«Решение Конституционного суда о северных надбавках сверх МРОТ — торжество справедливости и здравого смысла»

В декабре 2017 года Конституционный суд России обязал платить работникам северные надбавки сверх минимального размера оплаты труда. С 1 января МРОТ в России составляет 9489 руб. С учетом решения суда минимальная зарплата в Коми выросла до 16,1 тыс. руб. в южных районах и до 22,7 тыс. руб. — в северных. Когда в республике поднимут оклады всем бюджетникам, где найти на это деньги и какие предложения направили общественники в региональное правительство — об этом в интервью «7x7» рассказал председатель республиканского профсоюза работников образования и науки Михаил Иванов.

— Как вы оцениваете решение Конституционного суда России, который обязал платить работникам северные надбавки сверх МРОТ?

— В целом как победу. Победу профсоюзов. Мы добивались этого с 1994 года — именно с того момента северные коэффициенты потеряли первоначальный смысл, который был заложен еще в Советском Союзе. Восторжествовали справедливость и здравый смысл. Но, к большому сожалению, вслед за решением Конституционного суда не последовало нормативных актов со стороны федерального правительства, которое бы взяло на себя ответственность и установило единые оклады для всех работников образования по всей стране. Получается, что правительство России попросту переложило ответственность за уровень оплаты труда на регион.

— Почему, как вы думаете, решение принято именно сейчас? Ведь до этого было разъяснение Верховного суда России про то же самое, и десятилетиями люди добивались выплаты северных сверх МРОТ, но местные суды не вставали на их сторону.

— Действительно, это вопрос не вчерашнего дня, а десятилетий. С переменным успехом мы добивались положительных решений в судах разных инстанций, потом эти же суды отменяли свои собственные постановления. Почему сейчас? Рано или поздно это должно было случиться. Я не хочу это связывать ни с какими событиями — ни с экономическими, ни с политическими. Наверное, Конституционный суд руководствовался ранее принятыми законами, которые не отменены, и принял единственно правильное решение.

 

 

— Министр финансов Коми Галина Рубцова сказала, что республике понадобится от 2 до 13 миллиардов на выполнение этого решения. Согласитесь, суммы неподъемные для региона, который только-только приблизился к бездефицитному бюджету и у которого есть госдолг в 38 миллиардов. Откуда брать деньги, что надо делать власти в этом случае?

— Называются разные суммы. Например, чтобы просто доплатить всем работникам, у которых зарплата меньше официально установленного МРОТ, понадобится 1,7 миллиарда рублей. А вот чтобы исправить всю систему оплаты труда, денег потребуется в разы больше. Выход из этой ситуации может быть разный — либо изменение межбюджетных отношений, либо прямая финансовая помощь из федерального центра.

Вся суть проблемы — межбюджетные отношения. Основа экономики на Севере — добывающие отрасли, где самые высокие налоги, и больше половины доходов, которые здесь зарабатываются, уходят в федеральный центр. Это надо пересматривать. И я не знаю, сколько на это понадобится времени. Нельзя забывать, что мы живем в одном государстве, в одной стране, но если каждый регион будет говорить только о своих трудностях, мы сделаем себе только хуже. Проблема, которая сегодня возникла перед правительством Коми, — это как мина замедленного действия: она была когда-то давно заложена, она не решалась, а вот теперь произошел «взрыв». Сейчас придется приложить огромные усилия, чтобы решить эту проблему. Вместе с тем есть положительные моменты — я очень надеюсь, что после того, как эта проблема будет решена, а я уверен, что правительство Коми с ней справится, во всяком случае, желание такое есть, мы сможем остановить отток кадров из республики. Пусть не полностью, но в какой-то мере. Задержать наиболее талантливых молодых специалистов очень и очень трудно, так как условия жизни у нас тяжелее, а уровень зарплаты ниже, чем во многих других регионах.

— Как изменится система оплаты труда?

— Необходимо сохранить систему оплаты труда в зависимости от уровня образования и степени ответственности. Поэтому на уровне региона придется в течение первого полугодия 2018 года вносить изменения, чтобы у различных категорий работников с разными должностными обязанностями была разная зарплата. Пока, к сожалению, в течение первого полугодия у нас большое количество людей будут получать практически одинаковую зарплату.

Уже создана комиссия по изменению системы оплаты труда, куда входят в том числе и профсоюз как самая большая общественная организация. Сейчас идет сбор предложений. От профсоюза, других общественных организаций, муниципалитетов, советов директоров, педагогической общественности. То есть в этом участвуют практически все заинтересованные лица. Выбраны площадки для расчетов. Предложений очень много, они разные. И выбраны несколько муниципалитетов, где будет просчитана ситуация — специалисты должны подсчитать, сколько потребуется денег.

К 15 марта мы должны получить первые результаты. А к 1 апреля у нас должны получиться какие-то цифры. Задача такая: до мая принять решение на республиканском уровне, чтобы до 15–20 июня, до ухода людей в отпуск, муниципалитеты приняли свои постановления. Это достаточно сложный и длительный процесс. На это все уходит время. Но мы должны успеть все сделать в первом полугодии. Честно говоря, хотелось бы, чтобы это было немедленно, но лучше сделать качественнее, а то потом придется все переделывать. Мы столько лет ждали и добивались, что несколько месяцев можно подождать. Вынужден открытым текстом сказать, что это компромисс со стороны профсоюзов. Но мы получили заверение от властей, что ситуация нормализуется максимум к 1 сентября 2018 года. Хотя какой будет новая система, я не знаю.

— То есть до 1 сентября остается все по-старому?

— В первом полугодии — да. Шансов изменить сложившуюся ситуацию практически нет.

 

 

— Как решение Конституционного суда и обязанность его исполнения скажется на работниках образования? Есть ли уже конкретные примеры? Есть информация, что уборщицы и технички стали зарабатывать почти столько же, сколько педагоги.

— Да, временно люди с разным образованием и разным уровнем ответственности, разными должностными обязанностями будут получать практически одинаковую зарплату. Проблема у нас была прежде всего по категории работников, которые находятся в промежутке между самыми низкооплачиваемыми и учителями. Бухгалтеры, повара, лаборанты, учебно-вспомогательный персонал, диспетчера, младшие воспитатели в детсадах — они получили высокую зарплату. Эта ситуация будет сохраняться в течение первого полугодия. Зарплата за январь это показала. Но мы знали об этом еще в декабре.

Нельзя говорить, что когда вступило в силу решение Конституционного суда, то одним стало лучше, а другим — хуже. Хуже не стало никому. И не станет. Но существующую несправедливую разницу в оплате труда необходимо устранять. Мы будем настаивать, что разница в оплате труда должна сохраниться, по крайне мере, в том же объеме, как и была.

— Вы настаиваете на дифференцированном повышении окладов по всем категориям работников?

— Да, повышение по всем категориям. Вопрос — насколько хватит денег, потому что первичен бюджет. Все работодатели хотят платить большую зарплату, чтобы у них трудились самые квалифицированные сотрудники, но не у каждого работодателя есть для этого силы и средства. Умный работодатель всегда понимает, что ему лучше держать меньше работников, но более квалифицированных. Тогда он сам будет получать больше прибыли. Это и к бюджету относится.

— Есть ли предварительные цифры — сколько будет получать педагог высшей квалификации?

— Это просчитываем не мы. Профсоюз предложил индексировать все существующие оклады на разницу между МРОТ и минимальным базовым окладом. Оклад был 3650 рублей, а стал 9489 — получается, что на эти 6 тысяч и надо поднять у всех. От дворника до учителя. Задача профсоюза — добиться, чтобы гарантированная часть оплаты труда была повышена как можно больше. И чтобы гарантированная часть зарплаты у молодого специалиста была как минимум на 20% выше, чем у работника без образования и без ответственности за здоровье и безопасность детей. Я считаю это справедливым. Потом северный коэффициент все равно все отрегулирует: квалифицированные работники будут получать больше. Но на это потребуется очень много денег, и вряд ли предложение профсоюзов будет принято. Бюджет на 2018 год принят, а дополнительные деньги будут или нет — неизвестно.

 

 

— Сколько работников образования коснутся изменения?

— Больше 10 тысяч уже коснулось, я так думаю. А должно коснуться еще примерно столько же.

— Выполняя майские указы, чиновники и руководители учреждения иногда шли на ухищрения — повышали выплаты за счет премий и надбавок, а не окладов. Вы считаете, это правильно? Как должно быть по справедливости? И что будет со всеми этими премиями и зарплатами в целом после окончания действия майских указов? Некоторые считают, что зарплаты понизятся.

— Как раз решение Конституционного суда и последующие события позволяют нам больше не беспокоиться о майских указах президента. И директорам будет легче — не надо будет выдумывать что-то, чтобы подогнать под майские указы, а реально платить больше тем, кто лучше и качественнее работает.

Стимулирующий фонд — это великое изобретение тех людей, которые не знали, как выплачивать зарплату. А потом они просто переложили ответственность на руководителей образовательных организаций.

— Есть мнение, что педагогу, чтобы достойно зарабатывать, надо трудиться не на одной ставке и заниматься дополнительной работой. И это касается не только учителей — те же вахтеры одновременно занимают ставки дворников и уборщиков. Что со всеми ними будет — уберут совместительство, чтобы не пришлось платить много, или, наоборот, сократят штаты?

— Я думаю, что риски сокращения штатов присутствуют. Но поскольку нашу систему постоянно оптимизируют, больших сокращений просто невозможно. Сегодня работнику невыгодно совмещать должности, так как он за две должности получит тот же не индексированный оклад. Как только изменится система оплаты труда, большинство откажется от этого совмещения.

Повышенная нагрузка у педагогов была всегда. Конечно, не у всех и не у каждого — средняя нагрузка на педагога в республике сейчас составляет 1,3. Она не такая большая. Для того, чтобы добиться качественной работы, все было просчитано. Одна ставка зарплаты у педагогов бралась не с потолка, все считалось: что необходимо готовиться к урокам, вести дополнительную работу, в том числе заниматься воспитанием, проводить родительские собрания, участвовать в каких-то мероприятиях. Это ложное представление, что учитель работает три часа в день — он работает не менее десяти часов.

— После январских зарплат к вам были обращения?

— Обращений достаточно много. Я отвечаю по телефону, пишу письма. Мы ездим по муниципальным образованиям, объясняем людям, что в течение какого-то времени будет так, потом ситуация исправится. Но сейчас все изменить невозможно. Иначе — вернемся к долгам по зарплате, что в разы хуже, чем ожидание повышения. Мы уже забыли об этом, и хотелось бы об этом никогда не вспоминать.

На сегодня все обращения касаются только исполнения решения Конституционного суда. И в республике оно полностью и везде выполнено. У нас нет людей, которые получили зарплату меньше, чем по закону. Другое дело, что много людей получили одинаковую зарплату. Это остается проблемой.

А в частном порядке вопросы по зарплате возникают всегда. У нас часто люди сначала соглашаются на работу, а потом садятся подписывать документ. Когда идут проверки различных контрольных органов, выясняется, что документ оформлен неправильно и человеку платили неправильно. Но это все в частном порядке. Массовых обращений по нарушению трудового права уже нет.

— Раньше Федерация профсоюзов, Союз промышленников и предпринимателей Коми и правительство республики подписывали трехстороннее соглашение об увеличенном региональном минимальном размере оплаты труда. Как думаете, такая практика в будущем сохранится?

— По нашему соглашению МРОТ был выше, но относительно выше. Потому что он был с учетом северных. Мы делали все, что могли, чтобы поддержать самых низкооплачиваемых работников. Хоть как-то. Не для того, чтобы удержать их на работе, а для того, чтобы они просто свели концы с концами. Соглашение — это был такой шаг, чтобы в рамках существующего бюджета поддержать самых-самых бедных, не более того. Сейчас все гораздо лучше — размер стал гораздо больше, поэтому новое соглашение о МРОТ еще не подписано. Но оно должно выглядеть так — на уровне федерального МРОТ без учета северных и районных коэффициентов. После того как нормализуется система оплаты труда, а у республиканского бюджета появится возможность платить больше, профсоюз сразу начнет такие переговоры о новом соглашении. Но в ближайшие два-три года такого не предвидится.

— Образовательный процесс все более бюрократизируется: воспитатели теперь как будто не занимаются с детьми, а заполняют таблицы, учителя — отчеты, у директоров появилось множество заместителей. Это правильно, так и должно быть? Что с этим можно сделать?

— Эти утверждения справедливые. С моей точки зрения, это неправильно. Конечно, лишние отчеты и лишние бумаги входят в понятие «условия труда работника». Но вот доказывать, как надо организовывать сам учебный процесс, какие вещи необходимо вводить, а что не вводить — сложно. Тот же электронный дневник — это только с виду упрощает ситуацию: что удобно родителю, то не совсем удобно учителю. Но мы обязаны идти в ногу со временем и брать на себя какую-то часть работы. Лишние, ненужные отчеты нам идут с федерального центра, я не помню такого, чтобы Министерство образования Коми что-то от себя придумало. Профсоюз добивался ограничения бумажной работы. На бумаге это ограничение было — приняты постановление, указы о недопустимости. Но на сегодня эта проблема далеко не решена. И мы продолжаем с ней работать. Но, честно говоря, я не вижу серьезных шагов со стороны чиновников, чтобы ее решить.

В профсоюз по этой проблеме практически не обращаются. После того как учитель был вынужден работать больше, чем на одну ставку, у него стало оставаться меньше времени. Не надо забывать, что у нас в основном работают женщины, у них дети, семьи, есть еще домашние обязанности. Любая лишняя бумага, которая требует дополнительного времени, и когда еще учитель не понимает, зачем это нужно, — все это вызывает как минимум раздражение.

С января 2019 года будут введены федеральные стандарты, требования к профессии учителя возрастут кратно. Возможно, бумаг станет еще больше. К сожалению, людей, которые учат, как надо учить, стало чуть ли не больше, чем учителей. Отсюда и количество бумаг. Различные центры, проверяющие, статистика — всем нужны какие-то данные: сколько учеников ходило в школу, сколько поело. Если Минобраз прекратит требовать данные с наших, наши прекратят с муниципалов, муниципалы прекратят с директоров, директора прекратят с учителей. Мы со своей стороны всегда на этом заостряем внимание: всегда ли все обоснованно, всегда ли все должен делать учитель, на все ли необходим план, обязательно ли надо все запротоколировать, чтобы потом куда-то отчитаться?

 

 

— Часто работников образования, как и других бюджетников, призывают или даже заставляют участвовать в политических процессах и событиях — ходить на провластные митинги, ставить подписи за кандидата в президенты, вести нравоучительные и в чем-то пропагандистские беседы со школьниками, ходить на выборы. Как профсоюз на это реагирует?

— Жалоб на это не поступает. Наверное, это присутствует как в той пословице, что дыма без огня не бывает. Мы на свои митинги и шествия всех приглашаем, никого не заставляем. Что касается остального, то я всем объясняю, когда мне задают такие вопросы: в соответствии с действующим законодательством никто не вправе вас принуждать ни к чему — ни к сбору подписей, ни к участию в митингах, это ваше собственное решение.

Я не вижу больших проблем не по той причине, что этого нет, а потому, что на сегодня стране этого не надо. В стране это не востребовано. Я думаю, что сейчас вся эта политическая ситуация складывается к тому, чтобы только люди пришли на выборы, потому что результат все знают. И никакого ажиотажа, никакой борьбы не наблюдается. Каждый, кто идет на выборы, давно для себя определил. Он, может, и кандидата не знает — просто смотрит, от какой партии идет. И какое развитие он поддержит: скучает по старому — одно, выступает за новое — другое, если его все устраивает — третье. Напряженной политической ситуации в стране нет, тем более что экономическая стабилизировалась. Сколько бы я ни говорил, что люди у нас получают небольшую зарплату, но если ее сравнивать с той, какая была в 1990-е, — не дай бог туда вернуться.

Да, могут позвать, призвать, сказать: «Вы, как образованные люди, должны участвовать в тех или иных мероприятиях», это никому не возбраняется. Но так, чтобы заставлять — нет, таких жалоб нет. Вопросы по этому поводу были. Я отвечаю просто: «Никто не имеет права». У нас свобода, Конституцию, говорю, читайте. Случаев, когда кто-то отказался и его наказали, в нашей практике нет.

---

Конституционный суд России, вынося постановление о выплате северных надбавок сверх МРОТ, обосновал это тем, что каждому работнику гарантирована минимальная зарплата независимо от того, где он трудится. А за работу в особых климатических условиях, например, на Крайнем Севере и приравненных к нему местностям, люди должны получать повышенную зарплату. «Соответственно, районный коэффициент и процентная надбавка не могут включаться в состав минимального размера заработной платы», — говорится в решении суда.