Более двух лет назад Петрозаводску был присвоен статус «Города воинской славы». Но памятная стела, как того требует закон, до сих пор не установлена. Политолог из Карелии Олег Реут рассуждает, какую ценность для исторической памяти может нести эта стела, нужны ли средства монументальной пропаганды в современных городских условиях.
Как по закону
Уже более двух с половиной лет Петрозаводск является Городом воинской славы. Присвоенное почетное звание последовательно укореняется во внутригородском дискурсе. Республиканская и городская власти предпринимают различные усилия и последовательно продвигают официально предложенную интерпретацию коллективного прошлого. Проходят самые разнообразные мероприятия, которые в той или иной степени концентрируются на конструировании нового городо-геройского компонента местной идентичности.
Вот только до настоящего времени не установлена памятная стела «Город воинской славы», а вопрос о ее сооружении из года в год откладывается. Это наиболее очевидно в обстоятельствах рассмотрения городского бюджета на новый 2018 год. В условиях дефицита собственных доходов проект мемориала не значится в числе приоритетных.
Это прямо нарушает требования Федерального закона №68 «О почетном звании Российской Федерации „Город воинской славы“», в соответствии со статьей 2 которого Петрозаводск обязан «установить стелу с изображением герба города и текстом указа Президента Российской Федерации о присвоении городу этого звания». Есть еще одно очень важное измерение в удручающем ходе событий. Оно связано с ролью памятников в современном российском городе.
Памятники — для памяти. В этом несложном тезисе закладывается очень важный посыл для сохранения городской истории. Обычно памятники, монументы, мемориальные доски фиксируют достигнутый в сообществе консенсус относительно трудных страниц прошлого, то есть оказываются завершающим этапом процесса его переосмысления. В Петрозаводске в связи с пришедшим «сверху» президентским решением о присвоении почетного звания «Город воинской славы» это переосмысление носит предельно фрагментарный и противоречивый характер, так как никакого консенсуса не обнаруживается, а сам памятник помимо воли лиц, принимающих решение о его сооружении, уже на стадии проекта оказался не носителем безусловного смысла, а участником полемики наравне с другими городскими памятниками и мемориалами.
Отчасти это связано с тем, что принятое предварительное решение об установке стелы у здания администрации города максимально ослабляет потенциальное значение памятника. С другой стороны, в столице Карелии вообще нет такого главного места, которое было бы символически связанно с историей обороны города.
Про монументальную пропаганду
Однако куда более важным, чем место расположения планируемой стелы, представляется вопрос о том, как именно она может «работать», чтобы максимально ясно сообщать закладываемый в ней смысл. И уже этот вопрос выводит на куда более общую проблему действия средств монументальной пропаганды в современных городских условиях.
Как отмечают практически все отечественные исследователи мемориальной культуры, монументальная пропаганда сегодня стремительно теряет то значение, которое она имела еще во второй половине прошлого века. Национальные государства и авторитарные режимы слишком активно использовали этот ресурс для решения пропагандистских задач и так называемой «монополизации памяти».
«Отныне уже невозможно использование этой эстетики без понимания, что она „скомпроментирована“, использована до конца самыми бесчеловечными режимами, — отмечает один из ведущих российских урбанистов Елена Трубина. — Можно сказать, что в XX веке нарастает разочарование в возможностях монументов и понимание, что возможности увековечивания памяти с их помощью в известном смысле исчерпаны».
Ведь если изначальной задачей монументов было пробудить память отдельного человека, сегодня «классические» памятники воспринимаются как берущие эту задачу на себя и освобождающие отдельного человека от личной ответственности помнить и рефлексировать по поводу прошлого.
Чтобы не восприниматься как пустые «поминальные знаки», современные памятники должны учитывать эти изменившиеся обстоятельства. В новых условиях они «работают» тем сильнее, чем более готовы не дирижировать памятью, а соучаствовать в ней.
Неслучайно поэтому современные мемориалы все заметнее отходят от стилистики XX века, перемещая фокус внимания с собственно монументов на формы взаимодействия со зрителем и все более соприкасаясь с пространством современного искусства и даже акционизма.
Что собой представляет проект петрозаводской стелы? Предельно стандартное сооружение, имеющее параметры: высота главной колонны — 10 метров, основание — 17 на 17 метров. Это указано в положении об условиях и порядке присвоения почетного звания «Город воинской славы», которое утверждено указом президента. Таких стел уже десятки по всей стране.
Личное и безличное
Ключевым моментом для различения старой, авторитарной мемориальной традиции и новой, гражданской, служит противопоставление безличной (и «безучастной») памяти о героях и жертвах и личной, предполагающей участие и взаимодействие («интерактивной»).
Самым ярким примером предельно безличного памятника является могила неизвестного солдата. В карельской столице она входит в состав ансамбля площади Ленина. Эта обезличенность вполне концептуальна и сознательна. «Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен» — жесткая, но очень верная формула, позволяющая закрыть разговор о поиске и идентификации останков погибших, лежащих в братских могилах.
Но это и есть тот самый нескрываемый страх перед личностным поминовением. Сегодня он представляется не вполне случайным: безличный и вырванный таким образом из контекста приватной памяти «неизвестный солдат» куда легче становится государственным мифом, чем тысячи имен убиенных — например, в Сандармохе, они сразу и слишком заметно перетягивают государственный пафос в сторону частных историй и частной жизни вообще.
Это кажется парадоксальным, но проект предельно обезличенной стелы «Город воинской славы» ведет удивительный по своей актуальности спор с мемориалом, «заточенным» на предельно личный, народный сандармохский нарратив. Последний, будучи лесным урочищем, где почти нет идентифицированных могил, изначально предполагал самоорганизацию мемориального пространства и свободу поиска ее форм для родственников погибших. Именно здесь в свободной форме национальные общины устанавливали и устанавливают памятные знаки своим соотечественникам — украинцам, полякам, немцам, финнам, евреям и так далее.
А если быть совсем честным, то стоит признать, что народный характер мемориала в Сандармохе вступает уже не в спор, а во все больший диссонанс с официально предлагаемыми и навязываемыми формами сохранения в общественном сознании памяти о значимых событиях прошлого.
Конечно, это вовсе не значит, что обезличенность не может быть сильным средством универсализации высказывания о трагической истории. Петрозаводская могила неизвестному солдату — обезличенный мемориал, но это и придает ему необходимую символическую силу. Здесь определяющим оказывается не просто отказ от обобщающего высказывания личного качества, а тот гражданский ритуал, который востребован горожанами и важен для того, чтобы вести непростой диалог о прошлом, размышляя о настоящем и будущем.
В случае же с петрозаводской стелой «Город воинской славы» уже на стадии проекта очевидно, что никакого гражданского ритуала не формируется, и в указанном смысле памятник абсолютно не нужен горожанам. Очередное «ненахождение» денег на установку мемориала лишь подтверждает это наблюдение.
6 апреля 2015 года в соответствии с указом президента России №178 «О присвоении г. Петрозаводску почетного звания Российской Федерации „Город воинской славы“» «за мужество, стойкость и массовый героизм, проявленные защитниками города в борьбе за свободу и независимость Отечества», карельской столице было присвоено почетное звание «Город воинской славы».
Пункт 1 части 3 статьи 2 «Особенности правового положения города, удостоенного звания „Город воинской славы“» федерального закона от 9 мая 2006 года № 68-ФЗ «О почетном звании Российской Федерации „Город воинской славы“» обязывает «установить стелу с изображением герба города и текстом указа Президента Российской Федерации о присвоении городу этого звания».
Положение об условиях и порядке присвоения почетного звания РФ «Город воинской славы», утвержденное указом президента от 1 декабря 2006 года № 1340 «Об условиях и порядке присвоения почетного звания РФ „Город воинской славы“» содержит требования к месту установки памятной стелы.
