Лесные пожары в Тюменской области, начавшиеся в апреле 2021 года, стали крупнейшими за последнее десятилетие, регион вышел на первое место в России по их количеству. Губернатор Александр Моор сказал, что в этом виноваты погодные факторы, в том числе дефицит дождей, и безответственные жители. Спустя несколько дней он ввел режим ЧС в лесах. Как утверждают активисты Гринписа, чиновники с самого начала занижали реальный масштаб пожаров. Руководитель лесного отдела Гринписа России Алексей Ярошенко рассказал “7х7”, какова реальная площадь загоревшихся лесов, в чем была главная ошибка при их тушении и что нужно делать, чтобы это не повторилось в будущем.
Почему в Тюменской области начались лесные пожары и при чем тут госструктуры
— Для весны и для Тюмени масштабы ландшафтных пожаров большие. Это крупномасштабная чрезвычайная ситуация. Началась она еще 15 апреля, но официально режим чрезвычайной ситуации ввели только 11 мая. Сначала почти все пожары возникли по вине человека. Фиксировали и те, что возникли по природным причинам, например от молний, но таких очень мало.
Основная причина пожаров — сжигание сухой травы, которое переходит на леса, торфяники, населенные пункты. По сухой траве на открытых участках огонь разносится на огромные расстояния. Старт к палу травы дали государственные структуры. В Тюменской области и соседних регионах пожары начались с так называемых профилактических палов и выжигания травы. Это как бы противопожарная мера, которая на самом деле служит рекламой беспечного отношения к пожарной безопасности.
Лесники начинают обжигать траву от своих лесов, а люди на это смотрят и думают: «Если сами лесники жгут, то почему бы нам не жечь?»
Мера считается профилактической. Она есть в федеральных и региональных планах, на это тратят деньги, и это тянется десятилетиями. Раньше для обеспечения пожарной безопасности были силы и люди, но после реформы в лесном хозяйстве ресурсов не хватает, а жечь траву продолжают. В результате это дает такой эффект.
Почему официальные данные о площади пожаров отличаются от реальных
— Масштабы очень сильно занижают. Есть данные дистанционного мониторинга системы «ИСДМ Рослесхоз» — система современного уровня, которая позволяет понять, сколько леса горит. Конечно, это автоматическое распознавание спутниковых данных, но оперативное. По данным системы на 24 мая, с начала года лесные пожары в Тюменской области охватили более 1,27 миллиона гектаров, а действующая площадь пожаров на 20 мая — более 587 тысяч гектаров. При этом в официальной сводке Авиалесоохраны, основанной на информации региональных диспетчерских служб, площадь действовавших в Тюменской области лесных пожаров на 24 мая составляет три тысячи гектаров, а с начала года равна более чем 197 тысячам гектаров.
Есть разные способы учета пожаров дистанционным и наземным методом, но космические и наземные данные по региону отличаются в десятки раз. Основная разница в том, что большую часть пожаров никто в официальные сводки не заносит.
Например, если леса горят на землях сельхозназначения, то эти пожары в сводки не попадают. До недавнего времени они вообще не считались лесными пожарами, теперь их нужно считать, они внесены в Лесной кодекс. Но никакой системы учета пожаров в лесах на сельхозземлях нет. Государство делает вид, что таких лесов не существует.
Самая большая категория, которая в этом году горит в Тюменской области, - бывшие колхозные и совхозные леса. Они номинально включены в состав лесничеств. У них есть участки, которые включают и сельхозземли, и леса, но где проходит граница, толком никто не знает. Они очень условно включены, поэтому если эта территория горит, то никто не понимает, кто за нее отвечает и должен тушить. Где есть бывший колхозный лес, то там вроде нужно тушить, где просто сельхозземля — уже непонятно. Из-за этого беспорядка, когда за каждую категорию земли отвечает своя служба и там действует своя система охраны, львиная доля пожаров остается без учета и реагирования.
Загоревшиеся из-за лесных пожаров дома. Фото с сайта ГУ МЧС по Тюменской области
Почему сложно оценить ущерб от лесных пожаров
- Его невозможно посчитать в оперативном режиме. К тому же у нас нет признанной методики подсчета ущерба от лесных пожаров. Его считают тремя разными способами в зависимости от категории земель и предполагаемой причины пожара. Если лес горит на сельхозземле, то ущерб считается как бы равным нулю. Если пожар возник из-за молнии или по неизвестной причине, то считают стартовую стоимость древесины — это и есть ущерб. А если пожар случился из-за доказанного нарушения правил пожарной безопасности, то тогда стоимость древесины умножают на 50, 100 или 250.
Получается, что оценка ущерба зависит от того, как сработал пожарный надзор: не сработал — ущерб уменьшается как минимум в 50 раз, если это эксплуатационные леса, а если нашел, то увеличивается в 50 раз. Поэтому, когда появятся официальные цифры ущерба от пожаров, которые еще долго будут считать, они не будут соответствовать реальности.
Почему лесные пожары в Тюменской области достигли таких масштабов
— Надо было оперативно реагировать раньше. 15 апреля дистанционный мониторинг зафиксировал резкий рост ландшафтных пожаров в Тюменской области. Было понятно, что нарастает катастрофа. В это время нужно было вводить режим ЧС, местным чиновникам просить переслать федеральный резерв Авиалесоохраны, просить помощи у других регионов и центра, максимально мобилизовать все силы. Если бы тогда были приняты адекватные меры, то с ситуацией можно было бы справиться.
Но тюменские чиновники поступили привычно для России — сделали вид, что все под контролем, горит немного и проблем больших нет. В итоге режим ЧС ввели только с 11 мая, почти с месячной задержкой. Первую группу федерального резерва Авиалесоохраны — профессиональных пожарных, которых по запросу регионов могут перебрасывать для помощи, — направили в Тюменскую область только 8 мая.
То есть все это происходило с задержкой в три-четыре недели, когда пожары полностью вышли из-под контроля. Сейчас туда замминистра летают стаями, в регионе мобилизованы все возможные силы.
Касаемо мер борьбы, самолеты и вертолеты, которые тушат пожары с неба, - это помогает не сильно. И это, скорее, средство, чтобы показать людям, что о них кто-то помнит и у ведомств есть такие большие летающие штуки. Но роль «летающих танкеров» в тушении пожаров в первом приближении близка к нулю. Вертолеты — более точное средство, которое локально может помочь. Но что такое несколько вертолетов на такой большой регион? Основной результат достигается наземными группами — это, прежде всего, лесные пожарные, которые опахивают, окапывают, захлестывают горящую траву.
Вертолет с водосливным устройством для тушения пожаров. Фото с сайта ГУ МЧС по Тюменской области
Сейчас ситуация уже сама пойдет на спад. Прошли первые дожди, дальше опять ожидается жара, но уже отрастает зеленая трава, которая будет мешать горению на открытых участках. Пожары не будут распространяться настолько открыто и бесконтрольно. Они останутся, затронут осушенные торфяники, которые точно будут гореть, и где-то останутся пожары в лесах. Но на открытых территориях пожары будут постепенно стихать. Поэтому теми силами, которые сейчас есть в регионе, с острыми проявлениями ситуации, скорее всего, получится справиться.
Проблема в том, что такие ситуации повторяются в куче регионов ежегодно, хоть и в меньших масштабах, чем в Тюмени.
Они развиваются по одному и тому же сценарию. Сначала в регионе проводят профвыжигания травы, показывая, что жечь можно, потом, когда все горит, делают вид, что все в порядке, а когда ситуация выходит из-под контроля, уже никто не может справиться, и дальше, пока дожди не польют, оно так и разгорается.
Я думаю, что если бы отреагировали своевременно, то можно было бы уменьшить масштабы ЧС в разы. Избежать пожаров вовсе не получилось бы, потому что была неожиданная сухость, жара и ветер. Но если бы не было фактора контролируемых профилактических выжиганий, если бы людям разъясняли, что нельзя жечь сухую траву [то больших пожаров бы не было]... Профилактическая работа позволила бы снизить ущерб в разы, и на борьбу хватило бы сил, которые есть в регионе.
Сгоревшее кладбище в поселке Первомайском. Фото Анны Тунгусовой
Чего ожидать от лета 2021 года и что делать жителям
— Во-первых, не паниковать. Самое страшное — паника, если люди начнут принимать решения эмоционально. Во-вторых, там мобилизованы силы лесников и лесных пожарных, поэтому нужно ориентироваться на тех, кто на пожарах уже работает, и пристраиваться к тому, что они делают. Дальше нужно уже заранее самим готовиться — создавать добровольные пожарные команды, потому что один человек в поле не воин. Нужно заранее учиться, чтобы быть готовым к следующим пожарам. Такая ситуация повторяется из года в год, поэтому лучше заранее пройти обучение, понимать, что делать, выстроить контакты с более опытными пожарными добровольцами, собрать какую-то команду.
Уже сейчас нужно подумать о том, как предотвратить возникновение подобной ситуации в будущем. Очень надеюсь, что самое страшное в весеннем пике пожаров уже позади. В будущем надо, во-первых, добиваться, чтобы люди не жгли, не позволять муниципальным и государственным организациям жечь, то есть избавиться от источников пожаров. Нужно останавливать соседей от сжигания травы, детей, которые смотрят, что один балбес поджег, а за ним пошли другие. Во-вторых, нужно на ранних стадиях реагировать на развивающуюся ситуацию.
Чем пожар меньше, тем его легче потушить, потому что когда он достигнет площади в несколько сотен тысяч гектаров, то никаких сил не хватит, разве только что спасать ключевые объекты инфраструктуры и населенные пункты.
Последние три года были катастрофическими с точки зрения лесных пожаров. Первый раз за всю историю наблюдений мы ожидаем, что четвертый год будет таким же. Изменение климата дает о себе знать. Сейчас мы проходим весенний пик пожаров, и по нему я еще не подводил статистику. Пожары были локальны и прошли только в регионах Западной Сибири — Тюменская, Омская, Курганская и Новосибирская области, а также на юге Дальнего Востока — в Приморском крае и Еврейской автономной области. На статистику по стране они повлияют не очень сильно, но в масштабах регионов это катастрофа.
Прогноз на летний пик пожаров в 2021 году тоже плохой. Мы видим, что жара захватывает северные регионы, есть большой риск повторения пожарной катастрофы во многих регионах. Чтобы этого избежать, всем людям нужно быть осторожными в лесу, потому что 90% пожаров возникают по вине человека. С оставшимися 10% можно было бы справиться имеющимися в стране силами, если бы сами люди перестали жечь и обращались с огнем осторожно.
Фото Алексея Ярошенко: Гринпис России
