«7х7» рассказывает историю главного смотрителя Сандармоха Сергея Колтырина. Его подозревают в сексуальном преступлении

На Дни памяти жертв политических репрессий в Сандармохе в августе 2018 года приехали родственники репрессированных, консулы из разных стран и члены общества «Мемориал». Не приехали чиновники: республиканские и районные власти последние годы мероприятие игнорируют. Впервые не посетил Сандармох и директор Медвежьегорского музея историк Сергей Колтырин. Сейчас его друзья вспоминают, что Колтырину, по его словам, приезжать на дни памяти запретили. Через месяц о нем написали почти все федеральные СМИ — они опубликовали новость о задержании 65-летнего директора музея по подозрению в сексуальном преступлении. Корреспондент «7x7» побывал в суде, где историка арестовали до 27 ноября, поговорил с родными Сергея Колтырина и его друзьями.

 

Суд по мере пресечения

Медвежьегорский районный суд. 3 октября. Охрана проверяет сумки и документы тщательнее, чем на входе в судах Москвы. О том, когда начнется заседание по избранию меры пресечения директора медвежьегорского музея Сергея Колтырина и жителя Североморска Евгения Носова, не сообщали до последнего.

Проход по коридору подозреваемых в сексуальном преступлении занял несколько секунд. Носов закрыл лицо листом бумаги, Колтырин обреченно смотрел в пол.

Заседания проходят в закрытом режиме. Государственный адвокат Елена Морозова и прокуроры комментировать дело отказываются. Носова и Колтырина обвиняют по части 4 статьи 135 Уголовного кодекса («Развратные действия в отношении несовершеннолетнего, совершенные группой лиц»). Еще до публикации официального комментария на сайте Следкома новость о задержании Сергея Колтырина появилась в федеральных СМИ. «Известия» и «5 канал» опубликовали видео оперативной съемки задержания подозреваемых. Колтырина назвали соратником карельского историка Юрия Дмитриева, который обвиняется в распространении порнографии и сексуальном насилии.

Журналистов пустили только на оглашение меры пресечения. Сергей Колтырин, увидев прессу, отвернулся в угол. Когда вошел судья, он испуганно спрятался за приставами от объективов фотокамер. Евгений Носов, пока судья читал решение, закрывал лицо бумагой. Судьи Медвежьегорского районного суда арестовали обоих до 27 ноября.       

 

 

О втором фигуранте дела Евгении Носове известно мало. «Новая газета» узнала, что ему 39 лет, он из Североморска. Не пьет, не курит, был моряком, у него есть жена и 12-летняя дочь. С Колтыриным он познакомился около семи лет назад через общих друзей. Последний раз ездил в Медвежьегорск в отпуск в сентябре 2018 года.

О Сергее Колтырине друзья и родственники рассказывают гораздо больше. 

 

Кто такой Колтырин

Работницы Медвежьегорского музея прикрывают дверь в кабинет директора. Внутри несколько человек, кто-то выносит коробки с бумагами. Коллеги Колтырина общаться с прессой отказываются.

У продуктового магазина рядом с музеем разговаривают двое местных жителей.

— Мы в шоке. Мы в магазине работаем, если бы так, услышали бы уж давно, у нас городок-то маленький, — говорит женщина. — Я думаю, надо петицию какую-то составить в его защиту? Не знаю, что делать.  

— Да это бред! — соглашается мужчина. — Человеку, сколько, 66 в октябре будет? Ну что это такое? Додуматься такое придумать. Я его столько лет знаю. Нормальный, вежливый мужик. Прибегает, пирожки берет вечером в магазине. Ладно бы он деньги отмывал, дачу построил, хоромы, машину, я бы еще поверил.

Не может поверить в происходящее и старший брат Колтырина Владимир.

— Не знаю, как он там будет? У него куча болезней, он гипертоник, предвестье сахарного диабета, печень, с желудком не все нормально, — говорит Владимир. — Ну не может человек всю жизнь быть двуличным. У него всегда, чуть что не так… Был он очень честным. Я очень спокойный и выдержанный человек, но меня это приводит в какое-то неадекватное состояние. Как это могло быть? Не знаю, откуда могло это взяться? Я понимаю, развязный человек в 30-летнем возрасте, 40-летнем. Но в 65 лет! Я уверен, у него даже физических сил-то не было на это. Это же какую эрекцию надо иметь! 

 

 

Мы разговариваем в квартире директора музея, повсюду следы обыска: на кровати валяются фотоальбомы, компакт-диски и личные вещи. Не тронуты иконы на журнальном столе и фотография мамы. Колтырин-младший жил с ней до ее смерти.

Сергей Колтырин родился, закончил школу и работал в Медвежьегорске. Его старший брат Владимир закончил семь классов школы, всю жизнь работал водителем скорой помощи, занимался спортом. Младший же любил учиться: поступил в Петрозаводский госуниверситет, работал в стройотрядах, потом — директором школы. Ушел на партийную работу. В 1980-х женился, но через год брак распался.

После перестройки его назначили директором Медвежьегорского музея. При нем музей полностью поменял экспозицию, его стали посещать туристы. Колтырина много раз награждали почетными грамотами и благодарственными письмами от руководства республики и местной администрации за развитие музея. Дали звание почетного жителя города. Наградили благодарственным письмом за помощь в съемке новой версии фильма «А зори здесь тихие». Отдельная гордость Сергея Колтырина — фотография, сделанная в 2010 году. На ней — директор музея и патриарх Кирилл во время поездки в Сандармох.

 

 

— Он расстроенный был, уже когда организовывал место [для раскопок в Сандармохе], искал, где палатку поставить. Я ему еще говорю: «Сережа, иди ты на пенсию». А он: «Как я тут все оставлю, что после меня будет?» Я со своей работы уходил, тоже думал, как без меня скорая помощь будет? А ничего, живет нормально, — говорит Владимир.

 

Эхо Сандармоха

В августе 2018 года в урочище Сандармох начались раскопки. Их проводило Российское военно-историческое общество (РВИО), члены экспедиции искали останки советских военнопленных. Гипотезу о том, что в урочище, на месте массовых расстрелов жертв политических репрессий, могли быть захоронены убитые финнами советские военнопленные, выдвинули в 2016 году историки Петрозаводского госуниверситета Сергей Веригин и Юрий Килин.

В феврале 2018 года на круглом столе в Медвежьегорске Сергей Колтырин аргументированно высказывался против этой гипотезы, вспоминает депутат медвежьегорского горсовета Валентина Евсеева:

— Меня тогда немного даже удивила его смелость. Он ведь человек достаточно лояльный к власти. Мы со знакомой, когда обсуждали эту версию, этот поворот в сторону военнопленных, тоже пришли к выводу, что его уберут. Это февраль еще был.

 

 

Сергея Колтырина назначили ответственным за раскопки РВИО от городской администрации. Уже тогда, вспоминает Евсеева и друзья Колтырина, он был подавлен и испуган. Контракт с администрацией на должность директора музея последний раз ему продлили только на полгода. Во время раскопок РВИО в Сандармохе Колтырин в разговоре с журналисткой «Новой газеты» признался, что боится повторить судьбу Дмитриева. Уже тогда он просил не упоминать его в публикациях. Корреспондент финского издания Ilta Sanomat вспоминает, что встречался с Колтыриным 4 сентября, когда раскопки были завершены. Колтырин выразил сомнения в мотивах РВИО и тоже просил не цитировать его или цитировать с осторожностью.

«Ранее его уже широко процитировали в российских СМИ, после чего сверху ему приказали заткнуться. В результате Ilta Sanomat пришел к выводу, что вообще не следует упоминать Колтырина в материалах, опубликованных в то время, поскольку опасались, что у Колтырина могут возникнуть проблемы из-за его критики», — пишет издание.

Публицист из Санкт-Петербурга Елена Типикина, с которой корреспондент «7x7» поговорил по телефону, тоже пообещала Колтырину не рассказывать о том, что увидела в Сандармохе во время раскопок РВИО. Теперь она хочет записать видеообращение и рассказать о том, как вечером 28 августа она решила заехать в урочище.

— В полвосьмого вечера, когда они меньше всего ожидали увидеть кого-нибудь, когда жизнь в Сандармохе останавливается и посетителей там нет, когда они думали, что Колтырин уехал, мы вернулись. И увидели варварское разграбление могилы, — рассказала Елена Типикина.

— Посреди Сандармоха, я с легкостью опознаю это место, прямо напротив грузинского мемориала, была вскрыта могила. Они разгребали эти ямы, набивая ведра и карманы тем, что они оттуда вынули. Без выкладки, без научной работы, без идентификации кусочков — они ничего не выкладывали, ничего не подписывали, без фотопротокола. И когда они увидели Колтырина, то изменились в лицах. Сергей Иванович тогда попросил меня: «Я очень прошу вас. Сейчас над Сандармохом сгущаются очень непонятные для меня тучи. Я вас попрошу через несколько месяцев это опубликовать, не прямо сейчас, потому что какое-то очень странное напряжение, я очень боюсь за судьбу Сандармоха»,— продолжила публицист.

— А за свою судьбу он не боялся?

— Боялся. Он говорил: «Что-то очень странное. Мне говорят, закрой рот и сиди тихо, чтобы тебя слышно не было. Тише мыши». Он получал такого рода предупреждения.

Историк Анатолий Разумов, который не раз выступал в поддержку арестованного Юрия Дмитриева, тоже говорит, что Сергей Колтырин давно переживал из-за происходящего с Сандармохом. И задержание директора музея для него не стало неожиданным:

— Этим летом мы с ним долго и откровенно говорили. И он говорил: «Анатолий Яковлевич, вы вообще себе отдаете отчет, какая тут обстановка, какие условия работы? Я человек пенсионного возраста, если меня отсюда уберут, считайте, что все, что вложено в музей, вся работа просто окончится, начнется что-то другое». Последние два года он нам рассказывал о том, что и когда может худого произойти. Да, он рисковал. Поэтому думаю, что это своего рода месть ему.

Сандармох, считает Разумов, — это продолжение истории Катыни под Смоленском, Медного под Тверью, и «Перми-36».

 

Запоздалая публикация

В группе во «ВКонтакте» «Медвежьегорск: команда жителей. Перезагрузка» еще 3 октября появились комментарии местных жителей по поводу ареста Колтырина. Там же опубликован пост местного депутата Александра Плеханова со словами поддержки. Александра Плеханова этим летом сняли с поста директора местного Дома культуры. Он считает, что за критику в адрес местных властей. Через суд его восстановили, но есть возможность апелляции — и опасения, что история с увольнением будет доведена до конца.

 

 

Жена Плеханова Ольга говорит, что к ней пришли около 10 человек, которые спрашивали, как можно поддержать Колтырина. Хотели даже встать у суда — не встали.

 

 

— А вы не боитесь высказываться в его поддержку?

— Боимся. Сейчас уже да, — отвечает Ольга Плеханова. — Особенно после того, как я услышала: «сочувствующие». Мне кажется, сейчас просто ждут и смотрят, кто выступит.

— Я Сергея Ивановича знаю с 16 лет. Мы были комсомольцами, он был заведующим РОНО. У нас был комсомольский штаб, он нас курировал, помогал, — говорит Александр Плеханов. — Я ничего плохого о нем сказать не могу. Конечно, у него своя личная жизнь, мы вместе не ужинаем, не сидим, но я за ним ничего не замечал и не верю в то, что говорится. Я и многие жители воспринимают его как очень уважаемого, авторитетного человека, которому не зря было присвоено звание «Почетный житель Медвежьегорска». Поэтому мы все-таки надеемся, что правда и справедливость восторжествуют.

Педагог Тамара Шикова знакома с Сергеем Колтыриным больше 30 лет. Она долго не решалась дать интервью, но все-таки согласилась встретиться на берегу Онежского озера, на всякий случай пояснив: «Если вы собираете что-то типа компромата — извините, сразу отказ!»

 

 

— Мы узнали вчера. Нас поразило только одно. Я имею в виду мою семью, моих внуков, моих детей. Только что человека задержали, а уже все СМИ об этом стали говорить. Везде показывают его портрет, хотя следствия никакого не было. Оперативников затеняют. Так не должно быть, — говорит Шикова. — Мне кажется, это все из-за Сандармоха. Везде мелькает это слово. Последнее время он был очень грустный, как будто отдалился немного, просто по состоянию души. Я чувствовала, что ему очень тяжело, очень трудно. Но мы были заняты, встречались редко в последнее время. Но он был чем-то очень обеспокоен, ничего не говорил. Он человек, мне кажется, в этом отношении скрытный.  

Ни один житель Медвежьегорска, с которым общался корреспондент «7x7», не высказал никаких подозрений, говоря о Колтырине. Все, кто его знают, растеряны и готовы поддержать. Единственный комментарий стороны обвинения опубликован на сайте Следкома Карелии: «Следственными органами Следственного комитета Российской Федерации по Республике Карелии продолжается расследование уголовного дела в отношении двух мужчин, подозреваемых в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 135 УК РФ (совершение развратных действий). По версии следствия, в сентябре 2018 года подозреваемые совершили развратные действия в отношении несовершеннолетнего. В ходе проведения следственных действий один из подозреваемых дал признательные показания о совершенном преступлении. По ходатайству следователя судом в отношении обвиняемых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. По делу проводятся следственные действия, направленные на установление всех обстоятельств совершенного преступления.  Наказание за данное преступление предусмотрено в виде лишения свободы на срок до 15 лет».

В среду, 3 октября, в Медвежьегорске вышел свежий выпуск газеты «Вперед». Газету верстали до ареста Колтырина, в ней есть статья о новой выставке в Медвежьегорском музее. На одном из фото — улыбающийся Сергей Колтырин.

---

Медвежьегорский районный суд 3 октября арестовал Сергея Колтырина и его знакомого Евгения Носова почти на два месяца — до 27 ноября. По версии следствия, в сентябре 2018 года двое мужчин совершили развратные действия в отношении 13-летнего подростка.

Уголовное дело о сексуальном насилии против несовершеннолетнего в Карелии возбуждено и против историка Юрия Дмитриева, который обнаружил в конце 1990-х годов места массовых захоронений в Сандармохе. Он был арестован в 2016 году по обвинению в создании порнографии с изображением несовершеннолетней. В апреле 2018 года суд Петрозаводска оправдал исследователя по этой статье, однако прокуратура обжаловала приговор, после чего дело отправили на пересмотр. Летом 2018 года на Дмитриева завели новое уголовное дело, помимо создания порнографии, он обвиняется в насильственных действиях сексуального характера по отношению к своей приемной дочери.