«Ложитесь в больницу. Если впадет в кому, ему окажут помощь». Как жители Кузбасса добиваются инсулина для детей-диабетиков

«Концы найти сложно, но по факту у нас нет инсулина»

Диагноз «сахарный диабет первого типа» жительнице Новокузнецка Екатерине Тересковой поставили в 2011 году, когда она училась в четвертом классе. Как рассказала «7x7» ее мать Ольга Назарчук, бороться за права дочери ей приходится постоянно. Пять лет назад, когда новокузнецкие диабетики не получали тест-полоски, необходимые для определения уровня сахара, ее супруг Олег Тересков выходил на одиночный пикет к зданию горадминистрации.

В августе 2014 года Екатерине установили инсулиновую помпу — компактное устройство, заменяющее инсулиновые шприц-ручки. Согласно распоряжению правительства РФ от 31 декабря 2018 года №3053-р, расходные материалы к помпе должны выдаваться бесплатно. В марте семья засудила Новокузнецкую клиническую больницу №2, отказавшуюся выписывать рецепты на расходные материалы, и департамент охраны здоровья населения Кемеровской области. Однако эти материалы родители Екатерины по-прежнему покупают за свой счет. Перебои с инсулином, который нужен диабетикам независимо от того, пользуются они помпами или шприц-ручками, продолжились в 2019 году.

— В июне месяце проблема с инсулином была, я тогда писала об этом «ВКонтакте». И в июле то же самое, — объясняет Ольга Назарчук. — В аптеках нам говорят: «Мы не знаем, когда инсулин будет. Пишите, звоните, требуйте». В Томске, в других соседних регионах таких проблем нет. Только в Кузбассе.

По словам новокузнечанки, власти ссылаются на отсутствие средств. При этом речь идет об отчислениях из федерального бюджета. Назарчук предполагает, что «деньги теряются где-то на областном уровне». До департамента охраны здоровья населения Кемеровской области она дозвониться не может: по ее словам, набирает «пять или шесть номеров — там трубку никто не берет». На письменные обращения, которые женщина отправляла несколько лет назад, «приходило очень много отписок», вспоминает она.

Во время беседы с «7x7» в фастфуде Екатерина заказывает картофель фри. Объясняет, что такую еду позволяет себе реже чем раз в месяц, но иногда хочется. В детстве не была сладкоежкой, и вообще, диабет первого типа — это, по ее словам, не про сладкое. Причин, которые вызывают это заболевание, много, чаще других называют плохую экологию и стрессы. Как и в других семьях, постановку диагноза Назарчуки пережили тяжело. Екатерина ушла из секции тхэквондо: не знала, как теперь тренироваться и ездить на соревнования. Учиться в школе стало сложнее, но осталась отличницей. Иногда ровесники задают глупые вопросы, например заболеют ли, если выпьют с ней из одной чашки. Приходится рассказывать, что диабет не заразен. Но друзья относятся с пониманием. Серьезный конфликт возник только с одним педагогом, которая не верила, что Екатерина не может посещать уроки, когда у нее высокий сахар. В этом году девушка окончила школу и подала документы в мединститут за пределами Кемеровской области. Надеется, что там не будет таких трудностей с обеспечением инсулином и расходными материалами, как в родном городе.

Диабет неизлечим, но если несовершеннолетним с таким диагнозом инвалидность присваивается во всех случаях, то взрослым диабетикам надо добиваться статуса инвалида. Екатерина, которой уже исполнилось восемнадцать, соответствующий статус получила, но тоже с боем.

На встречу с «7x7» пришли и другие новокузнечане. Дочери Антона и Вероники Самошкиных десять лет, два года она живет с диагнозом «сахарный диабет». Вероника Самошкина тоже считает, что диабет первого типа развивается не от шоколадок и печенья.

— В чате, который создали родители детей-диабетиков, есть мамы, детям которых три месяца. Сомневаюсь, что кто-то в этом возрасте сладкого наелся, — говорит она. — Наши дети напрямую зависят от инсулина. Не поставим вовремя — будет кома. Поэтому мы так и переживаем.

По словам ее супруга, инсулина, который положен их дочери по закону, нет постоянно. Проблема, считает Антон Самошкин, «не частная, а системная», с которой сталкивается каждый, чей ребенок страдает диабетом. В связи с нехваткой инсулина он написал жалобу в прокуратуру.

— В аптеках существует регламент, согласно которому, если нужного лекарства нет в наличии, рецепт ставят на отсроченное обслуживание. Но во многих аптеках этого не делают. Приходится скандалить, чтобы на отсроченное обслуживание поставили, но и после этого лекарство не всегда можно получить. В июне пришлось звонить [заместителю начальника управления здравоохранения Новокузнецка по фармацевтической деятельности] Ирине Видясовой, инсулин выдали на следующий день после звонка. Видясова говорит, что такие вопросы ей приходится решать в ручном режиме. Когда льготного инсулина нет, покупаем за свой счет. Нарушаются права детей, нарушается Конституция, — говорит он.

Дочь Антона Самошкина тоже использует инсулиновую помпу. Несмотря на закон, предусматривающий обеспечение диабетиков всеми расходными материалами для помпы, его дочери впервые выдали соответствующие наборы только в июне, а некоторые новокузнечане такие наборы еще ни разу не получали.

— У нас в городе в детской больнице нет штатного эндокринолога — только приходящий. И мы сомневаемся в компетентности некоторых специалистов, которые работают в этой больнице, — рассказывает Самошкин. — Многие диабетики используют помповую терапию, мониторинг. За этим будущее. Эти технологии позволяют максимально эффективно компенсировать диабет. У нас дочь недавно попала в инфекционное отделение с пищевым отравлением. Там собрали целый консилиум из различных врачей, которые увидели, что у нее помпа, у нее мониторинг. И врачи стоят в замешательстве, как будто ничего подобного никогда не видели.

«Снимайте помпу, переходите на шприц-ручки»

Родители детей-диабетиков говорят, что друзья и близкие их поддерживают, но общество в целом мало знает о сахарном диабете первого типа. Иногда окружающие ведут себя агрессивно. Недавно в Прокопьевске с ребенком-диабетиком по-хамски обошлись взрослые. Девочка, у которой установлена инсулиновая помпа, пришла вместе с мамой в кинотеатр, расположенный в торговом центре. Заметив помпу, контролер почему-то решила, что это взрывное устройство, и отказалась пускать «террористку» в зал. Маме переубедить контролера не удалось. Потом все-таки разобрались, извинились, предложили бесплатные билеты. Но девочку это происшествие травмировало, она сказала, что в кинотеатр никогда больше не пойдет.

Девятилетнему сыну новокузнечанки Ирины Третьяковой Егору диагноз «сахарный диабет» поставили пять лет назад. Когда женщина узнала, что расходные материалы для помпы станут бесплатными, решила перевести сына на помпу. Получила заключение врача-эндокринолога, но, несмотря на это, в Кемерове ее ставить на очередь отказались.

Бесплатно установили помпу в Уфе в апреле этого года — и то благодаря инициативе самой Третьяковой. Еще до установки помпы женщина сообщила необходимые данные новокузнецкому эндокринологу, который передал их в Кемерово. По неизвестным причинам сына в список на получение расходных материалов не включили. Кто в этом виноват, Третьякова так и не разобралась. Эндокринолог перезванивал, повторно сообщал данные в Кемерово. В Минздраве то говорят, что это зона ответственности заведующей новокузнецкой поликлиники, то просят обратиться к упомянутой выше Ирине Видясовой. Но к кому бы ни обращалась Третьякова, фамилия ее сына в списках не появлялась.

— Получается замкнутый круг, — констатирует она. — Мы должны были с апреля получать расходные материалы, но нам даже никто не говорит, будем ли получать хоть когда-нибудь.

Когда Егору поставили диагноз, в детском саду объявили, что нет закона, который обязывал бы оставлять такого ребенка в группе.

— Сказали: это на усмотрение заведующей и воспитательницы, только если они согласятся, — вспоминает Третьякова.

Ребенка пришлось перевести в другой детсад. В школу детей с таким диагнозом принимать обязаны, но следить за ними должны сами родители. И еда из школьной столовой не всегда подходит диабетикам.

— Пока Егор был на шприц-ручках, мы сами ходили в школу: кормили, измеряли уровень сахара, ставили уколы.

Новокузнечанину Павлу Сорокину диабет диагностировали в два года. Сейчас ему семнадцать.

— Хотел бы работать в сфере медицины. Я живу с диабетом сколько себя помню. Думаю, мне будет намного проще помогать детям и взрослым с таким же заболеванием, — объясняет Павел.

Инсулиновую помпу ему установили в Кемерове два месяца назад. Своей очереди он дожидался десять лет. Мама Павла Ксения Сорокина возмущается:

— Наконец-то поставили помпу в Кемерове, но вернулись в Новокузнецк, и нам сообщают, что расходных материалов на помпу нет. Я позвонила Ирине Видясовой и Елене Рязановой [новокузнецкому детскому эндокринологу]. Они говорят: «Тогда снимайте помпу, переходите на шприц-ручки».

В итоге, говорит женщина, получается, что бюджетные деньги на помпу — от 80 до 300 тыс. руб. — «потрачены впустую». По ее словам, стоимость расходных материалов для помпы в месяц составляет около 9 тыс. руб. Шприц-ручки обходятся значительно дешевле — на иглы ежемесячно требуется около 1 тыс. руб. При этом шприц-ручки, уточняет Ксения Сорокина, «компенсируют плохо», тогда как с помпой «у диабетика полноценная жизнь». За все пятнадцать лет болезни сына она не помнит таких перебоев с инсулином, как в последние месяцы.

— Чтобы больше чем на десять дней задерживали инсулин — давно такого не было, — уточняет она. — За июнь месяц — на 15 дней. Диабетики вынуждены покупать за свой счет. Причем инсулина-новорапида, положенного по закону, не получишь, но тот же инсулин в той же аптеке можно приобрести за наличный расчет.

Видясова, как рассказывает Ксения, предложила перейти на другой вид инсулина, однако Сорокины говорят, что такое альтернативное лечение Павлу не подходит. И другие родители, пришедшие на встречу, подтверждают, что переходу должны предшествовать длительные исследования и что переход на другой вид не всегда возможен.

— Мы объяснили, что другой инсулин Павлу сахара не компенсирует, и тогда Видясова сказала: «Ложитесь в больницу. Если впадет в кому, ему окажут помощь», — вспоминает Ксения Сорокина.

Отдельно она рассказала о системе мониторинга непрерывного изменения сахара крови. Маленькая коробочка прикрепляется к предплечью. Данные транслируются на один или несколько телефонов либо других гаджетов. Благодаря такому мониторингу не только сам ребенок, но и его родители постоянно следят за уровнем сахара, даже если ребенок находится в другом городе.

— В Москве и Петербурге это бесплатно, выдается по ОМС. Хотелось бы, чтобы и в России, — иронизирует Сорокина.

Юлия Заякина пришла на встречу с «7x7» с трехлетним сыном Тимофеем, который пока на шприц-ручках. Женщина возмущается, что положенный инсулин приходится «выбивать в прямом смысле слова».

— В аптеке обманывают, — уверена она. — Мы — мамы детей-диабетиков — друг друга знаем. Аптекари сообщают по телефону, что лекарства нет, а потом узнаешь, что в тот же день другая семья инсулин получила. Приходится караулить машины, которые привозят лекарства. Лекарства приходят в четверг, если позвонишь в пятницу, тебе могут сообщить, что инсулин уже разобрали. Я не понимаю ситуацию. Есть бланк с количеством лекарства, который эндокринолог выдает нам на полгода. Если все разобрали, значит, наш инсулин кому-то отдали? Или нам говорят: «Приходите через неделю», хотя лекарство мы должны получить в тот же день, как пришел рецепт. Все эти задержки существуют для того, чтобы мы пошли в соседнее окошко и приобрели инсулин за свои деньги.

«Денег вы не получите»

В Прокопьевске (в 30 километрах от Новокузнецка) ситуация не лучше. Местная жительница Анна Приходько — мама шестилетнего Семена, которому поставили диагноз, когда мальчику не исполнилось и полутора лет. Через год у матери случился нервный срыв. Когда годовалый Семен серьезно заболел, родители вызвали участкового врача.

— Нам долго не могли поставить диагноз. Говорили, что диатез. В итоге дошло до комы. — вспоминает Приходько.

За три недели медики не заподозрили у Семена сахарный диабет. Мальчику становилось все хуже, у него отказали ноги.

— Тогда с неврологом была ситуация. Она говорит: «Поставьте его, пусть он пойдет» — «Но он не может даже подняться» — «Как я тогда поставлю ему диагноз?» Это был какой-то театр абсурда.

Семена госпитализировали в прокопьевскую инфекционную больницу, а когда он впал в кому — увезли на скорой в реанимационное отделение в Новокузнецк. Только здесь врачи наконец поставили правильный диагноз. Позже Анна Приходько обратилась в виртуальную приемную тогдашнего губернатора Кемеровской области Амана Тулеева с просьбой разобраться, почему ее сын чуть не погиб.

— Мне позвонили из Кемерова: «Вы хотите денег? Денег вы не получите». Я говорю: «Вы читали мое обращение? Где вы там видели слово „деньги“»?

Обращение спустили тем, на кого Приходько жаловалась. Ее и мужа пригласили в поликлинику по месту жительства. И отругали.

— Они говорят: «Разве вы не видели, что с вашим ребенком происходит?» — «Я не специалист, а вот почему квалифицированный врач со стажем определить не мог? Даже на анализ мочи не отправили. Взрослый заболеет — его сразу на анализ крови и мочи отправляют» — «Вы знаете, дети так часто болеют. Если каждого направлять на анализы, у нас лаборатория не справится».

Другие трудности, с которыми столкнулась Приходько, схожи с проблемами новокузнечан. Кроме того, она рассказала, что несколько раз ей в аптеке выдавали инсулин, который не компенсирует. Потом сказали, что лекарство испортилось по вине получательницы. Доказать, что инсулин некачественный, можно, только проведя экспертизу — за свой счет. Приходько не захотела тратить время и деньги.

Кузбасским эндокринологам она не вполне доверяет. После постановки диагноза у Семена начались осложнения, он стал набирать вес. Ни в Прокопьевске, ни в кемеровском диабет-центре специалисты не могли определить, в чем дело. Помогли в Томске. После рекомендаций местных врачей вес ребенка за три месяца нормализовался. По показаниям эндокринологов Семену нужна помпа, однако, по словам Анны Приходько, в Кемерове сказали, что мальчик еще маленький и что есть другие, которые давно ждут. Приходько все-таки собирается установить помпу, но в Москве.

Нынешним летом Анна и Семен, хоть и с трудом, но получили путевки в специализированный санаторий для диабетиков в Ессентуках. Поговорив там с мамами из других городов России, Приходько пришла к выводу, что все решается на региональном уровне. Общалась с мамой, приехавшей из Новотроицка Оренбургской области, которая рассказала, что в их городе нет проблем с получением инсулина и расходных материалов.

Прокопчане Оксана и Петр Черкашины — родители 13-летнего Коли, у которого диагностировали сахарный диабет первого типа шесть лет назад. В 2014 году в Кемерове ему поставили инсулиновую помпу. Родители не отрицают, что изобретение замечательное, но тогда они были вынуждены письменно обязаться приобретать все расходные материалы для помпы за свой счет.

— И нам действительно за эти годы не дали ни одной иглы, ни одного картриджа, ни одного инфузионного набора, — вспоминает отец подростка.

От участников закрытого родительского чата Черкашины узнали, что с 2019 года все это им положено бесплатно. И недавно они действительно получили, но не в полном объеме. Картриджей выдали в полтора раза меньше, чем необходимо, а инфузионок — в три раза меньше.

— Пришел в аптеку, мне аптекарь списки показывает, которые пришли из Кемерова: «Больше вам не могу дать», — рассказывает Петр Черкашин. — Почему насчитали именно столько? Звоним нашему городскому эндокринологу, она говорит: «Списки составляли не мы — в области». В область звоним, а они: «Мы не знаем, кто списки составляет». Вроде бы закон есть, но непонятно, как добиться его выполнения.
После диагноза Коля перестал ходить на плавание.

— Мы заболели диабетом, сложно было компенсировать: постоянные гриппы были, — вспоминают родители.

Но недавно подросток возобновил занятия в бассейне — в группе «Здоровье». В школе почти отличник, и еще занимается в музыкальной по классу ударных. Черкашины делают все, чтобы диагноз не помешал сыну развиваться всесторонне.

Оксана рассказывает, что в семь-девять лет, в первые годы после диагноза, Коля не испытывал трудности в общении. Сейчас переходный возраст, тринадцатилетний подросток замкнулся. По словам Оксаны Черкашиной, в прокопьевском Центре психолого-педагогической помощи хорошие семейные психологи, но нет специалистов, которые умели бы работать с диабетиками.

— Хотелось бы, чтобы не только эндокринную систему кузбасские психологи обслуживали «на пять», как в Томске, но и оказывали детям-диабетикам и их семьям психологическую поддержку, — считает Оксана Черкашина.

Две реальности

«7x7» направил официальные запросы в управление здравоохранения Прокопьевска, управление здравоохранения Новокузнецка и в департамент охраны здоровья населения Кемеровской области. Ответ пришел только из последней организации — отправлен 26 июля, подписан начальником департамента Михаилом Малиным. Из ответа следует, что на 1 января 2019 года в Кемеровской области зарегистрировано 68 тыс. больных сахарным диабетом. Из них 3949 с сахарным диабетом первого типа, в том числе 605 детей.

Прокопчане рассказали, что число несовершеннолетних диабетиков за последние несколько лет в городе как минимум удвоилось. При этом Малин пишет, что в Кемеровской области «заболеваемость сахарным диабетом первого типа увеличилась в 1,7 раза, у детей — в 1,2 раза». Также начальник департамента сообщает, что в 2019 году на закупку для всех больных сахарным диабетом инсулина и расходных материалов потрачено 105 млн. руб. из федерального бюджета и 53,7 млн. руб. — из областного.

В ответе Малин приводит сводную таблицу. В графа «Расходные материалы к инсулиновым помпам» значится 0 руб. из федерального бюджета и 3,3 млн. рублей — из областного. Получается, федеральные деньги до Кемеровской области не доходят вообще. На вопрос «7x7» о причинах периодически возникающих перебоев с обеспечением начальник департамента охраны здоровья не ответил.

При этом чиновник заявил, что за последние пять лет в Кемеровской области установлено 125 инсулиновых помп, очереди на установку ждут 6 взрослых пациентов и 10 детей. «Реальная потребность установки помпы взрослым — 12–15 пациентов в год», — уточняет начальник департамента. Сколько требуется детям — в письме не уточняется. Малин объясняет, что помпа устанавливается по медицинским показаниям и что жизнь с помпой предполагает жесткий контроль за питанием и уровнем сахара в крови, но не все пациенты к этому готовы. В 2018 году 5 пациентов из листа ожиданий отказались от установки помп, следует из ответа. Родители детей-диабетиков тоже понимают, что некоторым удобнее без помпы, но таких единицы. Поэтому возможно, что пять диабетиков, передумавших ставить помпу в прошлом году, приняли такое решение, потому что на тот момент обеспечение расходных материалов к помпе оплачивалось самими пациентами.

Как сообщает Малин, департамент охраны здоровья Кемеровской области направляет пациентов для установки помп и в другие регионы. В 2019 году направлен только один пациент — в Новосибирск. Новокузнечане сообщили, что только в их городе в ближайшие месяцы установить помпу в Уфе собираются шесть детей-диабетиков.

Инсулиновый квест

С июля пенсия, которую получают несовершеннолетние диабетики, увеличилась. Вместе с выплатами по уходу за ребенком неработающему члену семьи в месяц выходит около 31 тыс. руб. Петр Черкашин замечает, что некоторые обвиняют родителей в том, что они живут за счет детей-диабетиков. В действительности же расходы в таких семьях значительно превышают эту сумму. Родители стараются установить детям-диабетикам не только помпу, но и параллельно систему непрерывного мониторинга уровня сахара. Как уже упоминалось, в отличие от помпы, эта система приобретается за свой счет. Цена различных моделей варьируются, но порядок цифр примерно такой: стартовый набор — около 15 тыс. руб.; сенсор, который нужно менять каждые две недели, — около 5 тыс. руб. Тем, кто продолжает пользоваться шприц-ручками, бесплатно выдают иглы, но полученных не хватает на месяц, родители докупают за свой счет. То же самое с тест-полосками: эндокринологи предписывают измерять уровень сахара шесть раз в день, нередко приходится чаще, соответственно, на месяц требуется минимум 180 тест-полосок, но за счет федерального бюджета выдают только 100.

Диабет провоцирует сопутствующие заболевания, на которые не предусмотрены бюджетные выплаты. И, разумеется, все семьи диабетиков вынуждены покупать инсулин, когда задерживают выдачу льготного. Многим больным требуется специальная обувь. Кормить ребенка-диабетика нужно правильно, качественная еда стоит дорого. У Черкашиных есть еще младшая дочь, меню для обоих детей одинаковое.

— Не могу же я кормить сына обезжиренным мясом, а дочку — чем придется, — говорит мать.

Пока ребенок-диабетик ходит в детсад или в начальную школу, забота о нем отнимает у мамы почти все силы и время. Жительница Киселевска, которая работает в котельной, договорилась выходить только в ночные смены. Другие мамы несовершеннолетних диабетиков пытались вернуться к работе, хотя при этом и лишались пенсии по уходу, но были вынуждены отпрашиваться, и работодатели с ними расставались. Большинство мам детей-диабетиков жертвуют карьерой, чтобы ухаживать за ребенком.

— Продолжи я работать, зарабатывала бы в несколько раз больше, но вынуждена сидеть дома и получать пособие по уходу, — объясняет прокопчанка Мария Кремнева.

Ее дочери Милане десять лет. Сахарный диабет у девочки выявили в 2016 году. Большинство родителей хотят, чтобы их дети ходили в детсады и школы, иначе у тех возникают трудности с социализацией, а у самых маленьких и с речью. Добиться этого непросто. Мария Кремнева сама решила перевести дочь на домашнее обучение.

— У меня еще есть ребенок, которому два с половиной года. Я физически не буду успевать приходить в школу и сидеть под дверью кабинета.

Кремнева рассказывает, что в Прокопьевске с начала 2019 года начались перебои в поставках лекарств и расходных материалов. Юрист по образованию, она написала заявление в прокуратуру.

— Пришла отписка из департамента здравоохранения, что к тому моменту федеральные средства в регион еще не поступили. Меня как налогоплательщика не волнует, поступили или нет. Есть закон, и он должен исполняться, — подчеркивает Кремнева. — Департамент — исполнительный орган. И если сидящие там не могу выполнять свою работу — они некомпетентны.

В первые месяцы нынешнего года девочка получала положенное, но, как объясняет Кремнева, практически из-под полы:

— Конкретно на фамилию моего ребенка в аптеку пришли препараты только потому, что я обратилась в прокуратуру. Остальные, кто менее компетентен в юридических вопросах, — они, наверное, не получили абсолютно ничего.

Милане установили инсулиновую помпу — для этого пришлось ехать в Томск. К тому времени распоряжение правительства, предусматривающее бесплатное обеспечение расходными материалами к помпе, уже было принято.

— После установки помпы потребность в инсулине возросла в два раза. Вернулись домой в Прокопьевск, и я поняла, что запасов инсулина, которые у меня остались, хватит на два-три дня. Иду к эндокринологу, она выписывает рецепты. В аптеке мне говорят: «Инсулина в Прокопьевске нет уже с начала июня». А мы отсутствовали, я ситуацией не владела. Иду к заведующей нашей поликлиники. Она начинает объяснять про компанию, про закупки, про то, что кто-то не вышел на торги. Меня абсолютно не волнует внутренняя кухня облздрава. Это не витаминки, которые если забыл принять, ничего страшного не случится. Без инсулина в течение двух часов наступает гипогликемическая кома и еще через полчаса — смерть. В уголовном кодексе есть 124-я статья — «Неоказание медицинской помощи». Я сказала, что, в соответствии с УК, вызываю полицию и мы фиксируем данное преступление. Это именно преступление, а не правонарушение, и не административка. После этого заведующая выходит, с кем-то связывается по телефону. На следующий день для нас нашлись инфузионные наборы и инсулин. Вот такой квест мне пришлось пройти, — вспоминает Мария Кремнева.

Семьям, с которыми общался «7x7», все-таки выдали инсулин за июль. В августе задержек не ожидается. Но причины, по которым они регулярно происходят, так и не выяснены. Значит, не исключено, что перебои будут возникать снова. Новокузнечанка Ольга Назарчук сообщила, что расходные материалы для инсулиновой помпы ее дочь так и не получила. Она написала еще одну жалобу в прокуратуру — на департамент охраны здоровья населения Кемеровской области. Пока никакой реакции не последовало. Насколько известно Назарчук, расходные материалы к помпе не получили и другие новокузнецкие диабетики