Приговор по делу карельского историка Юрия Дмитриева огласят 5 апреля в 15:00. Весь процесс шел в закрытом режиме, так речь идет о несовершеннолетней приемной дочери исследователя, но корреспонденты интернет-журнала не пропустили ни одного дня: общались с адвокатом, друзьями, коллегами Дмитриева, с теми, кто приезжал на заседания в петрозаводский суд. Это была самая массовая кампания поддержки за всю историю карельских судов — такого внимания общественности не было ни к одному процессу. Журналисты «7x7» спросили у тех, кто с декабря 2016 года поддерживал карельского руководителя «Мемориала»: что означает дело Дмитриева, что оно показало обществу за последний год.
Шура Буртин, журналист, автор репортажа «Дело Хоттабыча»:
— Лично для меня это был некий «трип» [путешествие]. Подозреваю, что эта история зацепила людей потому, что в ней фигурируют какие-то важные, всеми нами ощущаемые духи. Имен их я не знаю. Мне кажется, у нас нет языка для их описания, и мы все время вертимся вокруг да около. Юрий Дмитриев, будучи человеком чрезвычайно странным, очевидно, как-то их потревожил. Сам процесс удивил меня не столько массовым вниманием и поддержкой, сколько другим: что какая-то группа людей (прежде всего, Киношкола, конечно) упорно, не ленясь, не сдаваясь, целый год делала все возможное, чтобы помочь Дмитриеву. Записывали эти все новые и новые обращения, находили экспертов, организовывали мероприятия, ездили на суды — не говоря уже об общении с адвокатом. Я уже через месяц устал и слился, а они все продолжали. И только монотонная регулярность их работы поддерживала постоянный градус внимания к делу. Я такого еще не видел.
Анатолий Разумов, друг Юрия Дмитриева, составитель книги памяти жертв сталинских репрессий «Ленинградский мартиролог»:
— Думаю, что все удалось. Юрия Дмитриева поддержала не одна какая-нибудь организация или общественная группа. Его поддержали и поняли самые разные люди. Много молодежи, а она сильнее. Был случай, когда я заблудился в суде и попал не на тот этаж. Потом искал свой. Идут двое — один судейский, другой — пришедший к нему по делам: «А что это у вас тут такое, что столько народу?» — «Это дело историка Дмитриева». Они тоже поняли для себя, о чем и о ком речь. Это прекрасно.
Зоя Светова, журналист, правозащитница:
— Дело Юрия Дмитриева — это одно из самых драматических и трагических дел последнего времени. История возникновения самого уголовного преследования, ход судебного процесса, внимание к нему общественности очень много говорят о нашей сегодняшней стране, о ее правоохранительной и судебной системе. Впервые «педофильская» статья была использована в политическом процессе. Что бы ни говорила защита, Юрия Алексеевича, конечно же, преследуют за его деятельность, за его взгляды, за то, что он жил как свободный человек в несвободной стране, и кого-то стала раздражать его деятельность, кому-то вдруг показалось, что то, что делает Дмитриев, расходится с государственными интересами. О том, что у нас заказное следствие, заказной суд, я уже много знаю. Более 15 лет пишу о судебной системе России. Немного представляю, как в этой системе выносятся решения. Но история защиты Юрия Дмитриева, мне кажется, это очень важная история. Эта история очень много говорит о нашем гражданском обществе. Тот факт, что такое огромное количество людей вступилось за Дмитриева, не поверив в позорную статью, которую ему инкриминировали, поражает и вселяет надежду, что в нашей стране еще не все потеряно. Что удалось этому гражданскому обществу? Я уверена, что именно благодаря резонансу, которое имело это дело, удалось освободить Юрия Алексеевича под подписку о невыезде. Что, впрочем, не исключает того, что приговор может быть вполне суровым. Мне было важно познакомиться с Юрием Алексеевичем. Когда встречаешь таких людей, каждый раз поражаешься и заражаешься их силой, их верой в свою правоту. Хочется надеяться, что морок развеется. Рано или поздно.
Александра Кононова, студентка Московской международной киношколы:
— Это дело означает очень много. С самого начала оно заполнило мою голову. Все самое хорошее и самое плохое за последние полтора года связано с ним. Жизнь очень быстро расширилась. Наглядно это видно в количестве новых знакомых, территории происходящего, но и не только в этом. Важнее, что расширилась зона моего внимания и мысли. Появилась новая острота происходящего. Если раньше ты не успевал чего-то, или не мог решиться, или ленился, это заканчивалось собственным разбором последствий. Это дело для меня — новая жизнь, ошеломляющая скоростью своего прихода. А для всех, я думаю, это дело важное, требующее внимания, потому что оно помогает найти путь к самой сути происходящего. Благодаря связи Юрия Алексеевича с историей появляется глубина и увеличивается масштаб. Это дело становится уже не узким, частным, оно касается каждого, кого касается прошлое России (не такое уж и далекое). В видеообращениях целая палитра прекрасных, точных мыслей на тему значения этого дела для общества, они и мне помогли увидеть это дело шире. Что оно дало всем за последний год? В практическом смысле оно дало огромное количество содержания, которое проявлялось в очень интересных событиях, в книгах, которые как бы заново родились, потому что про них узнали, в бессчетных публикациях. В каком-то эмоционально-душевном смысле, я думаю, это дело дало много энергии для всех его участников. А еще помогло людям увидеть свои границы и работать над ними, расширять их. Дало очень много травм, но при этом и силы. И чувствительности, чуткости. Это невероятно важно — помнить, что в центре — человек, что его жизнь — это самое ценное, и любое действие может быть только в соотнесении с этим.
Андрей Литвин, общественник, политический активист:
— «Дело Дмитриева» стало не только тяжелым испытанием для Юрия Алексеевича, его дочерей Наташи и Кати, сына и внучат, но и проверкой на вшивость друзей и всех тех, кто позиционирует себя в России демократами, гуманистами, либералами, либертарианцами. В Московской империи начала XXI века оставаться порядочными людьми с каждым годом становится все труднее. В борьбе за справедливость не приходится рассчитывать на большинство россиян и представителей «русского мира» за рубежом страны — сталинистов и других носителей имперского синдрома, а также примкнувших к ним конформистов-приспособленцев. Но и меньшинство, если оно достаточно пассионарно и сплоченно, как учит история, может достичь многого. Благодаря «киношкольникам», «мемориальцам», прогрессивным журналистам, Анатолию Разумову, Дмитрию Цвибелю и другим друзьям Юры, неприятие фабрикации силовиками обвинений «Хоттабычу» объединило и сдружило многих хороших людей из Петрозаводска, Москвы, Санкт-Петербурга, других городов и весей, привлекло внимание известных в стране и за рубежом личностей, представителей мировой общественности к проблеме судебных преследований по надуманным обвинениям противников государственного террора. После приговора Юрию Дмитриеву 5 апреля 2018 года мы в любом случае не остановимся — борьба за честное имя каждого оболганного наследниками сталинских палачей будет нами продолжена.
Руководителя карельского отделения «Мемориала» Юрия Дмитриева задержали 13 декабря 2016 года. По версии следствия, Дмитриев фотографировал свою приемную дочь обнаженной. Защита историка утверждает, что речь идет о снимках из дневника здоровья девочки, который Дмитриев вел для органов опеки из-за того, что дочь была слишком худой. Эксперты придерживаются этой же точки зрения.
Суд в Петрозаводске начался 1 июня 2017 года. Дело рассматривали в закрытом от посетителей и журналистов режиме. Дмитриева обвиняют с совершении преступления по трем статьям Уголовного кодекса России: 242.2 («Производство порнографических материалов с изображением несовершеннолетних»), 135 Уголовного кодекса («Совершение развратных действий без применения насилия») и 222 («Незаконное хранение огнестрельного оружия»).
За время следствия состоялось две экспертизы фотографий из дела Дмитриева. Первая признала снимки порнографическими. Вторая экспертиза показала: признаков порнографии в них нет. 22 января институт имени Сербского завершил психиатрическую экспертизу Юрия Дмитриева — для этого историка специально этапировали в Москву. 27 февраля суд огласил результаты экспертизы — Юрий Дмитриев признан здоровым.
27 января 2018 года Юрий Дмитриев вышел из СИЗО по решению суда под подписку о невыезде. В своем первом интервью после освобождения Дмитриев рассказал о своей жизни в изоляторе и планах дописать книгу.
20 марта прокурор Елена Аскерова потребовала для Дмитриева 9 лет лишения свободы с отбыванием срока в колонии строгого режима. Адвокат Виктор Ануфриев 22 марта назвал дело Дмитриева издевательством по отношению к дочери историка. В Петрозаводске 25 и 26 марта прошла серия одиночных пикетов в поддержку Юрия Дмитриева.
Подробнее о деле Дмитриева — в материалах «7x7» по ссылке.
Следите за последними новостями «7x7» в нашем Telegram-канале «Долгобудет Карелиясниться».
