«Ремонт нужен уже давно». В Тамбовской области объявили сбор пожертвований для негосударственного дома престарелых

Тамбовская автономная некоммерческая организации «Опека» в ноябре объявила сбор пожертвований на ремонт отделения сестринского ухода в селе Сосновка Мордовского района Тамбовской области, где живут одинокие и тяжелобольные пожилые. Учреждению нужны нормальная кухня и санузлы. На это все требовалось более одного миллиона рублей, но таких денег у организации нет. Корреспондент «7x7» побывал в Сосновке, чтобы узнать, как устроен быт стариков и с какими трудностями они сталкиваются.

Сосновка находится в 75 километрах от Тамбова. Восьмикилометровая дорога от автотрассы до села совершенно разбита. Телефонная связь работает с перебоями. Первый местный житель, встретившийся корреспонденту в Сосновке, сестринское отделение похвалил:

— У нас тут хорошо, и кормят хорошо. У нас красота в нашем доме престарелых. В районе в больнице лежишь — не кормят. А тут четыре раза кормят. Во! — поднял он вверх большой палец.

 

 

Наталия

Наталия Мягкова — самый старый обитатель Сосновского отделения сестринского ухода, ей 93 года. Она не видит, но многое помнит, корреспонденту «7x7» она рассказала, как жила в деревне с родителями, но когда ей исполнилось шесть лет, мама умерла от брюшного тифа. Отец вырастил один шестерых детей. Наталия вспомнила, как крестьян раскулачивали, гнали в Сибирь, а оставшихся заставляли идти в колхоз. Закончив семь классов школы, в войну она пошла работать на Лавровский конный завод №14. Там выучилась на тракториста и работала на тракторе два года. После войны вышла замуж за Василия Мягкова. Он был шофером, когда-то работал в контрразведке «Смерш». Их сын погиб в День шофера. Муж умер. В августе 2001 года, на третий день после того, как ослепла, Наталия обратилась в сестринское отделение:

— Я прожила здесь 17 лет. Очень хорошо в самом деле, все меня жалели, все меня уважали, даже приучили по стеночке в туалет ходить по правую сторону. Весь тут обслуживающий персонал очень хороший, даже очень хороший.

 

 

Наталия рассказывает, что больше не выходит на улицу — она жалеет санитарок, так как понимает, что времени у них не хватает, да и здоровье не позволяет. Она знает много стихов и легко рассказала пушкинское «Уж небо осенью дышало…».

 

 

Бегунок

Прозвище Бегунок 67-летний Владимир Козьмин, которого в сентябре привезла дочь из соседнего села Шульгино, получил за то, что часто уходит из сестринского отделения. Здесь ему все не нравится. Говорит он плохо. Сейчас готовит новый побег.

— Ты же обещал! И дочери ты обещал. И зятю ты обещал. Зачем? — отговаривает его от этого поступка завхоз Ольга Мякинина.

 

За Бегунка вступается сосед по палате:

— Его надо домой свозить, чтобы он никуда не бегал.

Дом у Владимира недалеко, и он бы, наверное, сумел дойти туда самостоятельно, но как только выходит из отделения, не понимает, где расположено его село. Так и бредет не в ту сторону, пока его ищут всем отделением.

Ольга

В отделение сестринского ухода привозят пенсионеров со всей области, но чаще — из Мордовского района. Не все из них одинокие — у кого-то есть родственники, хотя чаще всего родные навестят, передадут гостинцы и уезжают обратно. Принимают также тех, кому требуется уход, кто остался без жилья. По словам Ольги Мякининой, люди это очень разные:

— Всю жизнь пропьют, прокурят, жить негде. До пенсии доживут кое-как — и попадают к нам. Но большинству некуда деться. Сейчас должен к нам приехать из соседней Березовки мужчина зимовать. У него есть две дочери, одна в Тамбове, другая в Москве. Он к ним не ездит. Сейчас пришла зима, он не может жить один, не может протопить печку, у него уличного водопровода нет. Этого достаточно. Вот даже поссорился с женой: «Не хочу я жить с женой, хочу у вас пожить месяц». Мы отвечаем: «Есть пенсия — пожалуйста, приходи живи».

 

 

Сейчас в отделении 32 пенсионера. Они живут в четырехместных и двухместных палатах. Ольга старается прислушиваться к пожеланиям, кто с кем хочет жить, друзей заселяет вместе. Завхоз призналась, что угодить получается не всегда:

— У нас есть люди всякие. Которые приезжают и говорят: «Господи, слава богу, что я сюда попала, я вот дома жила, у меня холод невозможный, ни поесть, ни попить, за водой не сходить». Бабушка, которая слепая, у нас живет очень долго, и она всегда только Богу молится: «Спасибо, Господь меня сюда послал». Есть такие, которых привезут, у них пальцы веером: «Я вот сюда попал, тут так-то, так-то, так-то». Потом потихонечку притыкается, приживается, живет и говорит: «Слава Богу». Со скандалом как-то большинство вроде и не уходят, но бывают и скандальные.

 

 

Место в отделении в месяц стоит 13750 рублей, эта сумма может меняться в зависимости от предоставляемых услуг. Из пенсии проживающих по закону можно брать только 75%, остальное возмещает автономная некоммерческая организация (АНО) «Опека», собирающая для этого пожертвования.

— Средств на что-то хватает, на что-то и не хватает. Вот ремонт нужен уже давно. Сказали в «Опеке», что средства собирают, весной обещали сделать. Газ провели, в прошлом году мы уже топили с газом. А до этого нам завозили уголь и дрова, — рассказывает Ольга Мякинина.

 

 

В ожидании ремонта

В сестринском отделении работают заведующий, медсестра, четыре санитарки, два повара и завхоз. Девять пациентов не могут обслуживать себя сами. Им нужно поменять подгузники несколько раз в день, кормить из ложки, при необходимости искупать. Но внимания требуют все 32 постояльца. Палаты моют санитарки. По словам Ольги, зарплата персоналу всегда начислялась по минимальной ставке. Она и медсестра живут в соседнем селе, которое находится в четырех километрах.

— В грязь ходим пешком. Когда снег, иногда муж на машине нас подвозит, у него уазик. А весной на велосипеде ездим. Потому что у него времени нет возить, — весело рассказывает Ольга и тут же вздыхает.

 

 

В здании два крыла, одному из них 120 лет, другое пристроили в 1960-х годах. Капитального ремонта не было никогда.

— Пищеблоку обязательно нужен ремонт, потому что Санэпидемстанцию он у нас не проходит, — говорит Ольга. — И коридор, как его сделали, сразу железочками обили. Они очень плохо моются, мы их моем железной терочкой для посуды.

От готовящейся на кухне еды по всему зданию идет сильный запах. Столовая просторная, хотя, по словам Ольги, многие едят в палатах. В комнатах удобных столов для этого нет.

Туалет в старом здании холодный, неотапливаемый, с дырами вместо унитазов. В него неприятно заходить — там грязь и зловоние.

— Старый туалет у нас уже совсем плохой. Большинство ходят в ведерочки, потому что туалет не отапливается, холодный, — поясняет Ольга.

Новый туалет строили полтора года. Дополнительное помещение сложили из блоков там, где был запасной вход, отделали, поставили сантехнику, подвели воду, отопление. Не закончили окно и порог. Пока он закрыт.
 

В ванной — душ с ржавым краном и грязным ржавым поддоном. Вода подогревается рядом в подсобном помещении в бойлере, когда есть электричество, или от печки, когда его нет.

Пожилые люди с трудом ходят, но в здании есть несколько порогов, которые они не могут преодолеть. Невозможно их проехать и на инвалидных колясках. Ольга Мякинина показывает грубо сколоченный самодельный пандус, который при необходимости приставляют к порогу.  
 

Мебель есть и новая, и сломанная. Сотрудники отделения все время что-то подкрашивают и чинят. Давно не крашеные двери в комнаты распахнуты настежь. Две печи — старая и новая — находятся в старом здании. Когда нет электричества, их топят дровами и углем.

— Сделали газовое отопление, и сейчас зимой хорошо, жарко. Раньше, когда был уголь, чтобы его выгрести с плиты, надо было ждать, чтобы он прогорел до конца. Было прохладно, — рассказывает Ольга.

Оставлять работу и переезжать Ольга Мякинина не собирается:

— Кому хотелось, они уже уехали. Квартиру купить я не смогу. Я просто привыкла. Как бабушки говорят: «Ой, вот там мое платье, его нельзя». Сейчас дедушка привез с собой два мешка какой-нибудь рванины, мы его положим, оденем, искупаем, рубашку чистую дадим. Но он: «Это вещи мои, мне их жалко». Мне тоже свои вещи очень жалко, вот это все. Тут я как-то живу, стараюсь я. Дом у меня хороший, газ провели два года назад, прижилась, притерпелась и живу.

 

Почему нужны деньги

Автономная некоммерческая организация «Центр инновации в социально-медицинском обслуживании „Опека“» с 2013 года занимается оказанием социальной помощи пожилым людям. Районные больницы в 2014–2015 годах передали «Опеке» девять подразделений сестринского ухода в населенных пунктах Зеленый Гай и Глазок Мичуринского района, Волчки и Шехмань Петровского района, Сосновка Мордовского района, Хоботово Первомайского района, Пересыпкино Гавриловского района, Большое Шереметьево Пичаевского района, Иноковка Кирсановского района. Из них семь отделений в 2016 году закрыли, а здания вернули районным больницам. Кроме сосновского, у «Опеки» осталось еще отделение по оказанию паллиативной помощи в селе Иноковка.

— У нас фандрайзинговые проекты есть, с помощью них потихонечку обеспечиваем [работу сестринских отделений]. В основном только так, поэтому у нас и нет денежных средств. Мы хотим набрать, потому что само государство не финансирует такие вещи. Администрация Тамбова не помогает, никому ничего не нужно. А как они могут помочь, денег дать? У них нет денег. Они также говорят, пишите на гранты всякие, пишите еще что-то, пишите, пишите, пишите. Это, конечно, приносит какой-то результат, один раз мы выиграли грант, но это маленькая сумма была, — рассказала «7x7» заместитель директора по фандрайзингу АНО «Опека» Нина Чеботарёва.

Учредитель «Опеки» пенсионер МВД Павел Юхачев на запрос «7x7» ответил, что в отделениях сестринского ухода до июля 2018 года подопечные оплачивали проживание самостоятельно, каждый в меру своих сил (от 5000 до 13750 рублей в месяц), остальные расходы покрывала организация за счет благотворительной помощи.

С 1 июля 2018 года появилась поддержка от управления социальной защиты и семейной политики Тамбовской области, что позволило улучшить питание стариков и инвалидов. Стоимость полного комплекса услуг по социальному обслуживанию с постоянным проживанием в отделении сестринского ухода в среднем составляет 20 тыс. руб. в месяц. Люди, которые в соответствии с законодательством о социальной защите населения имеют право на социальную поддержку, оплачивают услуги «Опеки» в размере 75% от величины пенсии, остальная сумма возмещается за счет субсидии из областного бюджета.

По данным «Контур.Фокус», Павел Юхачев также является директором благотворительного фонда «Преодоление», соучредителем автономной некоммерческой организации «Центр социальной помощи „Надежда“», которые также собирают средства для сестринских отделений АНО «Опека».

 

НКО и социальная помощь

По словам заместителя начальника областного управления социальной защиты и семейной политики Елены Сенаторовой, привлечение некоммерческих организаций к оказанию социальных услуг населению является одним из приоритетов государственной политики.

На сегодня реестр поставщиков социальных услуг в Тамбовской области насчитывает 35 государственных учреждений и 12 негосударственных организаций. Они обслуживают 2217 пожилых. Помимо «Опеки», этим занимаются Центр социальной помощи «Надежда», где на обслуживании находится 33 человека, и Дом-пансионат для престарелых «Тихая гавань», где живут 27 человек. По закону они получают компенсацию за предоставление социальных услуг, размер которой зависит от подушевых нормативов финансирования, то есть от себестоимости услуг. «Опека» получает такую компенсацию с мая 2018 года.

В регионе работают четыре интерната для людей старшего поколения, в них проживает 880 человек. Очередь в них отсутствует. Кроме того, социальное обслуживание на дому получают 10606 человек.

«Мы активно реагируем на новые веяния и внедряем стационарозамещающие технологии, позволяющие сохранить привычные условия проживания граждан», — рассказала Елена Сенаторова. По ее словам, в 2017 году начали предоставлять услуги сиделки, социального помощника, появилась возможность организовать стационар на дому. С 2019 года станет возможным оформить «сопровождаемое проживание» инвалидов и пожилых.  

«В дальнейшем нам предстоит по-новому организовать деятельность наших учреждений и принять ряд мер, направленных на улучшение качества жизни пожилых людей, — заметила Елена Сенаторова. — За последние годы НКО стали активнее участвовать в решении социальных вопросов, а работа их стала востребованной. Несмотря на развивающуюся конкуренцию, мы должны оставаться партнерами, поскольку наша общая задача — помогать людям».