Надежду Чумакову сейчас бы называли мэром, а тогда, с 1963 года и в течение 23 последующих лет, ее должность была «председатель исполнительного комитета Рязанского городского Совета депутатов трудящихся». Но называли ее и продолжают называть хозяйкой города. Именно при ней было построено большинство объектов инфраструктуры, знаковых для Рязани зданий, при ней Рязань неоднократно награждали переходящим Красным Знаменем Совета Министров РСФСР за лучшее проведение работ по благоустройству, озеленению и санитарному состоянию города. В 1986 году Чумакова ушла на пенсию, а еще через 20 лет — из жизни. 30 апреля 2018 года исполнилось бы 95 лет со дня ее рождения. Корреспондент «7x7» встретилась с племянницей знаменитого рязанского «мэра» Ириной Семёновой и поговорила о том, как работала Чумакова, чему могла бы научить нынешних чиновников, что изменилось в Рязани после ее ухода.
«Или служить людям, или замуж»
Когда у Надежды Чумаковой родилась племянница Ирина Семёнова, ей было 33 года. Ирина помнит тетю с детства, особенно яркие воспоминания остались от первомайских праздников.
— Первого мая у нас всегда был один большой праздник. Сначала все шли на демонстрацию, потом заходили к бабушке и деду, которые жили в деревянном доме — на том месте сейчас гостиница «Первомайская», потом шли к тете Наде. Хоть ее день рождения и был 30 апреля, отмечала его 1 мая. В свой праздник устраивать встречи было некогда. Свободного времени почти не было, и если она возвращалась с работы домой в девять вечера, — это было что-то невероятно удивительное. Да, собирались у нее — было угощение, было весело, я всегда старалась побыть со взрослыми, со всеми приглашенными интересными людьми. Она рассказывала, что и где планируется построить — рассказывала так, что все слушали, словно захватывающую историю, — вспоминает Ирина.
Работала так, как не каждый мужчина выдержит. Когда строили капитальный мост через Оку вместо старого, понтонного, по два раза в день ездила в Москву: что-то утвердить, «выбить» дополнительное финансирование. Выезжала на работу рано, чтобы осмотреть город: где еще не навели порядок дворники, где не проехала поливальная машина. Заходила в рабочий кабинет и начинала вызывать на ковер руководителей служб, недоработку которых заметила по дороге на работу. Как вспоминает родственница, «часто выходили от нее с лицом свекольного цвета, вытирая пот».
Работая в основном с мужчинами, она так и не вышла замуж. Был любимый человек, чьей женой она хотела стать. Рассказала обо всем своей маме, спросила совета. «Либо ты будешь служить людям, городу, либо пойдешь замуж», — рассудила она. И дочь прислушалась.
Чаще всего родные слышали от нее о трех известных в Рязани мужчинах. Один из них — первый секретарь Рязанского обкома КПСС Николай Приезжев, родившийся под Рязанью бортинженер космических кораблей «Союз-22» и «Союз Т-2». Второй — дважды Герой Советского Союза Владимир Аксёнов. Третий — Иван Татанов — разработал и построил очистные сооружения рязанского нефтезавода, а затем, по убедительной просьбе Чумаковой, возглавил «Водоканал» и привел в порядок системы водопровода и городской канализации. Приезжева она уважала как вышестоящего руководителя, достойного высокой должности, об Аксенове говорила, что «этот человек — невероятно обаятельный и мужественный», про Татанова — «умный и настойчивый». Она хорошо понимала роль очистных сооружений и чистых водоемов, заботилась о том, чтобы в городе все это было.
По воспоминаниям самого Татанова, Чумакова спросила, за сколько лет он сможет поднять «Водоканал». Ответил, что за десять.
«Ну вот что, дорогой мой, нет у нас с вами десяти лет. Город быстро растет, появляются все новые и новые микрорайоны. Через пять лет Рязань должна иметь надежную и эффективную систему водоснабжения и канализации. Буду помогать во всем. Действуйте», — распорядилась «хозяйка города».
— С Приезжевым были теплые отношения, вдвоем они были настоящей командой, которая стремится улучшить жизнь рязанцев. А из личного был такой эпизод: я и дочь Николая Семёновича выходили замуж в один день. Никто не сговаривался, просто так получилось. И тетя Надя позвонила и извинилась: «Ирина, прости, но мне нужно пойти на ту свадьбу». Я не обиделась, — говорит собеседница.
По ее словам, единственной большой любовью ее жизни была Рязань. Любила гулять по пригороду — Солотче и в Ласково, где была ее служебная дача. На прогулках по лесу напевала «Когда иду я Подмосковьем…».
Боты, шубка и прическа
Сама Надежда Николаевна очень редко стояла у плиты и занималась бытовыми вопросами — для этого у нее были две помощницы по хозяйству. Женщины иногда приходили по ее просьбе и готовили, убирали, сдавали вещи в прачечную. Она не знала тех хитростей, с помощью которых выживали женщины того времени.
Были и другие помощники, Семёнова помнит еще троих: двух парикмахеров и водителя — бывшего моряка-подводника, который находился рядом с «хозяйкой города» все ее рабочее время. Он стал не просто водителем, а преданным другом, старшим братом и телохранителем. Чумакова рассталась с ним после того, как у мужчины случился инфаркт.
Водитель был ей «положен по штатному расписанию», к услугам остальных прибегала от безысходности, а не от осознания своего высокого положения. Положением не пользовалась сама и не помогала родным. «Чужим нуждающимся поможет, своим — нет», — говорили они. И понимали, что не потому, что не любит их, а из-за нежелания пользоваться положением. Они не знали никаких «достать по блату», «отовариться в спецраспределителе». Однажды на выезде на объект в дождливую слякотную погоду у нее развалились боты — обувь типа галош, которая надевалась прямо на туфли. Ей тут же привезли со склада осенние сапоги, о чем она потом долго переживала: «Как же так, это же не из магазина!»
Могла запретить родным совершить что-то такое, что выделило бы их из общего ряда советских людей.
— Мы жили на Первомайке, в квартире на первом этаже. Пыль, шум, грязь… Мама не успевала мыть окна. И вот узнала, что одни соседи съезжают и согласились каким-то образом совершить обмен. Мама на радостях рассказала об этом тете Наде. «Нет, Маша, даже не думай», — отрезала та. В те времена не было же собственного жилья, нельзя было ни продать, ни обменять. Обижались? Наверное. Но — понимали, принимали и уважали ее решения. Кстати, даже в семейном кругу ее назвали по имени-отчеству. Не с преклонением — с уважением. Потому что для себя тоже не выбивала никаких привилегий. У нее не было стиральной машинки, всю жизнь прожила с неудобной газовой колонкой.
С квартирой, только уже для Ирины, был еще один эпизод, о котором она вспоминает с улыбкой. Родители приобрели для нее кооперативную квартиру в Дашково-Песочне, отец стеклил лоджию. В какой-то момент увидел сверху, как подъехало несколько машин, из одной вышла Надежда Николаевна — она собралась осмотреть новую школу — и подняла голову на шум, который раздавался сверху.
— Папа, как мальчишка, которого застали за мелким хулиганством, соскочил на пол и спрятался за балконную перегородку, — вспоминает Ирина. — В те времена и в кооператив вступить было делом непростым, то есть стать обладателем кооперативного жилья — значит тоже выделиться. Увидела она тогда папу или нет, но после позвонила и спросила, правда ли, что мне купили квартиру. Сейчас смешно вспоминать, но именно так мы жили.
Афишировать свое родство с влиятельными родственниками тоже было не принято. Племянница «самой Чумаковой» училась в школе №39 на Первомайском проспекте. Когда Надежда Николаевна пришла к ней на выпускной вечер, по словам Ирины, «это был шок, все впали в ступор, включая директора»: никто не догадывался о таком родстве школьницы. В классе учились дети заместителей директоров заводов и других известных в Рязани людей, но одноклассники Ирины узнали о ее знаменитой тете уже позже, когда повзрослели.
— Перед каким-нибудь праздником, когда у нас намечалось застолье, всегда спрашивала, кто будет из приглашенных. Не потому, чтобы никто не увидел каких-то якобы заморских яств — у нас их не было, а чтобы незнакомый человек потом не хвалился, что «сидел за одним столом с Чумаковой».
«Хозяйка города» часто ездила в загранкомандировки. Когда итальянцы строили кожевенный завод, ездила в Италию, ездила в другие страны. Возвращалась «с горящими глазами и воодушевлением»: везде старалась подметить и запомнить что-то хорошее, что можно было бы применить в своем городе.
— Отовсюду привозила нам заграничные подарки. И это были не джинсы и не магнитофоны, а небольшие сувениры: шейные платки из Италии, заварной чайничек. Но однажды все же это случилось — она привезла мне чудо. Шубку из искусственного меха с кожаными вставками. Мы подобных даже на картинках не видели. А получилось так: она же очень за собой следила, не выходила из дома без прически. И когда узнала от гида, что сделать укладку в салоне стоит столько же, как и этот полушубок, выбрала его. А причесалась уж сама, как умела.
«На мемориальную доску денег нет!»
Когда вышла на пенсию, продолжала помогать советом, консультировать тех, кто обращался за помощью. Когда в 1991 году мэром города назначили Валерия Рюмина, он приезжал к Чумаковой «на аудиенцию».
— Сначала она мне позвонила и радостно сообщила, что «Рюмин целых четыре часа выспрашивал, что и как лучше сделать для города!». А потом, спустя время, повторила то же самое, только с грустью: «Четыре часа меня слушал, а толку?» Она уже тогда видела, что все плывет в никуда. Когда начали застраивать улицу Татарскую, пришла в ужас: «Там же нужно менять все коммуникации, все старое!» Она бы не допустила такой застройки, которая происходит сейчас. Но ее нет, — говорит Ирина.
Перед кончиной чувствовала себя очень плохо, почти не видела, не выходила на улицу. Ее похоронили на Скорбященском кладбище, на «аллее знаменитостей». У нее, наверное, самый скромный памятник из всех, которые там установлены. Такой же скромный, как и она сама.
Через какое-то время после смерти тети Ирина Семёнова пошла в мэрию и попросила установить памятную табличку на дом, в котором жила Чумакова. Ей ответили, что на это нет денег. Ее все же установили, но позже: в марте 2009 года. В 2013 году на улице Вокзальной появился памятник Надежде Чумаковой.
— Я так и не поняла, почему вдруг так случилось: с одной стороны, про нее вспомнили и посмертно осыпали почестями, с другой стороны, в городе все делают совсем не так, как планировала она. Пока Надежда Николаевна была жива, на пенсии, она была невостребованной, никому не понадобились ее накопленные знания. Никто из руководителей не вспомнил про нее, только Павел Дмитриевич Маматов [мэр Рязани с 1996 по 2005 год, в 2006 году был осужден по статье 285 Уголовного кодекса России «Злоупотребление должностными полномочиями» и приговорен к двум годам лишения свободы условно] помог сделать косметический ремонт в ее квартире. А то, как сейчас бессистемно застраивают город… Если бы она это увидела, я не знаю, что с ней случилось бы.
Надежда Чумакова училась в Московском институте стали и сплавов, начала работать в 19 лет калькулятором в столовой. В сентябре 1943 года ее избрали секретарем комсомольской организации железнодорожного училища №1, затем направили в обком ВЛКСМ. С 1949 года — секретарь горкома ВЛКСМ, с 1954 года — первым секретарем Советского РК КПСС Рязани.
2 апреля 1963 года Надежду Чумакову утвердили в должности председателя исполнительного комитета Рязанского городского Совета депутатов трудящихся.
В годы работы Чумаковой город стал крупным промышленным и культурным центром, который несколько раз занимал второе место по озеленению среди городов Нечерноземья. Она планировала и устраивала не только скверы и защитные зеленые полосы, но и выдавала землю под дачные участки в черте города: в поселке Приокский, на Сысоево, в Железнодорожном районе за кардиологическим диспансером, между поселком Шлаковый и микрорайоном Дашково-Песочня. При ней было построено 5 млн м2 жилья, распланирована нагрузка на автодороги и другие коммуникации, возведены в новых микрорайонах детские сады, школы и поликлиники, построены областные взрослая и детская больницы, Центральный спортивный комплекс в Горроще, Театр кукол, центральный универмаг («Барс»), гостиницы «Москва» и «Ловеч», цирк, здания Дома быта, автовокзала Центральный, главпочтамта, музыкального училища, кинотеатры «Ока», «Москва», «Октябрь», мост через Оку. При ней создали парк Советско-польской дружбы народов, воинский мемориальный комплекс и многие другие объекты.
При жизни планировала перенести Дворец бракосочетаний в здание, в котором сейчас находится управление Рязанской епархии.
Реклама. Свадьба - это самое лучшее и яркое событие в жизни каждого. Конечно же, каждая невеста мечтает об идеальной свадьбе. И выбор свадебного платья - важная часть подготовки. Вашему вниманию шикарные свадебные платья со шлейфом на сайте http://victoriaspirina.com/platya/svadebnye-platya-so-shlejfom/. Вы будете самой красивой невестой в таком роскошном платье.
Да уж, такое ощущение, что таких людей, готовых всем сердцем болеть за свой город, становится всё меньше и меньше. Интересно бы узнать, а сейчас такие люди есть и в каких городах?