«Ну вы же понимаете, работа такая» — эти слова преподавательница медицинской академии Ольга Назаренко часто слышала от полицейских, когда выходила на улицы родного Иванова с антивоенными пикетами. Она отвечала на это прямо: "Хреновая работа — мирных граждан задерживать за выражение своего мнения". За месяцы военных действий в Украине полиция составила на Ольгу пять протоколов об административных нарушениях. По решениям судов она выплатила штрафы на сумму 265 тыс. руб. и отработала больше 200 часов обязательных работ. Осенью 2022 года Назаренко из-за своих антивоенных выступлений стала фигуранткой двух уголовных дел: по ч. 1 ст. 280.3 УК РФ о дискредитации Вооруженных сил и по ст. 212.1 УК РФ о неоднократном нарушении порядка организации или проведения публичных акций. Ей грозит несколько лет лишения свободы.
Обыски
Сотрудница Ивановской медицинской академии, кандидат медицинских наук Ольга Назаренко хранила в ящике своего стола в преподавательской несколько небольших, формата А4, плакатов. Они лежали там на всякий случай — чтобы ходить на пикеты сразу после работы, не заходя домой.
20 сентября Ольга, как обычно, пришла в преподавательскую комнату перед занятиями со студентами. Там она увидела сотрудников ОМОНа и Центра по борьбе с экстремизмом и терроризмом и следователя из УМВД. Силовики объявили, что будут проводить обыск. Коллегам Назаренко пришлось стать понятыми.
Преподавательница успела отправить сообщение адвокату Оскару Черджиеву из «ОВД-Инфо» до того, как силовики велели ей перевести смартфон в авиарежим. Женщине объяснили, что против нее возбудили уголовное дело по статье о дискредитации Вооруженных сил РФ. Причиной стали расклеенные в центре города антивоенные листовки с текстами об украинских городах — Буче и Ирпене.
Следователь начал зачитывать Ольге текст постановления об обыске. В нем, по ее словам, было столько слов о «спецоперации ради поддержания мира», «соответствующей нормам международного права», что женщина рассмеялась.
— Я стояла, слушала и смеялась над этими штампами и над тем, с каким умным и серьезным видом их озвучивают. Следователь переспросил меня: «Вам что, смешно?». На что я честно ответила: «Да». Его сильно задело, что я посмеялась над формулировками постановления и вообще отнеслась к ним и к ситуации без должного почтения, — рассказала Ольга «7х7».
В тот день студенты так и не дождались Назаренко на парах. После обыска на работе ее повезли на обыск к ней в квартиру. Спустя четыре часа силовики вынесли из дома активистки другие плакаты с пикетов, висевший на балконе флаг Украины, системный блок от компьютера, телефоны детей Ольги, наличные деньги — ее и дочери-студентки. Позже деньги дочери силовики вернули.
Спустя месяц в семь часов утра 18 октября силовики позвонили в дверь квартиры Ольги. Активистке предъявили обвинение по новому уголовному делу, возбужденному по так называемой «дадинской» статье о неоднократном нарушении порядка организации или проведения публичного мероприятия.
После второго обыска у Ольги забрали еще несколько плакатов, ее телефон и украинский флаг, который она снова вывесила на балконе. С того дня активистка находится под подпиской о невыезде.
Ольга Назаренко в рабочем кабинете после обыска. Фото Оскара Черджиева
Боль и возмущение
Первый антивоенный пикет с плакатом, на котором была фраза «Нет [Роскомнадзор]», Ольга Назаренко провела 22 февраля. В тот день она чувствовала, что «вот-вот начнется» вооруженный конфликт между Россией и Украиной. На следующий день женщина повторила акцию.
Утром 24 февраля, когда активистка увидела новости, она вышла с таким же плакатом на площадь Революции — одну из трех главных площадей в Иванове.
— Я чувствовала тогда боль и возмущение. Возмущение фактом такого полномасштабного [действия]. И боль за Украину, за людей, которые погибают и погибнут еще, — вспоминает она день начала военных действий.
Вместе с Ольгой на пикеты в этот и последующие дни выходили другие ивановцы. Полиция задерживала всех участников протестных акций.
Саму Ольгу 24 февраля задержали за то, что она встала между полицейским и другой пикетчицей. На нее составили протокол об административном нарушении по статье о неповиновении сотруднику полиции. Суд назначил наказание — 80 часов обязательных работ.
Назаренко протестовала и до февраля 2022 года. Она вывешивала на железнодорожном мосту баннер о ФСБ, записывала ролик в поддержку Навального, поддерживала политзаключенных и протестовала против введения российских войск в Казахстан. Но никогда ранее она не была фигуранткой уголовного дела.
Антивоенные пикеты 23 и 27 февраля стоили активистке двух штрафов по ч. 8 ст. 20.2 КоАП РФ: 75 тыс. руб. и 150 тыс. руб. За твит с цитатой украинской писательницы Лины Костенко после еще одного пикета суд назначил ей 40 тыс. руб. штрафа (протокол был составлен по ч. 1 ст. 20.3.3 КоАП о дискредитации армии). После этого Назаренко продолжила пикетировать, несмотря на новые законы о наказаниях за дискредитацию Вооруженных сил РФ и фейки о военных.
— Я знаю, что в ближайшее время ничего действительно не изменится. Но чувства отчаяния нет. Я принимаю это как данность, — говорит она. — Я выхожу просто потому, что моя совесть не дает мне молчать, а также чтобы те, кто думает так же, видели, что есть еще такие же люди. И для поддержки моих друзей и знакомых в Украине. Ну и, если это заставит задуматься хоть кого-то из сомневающихся, это уже неплохо.
Через плакаты Ольга высказывала свою позицию прямым текстом, без двусмысленных фраз и звездочек вместо слов:
— Я старалась, чтоб надпись была четкой и понятной. Хотела доносить свои мысли максимально конкретно и доступно. Я не люблю эзопов язык.
В мае сотрудники полиции пришли к Ольге с обыском. Ее объявили свидетельницей по делу ивановского активиста Сергея Веселова — мужчину подозревали в создании антивоенной надписи на здании. Тогда у активистки забрали телефон, системный блок от компьютера, плакаты, листовки и флаг Украины.
В начале нового учебного года Ольга пришла на работу и обнаружила, что пропал ее служебный ноутбук. Позже выяснилось, что компьютер забрали накануне вечером сотрудники полиции, потому что на нем «могут содержаться материалы, имеющие значение для дела» — уголовного дела о дискредитации армии.
Через три дня полиция задержала Назаренко во время пикета в поддержку фигурантов уголовных дел о фейках про военных. Это было ее последнее столкновение с силовиками до того, как она узнала о деле по «дадинской» статье.
Один из плакатов, с которым Ольга выходила на пикеты в Иванове. Фото Оскара Черджиева
Потеря работы
Полицейские не выдали представителю медицинской академии копию протокола об изъятии техники. Но слухи о преследовании Ольги дошли до руководства.
— Конечно, [обыск и изъятие техники] обеспокоили руководство, особенно когда я подняла по этому поводу шум [в публичном поле], — рассказала Ольга. — Но в целом мне все [в академии] сочувствуют. Когда проходил обыск, коллеги волновались, спрашивали, выйду ли я на работу.
Вся жизнь Ольги Назаренко была связана с медицинской академией. Она училась там шесть лет, затем 24 года работала преподавательницей на кафедре фармакологии.
Начальство всегда просило Ольгу только об одном: не вести политическую агитацию во время занятий. Но возбуждение второго уголовного дела против преподавательницы вынудило ректорат отстранить ее от работы [текст приказа есть в распоряжении редакции].
— Меня бы не отстранили, если бы не уголовные дела по статьям, с которыми нельзя работать в сфере образования, — считает она.
Согласно Трудовому кодексу, преподавателями не могут работать люди, на которых заведено уголовное дело по статьям, касающимся основ конституционного строя и безопасности государства, мира и безопасности человечества, общественной безопасности.
Адвокат Ольги Оскар Черджиев говорит, что юридически основания для отстранения Ольги от работы у руководства академии были. Но как ее защитник он считает, что это решение было принято незаконно:
— Виновным человека может признать только суд, а Ольга, получается, начинает нести бремя наказания, еще не будучи осуждена: ей не выплатили никакой компенсации, лишили ее средств к существованию, а студентов лишили преподавателя.
По мнению Оскара, руководство медакадемии могло принять решение об отстранении преподавательницы после письма из УМВД ректору. В приказе это письмо упоминается, но о его содержании активистка и адвокат не знают.
Черджиев предполагает, что если бы начальство само хотело отстранить Назаренко, то сделало бы это сразу после обысков в сентябре, когда на Ольгу завели дело о дискредитации армии.
— Но она спокойно работала. И какую дискредитацию [силовики] рассчитывали найти в ее рабочем кабинете? Ее отстранение противоречит 49 статье Конституции — «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана», — говорит адвокат.
Формально отстранение от работы не равно увольнению. Но, если Ольгу признают виновной и ей не удастся оспорить приговор суда, она вряд ли сможет преподавать.
Активистка ищет временную подработку. И мечтает в будущем вернуться к своей работе.
Фильм
Несмотря на уголовные дела, Ольга не сдается.
— Может, прозвучит глупо или пафосно, но главная причина [почему я продолжаю заниматься активизмом] — это моя совесть и мои принципы. Когда я вижу явную несправедливость, причем системную, я не могу с ней согласиться. А когда я не согласна — мне стыдно об этом молчать. Меня воспитывали по известному принципу: «Делай что должно, и будь что будет», — объясняет она.
Еще до начала вооруженного конфликта Назаренко думала, не стоит ли уехать из России. Решила остаться:
— Решение это, наверное, нерациональное. Но я ощущаю Россию своей родиной. Это моя страна, я не позволю никому меня из нее выгнать. Я имею на нее право не меньшее, а то и большее, чем те, кто в ней сейчас узурпировал власть, и те, кто им подпевают. Здесь я могу, по крайней мере, говорить с людьми, здесь моя позиция слышна.
Судьба активистки вдохновила ивановскую режиссерку-документалистку Анну Делло снять об Ольге документальное кино. Она открыла сбор средств на съемки и производство фильма в своем Telegram-канале.
Анна и Ольга познакомились на митингах против недопуска медиков к Алексею Навальному. Их обеих задержали тогда полицейские.
— Я давно хотела снять документальное кино об Ольге, но не было ресурсов. Их и сейчас нет, но ситуация вынуждает сделать это именно теперь. Все, что я могу — рассказать об Ольге, чтобы люди узнали о ней и поняли ее, — рассказала Анна «7х7». — Она сама может в художественном проявлении выразить свою позицию достаточно четко и аргументированно [через пикеты]. А документальное кино — это другой формат выражения позиции, и как рукописи не горят, так и оно останется. У Ольги есть риск сесть [в тюрьму], и потому я хочу сделать кино о ней сейчас, даже не имея никакого финансирования.
Ольгу Назаренко поддерживают ее друзья и знакомые, другие российские активисты: пишут комментарии, присылают деньги на оплату штрафов.
После обысков она в четвертый раз повесила на балконе своей квартиры украинский флаг.
