«Вся страна горит и задыхается, отчаянно ищет спасительный глоток свежего воздуха»

Вечером 25 марта в Кемерове загорелся торговый центр «Зимняя вишня». На данный момент погибшими числятся 64 человека, 4среди них 41 ребенок. Спасательная операция завершена. 28 марта объявлено днем национального траура. Редакция «7x7» собрала мнения общественности о причинах пожара и почему нам надо быть человечнее.

«Это системная проблема»

Председатель ассоциации «Агора» Павел Чиков написал, что в пожаре виновата власть:

— Это общественное место, неважно, торговый центр, кинотеатр, клуб, ресторан. Пожарный надзор осуществляет МЧС, профилактику пожаров и тушение тоже. Именно МЧС виновато прежде всего, причем на уровне кемеровского управления. МЧСники неприкосновенны, ибо их оберегает сам Шойгу. Безнаказанность расползлась по стране и косит детские жизни. Руководство МЧС должно отвечать в уголовном порядке, оно не справляется со своими прямыми обязанностями. Не только пожарные, у которых явная коррупционная лавочка и конфликт интересов, но и любые общественные структуры — должны иметь возможность ставить вопрос о приостановлении деятельности опасных заведений до исправления нарушений. Читать далее.

Авторы Telegram-канала Bunin&Co  солидарны с Чиковым:  

—  Коррупция, которая создает условия для появления торгово-развлекательных центров, переоборудованных из старых фабрик и тому подобных объектов. Это системная проблема, которую невозможно решить с помощью экстренных проверок, о результатах которых быстро забудут. И в ходе которых могут вымогаться очередные взятки за липовые отчеты. 

Урбанист Свят Мурунов написал, что ситуация в Кемерово может повториться в любом городе России:

—  Любая трагедия — это сбой, сбой развития общества, сбой управления, если в трагедии страдают самые незащищенные группы (дети/пенсионеры/инвалиды), значит система уже выключила сочувствие/понимание/стратегирование/анализ/заботу. Если трагедии повторяются —  значит давно не работает обратная связь/контроль/возможность меняться. Вид трагедий (пожар) четко показывает, какие отношения/компетенции имитируются/отсутствуют — проектирование/эксплуатация/управление. Мы как общество вернулись в первобытно-общинный строй, живя с виду в современных городах, придуманных не нами. Все, что скопировано и навязано, все, что спроектировано не нами, куплено и не разобрано, все органы управления, которые не контролируются обществом, все, во что загоняют, все, чем ты не совладеешь, не соуправляешь потенциально может в любой момент измениться (перестать работать). Читать далее.

Кировский урбанист и блогер Максим Копылов написал, что теперь в российских городах страшно жить, и причина тому — «банальное людское разгильдяйство и отсутствие какой-либо ответственности за свои действия»:

— Зимой, прогуливаясь по любому российскому городу, можно стать жертвой упавшего с крыши куска льда, потому что какая-нибудь Вера Леонидовна, будучи генеральным директором управляющей компании, решила сэкономить на чистке крыши, повесив вокруг лишь предупреждения об опасности схода снега, или какой-нибудь дворник Вася просто забухал и не вышел в этот день на работу. Вернувшись жарким летом с работы и выйдя из метро, можно задохнуться от вони сероводорода с хреновой тучей вредных примесей, от которых в лучшем случае ночью вывернет наизнанку, потому что на находящемся в нескольких километрах от города мусороперерабатывающем заводе или свалке класть хотели на окружающую среду, ведь собственники, да и руководители государственных органов, отвечающих за надзор и контроль в этой сфере, живут в элитном поселке, где на десятки километров только девственные леса да луга. Отправившись в кинотеатр, ночной клуб или ресторан, можно остаться в нем, потому что один сэкономил на системе пожарной безопасности, второй закрыл на это глаза, а третий — дверь, решив попить кофе с коллегами вместо того, чтобы остаться на своем рабочем месте. Читать далее.

ТВ и фейки

ТВ-каналы проигнорировали информационную повестку в Кемерове, продолжая показывать фильмы и не рассказывать о пожаре. Автор Telegram-канала «Методичка» написал, что ТВ провалили тест на профессионализм и человечность:

—  Как и проверку на то, в одной ли мы живем стране или в разных: пока одни ждали новостей из Кемерова, другие, выполняя план, крутили бессмысленные фильмы и интервью про внешнюю политику. Относительно живой формат на текущий момент — ток-шоу на политические темы — абсолютно искусственный по своей сути. Разговор в прямом эфире вернулся спустя годы отсутствия на экранах, но уже в ином виде. Стерильный, срежиссированный и абсолютно безопасный для властей. Прямо как в реальной жизни: вроде как есть политика и даже выборы на всех уровнях, но всем все понятно. Но ТВ-каналы не стали более «народными» и живыми. Они в принципе не способны быстро реагировать и менять сетку вещания, когда снова упал самолет или сгорели десятки людей. Самое страшное, если они решат создать очередную обманку. С отфильтрованными новостями и казенным оплакиванием погибших — и тогда все превратится в очередное мерзкое шоу. Так что пусть лучше оставляют все как есть: с сериалами про омоновцев и вечной Захаровой у Соловьева. Так хотя бы честнее. Апеллировать к их совести и профессионализму бесполезно.

Известные блогеры и звезды шоу-бизнеса в своих профилях в социальных сетях начали публиковать информацию о якобы 400 жертвах. Все дело в том, что украинский пранкер (личность пранкера установлена — Никита Кувиков (или Евгений Вольный, он известен под разными именами), на него возбуждено уголовное дело, его обвиняют в разжигании вражды) опубликовал видео, в котором он позвонил в кемеровский морг и сказал, что с места пожара привезут около 300 трупов. Дальше информация распространилась в социальные сети. Власти не публиковали количество жертв, стали появляться слухи и фейки. Автор Telegram-канала «Незыгарь» уверен, что такая игра в «догадайся сам» и стала главной причиной недоверия людей к информации от властей:

—  Все запреты на информацию привели к волне фейков. Первые слухи чиновники стали «заливать» инструкциями. Что сломало шаткий баланс доверия. Своими руками горе-чиновники слепили социальную бомбу на фоне абсолютного недоверия населения к своим руководителям. Тулеев потерял реальность, его подчиненные глумятся. МЧС не может четко и по-шойгу говорить мужским голосом. Все видят только ложь, заговор и измену. Как это все не рвануло — одному Богу известно.

Утром 27 марта в Кемерове на площади перед администрацией начался стихийный митинг. В течение шести часов несколько тысяч человек требовали информации о погибших от властей. Блогер Илья Варламов написал:

— На этом митинге очень хорошо видна пропасть, которая разделила сегодня народ и власть. Кемеровским властям плевать на людей. Они извиняются за людей перед Путиным. Эта людоедская власть думает только о том, как сохранить свои кресла. И только угроза лишиться поста заставляет очередного прилипшего к креслу заместителя извиниться. Система работает исключительно на свою стабильность. А то, что дети погибли, — это издержки производства. Как говорится, лес рубят — щепки летят.

Человечность и скорбь

Российская журналистка Екатерина Винокурова в своем Telegram-канале призвала  всех проявлять солидарность и человечность:

— Каждая новость о расследовании — все более лютая. Я не могу это читать: «Сотрудник ЧОП отключил систему пожарного оповещения». Вот это «отключил систему пожарного оповещения». А перед глазами — десятки детей, которые оказались в пластиково-бетонной ловушке. Им жарко и душно, они замурованы заживо. Они звонят таким всемогущим мамам и папам, а те мечутся и горят изнутри — там, на кемеровском морозе, за стенами торгового центра. Или превращаются тут же, с ними, в то, что потом в новостях назовут «тела». В этом плане мне совершенно понятны реплики о поиске виноватых, потому что тот, кто это пишет, в этот момент обнимает собственного ребенка и тоже горит заживо вместе с Кемерово. Слово «кортеж» мне, напротив, непонятно, потому что оно лишено человечности. «Кортеж» заканчивается с вызовом такси или билетом на автобус. Вся страна со вчерашнего вечера горит и задыхается и отчаянно ищет спасительный глоток свежего воздуха. Не обвиняйте в эти дни тех, кому больно. Кто горит. Проявляйте солидарность, делайте давно отложенные добрые дела. А склоки и методички ваши подождут, не убудет.

Шеф-редактор «Эха Москвы» Татьяна Фельгенгауэр в своем Telegram-канале прокомментировала трагедию:

— А я не могу молчать. Я хочу кричать. Вот вы задыхались когда-нибудь по-настоящему? Не после того, как на второй этаж пешком пройдете, а когда нет возможности схватить хоть сколько-то кислорода? Я — задыхалась. Когда вытаскивали трубку и врачи не были уверены, смогу ли я самостоятельно дышать. Они были готовы немедленно меня ввести в наркоз и поставить трахеостому. Я задыхалась недолго. Потом смогла задышать сама. Но те секунды паники не забуду никогда. И сейчас я думаю только о том, как задыхались люди в ТРЦ в Кемерово. Паника, отчаяние, боль. И рядом нет надежных врачей и реаниматолога, которые в любой момент спасут. Есть прогнившая система, где одни дают взятки, вторые берут, третьи делают вид, что все ок. Главное, с выборами все стабильно. А что там с пожарными выходами — десятый вопрос. Пусть у этого закрытого выхода задыхаются люди… Я хочу, чтобы мы все понимали степень ответственности не только местных бизнесменов и проверявших их органов, но и тех, кто этих людей никогда и ни за что не наказывает. Потому что они своих не сдают. А мы им чужие.

«По-хорошему только за это должна быть отставка»

Автор Telegram-канала «МаксАвто» написал, что Тулеев его искренне удивил:

— Ну мы слышали, конечно, что в Кемерово творится всякое непотребство, но как-то не особо обращали на это внимание: ну мало ли кто где чудит. Но после пожара в «Зимней вишне» г-н Тулеев предстал словно под светом софитов во всей красе. Извинился перед Путиным!!! За доставленные тому неудобства, требующих наказать виновных в смерти близких назвал «бузотерами». А началось все, напомним, со слов про кортеж, который мог помешать пожарным. Так подчиненные г-на Тулеева объяснили, почему он не удосужился побывать на тушении. По-хорошему только за это должна быть отставка.

Журналист Роман Попков уверен, что Тулеев просто боится предстать перед убитыми горем людьми:

— Все удивляются совершенно неадекватному поведению Кемеровской администрации и лично Амана Тулеева. Особенно возмутительно про кортеж, затрудняющий возможность приехать на место трагедии. Конечно же, Тулеев адски боится предстать перед убитыми горем людьми, да и физическая форма у него уже полу-растительная, чего уж там скрывать. Давно уже не человек, а страшная развалина. Двадцать лет сидит на своем посту. Безвылазно. Для организации «электоральных султанатов» такая фараонская форма правления вполне годится, но не для общения с людьми в кризисных ситуациях. Возможно, сейчас может кое-как накачают стимуляторами и он таки выберется из резиденции.

Ведущий «Эха Москвы» Александр Плющев тоже возмутился:

— Путин приезжал в Кемерово, спас Тулеева от гнева народного, а тот как-то воспрял ото сна и стал активно закапывать Путина. Рассказами про то, что на митинг вышли не родственники, а оппозиция, что они решают на народном горе свои проблемы и еще извинился перед Путиным, что на его территории все это произошло. В это время заместитель Тулеева на митинге говорил парню, у которого в «Зимней Вишне» погибли жена, сестра и трое детей, что он пиарится на крови. До центра земли ребята копают, не меньше.

«Использование детей для коммерческой эффективности»

Архитектурный критик Григорий Ревзин написал, что в Германии строительство в формате торговых центров запрещено ближе, чем в 10-15 километрах от города (в зависимости от размера города). Ревзин предположил, что они могут быть по нормам безопаснее, но такие меры принимаются вовсе не для этого, а для того, чтобы снизить концентрацию людей в одном месте, ведь именно бизнес зарабатывает с потока, но общество его специально ограничивает именно для безопасности: 

— У нас в отличие от Голландии, например, категорически запрещено делать детские сады в верхних этажах зданий — именно потому, что при пожаре детей спасти невозможно и сами они выбраться не могут. А знаете, сколько у нас крупных торговых центров того же формата, как в Кемерово — с детской секцией наверху, с кинотеатрами, катками, анимациями. Их 600. Я понимаю, что закрыть их невозможно. Я вышел из градсовета Москвы, но большего сделать было нельзя — все архитекторы понимали, что это зло, но за этим злом стояли очень большие финансовые интересы, а в Москве так прямо олигархические. А людям эти центры нравились — до трагедии в Кемерово. Но давайте теперь запретим новое их строительство в городах — только в поле далеко от города. И давайте запретим располагать там детские центры. Это устройства для привлечения дополнительного потока покупателей из родителей, использование детей для коммерческой эффективности. И это душегубки.

Эвакуационные выходы на общественном контроле

Общественный деятель Кристина Потупчик призвала людей по всей России проверять эвакуационные выходы во всех общественных местах — от школы до кинотеатра — и присылать в Telegram в @otkroydverbot точные адреса запертых эвакуационных выходов. После этого активистка опубликует список в боте и отправит в прокуратуру России:

— В наших силах не допустить повторения трагедии Кемерово. Есть законодательство РФ, есть строительные снипы. Двери эвакуационных выходов из поэтажных коридоров, холлов, фойе, вестибюлей и лестничных клеток не должны иметь запоров, препятствующих их свободному открыванию изнутри без ключа. Это — гарантия нашего права на жизнь. Чтобы дать нам эту гарантию, необязательно ставить супер-пупер навороченные двери. Практически любой замок можно сделать запирающимся снаружи на ключ, но изнутри отпирать простой защелкой-вертушкой. Вместо этого владельцы зданий экономят копейки на нашей безопасности, а вахтерши и ЧОПовцы запирают нас, наших родных и близких, каждый день подвергая риску сгореть заживо. Абсолютно все эвакуационные выходы должны свободно отпираться изнутри.

Через полчаса Потупчик написала, что открыла ящик Пандоры:

— Ребят, это чудо, что мы вообще еще живы. Уже больше сотни адресов по всей России: детские сады, студенческие общежития, офисные центры. Двери, старательно обмотанные велосипедным замком. Двери, ключ от которых никто не знает, где искать.