По делу Гайзера допросили застройщика Дома дружбы народов и экс-главреда газеты «Красное знамя»

В Замоскворецком суде на очередном заседании по делу экс-главы Коми Вячеслава Гайзера 8 июня допросили партнера бывшего управделами администрации главы региона Александра Ольшевского бизнесмена Сергея Ситникова и бывшего главного редактора газеты «Красное знамя» Евгения Горчакова. Ситников рассказал, как ему пришлось давать взятки для получения контракта на строительство офисного здания около администрации главы республики и как он просил помощи у чиновников, чтобы сгладить общественный негатив от вырубки ботанического сада КГПИ. Горчаков вспомнил о самой острой фазе конфликта с «командой Гайзера», после которой газета прекратила выпуск печатной версии. Подробности — в репортаже «7x7».

 

О строительстве Дома дружбы народов

На заседании Ситников рассказал, что Ольшевский осенью 2011 года предложил его компании поучаствовать в строительстве офисного здания возле администрации главы Коми. Этим проектом занимался руководитель Фонда поддержки инвестиционных проектов Коми Игорь Кудинов, с которым партнеры начали переговоры о стоимости проекта. В итоге общие затраты подрядчика на строительство удалось снизить. Свидетель вспомнил слова Ольшевского о том, как он встречался с главой Коми Вячеславом Гайзером и Игорем Кудиновым. Во время переговоров они поставили два новых условия: застройщик должен заплатить откат в 50 млн руб., а вместо части гонорара за строительство компания получила бы помещения на третьем и четвертом этажах здания. Ситников рассказал, что лично передал Кудинову 44 млн руб., о чем потом отчитался перед Ольшевским. По словам свидетеля, Кудинов однажды упоминал, что 10 млн руб. предназначались заместителю главы Коми Алексею Чернову.

— Как я понял из разговора с Игорем Павловичем [Кудиновым], ему из этих денег [50 млн руб.] не причиталось ничего, — вспомнил Ситников и добавил, что деньги он брал из оборота компании.

Свидетель также рассказал, что заказчиком строительства была компания «Алвис», которую контролировал Кудинов. Изначально планировалось построить административно-офисное здание, но потом заказчик изменил документы: в проекте появились гостиница и ресторан. После этого пришлось проводить повторную госэкспертизу. Кто инициировал изменение проекта, Ситников не знал, стоимость строительства после этого возросла. 

— Закончить здание мы не успели, начались аресты, и в последующем уже на меня возбудили уголовное дело, — рассказал Ситников.

Сейчас здание введено в эксплуатацию, его собственники и подрядчики пытаются выяснить в суде, кто владеет помещениями. По словам Ситникова, несколько кабинетов принадлежит застройщику, другая часть помещений — дочери Кудинова. 

— Единственное, что я для себя понял, что мы либо соглашаемся, либо контракта не будет, — вспомнил свидетель.

 

О застройке бывшего ботсада КГПИ

По словам Ситникова, впервые об идее застроить ботанический сад в Сыктывкаре ему рассказал Ольшевский в начале 2012 года. Как только земля сада перешла из федеральной в региональную собственность, у застройщика появились проблемы. Многие республиканские СМИ писали, что строить дома там нельзя, члены националистической организации «Рубеж Севера»* стали патрулировать территорию и забивать гвозди в деревья, общественники «танцевали на столах» во время публичных слушаний по этому вопросу. Ситников назвал это саботажем, который мешал перевести земельный участок под застройку.

В декабре 2012 года Ольшевский сообщил Ситникову, что начальник управления информации администрации главы Коми Павел Марущак пообещал решить вопрос и с Колеговым, и СМИ, если ему дать 2 млн руб. Эту сумму Ольшевский, с его слов, передал Марущаку. Еще 240 тыс. он дал Колегову, «чтобы он успокоился». Ситников вспомнил, что после того как передал деньги, ситуация стала «выравниваться»: пресса перестала «бомбить негативом», а земельный участок удалось перевести в зону жилищного строительства и выставить на аукцион, на котором его купили за 94 млн руб.

— Ходили слухи, что 500 тысяч рублей Ольшевский до Марущака не донес, но это опять же слухи, — рассказал Ситников и добавил, что до 2015 года доверял партнеру, не вникал в подробности передачи денег, у него не возникало никаких подозрений.

— Вам известно, какую организацию возглавлял Колегов? — спросил прокурор.

— «Мемориал», наверное, — ответил свидетель.

— Что это за общественная организация? — уточнил гособвинитель.

— Да, хулиганы, — ответил Ситников и сразу исправил себя: — Не «Мемориал», а «Рубеж Севера»*. 

По словам Ситникова, Ольшевский был «очень пафосным человеком», рассказывал много деталей, поэтому львиная доля информации, которую свидетель сообщал в показаниях, он знает со слов своего бывшего партнера. С Ромадановым [экс-заместитель председателя правительства Коми Константин Ромаданов, фигурант дела Гайзера, осужден на семь лет] у Ольшевского были дружеские отношения (они вместе пили водку и ездили на рыбалку), а с Кудиновым — только деловые. Ольшевский, по воспоминаниям свидетеля, говорил, что у него с Гайзером очень хорошие отношения, но так ли это было на самом деле, он не знает. Не сложились отношения у Ольшевского только с первым замглавы Коми Алексеем Черновым, которого он считал дураком. 

Свидетель рассказал, что его компания строила и другие объекты совместно с Фондом поддержки инвестпроектов. Например, пансионат для престарелых в пригородном сыктывкарском поселке Верхняя Максаковка, но откаты не платила. 

— За что на вас возбудили уголовное дело? — спросил адвокат Чернова Карен Гиголян.

— Якобы я превысил стоимость [строительства здания на пересечении улиц] Ленина и Куратова, — ответил Ситников.  

— На вас оказывалось давление в этом случае? — уточнил адвокат.

— На меня, да, оказывали, — сказал свидетель.

— От вас требовали чего-то, что не имеет отношения к вашему уголовному делу? — продолжил защитник.

 — Я, пожалуй, воздержусь от ответа, приношу свои извинения, — ответил Ситников.

Адвокат Чернова несколько раз пытался задать вопрос, передал ли свидетель все деньги Кудинову или часть из них потратил на свои нужды. Защитники уверяют, что об этом говорил на предыдущем заседании сам Ольшевский. Прокуроры заявили, что адвокат пытается заочно столкнуть лбами бывших партнеров, что Ольшевский этого не утверждал, а суд снял все вопросы. Защита попросила занести в протокол заседания, что обвинение подготовило Ситникова к допросу и гособвинение препятствует работе адвокатов.

Ситников несколько раз отметил, что не знает, передал ли Кудинов деньги, которые предназначались Чернову, но у последнего было достаточно власти, чтобы помешать выделению участка или строительству на нем.

— Сам факт того, что мы могли сказать нет Алексею Леонидовичу Чернову, был для бизнеса катастрофическим. Даже мыслей не было, чтобы говорить нет. Были условия, их нужно выполнять. Все. Либо так, либо никак, — описал ситуацию на тот момент свидетель.

После этого прокуроры огласили показания, которые свидетель дал на предварительном следствии. На допросе Ситников рассказывал, что Ольшевский «мог пренебрегать» мнением Константина Ромаданова или Чернова, так как общался напрямую с Гайзером. Кудинов Ситникову запомнился своей жадностью: при приеме работ он рулеткой перемерял объемы выполненных работ, и, несмотря на то, что все было выполнено качественно, Кудинов заявлял, что Ситников все равно его где-то обманул.

Также в показаниях Ситников говорил, что Кудинов попросил его посчитать, за сколько его компания может построить здание, и сказал ему, что при этом есть два обязательных условия, чтобы взяться за стройку: выплатить наличными 50 млн руб. и выкупить четвертый этаж здания. Ситников сказал Кудинову, что сможет выплатить только 33 млн руб., так как озвученная ранее цифра неподъемная для него. Затем, по словам Ситникова, было решено построить на первом и втором этажах здания гостиницу и ресторан, которые будут принадлежать Гайзеру, но при этом компания Ситникова и Ольшевского должна была вложить 5 млн руб. из своих денег, которые им обещали вычесть из суммы отката.

Также в показаниях Ситников вспоминал, что Ольшевский при встречах всегда клал телефон на стул, а затем садился на него, так как опасался прослушки.

 

О давлении на газету «Красное знамя»

На заседании допросили и бывшего главного редактора газеты «Красное знамя» Евгения Горчакова, который работал в этой должности с 2007-го по 2014 год. По его словам, газета освещала деятельность власти как с положительной, так и с отрицательной стороны. Задач очернить или обелить власть у издания не было. Прокурор поинтересовался, был ли в статьях «оппозиционный уклон».

Горчаков предположил, что в последнее время, скорее, был, потому что газету вынудили занять такую позицию, сотрудники ощущали давление. Прокурор поинтересовался, может ли он назвать, кто конкретно давил на газету. Горчаков сказал, что назвать конкретного человека не может, потому что он не присутствовал на совещаниях, на которых принимались какие-то распоряжения на этот счет.

 — Я просто ощущал давление на себе, своих людях и на газете со стороны власти, — сказал Горчаков.  

Прокурор уточнил у свидетеля, контролировал ли региональную прессу Чернов. Бывший главный редактор «Красного знамени» ответил, что слышал такие разговоры. Он вспомнил, что встречался несколько раз с Черновым в 2009 году и обсуждал вопросы редакционных материалов. По его словам, в то время стороны пытались каким-то образом договориться.

Прокурор перечислил названия несколько газет и упомяну телеканал «Юрган», попросив Горчакова сказать, контролировал ли их работу Чернов. Свидетель отметил, что они контролировались «опосредованно». На «Юргане», например, в эфир выходили выгодные для региональной власти передачи, в которых критиковалась политика «Красного знамени», а ее журналистов «представляли пьяницами, дебоширами и идиотами».

В 2014 году Горчаков встретился с Марущаком. Во время беседы они обсуждали выборы, в которых должен был принять участие глава Коми Гайзер. Главред «Красного знамени» отказался согласовывать статьи по этой теме с чиновником. 

— У нас был период некоего потепления отношений с властью, пытались каким-то образом сотрудничать. Губарев [основной акционер газеты Владимир Губарев] попросил выйти из жесткого противостояния и попробовать наладить отношения для того, чтобы просто нормально жить, — вспомнил Горчаков.

Остальных акционеров издания свидетель помнит с трудом, но знает, что часть акций газеты принадлежала людям, аффилированным с Черновым и первой супругой Марущака. По словам Горчакова, частью акций владел лидер «Рубежа Севера»* Алексей Колегов. По неподтвержденным данным, он получил в подарок от Павла Марущака акции издания, после чего намеревался сорвать работу коллектива.

Прокурор спросил, известна ли свидетелю газета «Красное знамя Севера». По словам Горчакова, издание появилось для того, чтобы оттянуть читателей у «Красного знамени». Дизайн обеих газет был похож «до степени смешения», подписка на «Красное знамя Севера» была чуть ли не принудительной. Горчаков вспомнил разговор с Черновым в 2009 году, во время которого тот показывал ему телеграмму от лидера КПРФ Геннадия Зюганова. В ней коммунист пояснял, что газета «Красное знамя Севера» необходима. 

— Чернов говорил, что если мы не будем вести себя хорошо, то он запустит эту газету. И он ее запустил, — сказал свидетель.

Горчаков пояснил, что «Красное знамя» закрылось из-за долгов перед типографией. Они накопились из-за того, что региональные чиновники запретили крупным рекламодателям давать рекламу в «Красном Знамени».

— Факт остается фактом — мы остались практически без денег, без возможности зарабатывать, — сказал Горчаков.

Параллельно с этим на Горчакова завели уголовное дело за использование нелицензионного софта в редакции, редакции нескольких региональных СМИ опубликовали порочащие сотрудников «Красного знамени» Елену Шелест и Бориса Суранова статьи. 

Прокурор поинтересовался циклом статей с названием «Зарубинкорпорейтед». Горчаков заявил, что он не знает, откуда появилась фактура для этих материалов, но предположил, что информацию журналистам газеты передали бывшие сотрудники правоохранительных органов. 

Лично Чернов, по словам свидетеля, никаких претензий к авторам негативных публикаций о себе не высказывал, а Горчаков даже извинился перед вице-губернатором за слова о том, что уголовное дело на него было возбуждено с подачи заместителя главы. Также Чернов расспросил свидетеля, получала ли редакция уведомление о том, что будет проведена проверка использования софта. Горчаков вспомнил, что какое-то письмо было, но его содержание он не помнит. Чернов сообщил, что аналогичное дело было заведено и на проправительственное агентство «БНКоми».

Бывший глава Коми Гайзер спросил Горчакова, кто был руководителем секретариата заместителя главы и известен ли ему Владимир Шелест, намекая на то, что это супруг журналистки, на которую давили власти.

— А вам известно, кто является крестным отцом младшего сына Елены Борисовны [Шелест]? — спросил Гайзер, видимо имея в виду себя.

Также экс-глава попытался выяснить, откуда у газеты появились материалы о коррупции в республиканском руководстве. Горчаков повторил, что их могли передать уволенные сотрудники правоохранительных органов. Адвокат Гайзера Вячеслав Леонтьев попросил свидетеля охарактеризовать своего клиента. Горчаков сказал, что бывший глава Коми всегда представлялся приятным в общении человеком, был хорошим оратором, лидером, его всегда поддерживали жители республики.

Защита несколько раз пыталась расспросить об акциях газеты и их владельцах, но по всем вопросами о них Горчаков посоветовал обращаться к владельцу контрольного пакета, руководителю «Има-пресс» Владимиру Губареву.

---

Организованное преступное сообщество, которое, по данным следствия, состояло из руководства Коми, действовало с декабря 2005 года по сентябрь 2015 года. Следствие считает, что фигуранты дела действовали в составе группы, которую создал предприниматель, экс-советник Торлопова Александр Зарубин для получения имущества, принадлежащего республике, получали взятки и похитили 100% акций птицефабрики «Зеленецкой». Ущерб от этого оценили в 3 млрд 346 млн 500 тыс. руб.

За время следствия и рассмотрения дела в суде два фигуранта дела Гайзера погибли. В 2016 году в СИЗО умер директор компании «Метлизинг» и фигурант дела Антон Фаерштейн. Основной версией следствия было самоубийство. 7 мая 2018 года под колеса машины попал Алексей Соколов, который был генеральным директором компании «Комплексное управление проектами» (КУПРО) и доверенным лицом бывшего зампредседателя правительства Коми Константина Ромаданова.

* - Организация запрещена и ликвидирована в России как экстремистская.