«Родной, но с каждым днем все мертвее». Как война в Украине убивает российский приграничный город Шебекино

Идиллический европейский городок

После 24 февраля 2022 года сотрудник одного из белгородских вузов Григорий (имя изменено) перестал фотографировать виды Шебекина, в котором живет всю жизнь. И до начала военных действий он не часто снимал родной город, но весь первый военный год Григорий не хотел доставать камеру — не было настроения. Только в конце февраля 2023-го он сделал несколько кадров в городском парке, где обычно гулял с друзьями. Там чуть ли не впервые за зиму выпал снег.

— Я отправил фотографии в чат с друзьями, которые уехали из города и из страны: мол, всем эмигрантам посвящается — помните, какой наш парк, — рассказал Григорий.

До войны жители Шебекина называли свой город идеальным местом для жизни из-за небольшой территории, качественного благоустройства, неплохих дорог, прогулочных зон и развитого малого бизнеса. Григорий считал Шебекино и всю Белгородскую область лучше других регионов России:

— Качественно, даже просто визуально, наша область всегда была на передовых местах. Помню, студенты из белгородского университета приезжали в Шебекино на экскурсию и говорили, что он похож на идиллический европейский городок. Ну так было.

Работник сферы ЖКХ Олег (имя изменено) любил довоенный Шебекино за тишину и говорил, что это прекрасное место для жизни на пенсии.

— Фактор маленького города накладывает ограничения: в плане общественного транспорта, может, не очень [хорошо], но с этим и в крупных городах проблемы. Местные жалуются на запахи из-за промышленных предприятий. Но Шебекино — деревенский город, жизнь в нем тихая и размеренная, никаких заметных происшествий, — говорит Олег.

За последние годы самым крупным ЧП стала смерть из-за коронавируса как минимум семи беременных женщин в Шебекинской ЦРБ в 2021 году. А с осени 2022 года каждый день город на грани катастрофы. До границы с Украиной 7 км. Из-за обстрелов в Шебекине за пять месяцев погибло восемь человек (данные актуальны на март 2023 года).

Страх, сменяющийся ужасом

Григорий в ужасе вскочил с кровати в шесть утра в день начала войны — он услышал взрывы. Сначала он думал, что на Шебекино напали. Но потом включил Первый канал и услышал обращение Владимира Путина.

— Как тогда, так и сейчас я воспринимаю [военные действия] резко отрицательно. Мне кажется, что человек с совестью, с сердцем не может это воспринимать как-то иначе. В начале самым страшным моментом было утро 24 февраля, когда мы проснулись от того страшного грохота. И, по сути, все: следующий день и после него было спокойно, — вспоминает Григорий.

Весной и летом шебекинцы слышали вдалеке глухую канонаду, но продолжали жить спокойно. Все изменилось в сентябре — представитель Минобороны Игорь Конашенков назвал события того месяца на Харьковском направлении «операцией по свертыванию и перегруппировке войск». Снаряды со стороны границы стали прилетать в город. О первой смерти — погибла 74-летняя женщина — губернатор Вячеслав Гладков сообщил 10 октября.

В тот день Григорий вместе с семьей пережидал обстрел в коридоре между комнатами их квартиры.

— Мы не могли осмыслить происходящее. Все слышали снаружи — и при этом мы же были в новостях. При этом не понимали, что делать — не было смс-оповещения. Стало понятно, где мы все оказались. Появился страх. До этого он был инстинктивным — ну боимся громких звуков. А теперь страх стал ритуальным — это страх смерти.

Распорядок дня шебекинцев резко изменился. Они стараются не выходить на улицу днем. Особенно если день ясный. В пасмурную погоду или туман по городу почти не стреляют.

— Вдалеке может целый день идти бой: мы слышим запуски ракет, взрывы. Моя мама, человек абсолютно мирный, легко отличает по звуку снаряды артиллерии и миномета. Первая реакция человека, который слышит войну рядом, — бежать. Но мы ни разу не спускались в подвал.

Ну не готовы мы признать окончательно, что можем погибнуть от обстрелов. При этом осознаем, что вроде как можем, — говорит Григорий.

Губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков сообщал как минимум о 65 обстрелах Шебекинского городского округа. Федеральные государственные СМИ о прилетах в приграничный город почти не рассказывают. Например, обстрелу села Новая Таволжанка 20 февраля 2023 года Первый канал посвятил 10 секунд эфира. 22 февраля федеральные каналы показывали концерт с Путиным в «Лужниках», а шебекинцы переживали очередной обстрел.

— Ровно в тот час, когда полыхал магазин детских товаров «Бэмби», когда мы читали новости о том, что, возможно, есть пострадавшие, по Первому каналу вещал наш вождь и был веселый-развеселый патриотический концерт. На мой взгляд, это было абсолютно цинично, пир во время чумы. Если бы кто-то из этих музыкантов [с концерта] приехал сюда и с нами бы походил по улицам — я бы посмотрел, как было бы приятно им спеть здесь, где-нибудь в районе рынка. А там люди живут в постоянном ужасе, потому что туда чаще всего прилетает, — говорит Григорий.

Новая жизнь

Подруга бюджетницы Ольги (имя изменено) уехала из Шебекина сразу после начала войны. Она забрала с собой ребенка и оставила дома мужа — следить за хозяйством и ходить на работу.

Сама Ольга еще за несколько недель до 24 февраля стала готовиться к войне. Они с мужем заправили электрогенераторы, сняли наличные деньги и сделали запас питьевой воды. Но и Ольга чувствовала панику в первые дни.

— Когда мы плаваем в море, мы же понимаем, что можем утонуть. Но когда начинаем тонуть — начинаем паниковать. Вот ты сидишь утром на кухне, собираешься на работу и слышишь, как мы их тогда называли, взрывы — хотя это же были отлеты — ты не понимаешь, что делать.

Началась война — а что делать в войну? Бежать, спасать, прятаться, звонить и прощаться — или ехать на работу?

Твою-то работу никто не отменял. Я приехала в офис, слышала, как вибрируют окна, и рыдала — мне было ужасно страшно, — вспоминает Ольга.

Она видит, как по улицам города ездит военная техника, как остановки общественного транспорта и окна магазинов люди заложили мешками с песком, а сами живут прислушиваясь.

— В такие моменты [обстрелов] уже нет ни работы, ни отдыха: все начинают звонить и спрашивать, что случилось, где упало, куда прилетело, где бомбят. Невозможно проехать мимо центрального рынка, когда там куски зданий, некогда любимых. В магазины я теперь почти не хожу. Рынок закрылся. [Рынок в Шебекине трижды подвергался обстрелам. Здание и магазины в нем закрывают рядами мешков с песком, чтобы торговые точки продолжали работать.] Магазин игрушек сгорел. Торговый центр «Галерея» сгорел. На качелях возле ДК нет детей. Нет спокойствия. Среди моих знакомых сейчас очень много людей говорят: «Я просто хочу выспаться». Люди желают спокойной ночи — и это не дежурная фраза. Они действительно знают, что говорят, — рассказала бюджетница.

Сын Ольги учится дистанционно — школы в Шебекине и других приграничных населенных пунктах не работают в привычном режиме с октября. Когда женщина уезжает на работу, ребенок остается дома с лежачей прабабушкой. Ольга научила мальчика поведению при обстрелах и перестала бояться за него.

— Было несколько моментов, когда за сына было очень страшно: над домом ПВО что-то сбивало или самолет проходил звуковой барьер. Но что я сделаю, я же не знаю, куда прилетит. В район, где я живу, прилетало. В район, где работаю, прилетало. В район, где живут родители, прилетало. В район, где я отдыхаю на выходных, тоже прилетало. Наверное, уже не страшно. Я привыкла, хотя это звучит неправильно.

Ольга старается не говорить с сыном о войне. Она боится за себя и за него из-за своей антивоенной позиции. При этом мальчик верит пропаганде по телевизору.

— Он у меня очень подвергся влиянию мальчика Алёши [это ребенок из Белгородской области, ставший одним из символов военной пропаганды] — захотел себе камуфляжную форму, кричит: «Слава России!» — когда видит БТР, отдает честь солдатам. Я говорю ему, что ребята [солдаты] на войне, но при этом я стараюсь ему объяснить, что в Украине у нас тоже живут родственники. Что в наших жилах тоже, возможно, украинская кровь. Что люди ни в чем не виноваты. Пытаюсь объяснить, что есть хорошие и плохие люди, нет плохих стран и наций. И когда ребенок начинает рассказывать о президентах [других государств] с уничижительной интонацией, я говорю, что это неправильно: мы не знаем этих людей и не имеем права судить. Я считаю, что когда он подрастет и что-то начнет влиять на его жизнь, он будет лучше понимать, что происходит, и делать собственные выводы. Пока я думаю, что это не должно его касаться вообще.

Родственники Ольги живут в Харьковской области. Раньше она регулярно ездила к ним. Теперь семьи созваниваются. Сын Ольги общается с его двоюродной сестрой, которая вместе с семьей провела несколько дней в подвале, прячась от бомбежек.

— Когда у кого-то праздник, мы разговариваем с родственниками из Украины. Они за столом — и мы за столом. У нас хорошие отношения, мы говорим друг другу: «Что вы там вкусного едите? Пирог? Ну привяжите к бомбе».

Собеседники «7х7» сказали, что в Шебекине почти не осталось активных сторонников войны. Большинство горожан напуганы, и это не только страх бомбежек — больше этого они боятся осуждать войну.

Почему шебекинцы не протестуют

После очередного обстрела осенью Григорий написал в соцсетях несколько заметок с критикой действий властей во время прилетов. Через несколько дней он удалил посты из-за риска получить штраф по статье о дискредитации армии.

— Это писалось ровно в тот день и час, когда были прилеты. Это было на нервах, и, возможно, сейчас я бы что-то в этих постах смягчил, но от своих слов не отказываюсь. Я не хочу рассуждать глобально, но то, что с обороной Шебекина что-то не так, по-моему, понятно уже всем жителям города, — рассказал Григорий.

За год в Шебекине прошел один антивоенный пикет. 24 марта 2022 года местная жительница Кристина Серых вышла с плакатом «Я за мир. Нет войне». За это она получила штраф 30 тыс. руб.

— Если бы люди чувствовали себя в безопасности и знали, что они защищены законом, они бы выступали более храбро, говорили, заявляли о себе. Но люди напуганы, с одной стороны, обстрелами, с другой — последствиями, которые могут наступить, если ты выскажешься о своем недовольстве. В русский народ вбили вот такое отношение к жизни, — считает Григорий.

Он считает, что после окончания войны город останется опасным. Другие шебекинцы, с которыми поговорил корреспондент «7х7», не видят перспектив для города, если война продолжится.

Будущее

Домохозяйка Елена (имя изменено) теперь почти не гуляет по Шебекину, девушка вздрагивает из-за частых громких звуков. При этом она верит, что «правда восторжествует и российская армия победит».

— Силы жить дальше мне дают обычные житейские радости: снежок выпал, солнышко светит. Хотя чаще всего именно в ясную погоду происходят обстрелы. После окончания войны, надеюсь, Шебекино будет таким же целым, как сейчас, и больше сильных разрушений не будет.

Работник ЖКХ Олег не думает о будущем города, потому что не понимает, когда закончится война.

— В июне прошлого года никто не мог представить, что по Шебекину будут стрелять. Кто знает, останется ли так же или станет хуже. Потихоньку все это сотрется, забудется, замылится. Но осадочек останется. Особенно у тех людей, у кого кто-то погиб. Как и у тех, кто выжил после ранений — они вряд ли когда-нибудь это забудут.

Бюджетница Ольга говорит, что война сильно повлияла на эмоциональное состояние горожан:

— Шебекинцы после войны, мне кажется, будут ужасно подавлены. Я не вижу никакого просвета, и мне кажется, что будет только хуже. Это как с первым днем: никак не подготовиться к этому.

Григорий чувствует, как родной город стал для него холодным:

— Он остается родным, но с каждым днем город мертвее и меньше. Меньше людей на улицах и в заведениях, меньше тепла, физически понимаешь, что находиться здесь страшно.