На суде по делу экс-председателя Избиркома Коми Шабаршиной свидетели рассказали о поощрительных выплатах «команде» Торлопова и Гайзера

В Сыктывкарском городском суде 13 декабря продолжилось рассмотрение дела экс-председателя Избирательной комиссии Коми Елены Шабаршиной, которую обвиняют в получении взяток. Выступили два свидетеля, которые рассказали о том, что слышали о выплатах денег тем, кто сотрудничал с высокопоставленными чиновниками из окружения экс-главы Коми Вячеслава Гайзера. На заседании присутствовал корреспондент «7x7».

«Какое-то денежное вознаграждение»

Первым из свидетелей обвинение вызвало бывшего управляющего делами главы и правительства Коми Александра Ольшевского. Он приехал в Коми в 1995 году по приглашению Александра Зарубина [экс-советник главы Коми, фигурант «дела Гайзера», объявлен в международный розыск], чтобы стать помощником председателя Государственного совета республики Владимира Торлопова [фигурант «дела Гайзера», находится под домашним арестом]. Занял эту должность он после того, как получил российское гражданство. После победы Торлопова на выборах в 2001 году перешел на работу в администрацию главы и правительства. После избрания главой Вячеслава Гайзера перешел в Фонд инвестиционных проектов Коми, которым руководил Игорь Кудинов [фигурант «дела Гайзера», находится под арестом]. В 2005–2009 годах Ольшевский также был членом Избирательной комиссии Коми с правом решающего голоса от партии «Справедливая Россия».

По словам Ольшевского, он познакомился с Константином Ромадановым [бывший заместитель председателя правительства Коми, фигурант «дела Гайзера», находится под арестом], как только приехал в республику, и с ним у него сложились дружеские отношения. Их объединяли «исключительно охота, футбол, рыбалка», вместе посещали «корпоративные и семейные мероприятия».

Прокурор поинтересовался, известно ли Ольшевскому о выплатах должностным лицам органов государственной власти Коми.

— Мне известно, что были какие-то выплаты. Выплачивались дополнительные [деньги] к заработной плате, какие-то вознаграждения. В каких объемах и сколько — это не могу сказать. Мне было известно от Зарубина, что практика такая была: людей так называемой команды поощряли за хорошую работу. Это те люди, которые работали вместе в достижении… в правительстве работали, — сказал свидетель.

Ольшевский по-разному называл эти выплаты: поощрительными, стимулирующими, премиями. Но он не смог пояснить, кому именно выплачивались деньги, из каких источников и кто этим занимался, кроме Зарубина. О том, что деньги предположительно передавались Елене Шабаршиной, он узнал из СМИ.

С Алексеем Черновым [экс-заместитель главы Коми, фигурант «дела Гайзера», находится под арестом] у Ольшевского были служебные отношения. По словам Ольшевского, Чернов курировал вопросы проведения выборов в регионе.

— Чернов руководил политтехнологами. Я как управляющий делами выполнял какие-то поручения — обеспечить их ручками-карандашами. Они постоянно появлялись в администрации. Чернов занимался выборами, потому что, на мой взгляд, был одной из ключевых фигур, который владел такими технологиями. Я не присутствовал ни на одной их встрече. Они, возможно, докладывали ему предварительные результаты опросов, срезов, активность масс. В том числе ФСО давали ему данные — какие электоральные массы в какую сторону движутся, за какую партию они готовы голосовать, какой рейтинг у президента, партии, — рассказал Ольшевский.

— Была ли у Чернова задача достигнуть определенного результата по итогам выборов? — поинтересовался прокурор.

— Если он это курировал, то наверняка задача была. Чтобы победила партия власти. Если говорить честно, то, конечно, была — чтобы победила «Единая Россия», а не другая партия, чтобы тот или иной кандидат прошел. Я не исключаю, что задачу ему ставили и в администрации президента. Зачем он занимался этим? Просто ради интереса для себя? — ответил свидетель.

— Были ли у Чернова помощники, доверенные лица по этим вопросам?

— Из помощников у него Александр Попов был. Но он чисто технический помощник был: позвонить, привезти, отвезти.

— Что-то о деятельности Марущака в этом направлении известно?

— Павел Марущак [экс-начальник управления информации администрации главы и правительства Коми, фигурант «дела Гайзера», находится под арестом] всегда работал с Черновым параллельно. Он отвечал за информационную политику. Достаточно часто с ним виделся.

— Было ли какое-то взаимодействие между Черновым и избирательной комиссией? — спросил представитель обвинения.

— Не могу однозначно ответить. Чернов проводил какие-то штабы, я ни в одном заседании не участвовал. Не знаю, присутствовал ли там кто-то из избиркома. Я за четыре года там не был ни разу, — сказал Ольшевский.

— Факты вмешательства Чернова или его доверенных лиц в деятельность избирательных комиссий вам известны?

— У нас в комиссии был Марущак. Не знаю, вмешательство ли это? Там же половина членов от партий была, в том числе оппозиционных. Никто не приходил от органов власти и не влиял на принятие комиссией решений. Это было бы резонансно, если бы кто-то пришел и рекомендовал на комиссии — давайте примем такое решение, исключим кого-то из списков, — объяснил Ольшевский. Он также сказал, что ему неизвестны случаи, когда кто-то посторонний знакомился с протоколами участковых комиссий в день голосования.

Елена Шабаршина поинтересовалась у Ольшевского, насколько хорошо он знает избирательное законодательство. Тот признался, что совсем его не знает.

— Для вас есть разница между тем, что Чернов занимался выборами, и тем, что он координировал деятельность избиркома? — спросила она.

— Я законодательство не знаю в принципе. Команды какие-то Чернов [Шабаршиной] при мне не давал.

— К штабам избирательная комиссия Коми имела отношение?

— Думаю, что нет, — сказал свидетель.

По ходатайству обвинения судья зачитал показания Ольшевского, которые он дал во время следствия в октябре 2016 года. Тогда он заявлял, что видел, как Шабаршина приходила к Чернову, но не знает, по каким вопросам. Также Чернов никогда не просил отнести конверты с деньгами Шабаршиной. При этом Ольшевский знал, что некоторым чиновникам, которые были в команде Торлопова и Гайзера, всегда выплачивались взятки в виде денег.

Судья поинтересовался, почему сейчас Ольшевский говорит о поощрениях, а раньше заявлял о взятках. Свидетель ответил, что это следователь так трактовал его слова, но он считает, что это все же было «какое-то денежное вознаграждение».

Кулуарные разговоры

Вторым свидетелем был Сергей Ярчук, который в 2005–2013 годы работал в службе Коми по тарифам, а потом в ООО «Комплексное управление проектами» (КУПРО), где занимался вопросами информационной безопасности, закупкой техники, обслуживанием компьютеров.

С бывшим чиновником он познакомился в 2003 году, когда устраивался на работу в «Комиэнерго», где Ромаданов на тот момент работал заместителем руководителя предприятия. По словам Ярчука, Ромаданов вызывал его для помощи по работе и по дому — например, установить интернет-соединение или настроить спутниковое телевидение. Также Ромаданов приказывал закупать различную технику, после чего она передавалась его знакомым в качестве подарков. Сотрудничество Ярчука и Ромаданова продолжалось много лет, несмотря на смену работы и должностей.

— Когда я объявил об уходе из службы по тарифам, Ромаданов сказал: «Переходишь к Соколову [Алексей Соколов, в то время — руководитель КУПРО], но помогать мне не переставай». Я, естественно, по стойке смирно. Он меня регулярно вызывал в администрацию главы — телевизор ему надо подключить, модем завис, настроить телеконференцию, — рассказал свидетель.

Именно в приемной Ромаданова Сергей Ярчук неоднократно слышал, что кто-то в окружении Ромаданова получает за что-то деньги.

— Пребывая в его приемной, я частенько слышал кулуарные разговоры, что пришел тот-то, пришла та-то — опять, видимо, получит деньги. Я появлялся в приемной раз или два в месяц, иногда такие разговоры слышал, — заявил Ярчук, но не смог пояснить, кто конкретно это говорил. Среди услышанных им фамилий были Илья Перваков [экс-руководитель службы Коми по тарифам, осужден за взятку] и Елена Шабаршина.

Следующее заседание состоится 14 декабря.

Елена Шабаршина занимала пост председателя Избиркома Коми с 1 ноября 2006 года по 3 ноября 2015 года. За это время в регионе состоялось 15 выборов разного уровня. После этого она стала руководителем администрации главы Коми. В июне 2016 года против нее возбудили уголовное дело.

Шабаршина обвиняется по части 6 статьи 290 Уголовного кодекса («Получение взятки должностным лицом в особо крупном размере»). По данным следствия, с ноября 2006 года по август 2015 года она получила от заместителя главы Коми Алексея Чернова 6 млн 680 тыс. руб. за общее покровительство и попустительство по службе: якобы за информацию о выдвижении кандидатов на выборах разных уровней, о поступающих жалобах, о подведении итогов выборов, а также передавала ему и его доверенным лицам протоколы участковых комиссий об итогах голосования до внесения в ГАС «Выборы».

Суд 1 июля 2016 года должен был избрать для Шабаршиной меру пресечения, но она не явилась на заседание — ее доставили в реанимацию после попытки суицида. Позже суд избрал для подозреваемой меру пресечения в виде залога. Ранее Шабаршина признала вину, но потом отказалась от показаний.

Дело поступило в Сыктывкарский городской суд в январе 2017 года. Защита сумела доказать, что в деле нет точного описания совершенного преступления: времени, места и способа совершения. Дело вернули в прокуратуру, в августе суд возобновился. Более детального описания передачи взяток в обвинительном заключении так и не появилось, поэтому Шабаршина снова раскритиковала обвинительное заключение.

Обвинение не увидело оснований для возвращения дела прокурору, суд посчитал, что никаких препятствий для рассмотрения дела не имеется. Шабаршина отказалась от явки с повинной.

На заседании суда 30 октября прозвучала информация о «делопроизводстве» Чернова и «казне» Ромаданова. В ноябре свидетели рассказали, как представители власти давили на оппонентов до и во время выборов, и о том, как работали избирательные комиссии в республике.