Протестный возраст. Как в Кемеровской области оказывают давление на несовершеннолетних политических активистов

«Да ты хоть знаешь, что с такой сделают?»

15-летняя Александра Юркевич занимается в школьной театральной студии и собирается поступать в театральное училище. В качестве политической активистки дебютировала, когда ей было четырнадцать.

— В прошлом году 5 мая пришла на митинг «Он нам не царь» [всероссийская.» акция протеста накануне инаугурации президента Владимира Путина], где мне попало от сотрудников полиции по ребрам дубинкой. Подвезли целый автобус ОМОНовцев, которые били всех без разбору. Потом 23 сентября участвовала в коллективном пикете за свободу мирных собраний. Нам согласовали в семь утра на окраине города. Через два дня меня вызывали в комиссию по делам несовершеннолетних и отчитывали: «Такая красивая девочка, а таким занимаешься, как тебе не стыдно!» Инспектор пугала, что моих отца и мать лишат родительских прав, а меня заберут либо в детдом, либо в психушку: «Да ты хоть знаешь, что с такой, как ты, там сделают?» Это было довольно забавно слушать, на самом деле, — вспоминает Александра.

В протестное движение Юркевич пришла еще до майского митинга. Накануне президентских выборов 2018 года она стала волонтером новокузнецкого штаба Алексея Навального, раздавала и расклеивала листовки. До определенного момента Саша вообще не интересовалась политикой, а в конце 2017 года в одночасье примкнула к оппозиции. Тогда в Новокузнецк встретиться с местными избирателями приезжал политик Алексей Навальный, планировавший баллотироваться в президенты. Девушка рассказывает, что хотела сходить на встречу, но во всех школах в тот день назначили контрольные и предупредили, что пропустивших ждут большие проблемы.

— Я подумала: «Ну не может быть, чтобы это случайно совпало!», — вспоминает активистка.

Информацию о том, что педагоги новокузнецких школ, вузов и техникумов различными способами препятствовали встрече студентов и школьников с Навальным, подтвердили другие.

«У моей подруги и друга в субботу [на этот день недели пришлось 9 декабря 2017 года, когда Навальный выступил перед новокузнечанами] в школе и техникуме назначили занятия. Но по факту никаких занятий не было. Студентам сказали, чтобы они просто сидели до 16:00 [в это время выступление Алексея Навального заканчивалось]». — сообщил корреспонденту «7х7» новокузнецкий политический активист Федор Регузов.

Антон Волошин, который в тот период был координатором штаба Навального в Новокузнецке, написал: «Подтверждаю, что новокузнецкие учебные заведения делали все, чтобы школьники и студенты на встречу с Навальным не попали. С учетом того, что я знаю, как все это работает, предположу, что такое было во всех без исключения учебных заведениях Новокузнецка, в централизованном порядке. Волонтеры нашего штаба — почти сплошь студенты и старшеклассники — со всем этим лично столкнулись. Да и другие мне в личку в соцсетях об этом писали. Ну и преподавательские инсайды у меня были, я все-таки девять лет в вузе проработал».

Александра Юркевич выступает против коррупции и несменяемости власти:

— За такое количество сроков любой президент испортится.

Говорит, что от убеждений не откажется, даже если возникнут проблемы с поступлением на выбранную специальность.

Другой новокузнецкой активистке шестнадцать. В протестном движении она совсем недавно. Об этом еще не знают в техникуме, где она учится. «7x7» не называет ее имя.

— Надо честно сказать, что два года назад я была за Путина. Был знакомый, который меня переубедил. Он ходил в штаб Навального, рассказывал об этих людях. Потом и я с ними стала общаться, — рассказывает студентка.

1 мая она вместе с другими активистами «Протестного Кузбасса» вышла на «Флаговую прогулку»: без речей и лозунгов прошлись с флагами России и Либертарианской партии по центру Новокузнецка. Такая же акция состоялась в Кемерове. Сотрудники полиции сопровождали гуляющих на всем пути следования. Девушка верит, что такие акции не напрасны:

— Люди начинают задумываться над ситуацией.

Новокузнечанин Роман Долматов чуть старше остальных. В протест пришел совершеннолетним, но к тому моменту уже был оппозиционно настроен.

— Когда учился на первом курсе, нас на 9 мая заставили записаться в волонтеры «Единой России». Надели жилетки с логотипом этой партии и разносили гречку ветеранам. Подношу одному ветерану, а он бьет по тарелке и говорит: «Мы этого уже наелись!», — вспоминает студент.

Роман скептически относится к «заботе власти о народе». Да и просто ему претит лицемерие чиновников. Учится в одном техникуме с Федором Регузовым, помощником координатора «Протестного Кузбасса». Разговоры с Федором убедили Романа перейти от слов к поступкам — одиночные пикеты, участие в митингах. Впрочем, активист и сам много читал про то, что по телевизору не показывают.

Стоп-слова: «Гяммер», «Навальный», «митинг»

В прошлом году накануне совершеннолетия Лев Гяммер сообщил на своей странице в соцсети:

«Администрация Центрального района Новокузнецка прислала мне 3 повестки на КДН [комиссию по делам несовершеннолетних], которые будут рассматривать 3 моих адм. дела: ст. 20.2 ч. 1 — организация митинга 5 мая в Новокузнецке; ст. 20.2. ч. 2 — организация акции 9 сентября в Новокузнецке; ст. 20.3. ч. 1 — размещение четырех роликов в VK (недавно публиковал протокол).

И проходить все три будут... в 14:00 23 октября, в день моего рождения, мне исполняется 18 лет. Приходите на праздник!».

В 2017–2018 годах еще не достигший совершеннолетия Гяммер был помощником координатора новокузнецкого штаба Навального, закрывшегося после президентских выборов. В последний день работы штаба семнадцатилетний Гяммер объявил о создании организации «Протестный Кузбасс», которую возглавил. Кроме того, он секретарь кузбасского отделения Либертарианской партии России и активный участник демократического движения «Весна».

«Протестный Кузбасс» — это «неформальная площадка неравнодушных кузбассовцев разных политических взглядов, недовольных текущим положением дел в России и небезразличных к ее будущему». Большинство участников познакомились в новокузнецком штабе Навального и продолжают поддерживать этого оппозиционера. Участие в «Протестном Кузбассе» не предусматривает запрет на членство в различных партиях и общественных организациях. У «Протестного Кузбасса» нет офиса. Активисты встречаются в кафе, на чьей-нибудь квартире или под открытым небом. По словам Гяммера, деятельных участников около двадцати. В основном новокузнечане, но есть ячейка в Кемерове. В группе «Протестного Кузбасса» «ВКонтакте» 451 подписчик. Сторонниками Либертарианской партии и демократического движения «Весна» считают себя многие, но не все участники «Протестного Кузбасса».

На первый в своей жизни митинг Лев Гяммер пришел, когда ему было шестнадцать. Это было 26 марта 2017 года. Митингующие протестовали против коррупции. На втором митинге 12 июня 2017 года активист уже выступил. Тем же летом по причинам, с политикой не связанным, он собирался переходить в другую школу.

— Летом это было. Прихожу забирать документы, и мне завуч выдает: «Лев Евгеньевич, после вашего феерического выступления, которое показали всем директорам школ, вас никуда не возьмут». Я не воспринял эти слова всерьез. Аттестат за девятый класс у меня хороший, — вспоминает Лев.

Гяммер выбрал лицей №111 города Новокузнецка. Перевестись, как выяснилось, действительно было непросто: классы летом, как правило, уже укомплектованы. Но подросток заранее узнал, что в лицее есть свободные места.

— Сижу, пишу тест. Учителю, который меня тестирует, кто-то звонит. Предполагаю, директор лицея. И слышу из динамика телефона «стоп-слова»: «Гяммер», «Навальный», «митинг». После этого мне сообщают: «Ой, знаете, а у нас нет мест», — рассказывает он.

В результате Гяммеру пришлось перевестись в школу на окраине Новокузнецка. Но даже там его не допустили к ЕГЭ, выставив «двойки» за полугодие. Лев рассказывает, что в тот период активно работал в штабе Навального, но учебу не запускал. В школу перестал ходить только в мае, когда стало понятно, что его в любом случае не аттестуют. После девятого класса на ОГЭ по обществознанию он показал один из лучших результатов в городе, не ответив только на два вопроса. Лев уверен, что ЕГЭ сдал бы без проблем. Но Льву не выдали даже справку о том, что он «прослушал курс».

После одиннадцатого класса на базе аттестата о девятилетнем образовании Гяммер пробовал поступить в Кузнецкий техникум сервиса и дизайна, однако там ему сказали, что он не проходит по баллам.

— Чтобы я не проходил по аттестату, это надо, чтобы кроме меня круглые отличники подавали документы. Конечно, здорово, если это такой престижный техникум, но что-то мне подсказывает, что дело в другом, — считает Лев.

Гяммер и Земцова попытали счастья в еще одном новокузнецком техникуме — торгово-экономическом. Их зачислили. Лев даже успел туда сходить на так называемый адаптационный день. Как раз тогда, 27 августа 2018 года, в день визита в Кемерово Владимира Путина, в городе задержали Милу Земцову. После этого активистам сообщили по телефону, что произошла ошибка и на самом деле мест в учебном заведении для них нет. О политических мотивах звонившие даже не заикались. Гяммеру и Земцовой тогда еще не было восемнадцати.

Льва и Милу в конце концов приняли в третий техникум, учиться на поваров. Но оттуда они сами ушли.

— Сам формат мне кардинально не подходит. Преподаватели стараются этого не афишировать, но все равно у них тумблер переключается, и начинается «воспитательная функция». Слушаешь, и не по себе становится. Какая «воспитательная функция»? Я взрослый человек и пришел профессию получить, а там все идеологией пропитано. Такое образование — пережиток советизма, — считает Гяммер.

В свободное время он занимается самообразованием и всем советует.

— Такая шутка ходит: «Все мечтали, что интернет станет глобальной библиотекой, а в итоге мемы с котиками листают». Но смотря как пользоваться интернетом. Глобальная библиотека там действительно есть. И многие европейские университеты выкладывают свои программы в открытый доступ. Если человек владеет английским, ему открывается огромное пространство.

Без дипломов, без аттестата о полном среднем образовании Лев Гяммер работал SMM-специалистом и журналистом и оказался вполне конкурентоспособен. В будущем он хотел бы реализоваться в социально-политической сфере. Впрочем, активист уже успешен в этой области.

— Мы прививаем политическую культуру и искореняем страх. Еще году в 15-м–16-м одиночный пикет казался новокузнечанам чем-то немыслимым: «Да меня же схватят! Да меня же побьют!» Хотя по российским законом такие пикеты разрешены. И когда люди видят наши акции или о них узнают, у людей исчезает страх. В условный день «икс», когда всей страной нужно будет выйти, страна сумеет это сделать, — уверен Лев Гяммер.

Ушиб тыльной частью ногтевой пластины

Гяммер выходит на одиночные пикеты, организовывает митинги и совсем необычные акции, такие, как состоявшаяся 1 мая «Флаговая прогулка» или «Баннерная война», развернувшееся в апреле этого года прямо у него на балконе. Этот балкон прославился еще несколько месяцев назад. 9 сентября 2018 года в Новокузнецке, как и в других городах России, планировалось шествие против увеличения пенсионного возраста. В то утро организатора шествия в Новокузнецке Льва Гяммера и его соратницу, семнадцатилетнюю Милу Земцову, задержали у подъезда дома Гяммера.

Активиста прямо в пижаме отвезли в отделение полиции, где продержали три часа. Вернувшись, Лев понял, что акция сорвана, и, если он выйдет из дома, его снова задержат. Тогда, вывесив флаги, баннеры и взяв в руки мегафон, Гяммер устроил митинг-перфоманс на своем балконе, который выходит на улицу Кирова — одну из центральных улиц города, где и планировалось шествие. Под балконом стихийно собрались зрители.

Когда люди в штатском задерживали Милу Земцову, мать Льва Ольга Гяммер заступилась за девушку. Это стало поводом для возбуждения против женщины уголовного дела по ч. 1 ст. 318 УК РФ («Применение насилия в отношении представителя власти»). Согласно материалам уголовного дела, насилие заключалось в «ушибе», причиненном полицейскому «тыльной частью ногтевой пластины». Рассмотрение дела началось в декабре 2018 года в Центральный районном суде Новокузнецка. Полицейский, фигурировавший как потерпевший, несколько раз подряд не являлся в суд. В апреле 2019 года Ольгу Гяммер приговорили к полутора годам условно. Вступивший в силу приговор Ольга Гяммер будет обжаловать в кассационном порядке.

Мила Земцова свое задержание расценивает как похищение. По ее словам, задержавшие были в гражданской одежде и не представились:

— Не сказали, куда собираются везти. Повезли в город Мыски Кемеровской области, в котором я прописана. Не скажу, сколько это километров, но достаточно. Автобус обычно идет около часа. Машина, в которую меня запихали, ехала со скоростью 40 километров в час. В мой адрес сыпались упреки и оскорбления. При задержании мне звонил Федор Регузов. Задержавшие это увидели и отобрали телефон. Просила их позвонить моей матери, как законному представителю. Они просьбу не выполнили, хотя по закону обязаны были это сделать. Только когда меня привезли в отделение полиции и я раскричалась, мне вернули телефон, и я смогла сообщить, где нахожусь. Сославшись на 51-ю статью Конституции [никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом], отказалась давать показания. Вышла из отделения вместе с мамой. В тот день в Кузбассе проходили выборы, и мама решила проголосовать. Мужчины, которые меня привезли, катались за нами по городу. Было тревожно: вдруг они на меня нападут? В какой-то момент они просто отстали.

Похищением Мила считает и задержание ее несколькими днями ранее — 27 августа 2018 года — в Кемерове людьми в штатском. В тот день в Кемерово приезжал Владимир Путин. Однако на вопрос корреспондента «7х7» Земцова ответила, что не собиралась тогда устраивать протестных акций.

— Я возвращалась из Новосибирска с концерта, в Кемерове должна была пересесть в машину моих друзей, чтобы вместе уехать в Новокузнецк. Не было никаких оснований меня задерживать. Это насколько же охране «царя» нужно бояться политических активистов, особенно семнадцатилетних девушек?! — иронизирует Мила.

4 апреля 2019 года Лев Гяммер с единомышленниками разместил на своем балконе баннер «Путин вор». На следующий день активисту позвонили из управляющей компании и попросили баннер снять, ссылаясь на то, что им, в свою очередь, звонили из горадминистрации. Лев отказался:

— Им надо — пусть они и приезжают!

Позднее приехал автокран и люди в спецодежде «Горсвета». Гяммер через мегафон спросил, что им здесь нужно. Прибывшие спешно переключились на ремонт фонаря. Позже слоган, нанесенный на полиэтилен, все же срезали.

— Поднялся на автокране чувачок смешной — в каске и в закрывавшей лицо маске. — вспоминает Гяммер.

Но на следующее утро активисты вывесили новый баннер. Чтобы он провисел подольше, они решили сворачивать его по приезде коммунальных служб, а затем разворачивать вновь. Все происходящее с баннером Гяммер с единомышленниками транслировали в интернет.

— Раз уж мы беседуем накануне 1 июня. От кого в России надо в первую очередь защищать детей, несовершеннолетних?

— От государства. Государство главный враг не только детей, но и всего населения России.

— Девушки, с которыми я беседовал. Не сомневаюсь в их искренности, отдаю должное их мужеству. Но… они же просто дети! Их участие в протесте — как детский Крестовый поход.

— Дети и в Великой Отечественной войне участвовали, даже непосредственно в боевых действиях. По сути, и сейчас идет война, только другая. Если у человека есть внутренний порыв, он имеет право участвовать. Если политическая жизнь влияет на несовершеннолетнего, почему он не может влиять на политическую жизнь? В отличие от единороссовской «Молодой гвардии», оппозиционеры, даже если они только школьники, участвуют в политической жизни осознанно.

— Вы и ваши единомышленники являетесь либертарианцами. Насколько для либертарианцев приоритетна защита прав детей?

— Настолько же, как в целом права человека. Планка совершеннолетия кажется либертарианцам абсолютно бредовой. Кто-то и в двадцать лет не может отвечать за свои поступки, а кто-то в тринадцать сознательнее, чем любой взрослый. Вот Саша Юркевич. Она уже в четырнадцать лет участвовала в митинге. Я в четырнадцать еще за Путина топил, у меня над столом его портрет висел, а она в этом возрасте уже мыслит критически.

— Ваша мама заступилась за Милу Земцову и получила полтора года условно. Могли дать пять лет реального срока. За те месяцы, пока шло рассмотрение дела, вы не пожалели, что вступили в конфронтацию с системой?

— Скорее, нет. Я бы себе не простил, если бы ничего не делал. Мою мать судит режим. Не интересуешься политикой — политика заинтересуется тобой. Если не тогда, то позже за нами бы пришли. Когда-нибудь за каждым придут. Конечно, для мамы это уголовное дело — как снег на голову. Она переживает из-за этого, но меня поддерживает.

«Это сугубо политическое дело, и все это понимают»

С матерью Льва Ольгой Гяммер встретиться в Новокузнецке не получилось, она ответила на вопросы письменно.

— Как изменилась ваша жизнь после вынесения приговора?

— Сильно изменилась. При подписке о невыезде из города меня предупредили, что любое административное нарушение может стать поводом для замены условного срока на реальный. Как мне сказали, даже переход улицы в неположенном месте, если он запротоколирован, считается административным правонарушением. Боюсь лишний раз перейти дорогу, если на переходе нет светофора или пешеходной дорожки. Стараюсь меньше находиться на улице, чтобы, не дай бог, ничего не спровоцировать. Не могу выехать на свою дачу, которая находится за городом.

— Как вы относитесь к обвинению, которое вам предъявляли?

— Мы неоднократно пытались пойти на мировую. Потерпевшие говорили, и это есть в показаниях, что претензий лично ко мне у них нет, но, по их словам, если есть соответствующая статья, они хотят наказать меня по всей строгости закона, чтобы другим было неповадно. Это сугубо политическое дело, и все это понимают.

— Участники «Протестного Кузбасса» приходили на судебные заседания, чтобы вас поддержать?

— Да. И были звонки и сообщения со словами поддержки от незнакомых людей. Им огромное спасибо.

— Каким видите свое будущее?

— Я хотела бы жить в свободной стране с хорошо развитой экономикой и экономическими связями с другими странами, где каждый гражданин уверен в своем будущем и будущем своих детей. Свободно передвигаться, свободно высказывать свои мысли, и знать, что это повлияет на будущее страны. В конце концов, мы же народ и нам решать, как мы хотим жить. Надеюсь, что так и будет. При моем образовании хочу хорошо зарабатывать и не зависеть от кого-либо. Хочу, чтоб государство не лезло в мою личную жизнь и трудовую деятельность. Думаю, Лев приложит все усилия, чтобы осуществить мои мечты и мечты многих граждан нашей страны. И очень надеюсь, что у него это получится.

— Года два назад в протест пришли несовершеннолетние, старшеклассники. На ваш взгляд, с чем это связано?

— Навальный правильно сделал, что привлек молодых. Им не безразлично, какой будет наша страна. А мое поколение более инертно — устало от встрясок, перестроек и хочет дожить спокойно. Даже поколение моих родителей более активно, чем мои ровесники. От молодых зависит не только то, как им жить дальше, но и как доживать старшим поколениям.

— Должны ли, на ваш взгляд, несовершеннолетние заниматься политикой?

— Никто никому ничего не должен. Но если хотят, у них есть такое право.

— После того, как у вашего сына появились проблемы из-за политической активности, вы задавались вопросом, защищает ли хоть кто-то в нашей стране права несовершеннолетних?

— Есть независимые правозащитники, а государство пока никак не может защитить, слишком глубоко вся система повязана. Льва пыталась защитить наша комиссия по делам несовершеннолетних, за что ей большое спасибо. Но потом это стало неугодным, весь состав комиссии сменили, и были вынесены «нужные» приговоры. Впоследствии я поговорила по душам с одной из участниц первого состава комиссии. Она сказала, что готова была защищать Льва до конца. Есть еще у нас такие люди. Но их душат, снимают с постов, если они не принимают «нужных» решений. Вот с этим столкнулась.

— 16 мая нынешнего года вас и Льва вызывали в прокуратуру. Кто и о чем с вами говорил?

— Нас вызывали в прокуратуру Центрального района, чтобы взять объяснительные в связи с жалобами из Центрального отделения полиции и от «граждан города» по факту размещения баннера на балконе. Нас со Львом разделили, каждый писал свою объяснительную. Правозащитник при этом присутствовал. Конкретных обвинений не было. Не знаю, что будет дальше.

— Последние несколько дней Лев не дома. Кто следил за тем, чтобы не сняли баннер «Путин вор», который Лев в начале апреля вывесил на балконе?

— В последние дни на баннер власти уже махнули рукой. Плакат только 24 мая сорвали. Не исключаю, что это связано с приездом в Новокузнецк министра финансов [РФ Антона Силуанова].

Казнить нельзя, менять законодательство

Дмитрий Миропольцев, работавший юристом штаба Навального в Новокузнецке, прокомментировал «7x7», насколько юридически состоятельны административные дела, возбужденные против новокузнецких активистов.

— Пока в Новокузнецке существовал штаб Навального, сотрудников и волонтеров штаба не арестовывали и не штрафовали. Штаб был против формата явных несогласованных мероприятий, которые при текущей численности все равно ничего не меняют, но подставляют участников под репрессии. Мы, получив отказ в согласовании, все же выходили, но не в то время и не в том месте, которые были указаны в заявке. И формат заявлялся как прогулка. Хотя, учитывая содержание плакатов, которые народ периодически разворачивал не только по одному, на чем я, как юрист, настаивал, но и по трое, учитывая фотосессии возле здания ФСБ с плакатами про Путина, нам могли «пришить» шествие. Но тогда, видимо, властям еще не очень было понятно, чем закончатся президентские выборы, и, насколько понимаю, отмашки нас «винтить» не было.

После президентских выборов и закрытия штаба Навального в Новокузнецке руки у властей оказались развязанными. С точки зрения российских законов, акция 5 мая «Он нам не царь» в Новокузнецке — несанкционированный митинг, проведенный в то время и в том месте, которые были указаны в отклоненной заявке.

Обвинения в организации акций все же необоснованны. Говорить можно разве что об участии. Остальные обвинения считаю полностью заказными. Просто ребята в силу молодости пытаются прошибить стену лбом, причем своим. В итоге иногда «помогают» сфабриковать на себя материал, выстраивая неидеальную линию защиты. Но это их право и их опыт. Особенно бредовыми выглядит обвинения по Игорю Горланову (оговорюсь: сужу лишь по видеоролику). Мало ли каких свидетелей привели и как сфабриковали доказательства, что его пикет якобы не было одиночным. Сирота Горланов, требующий жилье, которое ему обязаны предоставить по закону, получил 10 суток, а чиновник, занимавшийся распределением этого самого жилья и прихватизировавший незаконно как минимум одну такую квартиру, на свободе, хотя и уволен. Да и недавний «форум» в Новокузнецке с участием министра финансов наверняка обошелся казне в несколько, а то и в десяток квартир сиротам, на которые почему то нет денег ни у мэра Новокузнецка Кузнецова, ни у губернатора Кузбасса Цивилева, ни у министра Силуанова, — рассказал Миропольцев.

Новокузнечанин Игорь Горланов — 21-летний активист «Протестного Кузбасса» и сторонник Либертарианской партии. Игорь — сирота, которому негде жить. 9 мая молодой человек объявил бессрочный протест, поставив палатку у горадминистрации Новокузнецка и требуя предоставления положенного по закону жилья не только себе, но и другим сиротам. Активиста задержали, доставили в отделение полиции, а затем в Центральный районный суд Новокузнецка. Судья не явилась к назначенному времени, Игорь покинул здание и встал в одиночный пикет. Его снова задержали и арестовали на десять суток.

В декабре Горланов приходил на первое судебное заседание по делу Ольги Гяммер. Его тоже попытались обвинить в применении насилия к полицейскому, однако в ходе разбирательства суд вернул полицейским неправильно составленный на активиста протокол.

Миропольцев убежден, что России как воздух нужна реформа правосудия и прокуратуры, выборность судей и федеральных прокуроров, как в США:

— С юридической точки зрения не все действия ребят идеальны, но это не основания включать репрессивный аппарат на полную катушку. Если «нельзя помиловать» в рамках действующего законодательства, меняйте законодательство, а не «казните». Иначе протест из розового и пушистого трансформируется в «1917. Можем повторить!». Будь ребята по законам РФ хоть тысячу раз виноваты, но учитывая обстоятельства, суд мог ограничиться замечанием и не наказывать. Иначе ЕСПЧ так и будет пачками обжаловать эти «труды».

По мнению Миропольцева, «баннерная война» — это не публичное мероприятие; акция не обладает признаками хулиганства.

— Могут попытаться применить статью об оскорблении представителя власти, но нужно ли это «потерпевшему»? К тому же надо еще доказать, что речь о «том самом Путине», а не о «некоем Путине». Будущее за автономным протестом!», — заключил юрист.

Без обратного билета

Мила Земцова, успев поучаствовать в «баннерной войне», уехала из Новокузнецка на неопределенное время. Беседа с корреспондентом «7х7» проходила в социальной сети.

— Я сейчас в Москве. Прилетела в столицу на юбилейный концерт моей любимой группы «Шары». Летела без обратного билета. Думала купить здесь, но сейчас не настроена это делать. Чувствую себя лучше без постоянного надзора ментов, без страха, что в любой момент меня могут выдернуть из подъезда, увезти в отдел, опять унизить, избить, — рассказала активистка.

Земцова не знает, когда вернется в Новокузнецк, но политическую деятельность прекращать не собирается. Остается заместителем координатора «Протестного Кузбасса», участницей Либертарианской партии, кузбасским координатором отделения молодежного демократического движения «Весна».

— В любом случае мое острое чувство ответственности за происходящее в стране не позволит мне сидеть дома, не позволит молчать. Сейчас занимаюсь организаций протестных акций — в Кузбассе в том числе, — уточняет девушка.

Ее первой уличной акцией стал митинг 12 июня 2017 года. Земцова вспоминает, что первым мог быть митинг 26 марта 2017 года, но в тот день ей исполнилось 16 лет, и родители решили, что ей лучше провести его с семьей.

Как и Льва Гяммера, Милу Земцову поддерживает мама. В своем твиттере Мила вспоминает, как в декабре 2017 года, накануне встречи Навального с новокузнецкими избирателями педагоги Кузнецкого техникума строительства и дизайна пытались давить и на ее маму:

«После разговора в кабинете со мной (который, конечно же, я записала) позвонили моей маме. Был забавный диалог: — Она собирается на митинг! — Да, я тоже, а что? — Вы с дочерью идете на митинг. — Да. — Но у нее учеба. — До скольки? — До одиннадцати утра. — Отлично, мы успеваем».

Запись «воспитательной беседы», которую провела с Милой заместитель директора техникума по учебно-воспитательной работе Людмила Колпаченко, активистка выложила на YouTube.

Педагоги, убеждавшие студентку не ходить к Навальному, уверяли, что ее понимают, да вот сами — люди подневольные. Однако перед летними каникулами девушку отчислили с семью неаттестациями. Земцова утверждает, что у студентов, которые знали меньше и пропускали занятия чаще, проблем с аттестацией не было.

— На митинге 5 мая 2018 года меня задержали, не составляя протокол на месте, хотя возможность составить протокол была. В тот день меня возили по всем отделам полиции, давили психологически, оскорбляли в автозаке. Еще было ужасное задержание 24 июля 2018 года, когда мы с Федором Регузовым пришли давать показание о нападении на него во время одиночного пикета каким-то пьяным мужчиной. Мы дали показания, начали собираться, и в этот момент вошли двое. Мы знали, что они из полиции, скорее всего «эшники» [сотрудники отдела МВД по противодействию экстремизму, также известного как Центр «Э»], потому что раньше видели их на митингах.

Один из них выпытывал показания по поводу размещения антипутинского баннера на Кузнецком мосту в Новокузнецке. В тот момент меня очень разозлило, что меня незаконно задержали, запихали в кабинет, со мной ужасно обращаются, меня оскорбляют. Соответственно, я никаких показаний ему не давала. Тем более, мне не было восемнадцати, и он вообще не имел права меня задерживать и что-то у меня спрашивать без присутствия либо инспектора по делам несовершеннолетних, либо моей матери — моего законного представителя. В какой-то момент он меня ударил по руке, потом по голове. Взял прядь моих волос и, держа рядом ножницы, спросил: «Может, тебя подстричь?». Это абсолютно трэшовая ситуация. Было очень жутко.

Когда я пришла в Следственный комитет по этому вопросу, меня, по сути, отфутболили. Взяли показания, провели какой-то следственный эксперимент. В конце концов, я получила отказ в возбуждении уголовного дела на 12 листах. Я даже в руки уже не беру этих 12 листов. Мне противно читать, как все сотрудники полиции сказали, что я прошла в кабинет сама, что якобы дверь в кабинет была постоянно открыта, якобы пальчики он скатал с моего согласия. Что он меня не бил, он меня не трогал. И что нет сомнений в показаниях сотрудников полиции, — вспоминает активистка.

— Права Льва Гяммера поначалу отстаивали члены комиссии по делам несовершеннолетних.

— Леве повезло в этом плане. Все члены КДН, с которыми я общалась, были настроены против меня. Если кто-то и был на моей стороне, то, во всяком случае, открыто этого не говорил. К этим людям не испытываю абсолютно никаких симпатий. — объясняет Мила Земцова.

— Как вы относитесь к закону о штрафах за вовлечение несовершеннолетних в несанкционированные митинги?

— В 2017–2018 годах, когда шла предвыборная президентская кампания, такого закона еще не было. Думаю, Путин это учел, поэтому соответствующий закон появился. Я его не приветствую. Я была несовершеннолетней в начале своего протестного пути. У меня много знакомых, которым нет восемнадцати и которые сами пришли в протест. Вообще не понимаю, как можно людей «вовлекать» в протестные акции. Каждый приходит к этому самостоятельно.

— Несколько лет назад новая волна протеста ознаменовалась приходом несовершеннолетних. На ваш взгляд, с чем это связано? «Школота» по-прежнему играет в протесте значительную роль, или те, кто пришел несколько лет назад, уже подросли, а сегодняшние старшеклассники аполитичны?

— Насчет политизации молодежи — в какой-то момент она должна была произойти. Школьники и студенты начали понимать, что им еще здесь жить. Кто, если не мы, выйдет на улицу и заявит о несогласии с происходящим? Я не думаю, что сегодняшние старшеклассники аполитичны. Возможно, потому, что у меня такое околополитическое окружение. Но и люди самого разного возраста, с которыми я общаюсь не на политических акциях, неравнодушны к тому, что видят. Происходящее в стране заставляет думать всех.

---

Реклама. ИнфоЛаба - обучающий портал, на котором собрано огромное количество видео с курсами обучения востребованным профессиям. Целью проекта является помогать людям исполнять свои заветные желания, достигать целей и стремлений при помощи видеообучения.

---