже не посоветовались, а просто поставили перед фактом, что их родной край станет отхожим местом для "зажравшихся москвичей". В конце июля жители Урдомы начали бить тревогу, отправлять обращения в органы власти, создали инициативную группу. Региональные чиновники, которые приезжали в начале августа, ответить на их прямые вопросы толком не смогли, и недовольство нарастало.
Стройка полигона
3 августа 2018 года на полигон прибыла первая техника. Об этом написал блогер Дмитрий Иванов ("Камикадзе Ди"), и конфликт вышел на федеральный уровень. Когда 16 августа в соцсетях оказалась телеграмма РЖД, что уже 20 августа 56 вагонов с мусором поедут из Люберец на Шиес, к теме начали подключаться все новые населенные пункты (состав, конечно, не приехал — ведь полигона еще не было).
26 августа был первый митинг в Урдоме: не только чрезвычайно масштабный для поселка на 3–4 тыс. жителей, но и довольно представительный: выступили депутаты областного парламента и их коллеги из Республики Коми. В конце августа - начале сентября митинги прошли и в более крупных населенных пунктах, а 20 и 21 октября возникшее движение "Поморье — не помойка!" организовало митинги в Северодвинске и Архангельске.
Автор презентации Александр Песков ранее возглавлял штаб Навального* в Архангельске, который к моменту начала протестов на Шиесе уже был закрыт. Однако многие "штабные" активисты хотели продолжать заниматься протестной и общественно-политической повесткой, и с большим энтузиазмом включились в новое дело. Участники движения "Поморье — не помойка" проводили публичные мероприятия, распространяли информацию, давали людям ответы на те вопросы, по которым власть отмалчивалась. Возникла идея областного референдума по запрету ввоза отходов из других регионов. Успехом она в дальнейшем не увенчалась.
Такая активность не могла остаться незамеченной федеральным центром, и 14 ноября в Архангельск приехал лидер общественно-политического движения "Новая Россия" Никита Исаев, который быстро организовал встречу с представителями протестного сообщества. Песков считает, что это была попытка возглавить протест, чтобы его контролировать.
Как бы то ни было, эта встреча стала для защитников Шиеса шагом вперед: движение "Поморье — не помойка!" высказало идею провести 2 декабря единый день протеста по всей Архангельской области.
Параллельно в середине ноября правительство Москвы попыталось откупиться от жителей Архангельской области, выделив 6 млрд руб. на ее "социально-экономическое развитие". Впрочем, активисты остались недовольны планами по освоению этих средств: вместо строительства новой инфраструктуры предполагался ремонт старых деревянных домов, который мог обернуться покраской фасадов и заменой деревянных окон на пластиковые.
Иски и митинги
23 ноября администрация Урдомы подала иск о признании строительства на Шиесе незаконным. Этот шаг будет иметь крайне важное значение в дальнейшем, и очень хорошо демонстрирует, что важно бороться за присутствие народных представителей даже на самом локальном уровне власти.
А 2 декабря на митинги по всей Архангельской области вышли около 30 тыс. человек, включая такие населенные пункты, где никаких митингов не было вообще никогда. Секрет успеха в том, что организаторы смогли договориться об общих каналах коммуникации и координации действий. Не помешали даже "спойлерные" митинги КПРФ, намеченные на день раньше.
На митинге в Коряжме было записано видеообращение к Путину, и многие федеральные СМИ в итоге сделали материалы о протестах в защиту Шиеса. Даже на региональных телеканалах, подконтрольных областным властям, вышли объективные репортажи. Правда, архангельской губернатор Игорь Орлов оценил численность митингующих в 7–8 тыс. и заявил, что это количество не может определять позицию всех жителей областей. Но у людей тогда было очень приподнятое настроение, потому что они увидели, что они не одни.
После этого власти решили изменить тактику воздействия на людей — от молчания они перешли к "разъяснениям". 14 декабря специалисты и чиновники приехали в Урдому, чтобы объяснить, что полигон безопасен и принесет много пользы, однако местные жители встретили их протестными плакатами и на протяжении всего мероприятия стояли спиной к сцене.
В течение зимы прошло еще несколько протестных мероприятий в Архангельске и Северодвинске, но самые важные события разворачивались около самой станции Шиес. Начиная с июля, активисты из Урдомы выезжали к Шиесу, чтобы смотреть, что происходит. Добираться по грунтовой дороге было неудобно, и в километре от станции они установили вагончик, в котором для связи с "большой землей" был спутниковый интернет.
Часть материалов для строительства подвозили по проселочным дорогам. Активисты перекрывали их, но поначалу это не носило системного характера. 20 февраля 2019 года, когда стало очевидно, что наблюдения за строительством недостаточно, было принято решение о начале "топливной блокады". Наблюдательные пункты превращались в блокпосты, и активисты физически не давали проехать технике, в первую очередь бензовозам.
19 марта строители устроили провокацию. Колонна из нескольких экскаваторов поехала со станции Шиес в сторону Республики Коми. Увидев на пути активистов, строители применили физическую силу. Механик Алексей Козлов, который не имел прав на управление экскаватором, залез в него и снес вагончик, где в это время находился активист Владимир Кобут. Владимир получил травмы, началась драка, и по ее итогам силовики возбудили уголовное дело против активистов. Действия рабочих силовики никак не расследовали.
С логистическими сложностями сталкивались, конечно, и сами активисты. Доехать до станции можно по технической дороге, обслуживающей расположенный рядом газопровод. Для движения по ней нужны пропуска, которые выдавали местным жителям, но, когда стало ясно, что местные подвозят других участников протеста, их пропуска стали аннулировать — добраться стало очень сложно. На выручку пришли сотрудники газовой компании: они тоже были в основном местными, сочувствовали активистам и подвозили их на своем транспорте.
Топливная блокада и суды
Топливная блокада замедлила темпы строительства, однако 31 марта "Технопарк" доставил топливо на строительную площадку вертолетом. Но и активисты не сдавались — был объявлен новый единый день протеста. Администрации большинства населенных пунктов предоставляли для протестов очень неудобные точки на окраинах, и активисты в Архангельске предупредили, что если это продолжится, они выйдут на несанкционированный митинг — что в итоге и произошло. Масла в огонь подлил губернатор Орлов, который за 3 дня до назначенной даты назвал протестующих "шелупонью". Цитату распространил один из местных телеканалов, она мгновенно попала в интернет и здорово разозлила протестующих.
7 апреля на улицы Архангельска вышлт порядка 10 тыс. человек. Полиция пыталась им препятствовать и перекрывала дороги, но не смогла помешать людям дойти до центральной площади Ленина (к административной ответственности привлекли 56 человек, сумма штрафов составила 2 млн рублей). В конце акции было объявлено о начале бессрочного экологического протеста: протестующие были готовы каждый день ходить на центральную площадь, пока вопрос не будет решен. Экобессрочка действительно продолжалась вплоть до начала пандемии сначала в Архангельске, а затем и в других городах.
26 апреля областной суд обязал избирком разрешить активистам провести референдум, но это решение сразу было оспорено. Люди начали ставить палаточный лагерь на Шиесе. На стройплощадке, помимо полиции, появилась Росгвардия. 10 мая снова прилетел вертолет с топливом. Активисты заняли посадочную площадку, сотрудники охраны начали их выталкивать, избивать. Реакцией общества стал новый единый день протеста 19 мая — в этот раз отличился Котлас, город в 100 км от Шиеса, где вышли 10 тыс. человек.
Активисты, возмущенные тем, что ситуация не меняется, отправились на Шиес, объявили, что "закрывают проект", и смогли частично разобрать забор вокруг стройплощадки. 4 июня, когда кончался срок аренды одного из участков, активисты объявили, что забор здесь установлен незаконно, но сотрудники смогли восстановить его. Завязавшаяся стычка обернулась еще двумя уголовными делами против активистов.
На начало июня первая очередь полигона уже просматривалась. Активистам на тот момент удавалось лишь затянуть реализацию проекта в целом, "Технопарк" добивался своей цели. Однако в мае выяснилось, что вопрос Шиеса обсуждается в администрации президента, а 15 июня инвестор объявил о приостановке строительства "на время общественных обсуждений". 20 июня, в день "прямой линии" с Путиным, на Шиесе собралось около 500 активистов. Александр Песков отметил огромный медийный эффект этой встречи и назвал ее пиком протеста.
Закрепление успеха
Понимая, что это еще не победа, активисты стремились закрепить успех или хотя бы поддержать импульс протестной кампании. В честь первой годовщины сопротивления они предложили всем сторонникам вывесить 26 июля из окон материю красного цвета, "фирменного" для движения "Поморье — не помойка!". На Шиесе в этот период проходил ряд музыкальных мероприятий. А потом власти сами подтолкнули новый виток протестов: в области начиналась мусорная реформа, которая предполагала строительство новых полигонов и мусоросжигательных установок.
Чтобы структурировать протестный потенциал, 29 общественных движений Архангельской области и Республики Коми подписали 12 декабря в Котласе декларацию о том, что будут согласовывать действия в ключевых вопросах и продвигать своих активистов на выборах различного уровня. Однако к этому моменту массовое движение стало угасать. Больше года мысли тысяч людей были завязаны на одной теме, и они устали жить в постоянном стрессе. Новый импульс дал форум "Свободные люди", на котором 14–15 декабря бывалые политики и общественники — Евгений Ройзман, Марина Литвинович, Андрей Пивоваров и Михаил Светов поделились опытом с протестующими.
До победы движению оставалось продержаться всего чуть-чуть. Но в критический момент все карты едва не смешала пандемия. Иск, который администрация Урдомы подала еще в 2018 году, был наконец-то удовлетворен 9 января 2020 года. Но пока решение не вступило в законную силу, оно не исполнялось. В марте, когда уже появлялись ковидные ограничения, в нескольких городах прошли последние митинги, на которых звучали и лозунги против мусорной реформы. Многие экобессрочки в этот момент прекратили свое существование из-за карантина.
Последний громкий инцидент, связанный с Шиесом, произошел 17 марта: когда вертолет в очередной раз доставил топливо, кто-то в лесу выстрелил по нему из ружья, после чего было возбуждено еще два уголовных дела. Но существенного значения это уже не имело: всем было понятно, что протест победил.
2 апреля объявили об отставке губернатор Архангельской области Игорь Орлов и глава Коми Сергей Гапликов. У Орлова полномочия кончались в этом же году, поэтому снимать его досрочно имело смысл только из-за Шиеса. В октябре 2020 года инвестор окончательно отказался от строительства полигона, а 26 октября вступило в силу решение суда о признании строительства на Шиесе незаконным.
Факторы успеха
Какие факторы послужили тому, что протест на Шиесе стал таким массовым и таким эффективным? Многое роднит его с успешными протестами в защиту сквера в Екатеринбурге в 2019 году и шихана Куштау в 2020-м: мобилизовать массу людей по экологической повестке гораздо проще, чем по политической, при этом для защиты родной земли они готовы идти даже на силовое противостояние с охранниками и полицейскими. Важную роль сыграло и то, что требования об остановке проекта воспринимаются как конкретные и реалистичные. И, конечно, отношения между людьми в региональных сообществах куда теснее, чем в столицах. Здесь все друг друга знают и сильна солидарность.
То, что выделяет кейс Шиеса на фоне других экологических протестов, — очень активная и эффективная агитация: и в офлайн-, и онлайн-формате. Важность единого качественного дизайна агитматериалов была понятна по опыту кампаний Навального. При этом у движения не было крупных источников финансирования: все средства активисты собирали из своего кармана, либо получали от сочувствующих. Тем не менее кампания стала по-настоящему народной — на улицах Архангельска висели сотни плакатов, а каждая 4–5 машина на местных дорогах была с наклейкой «Поморье - не помойка».
Повторить успех Шиеса сейчас, вероятно, было бы невозможно. Пандемия и боевые действия в Украине перетянули на себя внимание федеральных СМИ и раскололи общество, а когда протест носит не массовый характер — силовикам удобно нейтрализовывать активистов. Однако даже тогда, когда условия были более благоприятными, успех был далеко не гарантирован. И все же люди показали себя очень достойно.
Среди последствий протестов — не только падение доверия к региональной и федеральной власти, которое произошло, когда люди впервые осознали, что власть их не слушает и готова бить их дубинками. Тем более, что больших изменений это не принесло, хотя на выборах в 2018 году оппозиционные партии получили больше голосов, а один из защитников Шиеса Олег Михайлов даже стал депутатом Госдумы. Для других активистов участие в антимусорных протестах обернулось тем, что силовики до сих пор проявляют к ним повышенное внимание. Депутата Мосгордумы Евгения Ступина, также защищавшего Шиес, исключили из КПРФ и признали иноагентом.
Были и положительные результаты: активисты смогли воспользоваться интересом общества к теме и распространить идею ответственного отношения к окружающей среде, важности уменьшения числа отходов, их раздельного сбора и переработки. Сохранив структуры и группы в соцсетях, которые движение создало во время протестов, активисты продолжают сотрудничать в "зеленом" направлении, даже если их взгляды на события в Украине радикально отличаются.
