«Просто стала не нужна Сердюкову»

В 1998 году Министерство обороны России расформировало основную часть 397-го гвардейского Псковского Краснознаменного реактивного артиллерийского полка, который базировался на территории бывшего Зарайского Императорского полка в городе Скопин Рязанской области. Через десять лет расформировали «остатки» полка. Корреспондент «7x7» Екатерина Вулих побывала на территории заброшенной с 2008 года войсковой части.

 

«Наша страна, наш выбор»

Территория войсковой части (около девяти гектаров) находится справа от автодороги, сразу при въезде в Скопин со стороны Рязани.

Перед четырехэтажным зданием казармы с разбитыми окнами установлен баннер с надписью: «2018 марта — выборы президента России. Наша страна, наш президент, наш выбор». Цифра 18 выделена красным цветом. На фасаде здания — растяжка с объявлением: «Продаются объекты бывшей войсковой части, земельные участки под строительство домов индивидуальной жилой застройки по ул. Артиллерийской». И номера телефонов — как выяснилось, комитета муниципальной собственности Скопина.

Корреспондент «7x7» позвонила по одному из номеров, которые были написаны на растяжке, рекламирующей продажу участков. Выяснилось, что территория войсковой части передана в муниципальную собственность в 2012 году, тогда же ее оформили в регистрационной палате. Стоимость одного участка площадью в 13 с небольшим соток — 450 тыс. руб. Коммуникаций нет, их придется проводить собственникам. По словам специалиста комитета муниципальной собственности, под индивидуальное строительство куплены два участка, собственники готовятся к строительству.

Как утверждают местные жители, почетный гражданин и бывший мэр города Иван Еганов просил Министерство обороны передать территорию войсковой части в ведение муниципалитета, чтобы устроить в помещениях что-то полезное для города. Однако при нем имущество Минобороны так и не было передано на баланс муниципального образования.

 

 

Попасть на территорию бывшей войсковой части просто: надо завернуть на улицу Красноармейскую и проехать несколько десятков метров. С правой стороны появятся облезлые плакаты, ржавые ворота и полуразвалившийся контрольно-пропускной пункт. За ним — широкие протоптанные дороги и даже следы санок. Местные говорят, что безработные скопинцы все еще находят предметы декора и обстановки, которые можно сдать в металлолом или продать за две сотни рублей.

 

 

Слева от КПП виднеются стены одноэтажного строения, внутри которого выросли деревья. Справа — еще одна тропинка, в конце нее издалека заметны два то ли четырех-, то ли пятиэтажных дома. Рассмотреть их мешают высокие, покрытые инеем ели.

Справа — трехэтажное здание. При входе на полу валяются валенки большого размера, бушлаты, оторванные рукава шинелей и камуфляжи. Обломки стульев и столов, табличек, которые некогда висели на дверях кабинетов — все разбросано по бетонному полу с остатками линолеума. Под ногами хрустят осколки стекла.

 

 

 

Второе здание — на один этаж выше. На чердачной надстройке красными кирпичами выложено: «1976 г.».

В этом здании на каждом этаже можно найти сломанные кровати и разбитые раковины, полки на стенах, тюль и шторы, даже разбитый цветочный горшок с замерзшими комьями земли и засохшим стеблем растения. Туалетная и душевая комнаты разгромлены. Судя по обстановке, здесь была казарма.

В разбитые окна четвертого этажа с одной стороны просматривается часть города, с другой — въезд в город и обратная сторона баннера, зовущего на выборы президента, с третьей — половина территории бывшей войсковой части. Вторая половина не видна из-за разросшихся деревьев и кустарников.

С этажа на этаж приходится переходить осторожно — перила давно срезаны, на лестницах остались двухсантиметровые «пеньки» от них.

 

 

 

Чувство реальности пропадает: перестаешь понимать, как долго бродишь по развалинам, рассматривая вещи, которыми пользовались в последний раз 10 лет назад. Не отличаешь, что это за звуки — то ли эхо твоих шагов, то ли идут «охотники за металлом», которым может не понравиться присутствие постороннего.

Приехали два местных жителя, один из них — Андрей Серегин, активный участник Скопинского исторического общества имени Василия и Иоанна Добролюбовых, другой приехал просто так, «на экскурсию».

Краевед-любитель дал первые пояснения: в трехэтажном здании располагался штаб, в этом — казарма. На поле, заросшем кустарниками, был плац.

Отправляемся по протоптанной тропинке к еще одному зданию, центральная часть которого двухэтажная, правое крыло и левое — в один этаж. Часть оконных проемов забита фанерой. В здании располагались учебные классы, рядом — малый артиллерийский полигон.

Внезапно среди разрухи перед нами открылась светящаяся панорама: зеленое поле и голубое небо в облаках. Небо нарисовано на задней стене помещения, поле — это макет местности, иллюзию свечения создавали лучи солнца, которые падали из окон справа и слева прямо на «небо». Проход к панораме завален досками.

 

 

Остальные помещения такие же, как и другие: выломанные рамы, разбитые стекла, обломки мебели. Учебные брошюры и журналы, небольшие макеты домов, расписание занятий. Учебная доска с ячейкой для мела. В одной стороне — куча кирпича, в другой — целый кирпич, сложенный аккуратной стопкой, готовый к вывозу.

 

 

 

К другим строениям не пройти из-за глубокого снега.

 

Вдохновение композитора

По словам Андрея Серегина, эта территория — часть истории Скопина. С 1892 года здесь был размещен Зарайский 140-й пехотный полк, который до этого успел прославиться в русско-турецкой войне. Его бойцы приняли участие и в русско-японской войне. После событий 1917 года не все пехотинцы поспешили присягнуть в верности новой власти, поэтому полк в 1918 году расформировали.

— Перед расформированием многих артиллеристов, которые присягали императору, расстреляли — об этом есть сведения. До сих пор часть старых зданий, в которых квартировали еще те пехотинцы, осталась. Какое-то время в казармах размещался лазарет. А как раз напротив части родился и вырос композитор Анатолий Новиков, который написал музыку к песням «Эх, дороги», «Смуглянка» и многим другим. Он писал в мемуарах, что с детства слышал строевые песни, чувствовал боевой настрой, и это во многом повлияло на его творчество. Его дом с мемориальной табличкой стоит в самом начале улицы Красноармейской, — говорит скопинец. — В городе всегда отмечали и День артиллерии, и даты, связанные с жизнью и смертью земляка-композитора.

Серегин основательно подготовился к встрече и захватил с собой старые фотографии, на которых запечатлен композитор возле старого дома. За его спиной — здание казармы постройки 1910 года. Нашел и фотоснимки полка. В каком году они были сделаны и кем — не знает, потому что их «просто находят в семейных архивах и приносят скопинцы».

 

 

 

После окончания Великой Отечественной в 1946 году здесь разместился 397-й гвардейский Псковский Краснознаменный реактивный артиллерийский полк, которому в 2016 году могло бы исполниться 70 лет. Но, согласно кадастровой карте, территория уже поделена на участки под индивидуальное строительство.

 

 

«Спаси и сох»

Проезжаем чуть дальше вдоль бетонного забора в надежде увидеть старые здания. В одном месте есть пролом, но вход завален старыми спиленными деревьями.

Напротив дыры в заборе, за территорией бывшей войсковой части — еще одна пятиэтажка без окон и дверей. Она тоже заброшена. Это бывшее общежитие для военных. Спрашиваю, есть ли в районе семьи, которые нуждаются в улучшении жилищных условий. «Конечно, полно!» — отвечают хором и начинают обсуждать, подо что можно было бы переоборудовать все эти крепкие здания.

При входе слева — вахта, на которой стоит пустая бутылка из-под пива. Тут же, на стене незаконченная надпись: «Спаси и сох».

Поднимаемся на верхний этаж, по коридорам которого гуляет морозный ветер, фотографируем сверху часть территории войсковой части. За разросшимися деревьями почти ничего не видно.

 

 

 

Чуть позже бывший начальник штаба противотанкового полка, подполковник Павел Михальчук рассказал, что прослужил в части 20 лет, а недавно зашел посмотреть и чуть не заблудился — так все заросло.

— Раньше мы занимали первые места на смотрах, участвовали во всех парадах на Красной площади. Такой был гарнизон! И со школьниками начальной военной подготовкой занимались, и каждый год размещали в палаточном городке студентов «Первого меда» — они проходили у нас практику. Первый медицинский в Скопине — это о чем-то говорит, правда? А потом все расформировали, офицеров отправили в другие части, технику — на склады за Урал. Почему все опустело? Сначала решили, что страна больше не нуждается в таком вооружении, хотя оно было современное. Потом полк просто стал не нужен Сердюкову [Анатолий Сердюков, министр обороны России с 2007 по 2012 год], — вспоминает военный пенсионер.

В конце «экскурсии» мне показали дом Новикова: отреставрированный, с новыми пластиковыми окнами, он оказался жилым. Но живет там, по словам местных, не потомок композитора.

— Да это ведь и без разницы, лишь бы дом был в сохранности, — заверил Серегин. — Только вот задний план уже не тот, что на старом фото.

На заднем плане над домом композитора возвышается здание штаба войсковой части с выбитыми окнами. Вряд ли оно вдохновит кого-нибудь на написание патриотических песен.

 

 

 

---

Вопросы о содержании и дальнейшем использовании других участков и зданий бывшей войсковой части интернет-журнал «7x7» направит в администрацию Скопина.