Пензенские градозащитники добились, чтобы «восстановительный ремонт» исторического особняка на улице Московской проводился с учетом требований общественности. Собственником здания является управляющая компания «Даблби», а ее учредителем Данила Белозерцев - младший сын экс-губернатора Пензенской области Ивана Белозерцева. 30 апреля стороны заключили мировое соглашение в суде. Подробности в обзоре «7х7».
Что решили стороны
По мировому соглашению (копия есть у «7х7») застройщик обязался не менять основных параметров здания при проведении работ: высоту, площадь застройки, этажность и объем. Также он должен восстановить фрагменты исторического декора и кирпичной кладки на окнах. По требованию активистов, застройщик не будет оштукатуривать фасад особняка и сохранит его цветовое решение, вернет зданию утраченные аттики (декоративные стенки над карнизом - прим. ред.) дома, рустовку (рельефную облицовку - прим. ред.) кирпичом и демонтирует возведенную часть кровли.
Заключить мировое соглашение и отозвать из суда иск местному градозащитнику Михаилу Кирикову предложил застройщик - арендатор здания на Московской, 105, индивидуальный предприниматель Михаил Гаврилов.
По словам адвоката Юлии Масловой, которая представляла в суде интересы УК «Даблби» и ИП Гаврилова, наибольшее беспокойство судебные тяжбы причинили не собственнику, а именно арендатору, радеющему за судьбу здания.
На судебном заседании 8 апреля застройщик предлагал Кирикову удовлетворить часть его требований - согласовать паспорт фасада и вернуть прежнюю форму кровли. Градозащитник отказался и потребовал демонтировать третий этаж. После этого Кириков объявил сбор средств на юриста, и, когда необходимую сумму собрали почти полностью, застройщик пошел на уступки в полном объеме.
Особняк на Московской, 105 со двора. Фото Евгения Малышева.
Позиция застройщика
Как пояснила адвокат Юлия Маслова, решение пойти на уступки, которые по закону были необязательны, собственник и арендатор приняли только из-за того, чтобы быстрее снять запрет суда на строительные работы. В разговоре с «7х7» она пояснила, что здание оказалось со снятой кровлей под открытым небом, ему угрожало разрушение, а у строителей шел простой работ.
- Истцы требовали воссоздать точную копию старого здания, существовавшего в 20-е годы прошлого столетия, хотя этого законодательство от владельцев объектов капитального строительства, находящихся в охранной зоне, не требует. Требуется всего лишь соблюсти основные параметры и применить решения, визуально не влияющие на находящийся рядом памятник культуры, - прокомментировала Маслова.
Позиция собственника и арендатора осталась прежней: ремонтные работы ведутся без нарушений. Более того, до перехода здания к новому собственнику (Даниле Белозерцеву - прим. ред.) здание находилось в удручающем состоянии. По словам адвоката, за его ремонт никто не брался «из-за колоссальных усилий и финансовых затрат». Здание угрожало жизням граждан и разрушалось на глазах: на тротуары падали кирпичи из разрушающихся стен, его обнесли забором.
И собственник, и арендатор полагают, что это негативная практика - когда любой недовольный чем-то гражданин может подать в суд и приостановить работы без признания в них каких-то серьезных нарушений.
- Мы были уверены в своей правоте и в том, что истцы во многом заблуждаются, - сказала адвокат «7х7». - У них не было ни единого заключения, ни единого основания, по которому можно было бы судить о каких-то угрозах! И истцы, по большому счету, не наделяются правами контролирующих органов в сфере строительства, а их права на доступ к объектам культурного наследия ничем не нарушены! Напротив, Госжилстройтехинспекция, комитет по охране памятников истории и культуры не усмотрели нарушений на начальном этапе ремонтных работ. В судебном заседании они подтвердили свои заключения и возражали против удовлетворения требований истцов. Но, к счастью, нам удалось убедить истцов в бессмысленности их дальнейшего сутяжничества.
Позиция градозащитника
Градозащитник Михаил Кириков тоже настаивает на своей правоте и после заключения мирового соглашения.
- Суд поставил меня в известность, что в случае проигрыша застройщик может потребовать возместить понесенные убытки. Я был уверен в своей правоте, поэтому меня это не остановило, но до конца я так и не дошел. Время, отведенное для рассмотрение гражданского иска, подходило к концу, а на проведение строительно-технической экспертизы я так и не решился - оставил решение этого вопроса на усмотрение суда.
По его мнению, судебное разбирательство позволило выявить пробел в законодательстве.
- Не могу сказать, что мировое соглашение разрешило исковые требования в полном объеме: факт нарушения постановления правительства, определяющего градостроительный регламент в охранной зоне памятника архитектуры, не признан. Получить ответ на вопрос о том, нарушают ли строительные работы [на Московской, 105] постановление правительства, так и не удалось. Увы, чиновники из семи ведомств, приглашенные в качестве ответчиков, не смогли пояснить механизм его исполнения. Единственный принцип права, который мог бы обеспечить соблюдение закона в данном случае, - это презумпция добросовестности. Но рассчитывать на то, что каждый застройщик законопослушный, не приходится.
Кириков не считает, что застройщик пошел на уступки полностью. В соглашение не вошел пункт о том, какой будет дверь: деревянная филенчатая дверь, по его мнению, подойдет для исторического здания больше, чем пластиковая. В первоначальном иске Кириков также требовал провести демонтаж перекрытий, надстроенной кирпичной кладки и вернуть на прежнее место оконные проемы.
Михаил Кириков. Фото Екатерины Малышевой
А был ли третий этаж?
На главный вопрос - есть или нет третий этаж на историческом особняке - стороны тоже смотрят по-разному. По мнению собственника и застройщика, третьего этажа не было и нет: была демонтирована старая кирпичная кладка, а на ее месте положена новая.
- Деревянные конструкции кровли со стороны фасада здания повторяют форму старой кровли, со стороны двора она была сооружена по типу мансарды, но это не является третьим этажом, - пояснила Юлия Маслова позицию своих клиентов. - Крыша не учитывается при подсчете высотности здания: высота здания измеряется от нижней точки пересечения здания с поверхностью земли и до верхнего перекрытия между последним этажом и кровлей. В технической документации прошлых лет указана также высота здания без учета крыши, и точные ее размеры никому не известны, можно приблизительно о них судить по старым фотографиям. Изменение ее конфигурации со стороны двора никак не влияет на внешнее восприятие здания в его исторической застройке.
Кириков настаивает, что третий этаж был и есть: по его словам, в противном случае в мировом соглашении не было бы пункта о демонтаже части кровли и стены с окнами. К тому же, обращает внимание градозащитник, согласно приложению "Г" к своду правил об общественных зданиях и сооружениях, при определении этажности зданий учитываются все этажи, включая мансардный.
Тогда за что Оникиенко сняли?