«Упала одна ракета рядом с торцом нашего дома и еще одна с другой стороны. Выбило все окна, мы слышали падение каждого снаряда, они целой пачкой упали на город. Это ужас. Это не описать словами, мы дрожь не могли унять. Я не уезжал, даже когда было совсем уже страшно. Но то, что этой ночью случилось... Это запомнится навсегда», — рассказал «7х7» преподаватель Белгородского государственного университета Владислав Морщинский. Рано утром 1 июня он уехал из приграничного города Шебекино Белгородской области вместе с пожилыми родителями.
По словам Морщинского, этот обстрел Шебекина был самым сильным с начала военных действий в Украине. Жители были вынуждены бросить хозяйства, дома и квартиры, чтобы эвакуироваться в областной центр и другие места. В Белгороде их ждали пункты временного размещения, где в 2022 году жили украинские беженцы.
«7х7» рассказывает, как шебекинцы, привыкшие к обстрелам, покинули родной город и потребовали внимания Москвы к их ситуации.
«Вся семья скоро станет бомжами»
31 мая шебекинец Леонид (имя изменено) приехал в родной город, чтобы убрать из комнат своей квартиры выбитые стекла и помочь родителям. Незадолго до этого снаряд попал в квартиру его соседей.
Обстрел начался, когда рабочие пытались вставить новые стеклопакеты в квартире Леонида. Вместе с оставшимися в доме жителями они побежали в неиспользуемый подвал, который когда-то построили сами граждане. В доме осталась пенсионерка, которой было сложно спускаться.
— [В укрытии] женщины молились. Мужики здоровые падали на землю при каждом свисте, закрывали головы руками. Люди много говорили об армии. Я не буду повторять эти слова. Много вопросов к этому ведомству, — рассказал Леонид «7х7».
Он успел уехать из Шебекина до того, как город накрыло самым сильным за последнее время обстрелом.
— Мои родители в 12 километрах от Шебекина слышат непрекращающуюся канонаду. Не так, [как раньше], когда свист, прилет, пауза, а постоянный обстрел, ежесекундное попадание снарядов и взрывы. <...> Отец сегодня убивает все хозяйство. Собаку отпустят, она станет бездомной. Родители собирались до конца оставаться, но сегодня должны отправиться в Прохоровку [поселок в Белгородской области]. Вся семья скоро станет бомжами, потому что у нас нет другого имущества. Это все, скорее всего, сгорит, или мародеры разграбят. Заклеивание окон сегодня уже кажется абсолютно напрасным трудом и лишним риском, потому что, ну, по всей видимости, город решили сровнять с землей, — сказал Леонид.
Жительница Белгорода Наталья рассказала, что ее мама днем 1 июня оставалась в Шебекине:
— Были оформлены все заявки на эвакуацию и уточнялись детали ее перевозки, но сейчас тишина. Пока мы ждем от них [организаторов эвакуации] ответа, связь с ней недоступна. Мама сидит в подвале и прячется от обстрелов. Мне страшно.
Знакомые Анны (имя изменено), уроженки Шебекина, выехали из города вечером 31 мая или утром 1 июня.
— Людей в городе почти не осталось. Впереди неизвестность, — поделилась она.
По данным последней переписи населения, в Шебекине до войны жили около 39 тыс. человек.
«Да там все горит». Пункт временного размещения
В 10 часов утра в окно машины, стоявшей около многоквартирного дома в Белгороде, постучала взволнованная пожилая женщина. Рядом с ней седой мужчина средних лет — ее сын. Она попросила открыть шлагбаум во двор, чтобы сын смог заехать и выгрузить вещи. Вместе с женой он утром эвакуировался из Шебекина.
— Я тут [в Белгороде] уже полгода живу, вот сейчас сын с невесткой тоже поживут здесь. Так [в Шебекине] страшно... — У пенсионерки дрожат руки. — Спасибо, что поверили. А то сейчас диверсанты и все такое. Спасибо. Ох, надо, чтоб как [пропагандистка Ольга] Скабеева говорит... — Женщина не закончила фразу, ее сын заехал во двор на сером минивэне.
В нескольких километрах от центра Белгорода в одноименной спортивной арене власти развернули пункт временного размещения. Людей из Шебекина в ПВР начали принимать с раннего утра 1 июня. До «Белгород-Арены» они в основном добирались своим ходом. Были и те, кого второпях забрали соседи. Один из них — пожилой мужчина в красной спортивной майке, сидевший на скамейке рядом с ПВР. Утром он шел в шебекинскую поликлинику на перевязку раны на ноге.
— Смотрю — автобусы не ходят. Спрашиваю у знакомых, они говорят: «Шебекино перекрыли». Тут парень подъезжает на машине, до этого посадил в нее девушку, — волонтер. Говорит: «Садитесь, полная эвакуация». Я ему говорю: «Да я не хочу». Он говорит: «Я вас потом назад отвезу. Вы там поговорите. Может, вас убедят, чтобы вы назад не ехали». Ну я сюда [в Белгород] и приехал. Спросил у вояк, что делать, у дэпээсников: «Мы не знаем». Я зашел туда [в ПВР] внутрь и говорю: «Я не буду регистрироваться ни хрена», — рассказал мужчина.
За ним вызвался приехать его зять. Родственник живет в 100 километрах от Белгорода. Пенсионер решил ждать его на лавочке возле арены.
— Вот сейчас зятек приедет и будем что-то решать. Они [с женой] давно зовут, скажут: «У нас хоть побудешь». А что мне там быть у них? Ну, может, поеду сейчас к ним, дня два-три побуду и вернусь домой, — поделился он.
Мужчина рассказал, что ему не страшно жить в Шебекине. По его словам, в прошлом он служил в спецназе на Дальнем Востоке.
— Я и не такое проходил. Я один в Хабаровске на границе целые отряды брал, за что и ордена лежат. Вот у меня сейчас знакомый, Серёжа, воюет, он говорит: «Евгений Васильевич, все, что вы говорили, — все так». Этот процесс [военные действия] затянется хер знает на сколько. Если еще на глупость какую-нибудь пойдет наше руководство — будет еще хуже. Когда началась операция, наши взяли Волчанск, дошли до Харькова. А мы взяли за просто так и отдали назад эту территорию. Если бы мы его не отдали, не было бы чем по Шебекину стрелять.
Недалеко от пенсионера сидел мужчина в черном спортивном костюме. Сквозь солнцезащитные очки было видно, как бегали его глаза. Тело мужчины тряслось. В ПВР он приехал на автобусе из Новой Таволжанки — села, от которого до границы с Украиной около трех километров.
— Здесь все лучше, чем под обстрелами. Страшны даже не столько обстрелы, сколько то, что они [военные] прямо к селу подошли. Там перестрелка была. А в плен что-то не хочется. Мне помирать скоро, родители там похоронены, — рассказал житель Новой Таволжанки.
Мужчина собирается вернуться домой, когда «станет потише». Во время обстрелов он не выходил из дома и не прятался в укрытие — лежал на диване. Свое текущее состояние мужчина описал одним словом: хреново.
— Я еще до этого, как назло, иду — был не очень сильный обстрел, — бутылку водки скушал. А сейчас отходняк, нервы. А у меня и сердце, и гипертония, и астма. Все равно помирать: снарядом шандарахнет, так и не поймешь, — поделился собеседник «7х7». — Я на улицу не выходил несколько дней, лежал перед телевизором. Там из дома вышел, а с горы за рекой стреляют из автомата. Слышно, как пульки на излете падают.
В ПВР пускали не всех журналистов: визит нужно было согласовывать с несколькими ведомствами. К полудню большинство шебекинцев уже разместились внутри «Белгород-Арены». На площадке вокруг нее почти все говорили по телефону. В основном спрашивали или рассказывали, где будут теперь жить.
Женщина в черном платье попросила кого-то «скрыть москвич, чтобы фашисты, если что, его не нашли». Мужчина, шедший по аллее, сравнивал Шебекино с Мариуполем: «Ну Мариуполь же восстановили — и Шебекино восстановят». Женщина с сигаретой собеседнику по телефону рассказала, что Новой Таволжанки больше нет.
К полудню в очереди на вход в ПВР стало шумно. Две знакомые женщины громко разговаривали между собой:
— Девки говорят, мой дом горит! — чуть ли не кричала одна. — Позвонили, сказали: «Ты в курсе, что твой дом горит?»
— Да там все горит, — ответила вторая.
— Перестань, не нагнетай! — попросила первая и помахала рукой.
Пожилая женщина с двумя сумками переминалась с ноги на ногу в нескольких метрах от входа. К часу дня заселение в ПВР в «Белгород-Арене» закончилось: пункт был заполнен.
— У меня ситуация такая странная, — сказала пенсионерка и начала плакать, прикрывая глаза руками. — Вы не знаете, что тут вообще делать? Я никуда отсюда уходить не буду [после заполнения арены власти решили поселить шебекинцев в другие временные пункты], у меня муж в больнице... — Она взяла в руки сумки и пошла к двери.
Не все эвакуированные захотели рассказывать о пережитом: объяснили это шоковым состоянием. Другие, наоборот, открыто делились эмоциями. У еще одного входа в ПВР стояли три женщины. Одна из них — плохо слышащая пенсионерка. Рядом с ней ее дочь. Она приехала к матери в Шебекино из Одессы: через Молдову, Румынию, Болгарию и Турцию. Хотела побыть в России пару месяцев, сводить мать в больницу. Теперь эти планы изменились.
— Я приехала к маме в пятницу, уже были [прилеты] чуть-чуть. А конкретно так началось в субботу. Мама плохо слышит, она слышит, [только] когда очень громко. Сейчас мы уехали, там света уже нет. У нас подвальчик есть небольшой, мы там прятались среди банок. Открыли томатный сок, попили. [Я хочу], чтобы война закончилась. Это самое важное. Погибает столько невинных... Это жесть. Это просто... Ну ладно, пойдем потихоньку, — громко обратилась женщина к пожилой матери.
#ШебекиноЭтоРоссия
Накануне массированных обстрелов Шебекина 1 июня белгородские медиа запустили онлайн-акцию #ШебекиноЭтоРоссия с дополнительным хэштегом #ЗаШебекино. Они стали распространять посты о том, что федеральные и местные СМИ почти не упоминают об обстрелах.
«Мы никого не упрекаем и ничего не требуем, но просим... забыть временно о порой важных новостях, но не столь существенных, как ежеминутный обстрел окружного центра области с населением порядка 35–40 тыс. человек. <...> Помогите нам... показать, что мы тут, что мы крепимся и ежеминутно находимся под обстрелом. Из нас хотят сделать серую зону, запугать и выгнать со своей земли», — говорилось в тексте обращения.
Слова «Шебекино — часть России, и мы просим помощи» произнесла в видеообращении девушка, которая назвалась студенткой одного из местных (шебекинских) техникумов. Ролик опубликовало медиа ASTRA.
«Мы не знаем, кто нас защитит, кто нам поможет. Почему мы должны сами, своими силами покидать город? Почему мы должны покидать землю, на которой мы родились? Отодвиньте линию фронта и спасите Белгородскую область и город Шебекино», — сказала девушка.
Отодвинуть линию фронта — основное требование шебекинцев. Те, с кем поговорил корреспондент «7х7», считают, что тогда не будет страдать мирное население. Большинство шебекинцев в разговоре с изданием называет себя патриотами, но они добавляют, что ждут защиты и ответов от российских властей.
При этом шебекинцы все же сомневаются, что российская армия сможет отодвинуть линию фронта.
Кто поможет шебекинцам
31 мая белгородские власти стали увозить детей из приграничных Грайворонского и Шебекинского округов: первые 300 отправились в Воронеж, 200 поехали в Пензу, 600 — в Ярославль, и еще 300 — в Калугу. В комментариях на странице главы администрации Шебекинского городского округа Владимира Жданова пользовательница Лена С. написала, что в Воронежскую область детей якобы отправили за счет родителей. Жданов ответил, что это решение принято «чтобы не везти детей на школьном автобусе на дальнее расстояние».
Накануне обстрелов 1 июня в Телеграме появился канал «Помощь Шебекино №1». Его создатели пообещали публиковать просьбы о помощи от шебекинцев и предложения тех, кто готов откликнуться на них.
Среди постов в канале — вакансии, предложения приютить в своем доме или квартире, психологическая поддержка жителей приграничья. Кроме белгородцев помощь предложили жители Урала, Краснодарского края, Нижегородской области, Тюменской области, Москвы, Воронежа и не только. Меньше чем за сутки на канал подписались почти 2 тыс. человек. В том же чате появилось объявление о сборе гуманитарной помощи, одежды, средств гигиены, продуктов. Жители Белгорода в соцсетях писали, что готовы приехать в Шебекино и забрать оттуда людей.
В канале Ксении Собчак «Кровавая барыня» появился пост со словами: «Я помогу с расселением жителям приграничных территорий Белгородской области, чьи дома оказались разрушенными в результате обстрелов». Собчак пообещала снять в Белгороде или Москве жилье для шебекинцев. Проезд и съемное жилье для бежавших от обстрелов предложила и пропагандистка Маргарита Симоньян.
Губернатор Вячеслав Гладков сказал, что власти отменят экзамены для школьников из Шебекинского городского округа. Предполагается, что они будут поступать в вузы без ЕГЭ.
Замгубернатора по ЖКХ Константин Полежаев днем 1 июня записал видео и объявил, что власти собрали бригады для восстановления Шебекина.
***
1 июня в 17:00 на улице Щорса в Белгороде упал беспилотник. Двое человек пострадали. От места падения дрона до ПВР в «Белгород-Арене» — полтора километра.
* В материале упомянуты организации, признанные террористическими, их деятельность запрещена в РФ.