К началу Чемпионата мира по футболу международная правозащитная организация Amnesty International запустила кампанию «Отвага» в поддержку российских правозащитников. На сайте проекта собраны истории 11 правозащитников, 10 из которых живут в городах, где будут проходить игры чемпионата. Интернет-журнал «7x7» будет публиковать их монологи.
Андрей Рудомаха, координатор «Экологической Вахты по Северному Кавказу» (ЭВСК), Краснодарский край/Республика Адыгея
— Я вырос в Северском районе Краснодарского края, в небольшом поселке. Он находится на границе лесной и равнинной зоны. В детстве я полюбил ходить в лес и обошел все леса в окрестностях поселка. С тех пор та тесная связь с дикой природой сохранилась, и это стало одной из решающих причин, почему природоохранная деятельность стала делом моей жизни. Другой причиной стало мое участие в общественном движении против строительства атомной станции в Краснодарском крае. Это был 1987 год, через год после Чернобыльской катастрофы и в самом начале Перестройки. Нам тогда удалось добиться того, чтобы строительство отменили. С тех пор я участвую в деле защиты природы.
Краснодарский край — это уникальный регион. Большая его часть находится в горно-лесной зоне, часть — в приазовских плавнях, а на юго-востоке сохранились участки степей. При этом дикая природа уничтожается быстрыми темпами, потому что регион очень привлекателен для разных проектов. Вряд ли в каком-то регионе России такое количество опасных проектов реализовано за последние 20 лет: это и «Голубой поток» [газопровод между Россией и Турцией, проложенный по дну Черного моря — Amnesty], и порты на Тамани, а самое критическое, что здесь было, — это Зимняя Олимпиада — 2014.
Чемпионат мира по футболу будет проходить на объектах, оставленных в наследство Олимпиадой. Стадион «Фишт» построен в Имеритинской низменности, где раньше находился уникальный природный комплекс — Колхидские водно-болотные угодья. Это был единственный на территории России участок этой системы. Здесь останавливалось при перелетах огромное количество птиц. Многое было уничтожено еще в советские времена, а те отдельные участки, которые оставались перед Олимпиадой, были уничтожены во время подготовки к ней.
Экологический парк, созданный на месте природной экосистемы, — это чистая фикция. Этот парк лег тяжким бременем на краевой бюджет, при этом функции своей он не выполняет. Болельщикам, которые к нам приедут, важно помнить, что Чемпионат проводится на олимпийских объектах, которые были построены дорогой ценой, что у всего этого есть темная предыстория.
В целом экологическая часть Олимпиады оказалась полностью провалена. Россия грубо нарушает свои постолимпийские обязательства, касающиеся восстановления реки Мзымта, создания новых охраняемых территорий
И в этом, на мой взгляд, виновата не только Россия, но и международные организации, такие как Международный олимпийский комитет и Программа ООН по окружающей среде, которые обязаны были это проконтролировать. Хотелось бы, чтобы этот Чемпионат принес не только спортивные достижения, но и какие-то результаты в улучшении экологической ситуации в регионе.
Сейчас мы занимаемся одним крупным объектом, который строится для какого-то высокопоставленного лица в поселке Криница под Геленджиком. Это очередная черноморская резиденция с захватом лесного фонда, с массовой вырубкой деревьев. И это не просто резиденция, а виноградное шато: уже посажены виноградники, строится винный завод.
В декабре 2017 года, после того, как мы выехали проинспектировать урон, нанесенный этим строительством, произошло нападение на меня и моих коллег. Мы вернулись на квартиру одного из наших активистов, а нападающие уже ждали нас там. То есть они знали, что мы туда поедем. Скорее всего, слежка шла уже от объекта в Кринице и, скорее всего, нападение было связано именно с этим объектом, потому что они не только напали на нас, но и старались отнять фотоаппараты — очевидно, чтобы собранная нами информация не увидела свет. Сначала расследование этого преступления велось на уровне Центрального района города Краснодара, а потом дело передали в Главное Следственное Управление по Краснодарскому краю. Как ни странно, после этого оно вообще остановилось. Меня даже не допросили ни разу. Уже два месяца никаких следственных действий не проводится. При этом преступление было совершено с массой улик: они оставили на машине отпечатки пальцев; их камеры наружного наблюдения зафиксировали, как во время нападения, так при передвижении в районе. Известна машина, на которой они приехали. Преступления с таким количеством улик обычно раскрываются «по горячим следам».
Это не первое нападение на активистов «Эковахты». Совсем недавно избили и моего коллегу Давида Канкию. Были и угрозы: мне и моему коллеге Дмитрию Шевченко «настоятельно советовали» уехать из России. Уже несколько моих коллег были вынуждены уехать из-за угроз. Мы тут многим сильно мешаем.
То, чем мы занимаемся, — это достаточно опасное дело, поскольку мы затрагиваем интересы «больших людей». И в России, к сожалению, нет оснований надеяться на эффективное расследование. Но для меня то, что моя деятельность связана с риском, является естественным
Мы — экоцентристы, и когда есть возможность привлечь международные механизмы или сотрудничать с государственными органами, мы это всегда делаем. Была такая ситуация, когда в одной из наших кампаний нашим союзником стало Управление ФСБ по Республике Адыгея. Во главе этого управления тогда стоял приличный человек, государственник, мы встретились с ним, рассказали о том, как нарушаются государственные интересы, и он нас поддержал. Это сыграло большую роль в том, что проект был остановлен. Я не верю в быстрые перемены, но я верю в возможность постепенных системных изменений. Мне кажется, что экологическое движение — это один из факторов изменения нашей страны к лучшему. Я считаю недопустимым какое-либо насилие и выступаю против каких-либо насильственных перемен в нашей стране. Лучший мир строится постепенно и ненасильственно, он взращивается из тех ростков, что есть в обществе.
