«Может, помогут мне, и я еще поживу?» Ветеран труда просит квартиру, но ей положены только открытки

Дом из ящиков для снарядов

Аварийный дом №7 на улице Северной в поселке Колышлей Пензенской области (80 километров от Пензы) найти несложно. Таких в поселке уже не осталось: он выделяется среди других домов, новых и крепких. Здесь почти 60 лет живет ветеран труда Ольга Лачугина. В марте ей исполнилось 92 года, а работать она начала еще во время Великой Отечественной войны. Сейчас этот дом аварийный: течет крыша, упали стропила, осели стены, рушится фундамент, окна и шифер, проваливается пол.

— Стены как решето. Дом у меня весь «ложится». Того и гляди упадет и задавит меня. Хоть бы насмерть, а то искалечит и останусь инвалидом. Я уж в петлю хотела… — сокрушается Ольга Михайловна.

По ее словам, дом строили «абы из чего» — из старого леса и осины. На обивку дома они с мужем выписывали ящики из-под снарядов, хранившихся на военной базе на станции Скрябино, где работала хозяйка.

 

 

 

Муж Ольги Михайловны умер в 2001 году, но развелись они еще в молодости: «Пил, бил, детей пришлось поднимать одной». На вопрос о том, помогают ли сейчас дети и внуки, хозяйка дома отвечает без раздумий:

— Ну кому сейчас дети помогают? Да и чем помогать, все на пенсии. И у сына, и у дочери семьи, оба болеют. Что я с них возьму и к кому я пойду?

Эту зиму Ольга Михайловна вспоминает с содроганием: было много дождей и снега. В зимнее время в доме нет воды, удобств — тоже никаких: ни туалета, ни душа, ни ванной.

— Так и хожу по три недели немытая. В большие морозы беру трехлитровую банку для воды, у всех собираю. Две бутылки с водой полторушки обнимаю, чтоб тепло было, и сплю в одежде. Холод невозможный. Если б возможно, я б никого не трогала. Вот такие пироги… Живу как первобытная. Сроду не думала, что так меня забросят.

«Мне надо было освободить любимую страну»

У Ольги Михайловны четыре медали: три юбилейных и одна «Ветеран труда». Она считает, не так важно, за какие заслуги получены медали — в тылу или на фронте. Говорит, что все ее медали — за разгром фашистов.

Когда началась война, Ольге Лачугиной исполнилось 14 лет. Мать отвезла их с сестрой работать на завод имени Фрунзе в Пензу. На этом заводе собирали снаряды для фронта.

— Нам дали шапки, форму, варежки… Я подумала: ну, теперь все женихи мои! Мы-то в семье девять человек разутые в лаптях ходили. Одну траву ели, дубовые и осиновые листья. Собирали и ели колоски, но за них ругали и сажали, — вспоминает ветеран.

На заводе пришлось тяжелее, чем дома: разгружали поезда со снарядами, а потом вручную чистили их до блеска железными щетками. По словам Ольги Лачугиной, снаряд весил около 60 килограммов и был размером с поросенка. При норме в 12 штук она делала 24 — все, лишь бы разбомбить немцев:

— Все ладони были в крови. Но я и не чувствовала этого: мне надо было освободить страну. Вот что на уме было! Немцы искали этот завод, хотели его разбомбить, летали и светили прожекторами. Но им не удалось нас найти.

После войны Ольга Лачугина перешла работать на военную складскую базу в поселке Скрябино (8 км от Колышлея), где проработала еще 15 лет.

— Ржавые снаряды и боеголовки взрывали на полигоне. Ой, такую я страсть видела! Взрывы были хуже, чем на фронте… Однажды мы не успели отойти, и один офицер у нас весь обгорел. А мне попало на уши и глаза, — вспоминает Ольга Лачугина.

Тыквы, бусы и красная икра

Живет Ольга Михайловна скромно, но на жизнь не жалуется. За все время беседы с корреспондентами «7х7» она ни разу не завела разговор про свои болезни. Хотя у нее инвалидность II группы, а участковый врач ежемесячно выписывает лекарства на шесть тысяч рублей. Пенсии, по ее словам, тоже хватает: сейчас Ольге Лачугиной платят 25 тыс. руб. в месяц.

— Я себе ни в чем уже не отказываю. Заливное мясо покупаю и красную икру [смеется]. Я ее недавно первый раз попробовала, — говорит она.

На кухне у Ольги Лачугиной старая печка, зола и мухи на клейкой ленте. Под столом — тыквы, которые она выращивает сама в огороде, а потом тушит на плите с солью и сахаром. Раньше ее тыквы на рынке были нарасхват, а теперь пылятся и насилу раздариваются редким гостям.

Но стоит переступить порог спальни, как измученная нелегким бытом пожилая женщина преображается в бойкую и моложавую боевую подругу. Ольга Михайловна меняет старушечий платок на яркий берет («А то я похожа на старуху!»), достает парик и платья, в которых выступала в местном хоре. Бижутерия тоже в комплекте: на руке у нее перстень с красивым драгоценным камнем, в тарелке рядом с иконой лежат бусы и браслеты.

— Всю жизнь выступаю, есть у меня что надеть-то! [смеется]. Дисциплина у меня военная, всю жизнь не люблю соврать или сказать зря. Приходила в хор петь и в пургу, и вьюгу. Никто не пришел, а у меня — дисциплина. В молодости я частушки с вечера до утра напевала. Женщины подоят коров и скорей нас слушать бегут, — вспоминает ветеран. В кухне над столом у Ольги Михайловны висит благодарность от главы администрации Александра Спирягина за активное участие в хоре Колышлейского района.

Ольга Михайловна и сейчас поет песни. Но редко и в основном перед сном:

— Ложусь и боюсь, что дом обрушится. Пою песню, чтоб не страшно было. По телевизору смотреть долго нечего. Новости — но их и смотреть не хочется, нет ничего хорошего. Я люблю «Давай поженимся».

«Губернатор сказал «поможем», а сам взял и умер»

Ольга Лачугина с 2004 года регулярно обращается в местную администрацию и просит помочь с ремонтом дома или выделить ей новое жилье.

Ответ чиновников, по ее словам, один: труженики тыла не попадают под федеральные программы, жилье им не положено.

— Издеваются надо мной, как фашисты. Хожу к [главе администрации Колышлейского района Александру] Спирягину. Пишу заявления и плачу, плачу. Он говорит: «Не ходи. Я что тебе, свою зарплату отдам?» А я отвечаю: «Давай, я хоть туалет себе поставлю!» [смеется]. Себе-то он три дома построил!

 

 

 

Предыдущий губернатор Пензенской области, по словам Ольги Лачугиной, приезжал в Колышлей и обещал помочь, но не успел.

— [Василий] Бочкарев приезжал и говорил: «Давай я тебе в Чубаровке [село в 30 км от Колышлея и 110 км от Пензы] куплю дешевый дом, где ты родилась». Я отказывалась ехать, говорила, что лучше умру здесь. Он и по телевизору говорил, что поможет. А сам взял и умер! [в мае 2015 года Василий Бочкарев ушел в отставку, а в июне 2016 года скончался], — рассказывает она.

В 2018 году, накануне 9 мая, к Ольге Лачугиной приходила комиссия из администрации Колышлейского района. Обследовали дом и предложили 10 тыс. руб., от которых хозяйка дома отказалась.

— На кой они мне, их десять тысяч. Неужели я не заслужила квартиру? Раньше я говорила, что умру только в своем доме. А сейчас решила: где дадут, туда и поеду. В Пензу или в Москву. Я уж набоялась, что меня задавит. Может, помогут мне, и я еще поживу? Я ведь курицы в жизни не обидела. Наверное, поэтому мне Бог и дает жизнь и силы.

«Решить эту проблему нам не под силу»

Статья 23 Федерального закона №5 «О ветеранах» от 12 января 1995 года говорит, что право на обеспечение жильем имеют только участники Великой Отечественной войны, инвалиды, блокадники и члены семей погибших/умерших ветеранов.

В законе Пензенской области «Об обеспечении жильем ветеранов» от 27 февраля 2010 года тоже речь идет только об участниках боевых действий. Всех остальных ветеранов — в том числе тыловиков — государство не обеспечивает бесплатными квартирами. На эти же нормы законов ссылаются в администрации Колышлейского района. В разговоре с корреспондентом «7х7» заместитель главы по социальным вопросам Ольга Чугунова рассказала, что они пытались помочь Ольге Лачугиной, но она не проходит по условиям ни под один закон.

 

 

 

— Под Федеральный закон «О ветеранах» она не попадает, потому что работала в тылу и является ветераном труда, а не ветераном боевых действий. Мы хотели помочь ей как вдове умершего ветерана боевых действий [муж Ольги Лачугиной воевал на фронте]. Но на момент его смерти в 2001 году они уже были в разводе. Брак был расторгнут в 1978 году, — пояснила Ольга Чугунова.

Признавать Ольгу Лачугину вдовой участника войны Колышлейский районный суд отказался 26 декабря 2011 года. После этого местные власти пытались поставить ее в очередь нуждающихся в улучшении жилищных условий на бесхозные дома. Но тоже не получилось: пенсия ветерана превысила минимальный среднедушевой доход, необходимый по этой программе.

Маневренного жилого фонда в поселке нет, нового жилья власти не строят. В случае необходимости доплачивают бюджетникам материальную помощь или денежную компенсацию. В 2018 году, по словам замглавы районной администрации, в муниципальном бюджете были заложены деньги на материальную помощь, но Ольга Лачугина не смогла получить ее из-за того, что ее пенсия превысила два прожиточных минимума (больше 15 тыс. руб.).

Ольга Чугунова подтвердила, что в ходе обследования дома на Северной, 7 в 2018 году хозяйке предлагали 10 тыс. руб. из спонсорских средств. Чиновники были готовы дать рабочих на небольшой ремонт, но ветеран отказалась взять деньги.

— Мы уже не знаем, как быть: доход у нее довольно большой. Нарушать закон мы не можем, прокуратура у нас под боком. Из своего кармана достать тоже не можем — у меня зарплата, как у нее пенсия. На местном уровне мы не можем решить эту проблему. Нам не под силу, — призналась Ольга Чугунова.

По мнению колышлейских чиновников, помочь ветерану должны дети, внуки и накопления с пенсии.

— Власть не может всем все сделать. Я за консолидацию усилий. Дети и внуки тоже должны внести свою лепту. Мы вот к своим ходим, помогаем. У нее [Ольги Лачугиной] тоже запросы большие: и туалет, и ванную, и дом сделать. Может, как-то откладывать понемножечку — пенсия-то у нее неплохая. Если б она одна была, может, и помогли. Но у нас очень много семей живет в таких условиях: голодные, холодные, в аварийных домах. Поможем ей — другие не поймут и обидятся, — пояснила Ольга Чугунова.

В Пензенской области жилищный сертификат ветеранам Великой Отечественной войны предоставляется с 2010 года. Единовременную выплату на улучшение жилищных условий в 2019 году в регионе получили 79 ветеранов и членов семей погибших (умерших) ветеранов ВОВ. Размер выплаты составил 1,26 млн руб. С начала действия программы жилищные сертификаты в регионе получили 9200 ветеранов и их семей.