В урочище Сандармох в Карелии находится одно из самых больших захоронений жертв политических репрессий в России. Во время Большого террора здесь расстреляли и похоронили около 7 тыс. человек. Исследователь сталинских репрессий Юрий Дмитриев вместе с коллегами из правозащитной организации «Мемориал» обнаружил это место в 1997 году и установил имена большей части жертв. Каждый год 5 августа — в годовщину вступления в силу приказа НКВД о «репрессировании бывших кулаков, уголовников и других антисоветстких элементов» — сюда приезжают родственники погибших, правозащитники и общественники, чтобы зачитать имена репрессированных и почтить их память. Как это было — в репортаже «7x7».
Желающих поучаствовать в днях памяти привезли из Петрозаводска в Медвежьегорск (находится в 15 километрах от Сандармоха) на пяти автобусах — их организовал петербургский «Мемориал». Многие добирались на автомобилях. Поучаствовать в акции приехало около 350 человек. На сайте «Мемориала» говорится, что в этом году это не только акция памяти, но и акция солидарности с исследователем Юрием Дмитриевым, который восстанавливал память о расстрелянных в Сандармохе.
В Медвежьегорске активист Андрей Литвин провел для части приехавших импровизированную экскурсию по местному музею — некоторые его экспозиции тоже посвящены репрессиям. Людей на стоянке у музея тем временем становилось все больше: появились дипломаты, иностранцы, казаки.
Андрей Литвин
Людей рассадили по автобусам и повезли уже в сам Сандармох. Автобусы ехали по лесной дороге, из окна было видно, как местные жительницы собирают чернику. Они смотрели на проезжающие машины с удивлением.
В Сандармох приехала супружеская пара — Галина и Анатолий. Дедушку Галины Петра Игнатьева расстреляли в урочище.
— Родом он из Олонецкого района. Был заведующим почтой, была большая семья, шестеро детей. По рассказам родственников, в 1937 году его забрали ночью. Его арестовали в декабре 1937-го, а 21 января 1938-го расстреляли. Расстреливали по 20 человек. Копали яму, потом их раздевали, одежда шла в употребление. Потом их расстреливали, строили следующих, они закапывали, рыли себе яму, и все повторялось по кругу. Ни к каким шпионским действиям этот человек не принадлежал, я даже не понимаю, как это можно было приписать. Мой папа умер в 55 лет, он не знал, что его [дедушку] реабилитировали, разговоров в семье не было. Было сообщение, что он умер от воспаления легких, но это писали всем. Бабушка растила детей одна. Сейчас в живых никого нет. Когда в 90-е годы списки были рассекречены и появились в «Олонецкой правде», мы сразу приехали сюда и каждый год приезжаем. Решили установить свой крест. Мы не знаем где. Мы благодарны людям, которые приезжают и ухаживают.
Тем временем в урочище началась акция памяти. Ее открыл уполномоченный по правам человека в Карелии Александр Шарапов:
— История нередко повторяется, но очевидно и то, что она со временем расставляет все на свои места. Оттого память о репрессиях тех лет должна быть тормозом для ее возвращения, ради всех неравнодушных к судьбе России. Мы с вами обязаны сделать все возможное, чтобы этот ужас больше не повторился, а человек, его права и свободы в нашей стране, да и во всем мире, должны реально стать высшей ценностью. Светлая память!
После этих слов кто-то крикнул: «Свободу Юрию Дмитриеву!» Через несколько секунд уже вся толпа начала скандировала то же самое. Дочь Юрия Дмитриева Екатерина Клодт, которая тоже приехала в Сандармох, расчувствовалась — на ее глазах появились слезы.
— Папа передает всем привет. Мы надеялись, что он сможет поприсутствовать здесь хотя бы заочно — позвонит по телефону, но не сложилось, — сказала она во время выступления.
Екатерина Клодт (в центре)
Инициатор общественного движения «Сандармох. Возвращение имен» Максим Лялин прочитал стихи карельского журналиста Андрея Туоми, которые были написаны два года назад на такой же акции памяти в Сандармохе. Заканчивались они так:
Здравствуй, дед, прошло так много лет,
И дорогой долгой к Сандармоху
Я пришел в расстрельную эпоху,
Я пришел, чтоб дать тебе ответ.
После выступлений люди возложили цветы к мемориалу, а затем разошлись каждый к своему месту памяти.
Консул Чехии Карел Кюнл подошел к прикрепленному к дереву списку из восьми человек, расстрелянных в Сандармохе. Рядом с венком из Чехии стоял венок с флажком Польши. Кюнл улыбнулся и сказал, что это поддержка и понимание одного народа в адрес другого.
— Здесь в Сандармохе тоже похоронены чешские жертвы, мы знаем восемь имен, может быть, их было еще больше. Я думаю, что очень важно помнить этот большой террор, потому что он был не только советским феноменом. Здесь были убиты и похоронены люди из многих народов, поэтому это касается всего мира, не только России, не только бывшего Советского Союза. Надо не забывать, чтобы никогда не повторялось, — сказал он корреспонденту «7x7».
Карел Кюнл
Финская журналистка стояла у памятника финским репрессированным рядом с Илоной Ванханен, которая впервые приехала к своему дедушке Арве Корхонен. Он был расстрелян здесь 22 апреля 1938 года. Репрессии коснулись ее родственников по обеим линиям.
Руководитель центра «Возвращенные имена» Анатолий Разумов рассказал корреспонденту «7x7», что Сандармох — это история про страх, который родился в прошлом столетии и передается некоторыми семьями из поколения в поколение.
— Недели полторы назад мне позвонил молодой женский голос и говорит: «Ой, знаете, я вдруг нашла у вас на сайте, что мой прадед расстрелян, а можно что-то уточнить, выяснить». Я стал смотреть, говорю, что можно и то и другое выяснить. Но тут человек замялся. Тогда говорю, давайте я вас запишу, что вы мне звонили, а потом, когда вы решитесь… Вдруг мне неожиданно говорят: «Нет, я не буду говорить свое имя. Это же только я увидела, а как к этому мои родители отнесутся, а они не побоятся? Я даже не знаю. Нет, нет, я вам ничего не говорила». Я говорю, постойте, не надо телефона. А в ответ: «Нет. Я даже имени не скажу. Ничего». И положила трубку. Испугалась, и этот страх самого разного рода сидит в огромном количестве людей.
По его мнению, власть боится сделать что-то, за что «придется отвечать», а у людей, чьи родственники погибли при репрессиях, есть «подспудный страх на всякий случай».
— У меня был ключевой эпизод по поводу больной памяти. Мы 30 октября в Петербурге читаем имена погибших, пострадавших, пропавших без вести от репрессий. Каждый может прочитать листочек и потом назвать любые имена, какие ему захочется. Попросил листочек человек моего возраста, это было три года назад, прочитал. Затем говорит: «Могу я свое сказать»? «Конечно», - отвечаю я.
Мужчина рассказал Разумову, что у него в семье хранилась тайна, которая как-то была связана с репрессиями. Он просил мать рассказать об этом, но она всегда отказывалась. Мама мужчины умерла, тайну он узнать так и не успел.
«И вдруг я понял, что во мне поселился тоже какой-то страх по этому поводу. Я подумал и решил, мне надо преодолеть этот страх. Прийти сюда и читать эти имена», — процитировал Разумов этого мужчину.
Активист Алексей Трунов, который слушал Разумова, сказал, что тому пора бы уже выступить с лекцией. А женщина, стоявшая рядом с ними, спросила:
— Чего побаиваться-то? Приезжать сюда и побаиваться?
— Генетический страх, — отвечал ей Алексей Трунов.
— Мне рассказали, что побаиваются, что их на учет куда-нибудь в ФСБ поставят, вести их там дальше будут, диссиденты мол, - согласилась женщина.
Читка имен репрессированных, захороненных в Сандармохе, в этом году впервые массово прошла во многих городах России и даже в других странах: Финляндии, Франции, Чехии.
Читка имен репрессированных в Финляндии
В 2016 году были рассекречены данные военной контрразведки СМЕРШ 1942–1944 годов, их начал изучать директор Института истории, политических и социальных наук ПетрГУ Сергей Веригин. Вместе со своим коллегой Юрием Килиным они заявили, что в Сандармохе могли убивать и хоронить советских военнопленных во время Великой Отечественной войны. Впервые эту версию выдвинули в конце 2000-х.
В августе 2018 года Российское военно-историческое общество (РВИО) провело раскопки в урочище Сандармох. Цель: проверить гипотезу петрозаводских историков, что в Сандармохе захоронены не только жертвы политических репрессий, но и советские военнопленные, расстрелянные финнами.
10 июня 2019 года состоялась пресс-конференция с итогами экспертизы найденных останков и артефактов. Результаты экспертизы не подтвердили, что в урочище захоронены красноармейцы.
До сих пор остается открытым вопрос о законности самой экспедиции и раскопок в августе 2018 года. На пресс-конференции в сентябре того же года представители Военно-исторического общества не смогли представить документы о законности работ, в открытом доступе их до сих пор нет.
27 июня Министерство культуры России отказало Управлению по охране объектов культурного наследия Карелии в изменении статуса мемориального кладбища Сандармох с «памятника истории» на «достопримечательное место» в Едином реестре культурного наследия.
Юрия Дмитриева задержали 13 декабря 2016 года по подозрению в изготовлении порнографических фото его приемной дочери, но в апреле 2018 года Петрозаводский горсуд его оправдал. Через два месяца Верховный суд Карелии отменил это решение, 27 июня Дмитриева снова задержали. 19 июня его арест продлили на два месяца.
Против Дмитриева возбудили новое уголовное дело. На этот раз его подозревают в «насильственных действиях сексуального характера в отношении несовершеннолетнего». По ходатайству адвоката Дмитриева суд объединил эти два дела в одно.
